Вивисектор (1/2)

По тёмным коридорам, стараясь идти как можно ближе друг к другу, брели трое ребят. Их школьная форма была одинаковой, в отличие от них самих. Один выглядел как правильный отличник в своих круглых очках и с хмурым, слегка брезгливым даже выражением лица, второй, в расстёгнутой на груди рубашке и крашеными в красный встрёпанными волосами, шёл чуть впереди, будучи лидером маленькой группы, а третий - низкорослый, с напуганными глазами, наоборот, держался позади и всё время озирался, будто выискивая взглядом что-то или кого-то. Как и школьники из Кисараги, эти ребята попали в школу, благодаря "счастливому" ритуалу Сачико-сан, о котором их одноклассница, Токо Кирисаки, рассказала своим подружкам, а те уговорили мальчишек провести его вместе с ними. Они очнулись втроём в пустом классе, где пахло плесенью и гнилью, среди переломанных парт и разбросанных стульев, и сейчас, едва придя в себя, отправились на поиски остальных.Кай теребил подвеску в виде голубого камня в крылатой оправе - талисман, который он носил на шее, почти никогда не снимая. Он всегда делал так, когда нервничал - вертел и поглаживал безделушку. Она помогала ему сосредоточиться во время важной контрольной, придавала уверенности перед важной встречей с матерью Масато, успокаивала, когда директор салона, где он подрабатывал, вызвал его "на ковёр". Но теперь, во время прогулок по старой школе, наполненной трупами и призраками её узников, она казалась совершенно бесполезной, но он всё же не выпускал её из руки.

- Перестань её трепать, оторвёшь, - Пробурчал Масато, покосившись на одноклассника и легонько пихнув его локтем в бок. Как-никак, подвеска была его подарком.

- Тогда, может, всё же разрешишь мне потрепать тебя? - Шимада усмехнулся и потянулся к Фукурою, однако тут же получил по рукам.

- Ребята, может, будем чуть серьёзнее и сосредоточимся на поиске остальных? - Предложил Куросаки, нервно зарывшись в свои волосы пятернёй; когда-то он начал зачёсывать их назад, потому что ему казалось, что так он выглядит выше. В отличие от своих одноклассников, которых хватало на дружескую перепалку, он не мог скрыть своего страха. Но боялся он отнюдь не за себя. Был в их классе один человек, за которого он переживал сильнее, чем за кого бы то ни было.- Да что с ними случится? Тем более, что школа не такая огромная, как наша. Найдутся, - Шимада потянулся и в беспечном жесте сложил свои ладони на затылке. Масато недовольно посмотрел на одноклассника. Ох, и как же ему не нравились такие невоспитанные люди, неспособные трезво оценить ситуацию и ко всему относящиеся слишком уж беспечно. Прямо-таки... Бесили.- Ты что, совсем ничего не понимаешь, Шимада? Разве ты не видишь, где мы находимся? - Терпение Фукуроя постепенно заканчивалось. Атмосфера школы давила на него, наверное, сильнее, чем на остальных. Ему, кажется, впервые в жизни невероятно хотелось вернуться домой. И тем сильнее, чем дольше они тут находились, чем быстрее таяли шансы на возвращение. – Двери не открываются, окна будто нарисованные, пол проваливается, темно, хоть глаз выколи, связи нет, остальные непонятно где, а по этому сараю бродит какой-то придурок с кувалдой... Наши одноклассники могут погибнуть в любой момент! Или покалечиться! Вот что с ними может случиться!- Эй, всё будет хорошо, - Поспешил успокоить разволновавшегося друга Кай. Он хорошо знал Фукуроя и прекрасно понимал, насколько тому тяжело. На самом деле собранный и строгий Масато был намного уязвимее, чем казался на первый взгляд. В стрессовой ситуации, с чем бы она ни была связана, он всегда начинал ругаться и повышать голос, но лишь для того, чтобы казаться сильнее и жёстче.

Очкарик едва открыл рот, чтобы высказать однокласснику всё, что он думает о такого рода лживых утешениях и тех, кто их произносит, но не успел. Он запнулся обо что-то, в пылу спора не глядя себе под ноги, и обязательно упал бы, если бы Шимада не подхватил его. Все трое одновременно устремили взгляды на препятствие и ужаснулись. Это была их одноклассница, Токо Кирисаки. Девочка, с которой они проводили обряд всего пару часов назад в родном классе, лежала сейчас бездыханной. Умерла она, видимо, совсем недавно. Её глаза, которые всё ещё сохраняли крошечное эхо жизни, отражали страх, пережитый в момент смерти. Токо лежала в естественной позе и выглядела бы так, будто и не умерла вовсе и может в любой момент подняться, стыдливо одёрнув задранную почти до лифчика блузку школьной формы, но вскрытый живот и вывалившиеся, искромсанные внутренности безнадёжно разбивали эту иллюзию.

- Кто такое мог сотворить..? – Шимада сделал шаг назад, схватив Масато за руку. Тот даже протестовать не стал. Глава ученического совета настолько был поражён увиденным, что какое-то время вовсе не мог двинуться с места. К горлу подступил ком, и парень еле сдержал рвотный позыв, приложив ладонь ко рту. Не хватало ему ещё проблеваться здесь.

- А я о чём говорил?! – Кенсуке затрясло. Он не мог поверить в то, что видел своими глазами. Присев рядом с одноклассницей, он потянул к ней руки. - Эй... К-Кирисаки-сан, вставай!

- Куросаки, - Красноволосый остановил одноклассника, притягивая его к себе, - Она не встанет.

Фукурою совсем не хотелось смотреть на неё, но ужасающий вид изуродованного тела притягивал взгляд, заставляя проникаться первобытным страхом за свою жизнь. Может быть, стоило заставить себя отвернуться, стоило перестать глазеть на вспоротый живот девочки. Но, отвернись он, кое-что осталось бы незамеченным. Широкая рана на животе Токо имела ровные края, будто была расчётливо нанесена ножом. А при мыслях о ноже Масато сам собой вспомнился один человек из их класса.Кизами Юуя.Этот странный высокий парень лишь усмехнулся, когда Фукурой потребовал сдать его холодное оружие в целях безопасности. Кизами плевать было на то, что Масато являлся президентом школьного совета. Он просто спрятал свою "игрушку" в школьную сумку, посоветовав Фукурою расслабиться и наслаждаться жизнью. Непонятно почему, но от Кизами Масато бросало в дрожь. Что-то не так было в этом однокласснике. Быть может, какое-то его лёгкое безразличие к окружающим и тому, что происходит, которое выглядело несовместимым с образом нормального здорового человека. Хотя Фукурой всегда был мнительным перестраховщиком, в этот раз он был уверен, что интуиция его не подводит.- Кизами, - Сказал он, как оказалось, вслух.- Ты думаешь, это он сделал? С чего ты взял? - Куросаки отреагировал чуть резче, чем стоило бы, и его возмущённо-взволнованный голос эхом разнёсся по пустому коридору. Может, он нервничал из-за того, что убийца мог в любую минуту добраться до них или их одноклассников. - Юуя точно так же, как и мы, сейчас растерян и напуган! Может, ему не повезло так, как нам, и он очнулся где-то совсем один!Кенсуке сам себя накручивал каждым словом. Уж ему-то было виднее всех, что у Кизами не все дома. Зная его с самого детства, Куросаки не раз был свидетелем, как Юуя в детстве потрошил животных. Наверное, все в детстве убивали какую-нибудь живность, потому что не осознавали, что творили - детское любопытство часто граничит с жестокостью. Но Кизами... Он определённо осознавал. И ему нравилось. Власть над жизнью всегда влекла его, даже если это была жизнь всего лишь хомячка или кролика. Он казался себе чем-то вроде безжалостного, пытливого учёного, что ставит опыты in vivo. Только вот в отличие от настоящих учёных, его "эксперименты" не приводили к открытиям и достижениям, а лишь удовлетворяли его неведомо откуда проросшую садистскую жилку. Даже будучи ещё ребёнком, Куросаки догадывался, что мелкого зверья Юуе вскоре станет мало. Но сейчас все эти мысли он засунул подальше, не желая даже краем сознания соглашаться с тем, что Фукурой может оказаться прав.

- На теле Токо ножевые ранения. - Сказал Фукурой бесстрастно. - А Кизами не расстаётся с ножом.

- Ты... Ты постоянно к нему придираешься! Нельзя вот так вот обвинить человека в преступлении! Её мог убить кто угодно. Мы в этом месте не одни, ты сам это прекрасно знаешь! - Куросаки не умолкал. Мысль о том, что Кизами сейчас где-то в этой школе и может подвергнуться опасности, не давала ему покоя. А этот вредина Фукурой прицепился к ножу, который, если и пригодится здесь Юуе, то только для самообороны. - В этой школе творится какая-то чертовщина! Что, если ножа будет недостаточно, чтобы обороняться от того, что здесь обитает?

"Что, если я больше никогда его не увижу?!"- Я никого не обвинял, не кричи, - Фукурой, нахмурившись, поправил очки, которые сползли по его переносице, - Просто сделал предположение.

- Ребят, не нужно ссориться. Мы должны отыскать остальных, - Кай прекрасно понимал, что их и без того маленькая компания в любой момент могла бы распасться из-за перепалок. А разделяться со своими друзьями, когда ты находишься в опасной ситуации - самое идиотское, что можно придумать. Но никто и не собирался его слушать.

Куросаки всё кричал и кричал на Фукуроя. От этого робкого парня такого нельзя было ожидать, поэтому президент ученического совета растерялся. Всё, чего хотел Кенсуке - это найти Кизами сейчас же, и то, что его одноклассники не разделяли этого желания, злило его. Как ни пытался Кай урезонить его, как ни объяснял Масато, что нельзя концентрироваться на поиске только одного человека, пока в опасности весь класс, упрямый Куросаки просто ничего не хотел слышать. И угораздило же этого дурака втрескаться по уши в такого человека, как этот Юуя...- ...Не знаю, за что вы ненавидите Юую, но если это действительно так, нам с вами не по пути! - В конце концов отчаянно выпалил Кенсуке, стискивая свои слабые руки в кулаки. - Я сам его найду, и пусть будет что будет!

Он толкнул Масато ладонями в грудь так, что тот отшатнулся, пытаясь сохранить равновесие, развернулся и бросился по коридору прочь, в ту сторону, откуда они пришли. Где-то там должны были быть туалеты, а рядом лестница, по которой можно выйти на другой этаж. Школа не должна быть такой уж большой. Рано или поздно Кизами найдётся, Куросаки был уверен. Он ведь собирается действовать, а не препираться, как остальные.

- Стой, придурок! - Закричал ему вслед Фукурой, но побежать за ним не успел, потому что Кай схватил его за пиджак.

- Ты его не остановишь, - со вздохом произнёс Шимада. - В таком состоянии он за что не станет кого-то из нас слушать.

- Что же тогда делать? - Масато снял очки и быстро утёр глаза кулаком. Не привыкший к стрессам вроде такого, он слишком легко поддавался эмоциям, и сам на себя из-за этого злился.

- Мы поищем ребят. Чем больше нас соберётся, тем в меньшей мы опасности, - Твёрдо произнёс Кай. - Кое в чём Кенсуке был прав. Может, только нам повезло очнуться втроём. - Его рука легла на плечо Фукуроя и, не встретив никакого сопротивления, погладила его, коснулась шеи над настрого застёгнутым воротом рубашки. Отличник чуть наклонил голову, подставляясь под эту нехитрую ласку - в эту секунду она пришлась как нельзя кстати.- Кенсуке всё-таки друг детства Кизами. Если он найдёт его, в каком бы то ни было состоянии... - Масато вздрогнул, снова вспомнив о ноже и той ухмылке, что расцвела на лице Юуи, - То только он и сможет образумить.***Кенсуке бежал изо всех сил, вглядываясь в каждый поворот, в каждую открытую дверь пустого класса, но встречал он лишь мертвецов, одетых в форму чужих, к счастью, школ, и совсем мимоходом ему подумалось, что он радуется смерти, настигшей кого-то другого, лишь из-за того, что это значило, что она могла задержаться, преследуя дорогого ему человека. Постепенно с бега он перешёл на быстрый шаг, а затем и на обычный, и не останавливался до тех пор, пока дыхание не сбилось, а обида на одноклассников не начала потихоньку выветриваться. Вместе с этим понемногу к нему пришли раздумья о том, правильно ли он поступил, отделившись от остальных? Ведь Кай был прав: чем больше их соберётся вместе, тем больше шансов выжить. Но эти двое не хотели идти с ним спасать Юую. Значит, выбора не было.

- Ну и ладно. Сам справлюсь, - вслух сказал он, отдышавшись, и осмотрелся. Он находился в небольшом помещении около выхода к лестницам. Две одинаковые двери, что были рядом, скорее всего, вели к туалетам. Поблизости не было ни души, живой или мёртвой, но Куросаки не покидало ощущение, что он здесь не один, и от этого становилось всё более жутко. Далёкие крики, стоны, непонятные зловещие звуки наполняли это место, заставляя вздрагивать каждый раз, когда казалось, что они приближаются, но всего ужаснее почему-то было именно жужжание мух; мух здесь было полно. Они слетались - чёрт пойми откуда - на разлитый по мёртвой школе запах гнили.- Юуя... - Позвал он, уже и не надеясь получить ответ. - Где же ты..?Куросаки знал Кизами с детства - да, это так, хотя слово "знал" было навряд ли применимо к такому человеку. Всё, что Кенсуке "знал" - то, что за внешностью статного смуглого красавца кроется настоящее чудовище. С самых юных лет, когда они были ещё младшеклассниками, Кенсуке пытался вытянуть Кизами из густой, вязкой тьмы, в которой тот погряз, но ничего не вышло, и в конце концов она медленно, неумолимо залилась в глубь души Юуи, заполняя её целиком. И в конце концов сам Куросаки тоже увяз, плотно, без единого шанса выбраться на свободу. Со временем он смирился с этим. Любить и бояться одного и того же человека он привык, и плевать хотел на увещевания одноклассников, которые якобы хотели его вразумить, на приставания донжуана Кая и фукуройские вечные стенания. Они ничего не понимают и никогда не поймут.Приближающийся звук шагов заставил парня подскочить на месте. Резко обернувшись, он увидел поодаль того, кого искал, и на сердце сразу отлегло, несмотря на недобрый взгляд Кизами, несмотря на то, что его белая рубашка была испачкана в крови.

- Кизами? - Куросаки шагнул к нему, вглядываясь в долгожданный силуэт. - Это действительно ты?Кизами приближался молча, медленно, будто бы сам был призраком. Кенсуке, впрочем, это не смутило и не испугало. Где-то в глубине души он надеялся, хранил слабую веру в то, что Юуя может быть понимающим и ласковым. Что его любовь причинять страдания другим - лишь способ защитить себя самого. "Я спасу его", - твердил Куросаки. "Ты идиот", - отвечал его здравый смысл.- Куросаки. Ты жив. - Произнёс Юуя, разрывая своим уверенным голосом напряжённую тишину. И Кенсуке просто не мог сдержаться; он бросился однокласснику навстречу и схватил его огромные ладони, крепко стискивая их в своих, трясущихся от волнения.- И ты тоже! Слава богу... - Не замечая брезгливого выражения на лице Кизами, выдохнул Кенсуке. Путаясь в собственных мыслях, он говорил, лишь бы не молчать, лишь бы не чувствовать себя больше в одиночестве. - Это место полно призраков и мертвецов... А снаружи нет ничего, кроме бесконечных деревьев. Я... Я так переживал за тебя.- Думаю, мы застряли здесь навсегда. - Эти слова прозвучали из уст Юуи так бесстрастно, что Куросаки запнулся, не зная, как ответить на них. Кизами же продолжал. - Школа, набитая трупами. Где ты можешь в любой момент погибнуть от руки призрака или безумца, и неважно, кто настигнет тебя первым. Эй, Куросаки... Ты когда-нибудь думал о том, как меняется поведение человека, если снять с него рамки морали? Закона? Если убрать фактор любого возможного наказания за то, что в обществе считается "плохим"?- Н-нет, не думал, Юуя. - Ответил Кенсуке, поняв, что этот вопрос был вовсе не риторическим. Дрожь поглотила его тело, потому что он знал, что произойдёт дальше; как бы он ни хотел спасти своего друга, это уже давно было невозможно. Куросаки сам нуждался в спасении, в том, чтобы кто-то вытащил его из омута. Долгое время яростно отбивался от попыток это сделать, которые предпринимали его одноклассники, а теперь всё, что он мог - это покорно ждать окончания этого разговора, чувствуя себя кроликом в объятиях удава.- Люди любят убивать. - Юуя перехватил обе ладони Кенсуке в одну свою и улыбнулся, издевательски нежно тиская его похолодевшие липкие пальцы. - Людям нравятся чужие страдания, и власть, которую они могут иметь над чужой жизнью, прельщает их. Тот, кто этого не понимает - дурак, скованный правилами, которые выдумали другие дураки. Меня считают монстром, я знаю это. Но я не больший монстр, чем все остальные люди. Я лишь... Не притворяюсь.

- Ты не монстр, Юуя, - Куросаки помотал головой, из последних сил отрицая очевидное. - Я не считаю тебя им и никогда не считал. Ты - мой лучший друг. Я... Я люблю тебя. - Он произнёс это почти бесшумно, потому что от страха едва получалось издавать звуки.- Я знаю.Улыбка Кизами стала шире, а глаза сверкнули, когда он всадил нож в живот своего одноклассника. Куросаки не увлекался спортом, проткнуть его неразвитые брюшные мышцы оказалось проще простого. Никакого сопротивления, даже не интересно. А вот выражение лица Кенсуке, когда он почувствовал боль, было потрясающим. В нём смешалось изумление, разочарование, обида, страх, неверие в происходящее... Но, к несчастью для школьника, происходящее как раз оказалось самым реальным. В отличие от его иллюзий. В отличие от его надежд.