Глава 32 (1/1)
— Приведите спинку кресла в вертикальное положение, — раздраженно-утвердительно констатировала не слишком любезная, но весьма привлекательная бортпроводница с сияющими на синем лацкане крылышками со Звездой Давида. ?Боинг авиакомпании ?ЭльАль?, всегда стремящейся (в переводе с иврита) к небу, завершал свой полёт, начав снижение. Однообразно бледный пустынно-гористый ландшафт наконец сменился синей лазурью Средиземного моря.Автоматически проверив, пристёгнут ли ремень, Бристон послушно кивнул и вынырнул из гудящей турбинами дремы.?Через двадцать минут наш самолёт совершит посадку в аэропорту Бен-Гурион. Температура в Тель-Авиве тридцать пять градусов по Цельсию?, — бодро вещал микрофон.Бывший агент вновь прикрыл веки и грустно задумался.Свою далеко не блестящую карьеру он начал именно с этих мест в качестве помощника в посольстве и посредника между всегда соперничающими группировками суннитов и шиитов. Затем были Ливан, Сирия и вновь Израиль... Большую часть своей жизни он пробыл именно здесь, в странах жаркого Ближнего Востока, занимаясь то радикальным фанатизмом, то атаками на глобализацию, то дурацкими, но всегда кровавыми террористическими актами. Он умел беседовать о святости ислама, о догмах Торы, о разнице между староверами и православными...Будучи достаточно астеничным, Джордан выглядел весьма моложаво, несмотря на перенесённый инфаркт и переваливший за середину столетия возраст. Пожалуй, только виски, слегка обрызганные сединой, выдавали его.Проведя почти две недели на больничной койке и близко приблизившись к возможному финалу, он весьма придирчиво рассмотрел свой путь. Слишком рано его юношеский задорный идеализм зачеркнули карьерные и личные неудачи, в результате которых он оказался на пенсии без семьи, имея за спиной только профессиональный цинизм и ?знакомого, которого называл другом. И этот единственный — пропал.***Тщательно наведя справки о перемещениях интернациональной компании, Джордан решил последовать за ?семейкой Рихтенгтен. Он был практически уверен — подозрительные немцы в курсе исчезновения Феликса. ?Что это дело рук русского прокурора, он не сомневался.Не сильно надеясь на помощь, отставной агент тем не менее набрал знакомый ещё со времён самого начала службы в посольстве Израиля, ?номер. Три гудка ... и трубку сняли.— Мазел тов, Агей... — поприветствовал собеседника Джордан.Раздалось легкое шипение, потом кряхтение, и булькающий смех заполнил пространство.— Boker tov! Надо приветствовать правильно! Boker tov, дорогой мой! Неужели ты решил закрыть с нами все грехи старого года?— Рад слышать тебя в добром здравии. Я, по правде говоря, набрал наугад, и не ошибся. Недаром твое имя обозначает праздник! Хочу навестить тебя... на пенсии, надеюсь, ты не будешь против?— Всегда пожалуйста, — услышал он в ответ. — С удовольствием готов обсудить с тобой любую тему.Бристон знал, что булькающая пауза, наполненная жарким солнцем, была не просто размышлениями старого еврея. Агей Иш-Шалом не зря носил свою фамилию и не напрасно много лет посещал невзрачное здание Центрального института разведки, или Mossad Merkazi Le-modiin U-letafkidim Meyuhadim… или просто ??Моссад?.Ещё не знавшим бритвы юнцом он, отбывая трехлетнюю воинскую повинность, понял важную истину: ?Если бы благотворительность ничего не стоила, все бы были филантропами?. Но, встретившись, ?они обнялись и, выпив кофе, Джордан Дживс Бристон достаточно честно и подробно выложил ему совершенно необыкновенную историю. И про таинственное исчезновение Феликса тоже...— Чем я могу помочь? — пожевав губами кофейную крошку, спросил Агей.— Я не попрошу много. Мне не хотелось бы ставить тебя в трудное положение. Найди мне, куда отправились эти немцы. И, пожалуй, все.?Пристрелить. А тело подкинуть арабам...?, — резюмировал внутренний голос ?идущего по жизни с радостью?.Вслух Агей усмехнулся и подумал, что дома ждёт усатая толстая Сара и трое орущих внуков. ?— Дай мне немного времени, — серьезно сказал он.***Субботнее раннее утро Марка пробудило его, запустив крошечный лучик в нос. А тот, в свою очередь, весь дом - громким и продолжительным чихом, ибо клетчатый плед ещё хранил на себе остатки нафталина, купленного в далеком СССР...— Шаббат шалом, — поприветствовала вошедшая тетя Рива— Угу, — одновременно ответили старший и младший Рихтенгдены.— Марик, — одернула его родственница. — Надо отвечать: ?Шаббат шалом, сегодня суббота!?Она одарила Хенрика недобрым взглядом и, кинув на кровать полотенца, гордо вышла.Отец хмыкнул и, зачем-то показав тихо хихикающему сыну язык, поучительно сообщил:— Одень кипу. Евреям положено покрывать головы, демонстрируя этим поступком свое смирение.— Конечно, папа, — в тон ответил послушный отрок. — Твоя голова в кепке предохранит тебя от солнечного удара, зато моя в кипе привлечёт к себе внимание Всевышнего, и я обрету толику святого духа...— Не богохульствуйте мне тут! — резюмировала вошедшая Ирен. — Не передумали? Мы с девочками едем на Мертвое море...— Нет, я с папой и Марком! — это Катрин ворвалась в размеренный семейный разговор со стремительностью и упорством пожарной машины.Ирен тяжело вздохнула:— Правильно выбранный папа - это таки самый главный вклад в воспитание своего ребёнка...— Как же поздно ты прозрела, — в тон подхватила тетя Хава.Мать взбунтовавшегося семейства пожала плечами и резюмировала, чтобы окончательно не рассориться с родней и не спорить с восставшей против традиций семьей:— Бог создал матерей только потому, что сам не может быть в нескольких местах. Поезжайте. Девочки, я с Вами.***Спустя час старенькая ?Тойота?, доверху набитая некошерными деликатесами, неторопливо отбыла в сторону ?Калия Бич на Мертвое море.Белобрысый ариец с двумя хмыкающими подростками отправился на ?Савидор? - к автобусам, смело везущими граждан, решивших приобщиться к мировой истории, в Иерусалим.Следом, пристроившись практически в хвост рейсового транспорта, шуршала колёсами по раскалённой дороге тонированная ?БМВ? с двумя молчаливыми паломниками...***?Поездка на дачу всегда сопровождалась ощущением приближающейся катастрофы. Курчатовы ещё вечером с надеждой слушали сообщения о начале извержения вулкана где-нибудь в районе ГУМа, или в самом крайнем случае о полном затоплении метро.Поднятый в пять утра Андрей Дмитриевич, не дождавшись срочного вызова на работу, покорно паковал сумки. Подлые отроки, тихо притаившись в кроватях, старательно сопели носами. Ба не велела ?будить детей?.Серый московский рассвет не предвещал ничего хорошего. Пустые субботние улицы недвусмысленно советовали вернуться назад. Из реальных признаков жизни в наличии были большая оранжевая машина во дворе да прилагающаяся к ней пара киргизских мусорщиков. Один из них стоял по колено в мусорном баке, а второй пытался закрепить оный и перевернуть во чрево оранжевого гиганта. Картина была настолько необычной, что ратующий за порядок во всем прокурор не удержался и высказался:— Ты ж его с мусором сейчас внутрь запихнёшь!— Андрюша, механизм сломан, — пояснила подошедшая Ба. — Неужели не видишь, как людям тяжело, пошел бы да и помог...Прокурор заскрипел зубами и полез в машину, заводить...— Поехали! — немного грубо скомандовал он.— Андрей, держи себя в руках... — посоветовала жена.Машина рванула, и через пять минут на телефон пришел первый штраф ?- за выделенную полосу...***?Электричка без проблем выкинула странников на станции Лобня, где ребята не дождались автобуса, а потому за немыслимые триста рублей со скрежетом и визгом добрались на разваливающейся по дороге ?девятке? до Толмачево. Оставалось пройти каких-то два километра.Вдоль пыльной, утрамбованной за лето проселочной дороги раскинулся березовый лес, окаймленный стеной старой крапивы и низкого, но противно разросшегося колючками чертополоха.Погода, и без того с утра не радовавшая, начала стремительно портиться. Солнце исчезло совсем. Небо постепенно окрашивалось в интенсивно-серые и ?чёрные цвета. Лохматые пыльные облака у горизонта стадом (весьма напоминающим о санитарно-эпидемических проблемах в отечественном овцеводстве) вереницей приблизились к пешеходам и, сгрудившись над путниками, начали интенсивно выливать на них скопившуюся за лето влагу. Под ногами зачавкало. ?Футболки намокли. Лес издевательски свернул листву в трубочки и совершенно не желал предохранять от льющейся сверху жидкости.— Почти дошли, — сообщил Димыч.— Угу, ?представляю себя в ванной, тёплой, и шампанское...— Почему шампанское?— Потому что! Где уже камень-то?Они прошли по хлипким мосткам и оказались в подобии гигантской заросшей осокой и ?тощим березняком тарелке, до краев наполненной болотной жижей. Сверху за шиворот издевательски капала вода. Кроссовки философски хлюпали. Камень торчал почти посередине, как испанский галеон в Атлантическом океане, помеченный носовыми платочками, тряпочками, лентами и шнурками, старательно привязанными любознательными паломниками на местной чахлой растительности. ?Ребята с разбегу прыгнули на его гранитную спину и Ванька громко скомандовал:— Поехали!Димыч забубнил про ?факу?, и окажись вокруг любители чудесного, им было бы о чем рассказать внукам.... Камень замерцал и фигуры исчезли.