Часть 1 (1/1)

Иногда Гарри кажется, что Мэтт вынужден быть с ним.Гарри выходит на крыльцо наперевес с младшим сыном. Дэнни заливисто смеется, ухватившись с невиданной для своих лет силой в отца, крича, что никуда не отпустит. Из глубины дома мягкий голос Шелби просит оставить папу в покое и вернуться в дом, ведь на улице холодно. На улице октябрь и едва зарождающийся дождь.— Всё, Дэн, мне пора, — он пытается поставить сына на ноги и, когда ему это удается, целует чернявую взъерошенную макушку. — Здесь холодно, возвращайся в дом. И поцелуй маму за меня.— А ты ещё приедешь? — ребёнок просяще заглядывает в глаза, ожидая только положительного ответа. С тех пор, как мама и папа решили жить по отдельности, — Дэнни пока не понимает зачем, но лучший друг Роб говорит, что это называется разводом и всё из-за них, детей, — любимый папа бывает в гостях так редко.— Конечно.Шам прощается с сыном, но взгляд его направлен уже в другую сторону. На Мэтта, который недавно подъехал и ждал его, выкуривая сигарету у машины. Он направился к нему.— Привет! — Гарри нежно улыбнулся ему, старательно не обращая внимания на терпкий сигаретный дым. Тот приобрёл эту отвратительную привычку совсем недавно.— Привет, — Мэтт кивает, отвечая лёгкой улыбкой. Он машет рукой, и Шам оборачивается: за их спинами, у входной двери, стоит Шелби, кутаясь в тёплую кофту. — Ты долго сегодня.— Да, сын всё отпускать не хотел, — Гарри пожимает плечами, впрочем, не расставаясь со своей счастливой улыбкой. Он повидался с семьей и теперь, зная, что остаток вечера проведёт в приятном обществе любимого человека, чувствовал себя превосходно.Хочется поскорее уехать. Осадок после недавних событий ещё остался, да и Гарри порой неловко от пронзительного взгляда бывшей супруги. Странно, но она даже не была удивлена.Они садятся в машину: Гарри за руль, потому что это его автомобиль. Свой Даддарио до сих пор не может отогнать в мастерскую. По дороге молчат. Мужчина сосредоточен на полосе трассы, а Мэтт ещё от начала поездки ищет что-то в бескрайнем пейзаже за окном. И что высматривает? Темно ведь.Вот так вот у них дни и проходят. Минимум диалогов, максимум молчания. Но преимущественно вместе, ведь Гарри перебрался со своими нажитыми в браке вещами именно в его скромный дом.Поначалу Шаму казалось, что это из-за того, что всё впервые случилось с ними на съёмках. Когда они были в изоляции, так далеко от дома и своих семей. И кто знает, может, дурная голова Даддарио накрутила его, мол, на работе мы побаловались, но теперь мы дома и ?прости, Мэтт, но у меня жена и ребёнок, ты же понимаешь?. Но по окончанию сезона, всё случилось кардинально наоборот: Гарри поговорил с супругой и подал заявление. И в тот же вечер заявился с теми же не распакованными чемоданами на порог к своему экранному партнёру. Впустил тот его так же молча.Формально, их тяжело было назвать парой. Ладно друзья, коллеги по съёмочной площадке считали их таковыми. И хорошо ещё, с понятием отнеслись. Но никто друг другу в любви не признавался. И верным быть не клялся, так, чтобы и в горе, и в радости… Свидания, завтраки в постель, признания в любви — ничего подобного не было. Были несдержанные поцелуи втихаря за углом и секс. Гарри иногда казалось, что только это их и связывает. И ладно бы это связывало, да вот только Даддарио каждый раз выглядел так, словно кандидатура на вторую половину постели ему в тягость.— Устал? — Шам нарушает эту размеренную тишину. Мэтт вздрагивает едва заметно, отрывается от своего излюбленного окна, поворачивается к нему.— Нет, — качает головой неспешно.— Есть планы на вечер?— Что предлагаешь?— Ужин? Киношка? Боулинг?Даддарио кажется задумчивым. Но когда поднимает голову, отвечает рассеянно, становится понятно, что думал он совсем о другом.— Если хочешь — поехали.— Так куда? Боулинг? Кино?— Угу… — он снова впивается взглядом в это чёртово окно, выпадая из реальности.Гарри бессильно сжимает пальцы на руле.***— Ты же в боулинг хотел?..Мэттью сонно моргает, потирает глаза. Успел задремать, пока Шам прокатился по нужным местам, заехав на заправку и в супермаркет. Вообще, он сразу передумал, едва поняв, что Мэтт нисколько не заинтересован, так что и не стал будить или тащить парня хоть куда-нибудь из принципа.— А потом подумал и решил, что мы оба устали на сегодня. Да и на улице почти ночь.— Ладно.Они покидают машину. Гарри закрывает гараж и догоняет его по дороге.— Но развлекательную программу можно организовать и дома, верно?Не отчаивается, делая очередную попытку достучаться к Мэтту. Тот неспешно раздевается, может, даже не подозревая, что приковывает к себе тем самым жадный взгляд. Как и когда это случилось, когда Гарри стало так вести от экранного партнёра? Возможно, их игра в любовь и послужила причиной. Дала взглянуть на человека под другим углом. Или они просто-напросто похерили едва зародившуюся дружбу, взяв и переспав по-пьяни.Мэтт задумчиво чешет небритый подбородок. Убирает куртку в шкаф и осматривается, словно веселье можно найти прямо на расстоянии вытянутой руки, на стенах или на полу.— Хочешь, ужин?— Романтический и со свечами?— Можно и без. Можно даже без ужина, — усмехается Мэттью и будто меняется весь разом.Подходит. Кладёт руки мужчине на талию и увлекает в поцелуй. Долго упрашивать Гарри не нужно. Он, дорвавшийся до желанного тела, заводится быстро. Обнимает, хватает и ласкает развязно. Зарывается в жесткие смоляные волосы и несильно сжимает, как ему и нравится это делать. Он никогда не бывает груб, не пересекает эту допустимую черту, искренне не желая делать больно Мэтту. Да никогда бы...Вот только Даддарио сам будто нарывается. Ведёт себя так… так… словно его в подворотне где-то словили и нагнули. У Гарри кровь от мозга давно перетекла вниз, к другому более важному на данный момент органу. Всё, что видит сейчас — полураздетый Мэтт, всё, что чувствует сейчас — жар такой, что не обжечься бы. И звёздочки перед глазами. Его трясет всего, в ушах шумит, и он пребольно ударяется босой ногой об угол кровати, но даже не обращает на это внимания, когда они разом заваливаются на не заправленную с утра постель.Мэтт выглядит чертовски соблазнительно. И в одежде, и без. Неважно вообще в чём. Гарри только сейчас понимает, почему каждую чужую сцену следил только за мелькающей подтянутой фигурой. И почему после очередной рутинной тренировки он почти сорвался, толком не отдавая себе отчёт в адекватности действий, и прижал взмокшего после отжиманий Мэтта к стенке, наклоняясь и слизывая капли пота, бисером усыпавшие висок парня. Спас ситуацию Доминик, схвативший Шама за локоть с тихим, но грозным ?Да ты совсем ебнулся, при всех?..?, оттащив потерявшего голову мужчину. Но он успел запомнить, каким взглядом их окинули немногочисленные люди, присутствующие тем утром в зале.Мэтт терпеть не мог все эти лирические проявления на людях. Что, впрочем, не мешало ему напоказ выставлять свои отношения с тогда ещё своей девушкой. Гарри касается раскрытыми губами выпирающей ключицы, выгнутой шеи и ниже, вбирает в рот поочерёдно соски, зная, какую реакцию это за собой повлечёт. Мэтт прогибается, едва слышно застонав. Шам позволяет себе довольно усмехнуться. Он рад от того, что знает, как сделать ему хорошо. Это всё, что хочется с ним делать. Что угодно, лишь бы Мэттью было хорошо. Лишь бы стонал так придушенно, лишь бы бледные щёки полыхали румянцем, а глаза блестели желанием. К нему одному.Гарри стягивает кофту через голову, расстегивает ремень брюк… И видит же, видит, каким диким взглядом прослеживает его действия Мэтт. Он видит и знает, что тот хочет этого не меньше. Чувствует. Его колено как раз находится аккуратно между широко раскинутых ног парня.Он чертит языком влажную дорожку от груди до пупка, щекочет чувствительные местечки у тазовой кости и несильно прикусывает кожу. Мэтта под ним начинает трясти.Пальцы не слушаются. Спешат, когда пытаются расстегнуть чужие джинсы и стянуть их куда подальше. Не привык ещё парня раздевать, забавно. Шелби у него как-то всегда раздевалась сама…Когда ему, наконец, удается, когда Даддарио под ним оказывается абсолютно обнаженным и возбужденным до чёртиков, Гарри поднимает голову, тянется за очередным поцелуем и… спотыкается на полпути.Мэтт лежит, закрыв себе лицо рукой, выставив локоть вперёд. И только побелевшие костяшки сильно сжатых пальцев выдают его состояние.— Мэттью?.. — Гарри зовет тихо, как-то боясь спугнуть, что ли. Он внезапно теряется, потому что ещё не видел Даддарио таким, помимо съемочной площадки. — Хэй?Он слышит полузадушенный всхлип и перестает понимать ситуацию окончательно.— Я-я сделал что-то не так? Ты не хочешь? — Мэтт молчит, никак не шелохнувшись.В стрессовых ситуациях Гарри Шам делает то же самое, что и в подростковом возрасте: одновременно хочется и перевести тему, и болтать без умолку, и пристать к Мэтту, расспрашивать, что случилось, до тех пор, пока тот не сдастся. Ведь едва станет известна причина, Шам тут же найдёт решение. Преимуществом взрослой жизни является то, что в его доступе есть неплохие деньги, а с деньгами решать проблемы куда проще.Только бы знать в чём дело...— Мэтт? Посмотри на меня, — тот успел замотаться в простыню, спрятав своё тело, и отвернуться. — Скажи, что случилось? Я сделал что-то не то? Ты не готов? Я слишком спешил? Ну, чёрт возьми, посмотри же на меня!Он подрывается на ноги, бессильно глядя на молчаливый кокон, состоящий из простыни и актёра. Хочется бухнуться перед ним на колени и просить прощения, плевать, за что. Или схватить за плечи и трясти, пока Мэтт не откроет свой красивый рот и не скажет хоть что-нибудь.— Нормально всё, — раздается не голос, а свистящий шепот. — Давай просто поспим. В другой раз, ладно?..Шам зависает, удивлённо глядя на парня. И это всё, все объяснения? Этого определённо мало для разъяснения ситуации. — Ты издеваешься? Что это вообще было? Мэтт!Даддарио вздыхает утомлённо. ?Перехотел? — сказал он. Перехотел! Как будто так бывает, когда двадцатью минутами ранее тащишь с горящими глазами человека в постель, а потом отталкиваешь его и говоришь — перехотел. Шам скрипит зубами, хватает свою кофту и покидает комнату. Даже жаль, что он не курит, но выпить-то можно, немного, чисто успокоить разбушевавшиеся нервы. Он наливает скотч на два пальца и выходит на задний двор. Здесь дождь и ветер, и кофта ни черта не греет, но голову остужает знатно.Гарри успокаивается также быстро, как и заводится.Когда он возвращается в спальню, Мэтт уже спит.