Goner (1/1)

… Он провёл лезвием по руке, вскользь, лишь срезав пару волосков. Мурашками покрылась кожа, словно желая не допустить повтора. Но он вновь взял лезвие, холодное и тонкое, острое с двух концов. Лезвие коснулось руки. Он надавил. Острие проникло под кожу, оставив тонкую полосочку на руке. Но в ту же секунду полоска начала алеть, кровь потекла из разреза, такая тёплая. Он коснулся красной полосы языком, как кошка, слизнув кровь. Знакомый привкус железа. Тогда он опустил кровоточащую руку. Лилась из вены красная жидкость, окрашивая руку и стенку ванной. Он не мешал ей. Он внимательно разглядывал участки кожи чуть ниже локтя. Перетянутая шрамами, словно веревками, кожа. Это была тренировка. Только репетиция перед грандиозным финалом. Увертюра, так сказать. Под зажившими шрамами видно мясо. Оно розовее бежевого цвета кожи, ярко выделяется.И он знает, из-за кого сделан каждый надрез. Почему из раза в раз холодная острая пластинка проникала в кожу, разрезая ткань и выпуская кровяные потоки из заточения. Но раньше он хотел, чтобы все прекратилось. Он сначала пил кровь, прижимаясь обгрызенными губами к ранке, но теперь он лишь вновь хотел ощутить ее вкус. Ему словно бы хотелось из раза в раз, чтобы кто-нибудь дал повод лишь коснуться языком раны на руке, ощутить неровности кожи, всмотреться в испачканное лезвие, легкое, как пушинка. Сейчас, пока рана кровоточила, мысли шли живее. Раньше не было желания умереть. Сейчас... тоже... Но он уверен не был. Ощущение полной беспомощности овладевало им. Вот он сидит, вершитель своей судьбы, разрезал лезвием руку, а теперь ждёт, что будет дальше, как вампир, наслаждается видом и вкусом крови. Он откинул голову и коснулся холодного душевого крана. Неровный носик ткнул его в затылок. Не удобно. Он хотел сдвинуться, но сил не было, что-то давило на грудную клетку, будто прессом, мешая не то чтобы двинуться с места, но и вздохнуть. Пусть так, решил он, вновь окидывая взглядом то, с чем собрался проститься. Каждую вещь в ванной комнате общаги он знал. Он мог закрыть глаза и в точности восстановить картину. Но зачем? Странный серый туман неровно наползал на глаза. Сначала из виду исчезла стиральная машинка в самом дальнем углу ванной комнаты… Затем растворилась в пелене тумбочка с фенами... А он все погружался в забытьё, шёл в этот туман добровольно по вымощенной кроваво-красными кирпичами дороге. В его мыслях пропали образы, в ушах стоял странный звон. Он слышал только биение своего сердца, ошалело колотившегося о рёбра. Оно не хотело умирать. Он хотел. Пелену его грёз разрезал, будто лезвием, внезапный треск и грохот. Парень даже не захотел открыть глаза. Или не смог, но лишь продолжал видеть немые сны, все было будто за занавеской. Прозрачной бледной занавеской. Лишь дотянись и дёрни... но сил нет... ***Очнулся он в мягкой кровати. Он это сразу понял, когда не почувствовал у затылка водопроводного краника, а копчик больше не леденел от кафеля. Затем он отметил, что не может шевелиться. Он метнул взгляд на кисти рук. Те безвольно лежали на одеяле, все в бинтах, привязанные поверх веревками к бортикам кровати. Так самоубийц привязывают, подумалось ему. ?А я кто? — спросил он сам себя, но ответа дать не смог?. Следом он увидел белые стены, капельницу, и ещё долго завороженно пялился на крохотные капельки, слетающие с большой емкости физраствора в тоненькую трубку, ведущую ему в вену. И только потом он наконец обратил внимание на человека, чьим тёплым дыханием жила эта палата. Парень лет восемнадцати сидел на стуле у окна напротив и спал. Он уснул в весьма неудобной позе, что могло лишь говорить о твердости его намерения дождаться пробуждения пациента. На парне была длинная кофта на размер больше, чем нужно; волосы были цвета молочного шоколада; лицо выражало беспокойство. Создавалось впечатление, что если больной вдруг громко вздохнёт или поскрипит кроватью, то парень вскочит и заботливо предложит помочь. И пациент тяжело вздохнул, кажется, впервые впуская в свои лёгкие столько воздуха. И тут же этот громкий звук нарушил хрупкий покой парня. Он вскочил и посмотрел на больного с сочувствием. И только сейчас, глядя в эти светло карие глаза, Джошуа Дан узнал своего однокурсника Тайлера Джозефа. Последние два месяца проходили для Джоша в полудреме. Он машинально ходил на пары, машинально здоровался, а в голове стучало сердце, давила внутренняя тишина на мозг. Джош не помнил ни имён, ни лиц, ни слов окружающих. Для него существовал только один человек. Ренсом Клиффс. Ренс, бросивший Джоша, забравший у него смысл жизни. Когда Джош видел буквы из этого имени, на него находил ступор. Он мог остановиться и не двигаться, мог перестать понимать происходящее, полностью абстрагируясь от внешнего мира, а мог не подавать виду, лишь сжимая губы и поскрипывая зубами. Губы обкусаны, все ногти в заусенцах. Нашлось старое лезвие ещё со времён школы. И только когда темная струйка крови стекала к запястью, окрашивая свой путь в алый цвет, Джош чувствовал спокойствие и облегчение. Он становился зависим от красной дорожки от раны до запястья. Он переворачивал руку, чтобы капелька крови искала новые пути к кисти руки. Целью жизни Джоша тогда становилось остановить кровь. Любой ценой. Но в глубине души ему этого не хотелось, и он лишь молил ?враждебную? окружающую среду дать ему шанс ещё раз пронзить кожу тонким серебристым лезвием. Мысль о самоубийстве стала посещать его чаще…— Ты как?— с тревогой спросил Тайлер.— Я пришёл к твоему соседу за… да не важно… ванная заперта. Я услышал плеск воды, понял, что там кто-то есть. Я выломал дверь, а ты там вскрываешь вены...Джош попытался сфокусировать взгляд на Тайлере. Почему он волнуется?— А может,— сказал Джош.— Я не хотел жить?Голос его звучал глухо, не так, как раньше. И интонации поменялись. Так непривычно!— Идиот,— ответил Тайлер.— Я буду заходить. Только попробуй ещё раз…! Тайлер накинул куртку и вышел, оставив Джоша в одиночестве. ***В окна через решетки лил солнечный свет, оставляя на полу полосатую тень. Джош сидел на кровати и осторожно развязывал бинты. Раны затягивались. Ему запрещено было видеться с одногруппниками, а родственники никак не могли приехать сейчас. Психолог говорила, что ему нужно разобраться в самом себе, и пока он не ответит ей, зачем сделал это, она не разрешит встречаться с однокурсниками. И Джош от скуки снимал бинты и разглядывал порезы. Скоро появится ещё один замечательный шрам. А замечательный ли? Джош не знал, гордится он своими ранами, или хочет от них избавиться. Стыдиться Джош порезов не мог, ведь мать всегда говорила ему, что шрамы украшают мужчину. Но сейчас это приобретало какой-то другой смысл. Дан усмехнулся этому ?смыслу? и, закусив губу, аккуратно стянул с себя бинт. Осыпавшиеся ворсинки он стряхнул на чистейший пол. Парень тут же потрогал тонкую корку, которой затягивалась рана, и ощутил что-то неприятное и болезненное. В груди скребло, как только он касался пореза, словно организм умолял его не сдирать корку. А Дан и не думал ее сдирать. Общение с психологом не прошло даром, и теперь Джош был твёрдо уверен в том, что надо было жить. — А ради чего?— вновь спросил он себя, совсем как тогда, когда шёл от Ренса до автопарка, уже догадываясь, что как прежде уже не будет. — Привет, Джо, я сегодня не могу с тобой встретиться. И завтра не могу. Дело не в тебе… но, кажется, мы поторопились…Гудки…Джош вспомнил вопросы психолога, на которые обязан был ответить.?Зачем ты сделал это??Ну, это понятно. Из-за Ренса. ?Разобрался в самом себе??Конечно! Я выкинул Ренса из головы. Все, можно жить дальше. ?А ты уверен??Нет, черт возьми, не уверен! Хочется высказать Ренсу все, но не желаю его видеть. Не только его, но и всех. А что, если я не разобрался?Этот диалог прервал неожиданный стук в окно. И Джош развернул голову в надежде, что это хоть голуби, но все равно зная про решетки. Но это были не голуби. На подоконнике стоял Тайлер, придерживаясь одной рукой за водосточную трубу. В другой он держал какие-то ключи. Ловким движением он подцепил замок на решетках и всунул туда ключик. Джош поспешил открыть окно. И вот в палату ворвался свежий свободный ветер, будто напоминая о затворничестве Дана и о том, что он потерял. А вместе с ветром впрыгнул в комнату Тайлер. Его щеки были розовыми от адреналина, сам он был каким-то живым, чужим в этом холодном и стерильном месте. — Скучаешь?— спросил весело Тайлер, но потом, как только его взгляд упал на развязанные бинты, посерьезнел. — Да это просто интереса ради,— отозвался Джош, поймав встревоженный взгляд Тайлера. — Как у тебя оказались ключи?К Тайлеру вернулось прежнее настроение:— Дежурил вчера у проходной, так охранница говорила о твоей палате сменщице, положила ключи в тумбочку. Я их оттуда и позаимствовал. И Джош виновато улыбнулся. — Что тебе сказала психолог?Джош всмотрелась в глубокие глаза Тайлера, которые так нежны.— Сказала, что б я разобрался в себе…— Ну?— улыбнулся Тайлер.— Ты разобрался?— Конечно.— Уверен?Джош поднял на однокурсника полные удивления глаза. Весь диалог, который он проговаривал про себя, -все летело к чертям, ведь насколько жалки его отмазки. — Я уверен, что у меня нет смысла или цели в жизни. Есть просто существование, а оно обременительно. Тайлер помолчал, но затем, опустившись на край кровати возле Дана, сказал:— Не тебе одному плохо. Знаешь, вокруг тебя очень много людей, которые также плачут, умоляя бога о скорой смерти, но кто-то силён, кто-то держится, а кто-то, как ты, просто трусит и бежит от проблем!Глаза Тайлера горели. Видно было, что он знает, о чем говорит. — Я считаю, что это не совсем твоё дело,— мягко сказал Джош и виновато посмотрел на Тайлера. Тот вздрогнул. — Может, мне вообще уйти?— нервы Джозефа сдали. — Как хочешь,— безразлично отозвался Джош и отвернулся к стенке. Трайлер вскочил на ноги и пошёл к двери. — Разберись, чего ты хочешь! — довольно громко сказал он.— А это, действительно, не моё дело! Зачем я вообще тогда трачу с тобой своё время, если тебе помощь не нужна!?И он ушёл, хлопнув дверью. — Что ж,— тихо сказал Джош. — Это все равно. Первый блин, как говорится, комом. Нет, жить надо, но не с клеймом же суицидника! Значит...Джош встал с кровати и, подойдя к окну, вгляделся в горизонт, утопающий в кронах деревьев. Там было его будущее, то, чего он собирается себя лишить. Простите, но решение твёрдо. Кстати, Тайлер забыл ключи...