Девочка-путешественница. Глава 20. (1/1)

Я, укрытая теплым одеялом и переодетая в свою голубую пижаму-ночнушку с забавным рисунком из цветочков, проснулась на кровати. Открыв глаза, я долго пыталась понять, где именно нахожусь, пока, наконец, теплый свет ночника на прикроватной тумбочке, голубые обои, украшенные яркими мультяшными рыбками, и белый потолок в еле светящихся наклейках не подсказал, что я в своей комнате.Мои руки крепко прижимали к себе игрушку, большого лупоглазого белого зайца с большими ушами и красными глазами, которого мне подарили еще в первый день новой жизни. Вообще, когда я во второй раз увидела эту игрушку, честно сказать, немного струхнула. Почему во второй? Ну, в первый я почти что спала, слишком сильно утомленная после побега из лаборатории и резких изменений в своей жизни, так что мне было не до рассматривания того, что мне вручили.Просто помню, что тогда приняла эту игрушку, как факт. Только на утро, проснувшись и впервые получив возможность рассмотреть этого зайца, немного испугалась. В принципе, он был достаточно приятным на ощупь и красивого белого цвета, но вот глаза… Большие лупоглазые красные зенки, как будто кто-то пролил кровь, и эти лужицы застыли. В общем, ощущение от этого взгляда было не очень приятными. Правда, хоть как-то показывать свою неприязнь к игрушке я не стала. Все-таки, папа и Рейзел, уверена, впервые делали такой подарок (едва ли у них раньше была возможность кому-то дарить игрушки).Сначала я опасалась этого зайца, а потом привыкла. Он мне даже стал нравиться?— все же, первый подарок. Считайте, почти что символ новой жизни. Так что я с этой игрушкой часто бродила по всему дому, не расставаясь с ней. Таскала бы с собой и в школу, но это было бы слишком по-детски, а я, все же, взрослая, хоть и в теле ребенка.До этого у меня своих игрушек почти что не было. В приюте игрушки были общие, но в основном принадлежали малышам, так что те дети, которые достигли возраста пяти лет, уже больше не играли в них. Нашими игрушками становились прутики, веники, метелка, посуда и различные тряпки, которыми мы драили стены приюта. Хотя, конечно, у нас были цветные карандаши и альбомы для рисования, но ведь нельзя же это назвать полноценными игрушками, верно?В лаборатории у меня естественно не было ни одной игрушки, кроме развивающих наборов, которыми меня пичкали в огромных количествах?— было бы странно, если бы была обратная ситуация. Кукол и мягкие игрушки мне бы никогда не подарили, потому что это было бы нерационально. Смысл тратиться на образец, который рано или поздно утилизируют? Впрочем, вполне возможно, что этими людьми двигало что-то иное, но я этого, скорее всего, не уловила.Правда, однажды, когда мне должно было исполниться четыре, Кромвель за пару месяцев до этого дня притащил мне бежевого плюшевого медвежонка размером с ладошку. Он подарил мне его просто так, сделав тем самым подарок на… день рождения? И, хоть я сильно боялась этого увлеченного наукой психа, игрушке я была искренне рада. Все же, собственных плюшевых зверей у меня еще никогда не было. И мне было все равно, кто именно мне подарил малыша Винни.Помню, я долго вертела игрушку и восторженно рассматривала, не веря своим глазами. Он был таким мягким, красивым и волшебным… Я так волновалась о его сохранности, что не расставалась с малышом Винни еще несколько месяцев. А потом, через неделю после того, как мне исполнилось четыре, во время первого эксперимента надо мной его уничтожили, случайно вылив на него какой-то раствор, предназначенный для меня. Можно ли сказать, что эта игрушка спасла мою жизнь?Не уверена, но такое было вполне возможно.В итоге от моего малыша Винни не осталось даже синего бантика. Помню, что первое, о чем я сказала, когда я очнулась после реанимации, было вопросом о игрушке. Помню, как Айрис и Кромвель на меня посмотрели, как на идиотку, и ничего не ответили. Уже позже Барби извинилась передо мной за то, что уничтожила его. Разумеется, после этого больше игрушек мне никогда не дарили.Так вот, сейчас у меня был собственный большой заяц, который размером был чуть меньше меня, от чего прекрасно мог выступать подушкой или даже лежаком. Зайцем я была так довольна, что почти никогда с ним не расставалась. Хоть мне купили еще несколько мягких игрушек и даже парочку кукол с огромным гардеробом, но нежной любовью я воспылала именно к первому подарку папы и Рея. Пусть он и был немного страшненьким (если бы на моем месте был обычный ребенок, психологическая травма ему была бы гарантирована?— еще бы такое с утра увидеть), но…Если честно, лучше уж мирный и спокойный страшненький зайчонок (моя прелесть), чем какая-нибудь красивая кукла, как из фильма ?Проклятие Аннабель?. Впрочем, если правильно вспомнить, кукла там тоже не отличалась миловидностью и красотой. И пугала куда больше, чем моя игрушка. Так вот, хоть я и периодически играла со всеми игрушками, которые мне подарил, но куда больше ценила именно зайца Рики.Широко зеваю и переворачиваюсь на спину, приподнимаясь на локтях и пристально принимаясь осматривать свою комнату. В комнате царил приятный полумрак, а возле моей кровати на тумбочке мерно горел ночник, освещающий пространство слабым тепло-желтым светом. В игре теней я могла видеть, что окно приоткрыто, от чего белые занавески раздувались от ночного ветерка. Когда занавески колыхались и приподнимались, я могла видеть кусочек темного неба с маячками-звездочками.Если бы я проснулась в темноте, то с легкостью могла бы поиграть в игру ?найди чудовище, прячущееся в тени?. Это смешно, если учитывать то, что я сама там от кого хочешь спрячусь. Но, все-таки, мне не нужно было забывать, что многие дети смотрят на окружающий их мир совсем не так, как это делают взрослые. Если подумать про меня, то мое мировоззрение, наверное, все-таки, больше можно было как раз-таки отнести к мироощущению ребенка. Из-за того, что большую часть времени своей жизни за редким исключением я провела в больнице и лаборатории, то я, думаю, не успела повзрослеть в полной мере.Не знаю, хорошо это или плохо. Моя легенда, конечно, стала более достоверной и не вызывает практически никаких нареканий, так что меня не заподозрят в том, что я слишком взросло себя веду для ребенка. Но с другой стороны, я слишком подвержена своим эмоциям и практически не умею держать себя в руках, делая практически все на чистых эмоциях. Даже то, что я вчера в одиночестве куда-то поперлась, подтверждает то, о чем я говорю.Допустим, я даже смогла бы в одиночестве добраться до места, где держали Шинву и Ко. А дальше-то что? Если бы я, допустим, добралась туда раньше (едва ли, ну, а вдруг?), чем там бы показались папа и Кадис, то что я собиралась делать? Спасать? Или атаковать? Так я даже драться толком не могу?— слишком маленькая и легкая. Не знаю, чтобы со мной случилось, если бы не то, что М-21 и М-24 следили за мной. Ну, машина меня бы, конечно, не сбила, но я бы явно не успела бы добраться до дома к тому моменту, как вернулись бы папа и Рей. В итоге, я бы их только заставила о себе волноваться.Прыгать по крышам, как это могут М-21, М-24, папа и Ноблесс, я не умею. Бегаю быстро, но не так, как обычные модифицированные. К тому же, я маленький ребенок, что делает мое перемещение еще сложнее. На улице. Один. Первая же машина остановилась бы, и меня увезли бы в приют, и доказывай потом, что ты не ?верблюд?. В общем, мне нереально повезло, что М-21 и М-24 были настолько обеспокоены моей безопасностью, что следили за мной.А потом еще и доставили на крышу, куда мне и было нужно. А еще сильнее повезло в том, что вовремя пришли папа и Рей, так что я просто не успела влипнуть куда-то еще сильнее. В общем, мой поступок был слишком глупым и недальновидным.К тому же, я совершенно ничего не продумала. Можно сказать, из этой передряги вылезла на одном везение и быстроте реакции папы и Рея: если бы не их прибытие вовремя, меня бы, наверное, уже бы доставили в ?теплые? объятия Кромвеля (судя по реакции Мэри, она прекрасно знала, кто я такая), а М-21 и М-24 уже были бы мертвы. И…По итогу могу признать: я облажалась.Тяжело вздыхаю и снова открываю глаза, поворачивая голову набок. Рядом с лампой на тумбочке стояли электронные часы, бесстрастно показывающие, что на дворе глубокая ночь ?03:50?. Впрочем, об этом я могла бы догадаться и по темному звездному небу. Я тихо вздохнула и прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Хоть я и спала совсем немного?— едва ли больше пяти часов, но, на удивление, чувствовала себя прекрасно отдохнувшей. Даже не знаю, когда в последний раз мое самочувствие было таким хорошим.Сажусь на кровати и спускаю ноги на пол, нащупывая резиновые малиновые тапочки с мордашками котиков. Если один обнаружился быстро, то за вторым пришлось лезть под кровать. Я, может, не рискнула бы это делать, но так как в доме папы везде царила стерильная чистота, то беспокоиться за чистоту одежды и волос не приходилось. Надеваю обувь и, прижимая к себе зайца, направляюсь в сторону двери. Спать мне больше не хотелось, а хотелось есть. К тому же, если честно, не думаю, что хоть кто-то из моей семейки сейчас спит.И уже выходя из комнаты, я остановилась и тихо застонала, чуть не решив удариться лбом о косяк двери. Я ведь их так подставила… Когда я засыпала, честно говоря совершенно не думала о том, что случится, когда я все-таки усну. Меня даже не особо волновало, что случится с М-21 и М-24, раз уж я папу и Рея попросила их не трогать. У меня не было никаких оснований верить в их неприкосновенность (ну, не считая событий манхвы и благородства папы и Рейзела), и я так глупо поступила, просто заснув!С другой стороны, я действительно сильно устала и перенервничала, добираясь до них. К тому же, меня покатали на руках, а еще я встретила упырюгу, Джейка и Мэри, которые мне никогда не нравились, и пряталась, используя свои способности, так что… И как закономерный итог моих вчерашних приключений?— отрубилась, как только оказалась на руках у папы. Ну… Не все так плохо, могла заснуть где-нибудь еще.Однако… Папа ведь может им все-таки навредить! Ведь он, наверное, теряется в догадках, как именно я оказалась на той крыше. А я заснула, так ничего ему и не объяснив. Дура! Дура! Дура! Дура! И кто лучший вариант виновников ?торжества?? Верно. Он, наверное, уверен, что М-21 и М-24 меня просто похитили. И, разумеется, относится к ним будет соответственно. Остается надеяться, что Кадис его остановил, а то ведь я себе не прощуВпрочем, возможно, они рассказали ему, что нашли меня бегущей вдоль дороги (эээ… упс)? Тогда он не будет злиться на них и будет им даже благодарен. Не знаю, какой именно вариант меня пугает и одновременно устраивает больше. Хотя второй однозначно лучший. Все же, папа максимум поставит меня в угол и лишит сладкого, а не будет убивать долго и мучительно.Надеюсь, папа не сильно рассердился на мое самоуправство (и не испугался).Медленно выдыхаю и решительно распахиваю дверь. Я хочу есть. К тому же, если уж получать нагоняй, то, по крайней мере, за дело. Я вот, например, твердо знаю, за что именно его получу. И считаю, что спасение Шинву и Ко, как и помощь М-21 с М-24 в освобождение от Кромвеля этого вполне стоит. Так что я готова к любым последствиям своего необдуманного поступка. Главное, что с окружающими меня людьми все хорошо, а остальное не так уж и важно.Я аккуратно выхожу в коридор и тихо прикрываю за собой дверь, направляясь в сторону лестницы, чтобы спуститься на первый этаж. Как я и думала, внизу никто не спит. Рей невозмутимо сидит за столом и с каменным спокойствием пьет чай из белой фарфоровой чашки, мало обращая внимание на витающую вокруг напряженную атмосферу. Папа сидит рядом со своим патроном и выглядит немного усталым и раздраженным, то и дело поглядывая на мнущихся у стены М-21 и М-24. Модифицированные люди явно не чувствуют себя здесь уютно, но не уходят. И расслабиться не могут.Меня радует уже то, что все живы и даже здоровы (про М-24 я этого сказать не могу, но ничего, папа подлатает). Правда, напряженная атмосфера?— это не слишком хорошо, конечно, но ничего страшного. Судя по напряженности атмосферы, все это происходит уже давно. Интересно, это они что, получается, с самого начала как пришли и уложили меня спать, так там и стоят… и все? Больше никак не двигались? Мда… Вовремя, однако, я все-таки проснулась. Ну что же, время моего выхода! Не знаю уж, какую именно глупость я собираюсь сейчас сморозить, но что только не сделаешь, чтобы атмосфера перестала быть такой, будто бы еще мгновение, и они начнут друг друга убивать.Еле слышно вздыхаю и укоризненно качаю головой, после неслышно поднимаюсь обратно по лестнице и… бегу вниз, как и любой нормальный ребенок. Получается что-то вроде пресловутого кошачьего тыгыдык-тыгыдык, привлекающего внимание, только в моем исполнение. Как это должно было помочь? Ну, когда я ?первый раз? спустилась по лестнице и вбежала в гостиную, ситуация уже была урегулирована сама собой. Так и знала, что они не захотят вмешивать меня в свои разборки.Если бы не видела, как они все вели себя меньше минуты назад, подумала бы, что тут у них чуть ли не идиллия. Просто происходящее больше всего напоминало нечто похожее на чаепитие у королевы Англии (интересно, можно ли Рея принять за королеву?). Просто сейчас они вели себя так, как будто являются если не друзьями, то хорошими знакомыми как минимум. Я не сильно против, но меня немного напрягает, что они не собираются посвящать меня в свои взаимоотношения.М-21 и М-24 перестали нервничать и сейчас сидели на диване, с немного удивленными лицами следили за папой, которому с усталым вздохом пришлось ловить меня за шкирку. Ну да, я споткнулась. Случайно.Почти.—?Ой… —?тихо ойкаю я, повисая на его руке, и болтаю в воздухе ногами. Заяц выпадает из рук, а я с возмущенным писком тянусь к нему. Папа хмурится и никак не реагирует, а я перестаю сопротивляться и надуваю губы, всхлипывая. Чувствую, как на глазах наворачиваются хрустальные слезы. —?Папа… Я кушать хочу.Как отвлечь родителя?Правильно, сказать, что хочешь кушать. Тем более, если ты действительно голодный.Проверено.Папа тут же перестал хмуриться, тяжело вздохнул (ну что с тобой делать?), усадил на диванчик и ушел на кухню. Кажется, меня сначала накормят, а потом будут уже ругать. Я поймала на себе насмешливый взгляд Кадиса, и ойкнула. М-21 и М-24 удивленно посмотрели сначала на меня, потом на Рейзела, потом взглянули в сторону кухни и снова посмотрели на меня.—?Понятно. За тобой нужен глаз да глаз. —?тяжело вздохнул М-21. М-24 лишь согласно кивнул. Я снова ойкнула и смущенно покраснела так, что, наверное, стала напоминать помидорку.