Глава десятая. Отчаяние. (1/1)
—?Пин, это просто сумасшествие. У тебя совершенно нет сил! Ты собираешься, прости меня за откровенность, сойти с ума и умереть сразу после возвращения?Карыч выговаривал это Пину со странной растерянностью, стоя перед койкой. Сам же Пин со странным блеском и решительностью в глазах смотрел на него, пытаясь догадаться, что тот думает на самом деле.—?Конечно, твоё рвение помочь другим похвально, но не стоит делать глупостей! Не уподобляйся нашим бедным ребятам, которые порой только и делают, что глупят. И ведь они руководствовались лишь благородными побуждениями!—?Я не есть подросток, Карыч. Я не собираюсь глупить.—?Ну, а что, по-твоему, ты собираешься делать, объясни мне? Очень умную вещь?! —?воскликнул старичок, остановившись и глядя прямо в глаза Пину.Пин промолчал.—?Да ни черта, прости, Господи, ты не это выдержишь! Это всё равно что с переломом позвоночника на Эверест лезть!—?Послушай, Карыч, ты ведь изначально сам хотеть, чтобы я отправить в этот Обратный мир, и желательно поскорее! Что измениться?Карыч замер.—?Что измениться? —?решительно задал свой вопрос вновь механик.—?Я не говорил, что прямо поскорее. —?начал отпираться Карыч, и уже было открыл рот, чтобы продолжить, но Пин прервал его:—?Карыч, если я механик, это не значить, что я только возиться с изобретениями и могу. Если мне что-то недоговаривать, я это понимать.Стиснув зубы, Кар-Карыч какое-то время молчал.—?Я предельно честен с тобой и остальными. —?заявил он после паузы. —?И если есть несоответствия в словах, то это от волнения. Сам понимаешь, ситуация сейчас очень и очень нервная. —?старичок достал из кармана рубашки платок, и, демонстративно протерев им лоб, зажал его в кулаке. После этого он поспешил добавить, делая вид, что не замечает проницательного взгляда Пина:?— Ладно, ладно! Через пару дней я приду к тебе, и мы обсудим это дело более подробно.—?Гут*.—?Тогда… Сегодня у нас вроде среда… Тогда в пятницу я к тебе зайду.Пин кивнул головой.—?До встречи, Пин.Кар-Карыч вышел из палаты. Пин проводил его взглядом, и лёг, устремив взгляд в потолок. В нём не было ничего интересного, но в то же время никакая деталь в нем не отвлекала от размышлений, которым механик предался в эту минуту.Карыч слишком подозрителен.Даже механик, который не может назвать себя знатоком человеческой психологии, почувствовал это. Пин не понимал, что и думать. Карыч врал ему? Что он вообще задумал? Обратный мир… Звучит как наспех выдуманное название.Но Пин верил, что этот уже родной ему старичок может помочь спасти Лосяша. Даже если и все эти разговоры про другие миры и подсознания были лишь отвлекающим маневром, попыткой загнать в какую-то ловушку, то Карыч явно был причастен к произошедшему. Слишком часто он был рядом, когда очередная костяшка домино падала в этой цепной реакции. Есть шанс выяснить у него правду. Но как? Только согласившись на его условия игры.Всем этим Пин объяснял свое решение просить Карыча отправить его в Обратный мир как можно скорее. Но была ещё одна причина, которую ещё пару недель назад он не захотел бы признавать.Надежда.А вдруг это всё правда? Вдруг и в самом деле Карыч знает больше, чем обычный человек, и способен быть проводником между мирами? Вдруг Пин сможет найти способ спасти тех, кто до сих пор не очнулся? Лосяша, к примеру…Пин резко вдохнул от этой мысли, и скривился от боли. В груди защемило.Ладно. В пятницу он узнает больше, и уже сможет сделать какие-то выводы. А сейчас лучше отдохнуть. От волнения, которое охватило его сейчас, вряд ли выздоровление пойдёт быстрее. Механик аккуратно, чтобы в груди не заболело сильнее, лёг поудобнее, и закрыл глаза. Почти не дыша, он попытался расслабиться. Потерпев неудачу, он невольно вновь задумался. Плавно напряжённые размышления перетекли в, казалось бы, несбыточные до тоскливой тяжести в груди мечты. Пину представилась спокойная жизнь в Ромашковой долине. Как все её жители здоровы и счастливы. И солнечным светом заливает мастерскую, в которой лежит множество деталей и чертежей прошлых и будущих изобретений. И Пин с радостной улыбкой идёт открывать дверь, потому что к нему пришли гости. У него сегодня День рождения. Подростки с громкими поздравлениями вбегают первыми и чуть не сшибают его с ног, старательно пока что пряча подарки за спиной. За ними следуют старички, милые, добрые Совунья, Кар-Карыч и Копатыч, которые куда более спокойно поздравляют именинника. И, наконец, заходит он. Лосяш. Не широко, но очень искренне улыбаясь, он тоже приносит свои поздравления. ?Я хотел было зайти к вам уже утром и поздравить, друг мой! Но подумал, что это будет немного…??— Лосяш, смутившись, недоговаривает. ?Поверь, Лосяш, я буду рад тебе и твоим поздравлениям в любое время, ??— отвечает ему Пин, и говорит ему всё то, в чём ещё недавно боялся признаться даже самому себе. Что Лосяш ему очень, очень важен. Больше, чем друг и даже самый-самый лучший друг. Важен, как…Нет, Пин не плакал. Просто глаза устали, заслезились немного. Вот и всё.***?Wo bin ich? **?У Пина не было даже догадок, где он находится. Он понял лишь две вещи: что он не чувствовал пола, и что его мысли подхватывало какое-то странное эхо. Странное, потому что, в конце концов, эхо?— это отражённая звуковая или электромагнитная волна, а не мысль!Пин сделал шаг, но не почувствовал, что переместился. Была кромешная тьма, он не видел ничего.—?Я ослепнуть?.. —?со страхом предположил он. Вновь он услышал эхо, и повторяющаяся эта фраза пугала механика. Вдруг среди эхо раздалось:—?Друг мой!Пин замер, затаив дыхание, и не верил собственным ушам.—?Лосяш?.. —?робко, с неверием окликнул механик.Тут его ослепило внезапно вспыхнувшим светом, и только через какое-то время он смог разглядеть, что перед ним был Лосяш. Именно Лосяш, никто другой. Измученный.—?Лосяш… Лосяш! —?воскликнул Пин, и невольно подался вперёд, но остановил себя, и сдержанно продолжил:?— Я так рад!—?Я тоже очень рад. —?с усталой улыбкой ответил Лосяш. Однако его глаза сияли от радости. —?Я так хотел увидеть здесь настоящего… Тебя.От непривычного обращения Пин остро почувствовал нереальность происходящего, отчего у него вновь защемило в груди.—?Лосяш, что с тобой? Ты как-то выглядеть нехорошо… —?почти не дыша, поспешил спросить он.Радость во взгляде учёного исчезла. Он мигом посерьёзнел, и, расправив плечи, выпрямился еще больше, хоть и до этого его осанка и так была хорошей. Не как в жизни.—?Что со мной?.. —?как бы в задумчивости повторил он, и опустил взгляд. После недолгого молчания он поднял взгляд, в котором дотлевала радость, становясь отчаянием, со словами:?— Пожалуй, ничего хорошего.Посмотрев побледневшему Пину в глаза, он вдруг схватил того за руку, и, как в лихорадочном бреду, быстро заговорил, будто боясь, что механик вот-вот исчезнет:—?Мой друг, я не знаю, что мне делать. Со мной такое впервые! Я никогда не думал, что окажусь бессилен перед своими чувствами, переживаниями и страхами! Они сильнее меня, сильнее моего разума и сухой логики… Если наши подростки чувствовали то же самое, решаясь попробовать препарат, то теперь я их прекрасно понимаю. Неизвестность того, что делать с самим собой и своими чувствами, может толкнуть на безрассудство! Ведь начинаешь цепляться за любую надежду облегчить для себя душевные метания…—?Лосяш, ты сам не свой! —?не выдержав, с тревогой воскликнул Пин, и хотел было добавить что-то ещё, но Лосяш уже продолжил:—?Мне кажется, что я здесь уже вечность. Снова и снова я попадаю то в свои мучительные воспоминания, то в ситуации, в которых оказаться я хотел бы меньше всего на свете… И ведь всё, всё вокруг меня ненастоящее! Это лишь проекции. —?ненадолго остановившись, он продолжил уже более мягким и даже нежным голосом:?—?Я признаюсь, дорогой друг. Во всех этих кошмарах я спасался от безумия мечтами о том, что…Но ему не удалось договорить. Раздался оглушающий звук грохота обвала вперемешку с воем сирены, ритмичным стуком, лязгом множества вилок об тарелки и однообразной, тревожной мелодии на расстроенной скрипке… Не понимая, что происходит, Пин попытался закрыть уши руками, но и так было слишком хорошо слышно этот отвратительный шум. Лосяш испуганно посмотрел куда-то в сторону, и едва слышно сказал:—?Зря я сделал это.Пин не успел посмотреть туда же, куда и учёный. Непрекращающаяся какафония оглушила его, и он закрыл глаза, теряя сознание.***Кар-Карыч стоял возле иллюминатора и хмуро смотрел на приближавшуюся к Шаролёту бурю. Времени на осуществление задуманного всё меньше.Старый он уже. Все труднее справляться с обязанностями проводника. Наверняка все считают его ненормальным. Но что поделать? Порой, когда хочешь объяснить трудные вещи простыми словами, выглядишь, как дурак. А когда ещё и не можешь пока рассказать всё…Хоть бы ему дали ещё время. Хоть бы он успел.Шум открывавшейся двери у него не вызвало никакого интереса. Но тут он услышал возглас:—?Карыч! Карыч!!!Кар-Карыч вздрогнул, и обернулся. Это был Копатыч. Уставший от бега, он быстро подошел к старичку, и, немного отдышавшись, сообщил:—?Час от часу не легче! Пин до сих пор не просыпается!..