Часть 11 (1/1)

Облётная спонтанная экскурсия, о которой так просил Александр, подходит к концу. Райан паркует флаер у входа в маленький ресторанчик ?Agriturismo Vallericcia?, расположенный на крыше одноимённого пятиэтажного отеля на тихой улочке, в котором нам предстоит прожить несколько дней. День катит в закат ветреного и прохладного вечера.

На улицах Рима темнеет. Отель стоит на холме, и с открытой веранды отсюда открывается неплохой вид. Мы на окраине, и я вижу, как над вечным городом взметается в небо марево света. Здесь же сумерки, упавшие на мощёные булыжником улицы, обволакивают и расслабляют. Рай уступил место за пультом управления Джерарду. Майлз пересел вперёд. Уэй знает, что, кому и как нужно сказать. Я так в нём уверен, что почти не волнуюсь. Они нас покидают.Рай крутит вихрастой башкой. Выискивает скрытое от его глаз управление виртоменю. Мы уселись на открытой веранде в плетёные удобные кресла из искусственного ротанга. Всё же вечер слишком хорош, чтобы прятать себя от него.- Ал! Алекс, мне нужен Ал. – Рэдвил весь искрутился, елозя задницей в кресле.- Зачем? – голос Алекса звучит холодно и отстранённо. - Он не хочет быть здесь.- Мне нужна его помощь. Позови его! - Райан настойчив, и Александр обречённо вздыхает. Рай не отвяжется.

- Что тебе, Рэдвил? – Ал безразлично глядит тусклым безжизненным взглядом куда-то в сторону. Не на город. И не на нас.- Ал, как тут принято заказывать пищу?

Ал тихонько подталкивает ближе к Райану лежащий на середине стола прямоугольный предмет. Рай вертит его в руках, не понимая, зачем ему это. Ал со вздохом нагибается над невысоким круглым плетёным столом со стеклянной на вид столешницей, тянет руку и открывает странную вещь. Это достаточно толстая папка, затянутая в экокожу. Внутри закреплены тончайшие пластины, стилизованные под пожелтевшие от времени листы бумаги. Как в тех старинных книгах, что так обожает Александр. Райан таращится изумлённо.- Это меню? А я думал, кто-то из посетителей забыл эту хрень на нашем столе. – Рай разглядывает, пытаясь вчитаться в напечатанный текст. Я не вмешиваюсь в происходящее. Мне интересно, и Ал больше от нас не прячется. Это меня обнадёживает.- Ал, закажи мне поесть. Только чтоб было вкусно! Я ни хрена не понимаю, что тут написано. - Рай захлопывает папку и тянет Кейну. – Давай, потрудись мне на пользу, а не то обязую тебя спеть мне серенаду, – и лохматая наглая рожа расплывается в ехидной улыбке.

- Ну, это вряд ли получится... – Ал тянет фразу, продолжая читать, перелистывая страницы. Мы с Раем заинтересованно за ним наблюдаем. Ал сменил лётный комбинезон на прикид, в котором я впервые увидел Алекса. И выглядит одновременно и аристократично, и вызывающе. Длинные волосы треплет ветер, то и дело бросая пряди в лицо, но, похоже, это ему не мешает. Наоборот. Он вроде бы словно скрывается, прячется за этим зыбким барьером, от нас его отделяющим.

- Я не в штате пока официально, а ты не капитан. Но если хочешь, я спою тебе пару псалмов на латыни. – И тут Ал бросает на Райана взгляд, в котором я ясно вижу смешинку. Райан шарахается в неприкрытом испуге.

- Ни в коем случае! Вот как там?.. Во, вспомнил - боже упаси! Ал переводит свой, уже не такой мёртвый, взгляд на меня. Похоже, просьба штурмана вывела его из лабиринта нерадостных мыслей и увлекла. Я киваю:- И мне, пожалуйста, закажи, если не сложно. На твоё усмотрение.

И Ал согласно кивает в ответ. Оборачивается, поднимает вверх руку и щелкает призывно пальцами. К нам, материализовавшись из непонятно откуда, плывёт живой официант. В белоснежной рубашке, угольно-чёрном жилете, бабочке и - обалдеть! - с полотенцем, перекинутым через согнутую в локте правую руку. Райан таращится на него во все глаза, а Ал приветливо улыбается молодому мужчине.- Буона сэра. Господа сделали свой выбор? – произносит тот на общегалактическом.- Sì, abbiamo deciso… - отвечает Ал, и мужчина мгновенно ослепляет нас белозубой улыбкой.- O. Signor parla correntemente l'italiano? – После чего следует продолжительный диалог, настоль быстрый, что я понимаю всего пару слов. Официант, приняв заказ, нас оставляет, слегка поклонившись.- Ал, – Райану явно неймётся. – А почему тут почти никого? Место же вроде бы неплохое, и вид отличный.- Цены, – произносит вдруг насупившийся Ал. – Тут бутылка вина от семидесяти галадолларов. Большинству не по карману, но Алекс заплатит. – Глаза Тёрнера вдруг пустеют, и он замирает, словно ведёт невидимый нам диалог.- Нет, – неожиданно произносит он непонятное. – Они не мои.- Хватит! – Райан хлопает с силой ладонью по столешнице. – Хватит так делать. Вы, между прочим, в компании. Мне надоело ощущать себя пустым местом. Общайтесь вот так, когда будете наедине.- Хорошо, – Ал улыбается мирно, покладисто. – Алекс сказал, что я жмот. Что на нашем общем счету предостаточно денег, и неугомонный Майлз на этом не остановится. Велел мне не ныть и не лишать его удовольствия угостить друзей ужином. Так что мы, пожалуй, закажем ещё пару бутылочек Amarone della Valpolicella Classico Riserva. Вам точно понравится.- Что ты мне заказал? – Рэдвил весь в предвкушении.- Тебе - ризотто с тыквой и мясо барана. Рикотту и цветы тыквы с начинкой.- А кэпу? – Рай аж облизнулся. Мне тоже становится любопытно: как он, интересно, вычислил, что кому будет по вкусу?- Алану… - парень медлит с ответом и убирает наконец волосы от лица. Посматривает на меня исподлобья. - Белую рыбу из Средиземного моря с имбирем, на подушке из соуса тар-тар и арбуза, хлеб с кальмаровой прослойкой и красные креветки в каштановом пюре.- А себе? – Чед под впечатлением. Звучит всё странно, но так аппетитно, что рот наполняется слюной.- Себе "Карчофи-алла-романа" — артишоки с начинкой из чеснока и петрушки в оливковом масле, "Фьори ди дзукка" — цветки цуккини, фаршированные моцареллой с анчоусами, обжаренные в кляре, и клёцки из картофельного теста под соусом бешамель и сыром. Я думаю, Александру зайдёт.Шеф-повар ресторанчика точно творит искусство. Почему вдруг искусство? Да потому, что это сложно назвать просто едой. Когда нам принесли вычурные тарелки, трудно было понять, что в них, но вид впечатлял. Тут, как я понял, не просто едят. Здесь каждое блюдо - буквально настоящее произведение, которое нужно ощутить и пережить. Гамма вкусов, как в музыке гамма звуков или на полотне гамма цвета. Вижу по довольной и совершенно счастливой физиономии Рэдвила, что ему нравится быть здесь. Ал уступил место Алексу, и тот с неописуемым наслаждением всё до последней крошки умял, и мы, переглянувшись и не сговариваясь, поделились с ним - я креветками, Рай тыквенными цветами. Александр, благодарно нечленораздельно мыча, всё это съел и, сыто довольно икнув, уступил место Алу. Алекс не любит, как оказалось, вино в отличие от эмпата."Амароне делла Вальполичелла Классико Ризерва" - уникально. Оно производится только в исключительные годы и обязано существованием Джузеппе Квинтарелли, который более тысячи лет назад стал использовать особую технологию производства с целью увеличения насыщенности, сложности и содержания алкоголя в вине. Купаж ?Амароне? состоит из нескольких красных сортов винограда. Ягоды подвергаются процедуре ?аппассименто?. Выдерживается вино в бочках из славонского дуба на протяжении семи лет. Так что неудивительно, что мы наслаждаемся вкусом, и запахом, и тишиной. Ночь запуталась в волосах Кейна, утихнув и не тревожа его. Ал задумчив и тих, как, собственно, все мы. Джей связался со мной и, успокаивающе мне улыбнувшись, доложил, что они на подлёте. Скоро нам придётся расстаться с ИскИном и человеком. И это тянет за сердце тоской.Джей пристыковывает флаер и вместе с Майлзом присоединяется к нам.- Всё в порядке, – произносит он сразу, пока Ма подзывает официанта. Помощь Ала в этом ему не нужна. – Твой папашка в приюте не объявлялся. Права не качал и наездов не делал. В общем, администрация центра не в курсе наших ( Джей без запинки произносит всё это одной строкой, не меняя тон и интонацию) обстоятельств. А мы и не стали их просвещать. – Джей ухмыляется одним выражением глаз. – Ал, от силы дня три-четыре. У тебя действующий биокод. Это главное доказательство, что ты личность. Не ссы. Ну, вызовут независимую медэкспертизу, ну, помучают вопросами о воспоминаниях и состоянии... Пообщаешься с психиатрами, психологами, неврологами и другими мозгоёбами. Прав задерживать тебя у них нет,да и не станут они. Питер сдал тебя им якобы анонимно. Конечно, в администрации приюта не идиоты сидят и пробили давно, чей клон ДОЛЖЕН у них быть под присмотром, но вам, ребята, охренительно повезло. – И Райан ободряюще подмигивает внимающему ему Алу.

– Сошлись четыре обстоятельства непреодолимой силы. Жадность, боязнь за свою задницу, безалаберность и смерть. Буквально через пару недель после того, как Майлз практически выкрал тебя, умер учредитель и владелец приюта. Пришло время безвластия, и пока родственники покойного дрались и судились из-за наследства, в центре царил настоящий бардак. Никто не заметил отсутствие клона, а те, кто были в курсе, естественно, промолчали. Когда анархия переросла, наконец, в монархию, как всегда при смене власти, сменилось всё руководство центра, которое ещё долго входило в курс дел. А когда свежие управленцы в количестве трёх человек выяснили, что в приюте отсутствует клон, и клон далеееко не простой, было поздно каяться. Созрел заговор. Главврач и главбух совместно с начальником безопасности центра решили замять эту историю. От тех, кто тебя видел хоть раз, они потихоньку избавились, уволив, но выплатив достойную компенсацию, и всё у них получилось. Владельцу центра решено было не сообщать, тем более сумма, регулярно перечисляемая ежемесячно на твоё содержание, ну очень значительна. Так что они пошли нам навстречу. У них просто выбора нет. Им не нужен скандал. И нам он ни к чему. Мы друг друга поняли и договорились. Папашке твоему ничего не сообщат. Нах им проблемы и разбирательства. Да они и не обязаны, по закону. Другое дело, что неизвестно, как Питер поступит, если узнает, что клон его сына поменял статус, но это уже не наша проблема. И потом, неизвестно, случится ли это в принципе. Сейчас он уверен, что на Землю тебе не попасть. Он считает и, собственно, правильно, что у тебя есть био-код, а значит, таможню ты не пройдёшь. Майлз пройдёт, а ты нет. А потом, я не думаю, что у него настолько широкие связи и большое влияние, чтобы объединённая таможенная служба планеты ему докладывалась.Майлз обещал, что не сообщит о твоём воскрешении никому. Он твой родной брат по закону, и они повелись. Лучше неопределённые неприятности в отдалённом будущем, чем пиздец прямо завтра. Ты, кстати, давно уже совершеннолетний и можешь сам всё решать. Не думаю, что будут проблемы. Да. Я знаю, что прецедентов принятия клоном сознания хозяина по прошествии стольких лет ещё не случалось, но ты свободный гражданин - вернее, станешь им, и не афишировать своё вселение в клона - твоё законное право. Пусть отсосут все фанаты сенсаций и любители на других сделать имя и популярность. Посылай всех подальше и лишнего не болтай. Знай – мы рядом и тебя не оставим.

- Ты не понимаешь... – шепчет жалобно и отчаянно Ал.- Да. Я согласен, – Джерард выглядит неумолимо-решительно. – Я вряд ли смогу понять. Но на кону твоя жизнь, так что постарайся.- Ал, – Майлз хватает запястье брата. – Помни - ты не один. Алекс с тобой. Он поможет. Ты уходи и вернёшься, когда почувствуешь, что по-другому никак.*****Мы провожаем Ала скомкано, рвано и судорожно попрощавшись, и он идёт, сгорбившись, уныло повесив голову и сжав плечи, к встречающему его у ворот чёрного хода охраннику в униформе. Тот его пропускает без слов, и ворота медленно закрываются, отрезая нас от него.Райан забрасывает нас в гостиницу. Они с Джеем решили слетать в центр развеяться в обществе Эммы и Лии. Настойчиво приглашали и нас присоединиться, но мне было не до того. Похоже, и Кейну тоже.Джерард, не спрашивая, снял нам с Майлзом двухместный номер. Ну как само собой разумеющееся.

Потрясающий интерьер старинного отеля с бронзой, стеклом Галле и антикварной мебелью впечатляет. Отель небольшой и уютный. Он весь пронизан временем, духом аристократической старины. Даже лифт в нём древний, отделанный настоящим полированным деревом и латунными вставками. Лифт поскрипывает и шумит доисторическим электроприводом, поднимая нас на последний этаж. Нас сопровождает лифтёр в униформе – алом, похожем на китель пиджаке, отделанном золотым позументом, и круглой шапочке с крохотным козырьком.В номере Майлз молча валится в том, в чём есть, на роскошную, утопающую в шелках кровать, стоящую в центре небольшой комнаты. Я оглядываюсь по сторонам. Комната для двоих маловата, но я решаю не привередничать, тем более здесь есть окно с настоящим видом на город, а не на голографическую имитацию, как я привык. Это меня примиряет с размерами. Кейн лежит, уткнувшись лицом в подушку, и я решаю его не тревожить. Пусть побудет наедине со своими мыслями и переживаниями. Мне хочется смыть с себя что-то липкое и неприятное. Нет, не с кожи. Но всё же я отправляюсь принять душ.Вот это да! Вот это роскошь. Открыв дверь и включив свет, я застываю в немом восхищении. На полу, отделанном на вид натуральным мрамором, стоит ванна, такая же, как у меня дома. Огромная, старинная чугунная ванна на гнутых позолоченных ножках, размером в мой рост. Последний раз, когда я в такой нежился, случился лет пять назад, когда я навещал родителей. Я в полном восторге. На Карре был только молекулярный душ с мельчайшей дисперсией. Вода - это то, что на корабле экономить жизненно важно, а тут такое роскошество. Я немедленно включаю сверкающий надраенный медный кран и оглядываюсь в поиске пены. Пока вода наливается мощной струёй, я нетерпеливо избавляюсь от высоких ботинок на толстой подошве, срываю с себя мягкие удобные серые брюки с кучей карманов и немного растянутый, но уютный лонгслив, набрасывая кучей одежду на какой-то плетёный, стоящий неподалёку, эээм… не знаю - комод, что ли? Сегодня я не заморачивался собственным видом и одел то, в чём чувствовал себя комфортно.

Вода налилась лишь наполовину, но я не хочу больше ждать. Распустив волосы и забравшись в горячую воду, я пару минут наслаждаюсь теплом, а после, согнув ноги в коленях и откинув голову, скольжу спиной по гладкому, скользкому дну и погружаюсь в ванну почти целиком. Под водой слышу глухой шум, с которым струя мощно падает, пробивая шапку пощёлкивающей пузырящейся пены. Лежу так, пока хватает дыхания, а после выныриваю, отфыркиваясь, и, отирая пену с лица, открываю глаза.Майлз стоит рядом и разглядывает меня. От неожиданности сердце вместо одного делает три удара. Он снял наконец куртку и сейчас в чёрных, обтягивающих до невозможности длинные стройные ноги и узкие бёдра, штанах из кожи животного и немыслимой раскраски рубашке, расстёгнутой провокационно и вызывающе низко. Он молчит, и я молчу. Слышен лишь шум падающей в пену воды. Наконец он нарушает молчание.- Ты позволишь? – И он небрежным, но удивительно грациозным жестом указывает длинными тонкими изящными пальцами на ванну, вывернув вверх ладонь.- Конечно...

Если честно, я немного напуган его решением. Не ожидал от него. Сегодня мы в первый раз наедине. За всё это время Майлз ни разу не был близок со мной. Он перестал безучастно следить за происходящим между мной Алексом и иногда Алом. Мог огладить меня по спине, по бедру и прижаться. Мог целовать брата, когда я был у того за спиной. Позволял себе свободно взять его в рот, помогая закончить, но к моемучлену он не прикасался и не пытался поцеловать меня в губы. Единственное, что я мог сделать - это обнять его узкую талию и притянуть ближе, прикусывая Александру изгиб шеи, когда тот вбивался в Ма, а я, изнывая от возбуждения, входил в него самого. Но сегодня, похоже, нас объединила общая боль и тоска.Майлз раздевается медленно и на меня не смотрит. Расстёгивает как-то томно последние пуговицы на рубашке и, сняв, бросает её поверх кучи моей одежды. Садится сверху и неспешно расшнуровывает узконосые кожаные ботинки. Стягивает с себя брюки и выпутывается из штанин. Подходит и встаёт рядом с ванной. Он позволяет… он хочет, чтобы я его рассмотрел. Рассмотрел худощаво-подтянутое костистое тело. Впалый живот и соски, широко расставленные на почти плоской груди. Рассмотрел его член, что пока в абсолютном покое. Его бёдра и узкие благородные кисти рук.

Я снова сгибаю ноги в коленях, освобождая ему как можно больше пространства. Он аккуратно переносит себя через борт и усаживается напротив меня. Уровень воды поднимается, и я выключаю кран. Майлз вдруг разворачивается и укладывает себя между моих разведённых колен и бёдер спиной мне на грудь и живот, опираясь затылком мне в грудь чуть ниже ключицы. Мы лежим в пене и горячей воде, и мне хорошо. Каждый думает о своём, но мне кажется, что думаем мы об одном и том же. Когда вода ощутимо начинает по прошествиивремени остывать, Майлз не выдерживает.- Алан...- Даа?- Скажи мне, что всё получится. Скажи мне, что будет всё хорошо.- Всё скоро закончится. Не волнуйся. Не бойся. Я точно знаю.- Откуда? – произносит Майлз с виду флегматично, но я чувствую – голос дрогнул.- Джерард. Он не ошибается. Ни в выходах из гипер-прыжков, ни в людях. У него чутьё. Я ему верю.- Ал никогда не оставался один, – произносит задумчиво Майлз. – С ним всегда был кто-то. В детстве и юности с ним всегда рядом был я. Ну а потом - родители... Он не умеет принимать самостоятельные решения просто по причине того, что ему этого делать не приходилось. Он ведомый. За него всегда решали другие. А сейчас…- Он не один, – я перебиваю его с уверенностью в голосе, которую на самом деле уже не чувствую. – С ним Александр.- Алекс? – и Майлз отрывается от меня и оборачивается, поднявшись и уперевшись ладонью мне в середину груди. Смотрит, прищурившись пристально и словно бы зло. – А что ты знаешь об Алексе? Что он из себя представляет? Я вот не знаю о нём практически ничего. А мы были бок о бок три с половиной года! – И тут я понимаю, что Кейн прав, и меня как ледяной водой окатывает воспоминание. Каждый из симбиномов может запереть сознание второго эмпата и больше никогда не выпускать. Так сказал Ал. Я мог бы убить Майлза и всю вашу команду, так сказал Алекс.- Он дал нам слово…- Слово? Чьё слово? Кем он считает себя? Человеком? Мне вот на этот вопрос он так и не ответил. – Кейн хмурится, и мне становится нехорошо. ?Майлз меня уничтожит?! Отключит, как бесполезный прибор?!? - всплывают, выжигая мне мозг, слова Александра.- Он не навредит, – уже менее уверенно произношу я негромко. – Им сейчас как никогда надо быть заодно.- Сейчас да. А потом? Потом, когда мой брат вернёт себе статус? У Алекса будет и био-код, и статус живого, и деньги. Где гарантия, что я увижу Ала, когда Тёрнер покинет приют? Если б я мог запереть брата на твоём корабле навсегда, я бы на это пошёл. Для его безопасности. Но чем, сделав это, я отличался бы от отца? Одна тюрьма сменилась бы на другую. Ал и так толком не жил. Я не вправе лишать его шанса.

Я, чтоб занять себя чем-то, тянусь к крану, приподнимая всё так же упирающегося мне в грудь Кейна, и включаю практически кипяток. Мне нужно подумать и разобраться.- Я ему верю. Я верю в тебя. В твой талант, и возможности, и чутьё. – Я говорю то, что действительно думаю, то, что чувствую. – Ты создал личность. Тебе удалось. И твой брат верит Алексу. Он не предаст.Я притягиваю Майлза ближе, и тот покоряется, видимо, хоть немного, но успокоившись, и снова укладывает голову мне на грудь. И я, не удержавшись, глажу ладонью колючий ёжик волос, устроившийся у меня под подбородком. Кейн остриг волосы. Коротко и неожиданно. Не сказать, что мне не нравится его новый облик. Майлз теперь почти не походит на брата. Он как-то на вид возмужал с новой стрижкой. Не постарел, а изменился. Назвать его парнем я уже не могу. Упирается мне макушкой в ключицу мужчина. Молодой и очаровательный. Знающий цену себе и своему обаянию. Ал так и остался для меня похожим на девушку юношей. Да и неудивительно. Ма двадцать шесть, а Алу от силы семнадцать, что уж говорить об Александре.- Зачем ты остриг их? – Я опять провожу по его щекочущим мне ладонь волосам.- Для того, чтобы ты не спутал меня с Алом в постели.

От неожиданности я застываю на миг, а потом пытаюсь зажать его волосы в пальцах. Но не получается. Слишком коротки. И тогда я давлю на его лоб всей ладонью, заставляя к себе повернуться. Он поворачивает голову набок, но на меня так и не смотрит.- Скажи мне, что ты сейчас пошутил. – Я поражён его фразой.- Вовсе нет, – Майлз серьёзен. – Алан, мне кажется, что ты любишь всех нас, как-то… - он с трудом подбирает нужное слово и морщится. – Скопом. Ну, кучей. Не знаю, как объяснить... – Тут он начинает частить, произнося фразы быстрее: – Словно мы все для тебя единое целое, и ты любишь нас, не разбирая, кого и за что. Словно мы одна личность, а это не так. Я не Ал и, уж конечно, не Алекс. Не хочу быть довеском, на который распространяется твоё чувство, как на непреложный рудиментарный орган, от которого не избавиться, но он явно лишний.

- Маа. Послушай, что я скажу. – Я впервые и не задумываясь называю его так, как Ал и Александр выстанывают его имя. – Алекс мне понравился сразу. С момента знакомства я почувствовал что-то. Первым был он. Врать не буду. Ты для меня оказался загадкой. Слишком сложной и немного выбешивающей. Алекса мне захотелось у тебя отобрать, а тебя… Выбросить в космос, чтоб не мешал мне. Но, знаешь ли, Маа, я потом сам себе удивился. Помнишь ваш первый секс с Александром на борту моей королевы? Мы смотрели. Я смотрел. И когда я увидел, как Алекс сжал твои кисти и как он… Ну, в общем, спасибо Райану. Он поймал меня у вашей каюты. В тот момент я был на грани. Я хотел уничтожить ИскИна.