Интерлюдия. Виктор Франкенштейн. (1/1)

Ребят, я понимаю, что вы хотите проду как можно быстрее, но и вы меня поймите. У меня учеба и работа. То, что у меня пять фанфиков ?в процессе?, это не значит, что у меня вдруг появилось больше времени. Вам придется смириться с тем, что я не могу писать раньше, чем раз в месяц. Нет, иногда у меня все-таки это получается, но редко. А еще мое вдохновение?— достаточно ветреное создание, которое не особенно хочет меня посещать.Но как бы то ни было, приятного чтения) Я искренне старался для вас.***С первого же взгляда на встрепанную черную шевелюру и горящие ярким изумрудом глаза, Виктор мог сказать, что спокойная жизнь не только его мастера, но и Лукидонии в целом закончилась. Нет, Гарри не была такой уж взбалмошной или капризной, но зато она была чересчур активной и любопытной. К концу недели, когда Поттер появилась в Лукидонии, она умудрилась засунуть свой любопытный носик всюду, где это возможно. Впрочем, она даже умудрилась его сунуть туда, куда это строго не нужно было делать?— в усыпальницу, например?— но когда это останавливало эту чересчур жизнерадостную и любознательную девушку.Франкенштейн вообще сомневался, что брюнетка понимает, что ей следует делать или не следует. Нет, та не нарушала никаких границ, но она танцевала буквально на их грани, почти пересекая и одновременно не делая этого. Блондину уже сложно было вспомнить, сколько именно нервов потрепала ему эта слишком любопытная и подвижная девушка, которая, как язычок пламени, весело танцевала, быстро двигалась и согревала теплом всех вокруг себя. Он уже не помнит, сколько раз почти поседел, когда Лилиан влезала в то, во что влезть нормальному человеку не придет в голову в принципе.Нет, как ученый он очень даже понимал ее, но ведь одно дело он, когда является теперь уже бессмертным человеком с дикой регенерацией и Темным копьем наперевес, а совершенно другое дело, когда это юная и хрупкая человеческая девушка, которую легко можно убить. Позже Виктор, конечно, понял, что та тоже является бессмертной, но он все равно очень сильно волновался за ее целостность.В основном потому, как именно рядом с Гарри оживал его обычно тихий и меланхоличный Мастер. Мужчина видел, что рядом с этой взъерошенной волшебницей у Кадиса начинают ярче сверкать глаза, а в уголках губ прячется теплая, но не заметная почти никому улыбка. Франкенштейн вообще в первый раз чуть не упал прямо на месте, когда увидел это, просто не поверив своим глазам. Чтобы его невозмутимый и равнодушный почти ко всему Патрон улыбался при веселых рассказах и активном махании руками зеленоглазой ведьмочки.Едва ли сама брюнетка понимала, какие именно чувства к ней испытывает Рейзел, но она с одинаково искренним восторгом принимала как еле заметную улыбку Ноблесса, так и цветы, которые Кадис собирал на поле и дарил ей. Единственное, от чего она твердо отказывалась, это украшения, которые лежали в сокровищнице брюнета. Причем, она совершенно одинаково игнорировала и скромное колечко с крохотным бриллиантом, и богато разукрашенную диадему. Она просто бросила на все это богатство короткий недоуменный взгляд, а потом, подумав немного, выбрала лишь простую фарфоровую музыкальную шкатулку, над которой и стала работать.Как сказала сама Гарри им?— она была артефактором, и именно поэтому с удовольствием, пока у нее было свободное время, вернулась к ремеслу, которое у нее получалось лучше всего. Надо сказать, шкатулка и впрямь получилась невероятно необычной, потому что с того момента, как та побывала в волшебных руках Поттер, балерина на ней ожила, приобрела достаточно требовательный и капризный характер и научилась парить, невероятно красиво танцуя посреди плавающих на поверхности озерца цветов лотоса. Как именно та этого добилась, история умалчивает, но Виктор подозревал, что судя по ошеломленному и растерянному виду девушки, та ну никак не рассчитывала на подобный результат.А значит, балерина получилась у нее после череды случайных (и очень странных) совпадений.Франкенштейн знает, что его Мастер невероятно любит тишину и покой, и ему не сильно нравится, когда его беспокоят или вокруг него появляется суета, но Кадис, тем не менее, оставил шкатулку, над которой магичила девушка, себе. И ему было плевать даже на постоянные скандалы фарфоровой гордой балерины, которая требовала к себе очень бережных условий?— одно воспоминания о постоянных криках о специальной влажности, мягкой тряпочке из кроличьей шерсти с ворсинками не больше двух миллиметров, о каком-то детском мыле и еще куче других пунктов, и у него начинает болеть голова. А еще нестерпимо сильно хочется разбить фарфоровую скандалистку, чтобы в кои-то веки у них все-таки была тишина.Останавливало мужчину только то, что, во-первых, его Мастер расстроится (хотя с этим он мог бы смириться на некоторое время), а, во-вторых, волшебница (как знала) предусмотрела этот момент и укрепила хрупкое фарфоровое тело специальными чарами. Так что на этой статуэтке хоть слоны потоптаться могли, и той ничего не было бы.Блондин вздыхает, с радостью думая о том, что не видел эту скандалистку уже больше восьмиста двадцати с лишним лет. Интересно, может ли он рассчитывать на то, что чары выдохлись, и та больше не является живой? Судя по тому, как Лилиан говорила, что зачаровала фигурку на совесть, нет, но надежда умирает последней.Когда в их жизни внезапно, каким-то никому неизвестным чудом, появилась Гарри Лилиан Поттер, принеся с собой, веселье и хаос и разгоняя скуку, поначалу они встретили ее настороженно. Но девушка (хотя некоторые из Благородных ее упрямо продолжали звать ребенком?— шутка ли, ей даже меньше ста лет!) была дружелюбной и не относилась ни к кому враждебно?— лишь с огромным любопытством, а если ей кто-нибудь не нравился, она от него пряталась так, что этот ?кто-то? ее даже найти не мог.Гарри, видимо, взяла за основу девиз: ?если тебя не найдут, у тебя не будет неприятностей?. И в какой-то степени Виктор очень даже понимал ее (и поддерживал), хотя он никогда не действовал подобным образом, предпочитая абсолютно все опасности встречать лицом к лицу.Вместе с ней в спокойную и размеренную жизнь Лукидонии пришел целый вихрь неожиданных событий, а еще неуверенность, что именно брюнетка выкинет в следующий момент. Но не сказать, что они были против, потому что в размеренной рутине есть один очень страшный враг?— скука, от которой нельзя спастись. Именно поэтому если за девушкой и следили, то делали это весьма благосклонно, потому что с ней никому не будет скучно. А кто был к ней неблагосклонен, от того она просто пряталась так, что он не мог ее найти.Так что никаких конфликтов у местного населения с ней не возникало. Нет, были, конечно, некоторые радикалы, которые терпеть не могли ее, так как она, по их мнению, была всего лишь слабым и жалким человеком, но они ничего не могли с ней сделать. Ведь для того, чтобы ей что-то сделать, ее сначала нужно поймать. А если ты не знаешь, куда именно она поскачет и куда именно ее сдернет жажда приключений в следующий момент, довольно сложно ее подкараулить где-то. Иногда Франкенштейну казалось, что Гарри перемещается без малейшей логики?— просто туда, куда ей хочется в следующий момент.Вместе с Поттер в их размеренную и скучную жизнь пришло разнообразие, и тем удивительнее и скучнее стала жизнь, когда девушка ушла куда-то по своим делам и пропала. Прошло совсем немного времени, и следом пропал его Мастер, чье местоположение блондин долгое время так и не смог определить. Восемьсот двадцать лет тянулись невероятно медленно, и все это время Виктор путешествовал по миру, пытаясь найти хоть малейшие следы, куда именно мог пропасть Кадис Этрама Ди Рейзел. Впрочем, он искал не только своего Патрона, но и Гарри, потому что знал, что Ноблесс очень расстроится, если в момент его возвращения ее не будет.Так и произошло. Первое, о чем спросил его Мастер после своего возвращения, это о том, вернулась ли Поттер. Виктору было очень неприятно сообщать тому о том, что та все еще не вернулась. А если и вернулась, то она не показывалась ему на глаза. Он помнит, как мгновенно погрустнел Кадис. Конечно, по его невозмутимому лицу трудно было что-то заметить, но не тогда, когда ты провел с этим существом большое количество времени и научился читать его. По блеску, пропавшему из глаз, по еле заметному расстроенному изгибу бровей, по почти незаметно опущенным уголкам губ Франкенштейн мгновенно определил, какое именно разочарование испытал его Патрон, когда веселая и активная ведьмочка не встречала его.К счастью, не в правилах Поттер было долго пропадать (хотя разве восемьсот двадцать лет?— это немного?), так что она довольно шустро объявилась всего через пару недель после того, как в городе начала твориться какая-то чертовщина. Вернее, Виктор знал, какая именно твориться начала, но об этом скромно умалчивал на пару с Рейзелом. И мало того, что девушка-таки объявилась, она еще каким-то невероятным образом умудрилась спасти М-24, хотя Ли готов был поклясться, что это было невозможно в принципе.Впрочем, разве когда дело касается магии и Повелительницы Смерти, хоть какие-то законы этого мира действуют?Пожалуй, самой милой вещью, которую Виктор когда-либо видел, была сцена того, как Гарри и Рейзел встречаются после долгой разлуки. Особенно забавно было то, с какой охотой та полезла к Ноблесс с радостными объятиями, на которые последний лишь ошеломленно застыл, панически поглядывая в его сторону (Франкенштейну хотелось пустить скупую отцовскую слезу и сказать, что его Патрон вырос, но он молчал), а потом все-таки аккуратно приобнял девушку, действуя аккуратно настолько, будто держал что-то невероятно хрупкое.Поттер на это лишь похихикала, заявив, что она не такая слабая и ранимая, так что не нужно с ней действовать настолько аккуратно, но Кадис все равно продолжал еле-еле сжимать ее, вполне закономерно опасаясь стиснуть ее слишком сильно. Конечно, девушка?— бессмертна, но даже она проведет несколько не самых приятных часов, потихоньку сращивая раздробленные кости. А ведь брюнет мог ее стиснуть слишком сильно от переизбытка чувств и паники, особенно если учитывать, что с такой нервотрепкой он никогда не встречался.Дальнейшие события почти не отложились в памяти Виктора, потому что ознаменовались лишь тем, что в город снова приезжали эксперименты СОЮЗа, пытаясь разнюхать, почему именно пропадают предыдущие группы, и они их уничтожали. К ним присоединилось еще два модифицированных человека. Впрочем, куда больше этого, Ли интересовали неловкие топтания Шинву вокруг Юны и Рейзела вокруг Гарри. Судя по одинаково непонимающим взглядам девушек, топтаться им пришлось бы еще долго.Иногда мужчине хочется побиться головой о стену и раскрыть Поттер глаза, но Мастер запретил ему в это вмешиваться, так что он может лишь мысленно болеть за него, хотя понимания ситуации у девушки ни на грамм. Даже все в школе уже заметили это и настроили теорий, что они чуть ли не женаты (даже кольцо выискивали). Только брюнетка ничего не замечает.И все бы так и продолжалось, но… Раэль, Лукидония и…—?Маргарет, солнышко, а когда вы с Рейзелом поженитесь?Нет, Виктор искренне благодарен предыдущему так и не почившему до конца (какая жалость) Лорду за этот вопрос (давно уже пора!), но он не знает, что ему хочется больше: все-таки пылко поблагодарить его или прибить с особой жестокостью. Впрочем, одно другому не мешает.Судя по удивленному и ошеломленному лицу Поттер, та об этом никогда не задумывалась. Франкенштейн подозревает, что в жизни девушки никогда не было никого, кто бы стал за ней ухаживать. По крайней мере, это бы объяснило то, почему именно та не замечает совершенно никаких знаков внимания Рейзела. Нет, предыдущего Лорда точно стоит сначала поблагодарить, а потом прибить за то, что он лезет туда, куда не должен лезть!!!—?Э… А почему вы решили… —?она панически косится в сторону Кадиса, который внимательно уставился на нее почти преданным и выжидающим взглядом собачки (Ли хочется истерически засмеяться, вот только не тянет. Может, валерьянки хлебнуть?). Девушка переводит взгляд на остальных Благородных, которые также выжидательно смотрят на нее (Виктор готов свой зуб поставить, что они уже сделали свои ставки и просто выжидают, чем это закончится), а потом вопросительно смотрит на него.Мужчина вздыхает, а потом улыбается:—?Соглашайся!—?Ась? На что? —?недоуменно пискнула брюнетка, а потом все-таки посмотрела на предыдущего Лорда, под ласковым взглядом которого ей явно стало не по себе. Ну да, Виктора эта акулья улыбочка тоже нервирует. Немного.—?Ну так что, Гарри? —?настаивает предыдущий Лорд. Девушка лишь недоуменно кивает, явно все еще пытаясь понять, куда это все ведет. А потом Рейзел просто внезапно оказывается рядом с ней и…Поттер с явным удивлением смотрит на внезапно материализовавшееся кольцо на своем безымянном пальцем, которое немного поблескивает. Не менее удивленный Виктор присвистывает, думая, что его Мастер в этот раз серьезно подготовился. Мужчина косится на абсолютно дезориентированных остальных (ему кажется, или сейчас Геджутеля сердечный приступ хватит?).—?И что это значит? —?недоуменно подает голос Тао, привлекая к себе внимание. А потом, немного поежившись под перекрестными взглядами, возмущенно спрашивает. —?Что?—?А это значит, что мы теперь… помолвлены? —?внезапно спрашивает волшебница с вопросительной интонацией, посматривая на Кадиса. Тот кивает. На это она лишь пожимает плечами. —?Хорошо.—?И это все? —?возмущенно говорит Тао. —?А как же экспрессия? Чувства? Слезы?Гарри на него удивленно смотрит.—?Ну не вешаться же мне. —?говорит она, задумчиво рассматривая кольцо на пальце и чуть дергая его, явно пытаясь снять, хотя у нее это совершенно не получается.Виктор именно в этот момент вспоминает, как его Мастер лет восемьсот двадцать с лишним назад просил Поттер улучшить кольца и сделать так, чтобы их не смогла снять невеста. Девушка тогда согласилась, потому что ее заинтересовала эта сторона артефакторики.Франкенштейн думает, что его Патрон готовился к тому, чтобы таки поймать ведьмочку в свою ловушку, очень давно. Он не знает, радоваться ему или плакать, учитывая, сколько всего еще натворит явно обиженная Гарри. Впрочем, та довольно отходчивая.Может и пронесет.