Часть 3 (1/1)

Гарри не спрашивает, где шлялся парень и почему хотя бы не предупредил, не позвонил или сбросил смс. Он всё ещё помнит, что, по сути, они с Мэттом ?не пара?, пусть даже сам он считает иначе, и нет никаких привилегий требовать от актёра большего.Но Мэтт всё равно ловит этот тяжелый взгляд.Он проходит мимо, молчит, пока снимает куртку и наливает себе сок в стакан. Шам просто следует за ним, а руки сами складываются на груди. На языке вертится едкое ?Ну, и что, этого ты хотел? Такие отношения тебе по душе??, потому что внутренний запрет на скандал нарастает комом, распирает, и Гарри сдерживается из последних сил.Он просто не понимает, почему на площадке Даддарио вёл себя нормально, а за ней — как непричастный к делу человек. Что могло измениться и почему у них не может быть всё, как у обычных влюблённых людей, с доверием и прочей положенной ерундой? Окей, не ерундой, Гарри чертовски дороги эти обязательные приложения к отношениям. Видимо, он забывает о том, что одно дело открыто жить с женой и своим ребёнком, и совсем другое?— с актёром по сериалу. Таким же мужиком, как и ты сам, между прочим.—?Как дела? —?Мэтт невозмутимо поглядывает на мужчину, пока ищет в холодильнике что-нибудь съестное. И Гарри думает, почему тот, у кого Мэтт ночевал, не покормил его?—?Нормально. Сам как?Как ночь? Как совместное утро? И с кем, собственно, ты его встретил? Шам поражается тому, насколько ревнивым он может быть.—?Тоже,?— Даддарио пожимает плечами. Он долго вертит в руках какой-то древний пирожок из фаст-фуда, не решаясь отправить в рот. Всё же он решает не испытывать судьбу и желудок, и пирожок отправляется в мусорное ведро. —?Слушай, как ты смотришь на вкусный завтрак? Я лично за любое кафе.Гарри всё ещё гуляет взглядом по лицу Мэтта. Он выглядит уставшим и помятым. Мысли никуда не деваются, подсознание всё так же ядовито шепчет, но мужчина давит их изнутри. Волнение за голодного Мэттью пересиливает.***—?Пожалуйста, в следующий раз предупреждай меня, если не собираешься ночевать дома.Слова вырываются сами. Гарри подавлял в себе их целый день, но стоило вечером расслабиться, как всё произошло само собой. Он бросает обеспокоенный взгляд на притихшего Мэтта, который сидит на диване напротив, и жалеет, что нельзя забрать сказанное обратно.—?В смысле? —?Даддарио вскидывает удивлённо бровь. Его усталость никуда не ушла, залегла тяжелыми мешками под глазами. Краем сознания Шам отмечает каждую деталь во внешности любимого мужчины, но пока не может сопоставить их между собой в единое целое.—?Ну,?— он нервно трёт ладонью затылок, как-то замявшись,?— чтобы я знал, где ты. Чтобы не волновался зря за тебя.—?О,?— Мэтт вяло кивает, словно решая что-то про себя. —?Об этом не беспокойся, я давно знаю, как постоять за себя вдруг чего.Гарри потирает рукой глаза, массируя большим пальцем висок. Или ему кажется, или же Даддарио и правда его за дурака считает. Он всё ещё, чёрт возьми, не имеет никакого права что-либо требовать, но вся эта недосказанность между ними ему не по душе. Он не хочет, чтобы Мэтт где-то там ?мог постоять за себя?, не хотел, чтобы подобные ситуации, в принципе, с ним случались; и, раз уж на то пошло, было бы лучше, если бы Мэтт просто был рядом с Гарри, в полной безопасности. Гарри Шам?— вот тот, кто сможет позаботиться о его безопасности. Потому что он ему дорог.Но что делать, когда сам Мэтт чертит между вами эту непроницаемую линию? И оказываются они по разные стороны баррикад.—?Гарри, в чём дело? Тебя что-то не устраивает?Тон Мэттью спокоен. Это не провокация и не вызов, он правда просто интересуется происходящим, всего лишь. Но мужчине этот невинный вопрос рвёт тормоза.Он вдруг вскакивает на ноги, нависая над обомлевшим актёром.—?Что меня не устраивает? Ты серьёзно? Может быть то, что ты здесь пытаешься поделить. Или твои спонтанные ночёвки хер пойми у кого.Гарри распирает злость и бессилие. Что он сделал не так? Играл же по правилам, честно разошелся с прошлыми отношениями, чтобы с чистыми руками войти в новые. Да он семью ради Мэтта бросил! Стольким пожертвовал! Чего же ему ещё не хватает?—?Хэй, стоп-стоп-стоп,?— обескураженный Мэттью примирительно поднимает руки, пытаясь осадить пыл партнёра. —?Спокойно. Я даже не думал, что это может стать проблемой… Я же просто заночевал у сестры, что здесь такого?Мэтт пожимает плечами, растерянно глядя на Гарри.—?У какой ещё сестры?—?У Александры. А что, у меня так много сестёр? —?он делает попытку пошутить и даже коротко нервно смеется. Шам отвечает ему дрогнувшим уголком рта. Он вздыхает, запуская пальцы в идеальную укладку, падая на диван обратно. —?Ты чего так завёлся-то?—?Просто ты… Слушай, скажи честно, кто мы теперь друг другу?Мэтт закатывает глаза. Нервный смех возвращается к нему.—?Тебя что, на философию потянуло?—?Мне просто нужна определённость.Даддарио вздыхает и произносит поразительно ровным голосом то, что Шам никак не ожидает услышать. И что-то ему подсказывает, что это и есть искреннее отношение Мэтта ко всей сложившейся ситуации.—?Что же ты раньше этого не спрашивал?—?Послушай… —?начинает обескуражено Гарри, всё ещё заведённый зарождающейся ссорой. Но его перебивают.—?Нет, это ты послушай! —?Даддарио срывается. —?Ты сам себе что-то там решил, бросил то единственное, что должно было быть тебе дорого, и за каким-то чёртом приехал ко мне. И почему-то именно я, блять, я чувствую эту ответственность! Эту вину за твой поступок!Мэтт тычет пальцем ему в грудь, пока слова вырываются из него. Парень выдыхается, падает обратно на диван и отчаянно зарывается пальцами в свои тёмные волосы.—?Я думал, всё, что было на площадке, останется там же,?— заканчивает он куда тише,?— нам нужно было для роли, и мы сделали это. Я-я не хотел продолжать.—?Что же ты впустил меня тогда, Мэтт?..—?А что я должен был сделать, прогнать тебя? Да, должен был…Гарри сидит ошеломлённый признанием. Каким же он был глупцом, всё это время живя в иллюзии. Ему ведь и правда казалось, что Мэтту хорошо с ним, что Мэтту хочется того же. Что между ними что-то да есть.Видимо, единственным влюблённым придурком всё время был только Гарри.—?Что же, более я не потревожу тебя.Он поднимается, старательно избегая взглядом поникшего Даддарио. Думает, что заберёт свои вещи после, а сейчас просто необходимо покинуть этот дом. Пока он не натворил больших глупостей. Потому что даже после таких ранящих слов, ему всё равно хочется бухнуться на диван рядом с Мэттом и обнять его, и просить не заканчивать всё так…Это жалко.Гарри хватает со столика свои ключи и быстро направляется к выходу. Ему кажется, что в спину прилетает отчаянный вопль, но собственные эмоции застилают разум. Вечерний воздух остужает, Гарри судорожно вздыхает, отгоняя непрошеные слёзы, и садится за руль.Оставшись в одиночестве, Даддарио резко зло сметает рукой всё со столика. И ему плевать, что там разбилось, потому что это не может быть важнее того, что разбилось у него внутри.***—?Я не понимаю, зачем ты играешь в дипломата? —?ласковые руки сестры успокаивают. Она играется с его волосами, перебирая прядки, как всегда делала, когда нервничала сама или пыталась успокоить младшего брата.—?Потому что ничего другого не остаётся?..—?Дурачок,?— Александра тяжко вздыхает, видя, как Мэтт льнёт к её ладони. —?Он взрослый мужчина и способен нести ответственность за свои поступки.—?В этом я сильно сомневаюсь.—?Мэтти, не тебе решать, с кем ему быть.—?У детей должен быть отец.Александра повторно вздыхает. Любит же её брат приносить себя в жертву.—?Ты его любишь. А он тебя. И он, единственный из вас двоих, поступил мудро.—?Уйдя от семьи? Замечательно,?— фыркает младший Даддарио.—?Ты же понимаешь, что раз ты выгнал его, он всё равно не вернётся к браку?Мэтт молчит. Он как-то не задумывался об этом. И честно говоря, единственное, о чём он думал на протяжении того непродолжительного времени, что они были вместе, это то, как в каждом взгляде и слове видел себя тем, кто разрушил семью. Он увёл Гарри из семьи. Он тот самый подонок, кто лишил ребёнка отца.И нет, тот факт, что Гарри не оставлял свою семью насовсем, всё так же продолжал любить сына и регулярно навещал, нисколько не смягчал выставленный самому себе приговор.—?Почему бы тебе просто не попробовать побыть счастливым?Теперь черёд Мэтта вздыхать.—?И перестать вершить судьбу других людей на свой лад,?— добивает безжалостно сестра и отпускает его. Мэтт разочарованно стонет, но послушно поднимается с девичьих колен.—?Он же меня теперь ни в жизнь не станет слушать.— А ты рискни.Она улыбается столь ласковой и заботливой улыбкой, пока подходит к брату. Мэтт тянется обнять любимую сестру, наконец, соглашаясь с ней. Ему всё ещё кажется немного эгоистичным то, что он хочет быть счастливым рядом с женатым человеком, но слова Александры и глаза Гарри, полные боли в тот вечер, когда он оттолкнул его от себя, пересиливают.***—?Я был не прав.Гарри вскидывает бровь, но молчит, пока собирает свои вещи. Он специально не спешит, ходит медленно по дому Даддарио, выуживая со всех возможных поверхностей и полок какие-то мелочи: книги, браслет, отдельные документы. На самом деле, ему просто хочется услышать продолжение.Александра позвонила ему в тот же день. Они мило побеседовали, и Гарри оттаял. Осознание того, что Мэтт наговорил ему специально, лишь бы оттолкнуть от себя, приятно грело. Гарри всё ещё был дорог Даддарио, так же, как и тот дорожил им.—?Пожалуйста, Гарри, прости…Шам молчит и никак не реагирует, и Мэтт не выдерживает. Хватает за руки со спины, останавливая, и прижимается всем своим дрожащим телом. Гарри чувствует частое горячее дыхание за своём затылке, чувствует частые удары сердца лопаткой и крепкие уверенные руки, держащие его собственные.—?Ну, пожалуйста,?— полузадушено шепчет Даддарио в его волосы, и Гарри сдается под этим напором. Он не без труда поворачивается в этом коконе из рук Мэтта, и они оказываются лицом к лицу.—?А я всё голову ломал, что с тобой творится. Ты вёл себя так, будто я тебя принуждаю.—?А мне казалось, что каждый осуждающе смотрит на нас…—?Да кто, Мэтт? Все, даже Исайя, все за нас. Даже режиссёры и те давно просекли, что отношения Алека и Магнуса выплеснулись за пределы сумеречного мира. Один ты был слеп, понапридумывал себе всякого.—?Доминик тоже так считает,?— шепчет Мэтт, касаясь кончиками пальцев щеки Гарри.—?Как? —?Шам невольно напрягается.—?Ну, что я себя накручиваю.—?Ох, ну, это да,?— Гарри расслабляется. Конечно, как он мог подумать, что Шервуд вдруг попрёт против них? Сам же и намекнул Шаму перевести их зажимания по углам в что-то серьёзное.Гарри растягивает губы в нежной улыбке и подается вперёд, оставляя на колючем подбородке Мэтта лёгкий поцелуй. Даддарио подхватывает его улыбку, пока неуверенно, но хоть уже что-то, и сжимает мужчину в объятиях крепче.— Не всегда то, что, как нам кажется, правильно, и является правильным. Я знаю, что в глазах общества я поступил, как последний скот. Знаю, кем они видят тебя. И понимаю, что ты чувствуешь при этом... Но правильнее поступать не так, чтобы в чужих глазах читалось одобрение, а так, чтобы каждый из нас остался счастлив и верен себе, — Шам тепло улыбнулся, касаясь раскрытой ладонью напряженной шеи, — И Шелби думает также. Она не хотела бы, чтобы я оставался рядом лишь ради факта. Не думай, что она теперь ненавидит тебя. — Я так не думаю...— Ты старательно избегал любой возможности пересечься с ней. А ведь раньше вы неплохо общались, когда она приезжала к нам на съёмки. Мэтт виновато дёргает плечами, опуская глаза. — А если у нас ничего не получится. Что, если мы сами запутались в том, где вымышленное, а где реальность?— Не думал, что ты у меня такой паникёр, — Гарри не выдерживает и обнимает крепко, прижимая к себе взъерошенную черноволосую макушку. Выдыхает прямо в ухо. И ему уже так привычно, что ради этого приходится привстать на носочки, чёртов дылда Даддарио, — Тебе вообще вредно много думать, Мэтт. С него станется, думает Гарри, пока в ответ Мэтт фыркает и наконец смеется, что стоит ещё кому кинуть в их сторону неосторожное слово, как актёр психанёт и свалит в другой штат, и ищи потом его, Шам, по всей Америке.