Индекс Астартес - Имперские Кулаки: Рыцари Крови и Клинка (1/1)

Немногие Легионы Предателей пали как Имперские Кулаки, чье имя горько перекликается с Историей, сопровождаемое смехом Бога Крови. Однажды они сражались на переднем крае армий Императора, принося миры под Его эгидой с холодной яростью и непревзойденной дисциплиной, высоко держа знамя владычества Империума. Но теперь они воины, а не солдаты. Сыновья Седьмого Легиона потеряли все единство в пламени неудачи и предательства и теперь являются Легионами только по имени, разбросанными по Оку, чтобы выполнить приказ своего Темного Бога в обмен на его защиту - единственное, что мешает им впасть в безумие, горечь которого горит в душе их Примарха ... Происхождения Десять тысяч лет назад Император Человечества восстал из тьмы Эры Раздора, чтобы принести новый свет галактике, окутанной тенями. Объединив Терру за Ним и заявив, что знания Темного Века Технологий являются Его собственными, Он подготовил грандиозный план по освобождению галактики от угрозы ксеносов и суеверий. Одним из Его инструментов была Имперская Истина, послание просветления, которое должно было распространиться по звездам. Вторым, и, возможно, даже большим, были Примархи: двадцать непревзойденных существ, рожденных человечеством и собственной кровью Императора. Они должны были стать генералами Его Великого Крестового Похода, лидерами армий, которые Он создаст по их образам. Но были сущности, у которых были другие планы. Перед завершением работы Императора Разрушительные Силы, также известные как Изначальный Уничтожитель или, более часто, Темные Боги, украли Его двадцать сыновей и рассеяли их по всей галактике. Случайно или по замыслу все они оказались в мирах, населенных людьми, и все они так или иначе достигли своего индивидуального величия, пока их отец не нашел их снова - но не более, чем Рогал Дорн. Там, где его братья покорили свои родные миры, он поднялся, чтобы стать повелителем целого скопления планет. Седьмой Примарх был найден в ледяном мире Инвит. Несмотря на сложные условия, эта планета была домом для значительного человеческого населения. Несколько веков назад жители Инвита заново открыли технологию, необходимую для путешествий между мирами, и построили царство, охватывающее всю систему. Тем не менее, в то время как они обладали космическими кораблями и ограничивали путешествия Варпа, те, кто жил на самом Инвите, придерживались своих племенных путей, формируя кланы, которые охотились на многих зверей мира. При этом они верили, что смогут сохранить силу своего духа, вместо того чтобы стать мягкими, приняв блага цивилизации. Мало что известно о раннем младенчестве Примарха Имперских Кулаков. Он был найден и усыновлен Домом Дорна, величайшего клана инвитов. Как и многие другие Примархи, его непревзойденный гений и боевые способности привлекли внимание сильных, и Патриарх Дома избрал его своим наследником. Те немногие отчеты, которые остались доступны в тот период, когда Дорн управлял Кластером Инвит, описывают его как время великого мира и процветания, когда еще несколько миров были открыты и добавлены в коалицию исследовательскими командами Дорна. Если бы Император нашел Своего сына тогда, несомненно, Инвит стал бы жемчужиной Империума. Но первыми, кто нашел скопление миров, были не корабли Повелителя Человечества, а зеленокожие. С края Кластера Инвит пришли сотни и сотни племен Орков, намеревающихся разграбить богатства человеческих миров. Это был не Вааагх! во главе с одним Варбоссом, но группой десятков меньших групп, объединенных непостижимыми капризами, которые контролируют Орков за оправдание разума. Видя эту угрозу своей области, Дорн собрал свои силы и собрал большой флот и армию, чтобы встретить ксеносов. Сначала война шла хорошо: орки не могли сравниться с тактической проницательностью Дорна, и их ярость не могла надеяться противостоять жесткой дисциплине защитников Инвита. Но поскольку сражения продолжались, другие племена Орков были привлечены к обещанию хорошей борьбы. В то время Великий Крестовый Поход еще не завершился полностью, и все еще существовали огромные империи зеленокожих, загрязняющих звезды, во главе с инопланетными тиранами такой мощи, которую с тех пор редко видели. Кластер Инвит был близок - галактически говоря - к нескольким из них, и их Повелители, услышав о гиганте в желтой броне, который с такой эффективностью повел людей против них, начали двигаться к источнику рассказов. Фаланга До того, как Император нашел своего седьмого сына на Инвите, Рогал Дорн нашел развалины того, что станет флагманом его звездного королевства. Корабль, созданный во время Темного Века Технологий, находился на орбите Инвита, потерпев крушение от такого ущерба, что никто не мог догадаться, в чем причина. Дорн восстановил его и усилил, получив космическую крепость, обладающую большей огневой мощью, чем целый флот меньших судов. Он установил свое правительство на борту корабля, путешествуя из мира в мир, чтобы обеспечить единство и процветание Кластера Инвит, а также охоту на пиратов и рейдеров ксеносов. Когда появились первые элементы Ваааагх! Прибыв в Кластер Инвит, Дорн повел Фалангу в бой и с легкостью победил их. Корабль был потерян в битве против семи Космических Скитальцев, уничтожив их всех, но получив при этом огромный урон. Сам Дорн был на борту, направляя его до последних моментов, но его команда вынудила его эвакуироваться, сказав ему, что его жизнь необходима для защиты Инвита от остальных Орков. Война против орков длилась годами, и Дорн становился все более мрачным по мере продолжения военной кампании. Потеря его флагмана, Фаланги, в битве против нескольких Космических Скитальцев, собранных Ваааагхом! Ударила по нему сильнее всего. Этот корабль был не только политическим сердцем его королевства, но и хранилищем многих реликвий Примарха, памятных вещей из его приемной семьи, которые давно умерли. Если бы кто-то попытался определить, когда душа Рогала Дорна была впервые затронута тьмой, то, вероятно, можно было бы указать в этот момент - хотя многие другие Примархи понесли аналогичные потери и остались чистыми. Капсула дрейфовала во тьме космоса, в одиночестве и игнорируемая теми, кто вели бесконечную войну друг против друга. Дорн наблюдал за последними моментами конфликта через сенсорный массив капсулы, видя, как его флагман прожигают красные точки. Фаланга был его домом более пятидесяти лет. Это было место его королевства, но более того, это было единственное место, где он действительно чувствовал себя спокойно. И теперь это исчезло, и его самые верные слуги исчезли с этим. Он сам выживет, он знал это. Хотя он никогда не видел его до того дня - по правде говоря, он даже не знал, что он существует - Дорн не сомневался, что его люди оснастили его лучшими доступными технологиями, чтобы гарантировать, что он выживет, даже если немыслимое случится. Он выживет, и спасательные команды найдут его. Но это знание было слабым утешением перед лицом потерь, которые он понес сегодня. Несмотря на то, что она забрала с собой шесть кораблей ксеносов, Фаланга была уничтожена. Пока он наблюдал, ее реакторы - двигатели, которые за несколько веков заглохли до того, как инженеры Рогала пробудили их, - наконец взорвались. Вместе с ней погибли тысячи его самых ценных членов команды и советников, а также сотни дипломатов и администраторов, которые помогли ему контролировать Кластер. Это была катастрофа намного хуже, чем потеря огневой мощи, и это вполне может означать конец Кластеру Инвит. По сравнению с этим потерю немногих реликвий, которые он хранил в своих личных покоях на борту древнего корабля, даже не стоило упоминать - и все же, к своему стыду, он не мог отрицать ощущения боли, зная, что они также были потеряны. Это был урок: его люди пожертвовали собой, чтобы защитить его, потому что это было необходимо. Потому что они верили, что у него есть силы, чтобы спасти Инвит от угрозы Орков. Глядя на свой замок, горящий в космосе, Рогал из Дома Дорн поклялся, что, несмотря на цену, эта жертва не будет напрасной. Дорн был вынужден все больше и больше людей превращать в солдат и брать все большую часть ресурсов Кластера Инвит на войну. Пока Примарх сражался на линии фронта, разногласия распространились среди его народа, который начал сомневаться в его лидерстве перед лицом потерь и их снижающихся стандартов жизни. Анализ использованной тактики доказывает, что Дорн вел войну со всей гениальностью и мастерством одного из сыновей Императора, но человеческий разум не так легко убедить, когда его детей берут сражаться и умирать против зеленокожих. В Кластере Инвит распространилось инакомыслие, и Рогал Дорн был вынужден тратить драгоценные военные ресурсы, подавляя несколько восстаний против его предполагаемых ?тиранических? действий, что позволило Оркам продвигаться дальше, превращая целые миры в руины, как они это сделали. Таким образом, семя горечи было посеяно в сердце Дорна: пока он делал все возможное, чтобы защитить своих людей, они поворачивались против него, слепые к потребностям войны. В ответ он ввел военное положение на всех планетах, которые все еще находятся под контролем его сил, что привело к тому, что его политика в отношении гражданских лиц стала гораздо более жесткой, чем раньше, в попытке избежать дальнейших проблем. Именно в этот момент, когда казалось, что вся надежда утрачена, и силы Дорна приготовились к одному финальному противостоянию против зеленокожих, пришел Император. С сотней кораблей, сопровождающих Его собственный флагман, Буцефал, Он пришел на помощь своему сыну. Орки, удивленные внезапным подкреплением, отступили после того, как Повелитель Человечества сел на один из своих грозных кораблей в сопровождении своих Стражей и убил Варбосса, собравшего силу, напавшую на Инвит. Император был воссоединен со своим седьмым сыном, хотя воссоединение едва ли было поводом для празднования, как другие случаи, когда Император находил одного из потерянных Примархов. Инвит был потерян, его поверхность превратилась в пустоши и заразилась зеленокожими. Планета была эвакуирована и разбомблена с орбиты, в то время как Рогал и его отец наблюдали, как родной мир бывшего сгорел по его собственному приказу. Затем Повелитель Человечества пообещал своему сыну, что он отомстит инопланетянам, потому что он должен был командовать армией: Легионом, сформированном по его образу.Астропатические послания были посланы из хора Императора, и силы Великого Крестового Похода прислушались к воле своего верховного лорда. Со всей галактики Седьмой Легион пришел к руинам Инвита и помог сокрушить Орков Вааагх! С такой яростью, что даже по сей день, десять тысяч лет спустя, зеленокожие все еще избегают этой области пространства. Как только планеты были освобождены от заражения ксеносами - хотя они считались потерянными для Человечества после того, как сражения были завершены - Легион во главе со своим Примархом систематически уничтожал каждую империю пришельцев, которая послала войска в Инвит. Император сражался вместе с Дорном в этом сражении, вскоре к нему присоединился Хорус, который руководил другими кампаниями. Со временем другой Примарх, Мортарион, присоединился к крестовому походу против Орков. В этой жестокой войне мести Дорн воссоединился со своими сыновьями и изучил их сильные стороны и навыки. У Седьмого Легиона было много причин принять учения Примарха о военной мощи и необходимости навести порядок в галактике. В первые дни он использовался Императором для помощи в Объединении. Тогда Терра была не самой большой драгоценностью Империума Человека, а миром, раздираемым тысячелетиями войны и разделенным на сотни фракций во главе с безумцами. К тому времени, когда первые Астартес были созданы в секретных лабораториях Императора, большая часть завоевания Тронного Мира была завершена, но очаги сопротивления оставались, и остальная часть системы Сол еще не была добавлена к молодой империи. Седьмой легион был в авангарде таких завоевательных сил, сражаясь со многими ужасами старой ночи, которая все еще преследовала Терру. За свою храбрость и решимость, с которой они сбросили остатки тьмы, они получили название ?Имперские Кулаки?, потому что наблюдать за ними на войне означало увидеть воплощение гнева Императора. Теперь, когда их Примарх возглавил их, они были готовы вернуться к Великому Крестовому походу и осветить звезды болтером и клинком.Великий крестовый поход В запрещенных инквизицией архивах первых дней Великого Крестового похода Имперские Кулаки считаются одним из самых дисциплинированных и почетных Легионов. Ярость, которую они проявляли, сражаясь против ксеносов, была почти бесподобна среди Астартес - и горе всем зеленокожим, которые встречались на их пути. Седьмой Легион специализировался на подавляющих атаках на штаб противника и стал мастером в искусстве захвата крепостей или превращения их в руины. Это было связано с изменением военной философии Дорна после потери Инвита: вместо того, чтобы укреплять свои владения, лучше уничтожить врага, прежде чем он станет угрозой. Горе от потери его родного мира из-за ксеносов глубоко отразилось на Рогале Дорне, и это отразилось на его Легионе. Хотя никто из его братьев никогда не станет оспаривать способности Дорна как генерала, его характер вызывал опасения задолго до ереси. Большинство других Примархов имели монолитную индивидуальность, сила которой могла заставить смертных людей упасть в обморок просто при встрече с ними. Дорн, однако, был противоречивой и измученной душой, в которой он говорил о своей неспособности защитить Инвит и подвергался резким колебаниям настроения. Иногда он одержим славой даже ценой жизни своих людей, в других он идет на все, чтобы выиграть с минимальными потерями, насколько это возможно. Эта двойственность была отражена среди его Легиона. Два высших офицера его Легиона, Сигизмунд Первый Капитан и Архам Мастер Хускарлов – личная охрана Дорна - воплотила эту двойственность. В то время как Архам был голосом разума, который соответствовал его званию защитника Примарха, Сигизмунд был чемпионом Дорна, его гнев обрушился на его врагов. Он возглавлял элиту Имперских Кулаков, всегда был в авангарде сражений, в которых участвовала его рота, и заслужил большую честь и признание во время Великого крестового похода. ?Какова наша жизнь? Обязанность. Какова наша цель? Обязанность. Кто мы? Наша клятва. Без нашей клятвы, что мы? Ничто. Какова наша клятва? Все. Кому мы должны нашу клятву? Императору и Примарху. Часовня храмовников во время Великого крестового походаМилитаристские убеждения Рогала привели его к тому, что он наложил абсурдный уровень дисциплины на свой Легион, наказывая за провал поркой или откровенной казнью. В то время как некоторые из его братьев выступали против этих изменений, в конечном итоге именно Дорн хотел, чтобы он возглавил свой легион. Седьмой Примарх часто был прямым, не колеблясь, высказывая свое мнение, и многие из его братьев были взбешены его критикой их методов ведения войны. Он обвинил Альфария в трусости, Магнуса в опасной чрезмерной зависимости от экстрасенсорных способностей, Лоргара в наивности и, несмотря на их схожие воинственные верования, едва не подрался с Ангроном. Но именно с Пертурабо из Железных Воинов владыка Имперских Кулаков имел самые враждебные отношения. Четвертый и Седьмой Легионы сражались вместе в одной кампании. В Шраване Железные Воины и Имперские Кулаки вели войну вместе с Детьми Императора и Лунными Волками против породы ксеносов, известной как Бадун. Детали этой войны утеряны во времени, но инопланетяне были легко подавлены мощью четырех Легионов, как и следовало ожидать. Однако в конце кампании между Дорном и Пертурабо разгорелся ожесточенный спор, и флоты их Легионов почти открыли огонь друг по другу, прежде чем Пертурабо, по совету Хоруса, отозвал своих людей и покинул систему - но не перед клятвой что его воины никогда больше не будут сражаться вместе с Имперскими Кулаками. Сегодня только сам Повелитель Железа помнит причину спора, а также его брат Демон в Оке Ужаса. Кузнец Войны оскорбил его отца, и хотя он, вероятно, не имел в виду то, что сказал, честь все же требовала, чтобы они встретились в кругу клинков. Судьба Инвита была темой, о которой сыновья Дорна не хотели бы говорить, и упоминать об этом, даже в шутку, было чем-то, что заработало бы порку. В его нынешнем виде у Сигизмунда не было иного выбора, кроме как бросить вызов Берроссу на дуэль - победить его и напомнить ему о своем языке в следующий раз, когда он окажется среди Имперских Кулаков. Вначале воин отказался, но тот не позволил ему уйти, призывая собственный трусливый стиль ведения боя Четвертого легиона, пытаясь заставить другого легионера принять поединок. Конечно, это сработало - сыновья Пертурабо, несмотря на их стоицизм, не принимают унижения своих кузенов. Берросс знал, что не сможет победить Сигизмунда - он был таким же хорошим бойцом, как и все Астартес, но Сигизмунд был чемпионом своего Легиона. Когда он, наконец, принял вызов, это было меньше, потому что его честь требовала его, чем потому, что его собственный характер пылал оскорблением. Это должен был быть быстрый бой, который закончился победой Сигизмунда на первых минутах и позволил обоим воинам забыть о происшествие. Но сейчас… Ужас удерживал его в своих руках, когда он смотрел на труп воина, которого он назвал братом три ночи назад. Это не было его намерением. Железный Воин был немного медленнее в парировании, чем ожидал храмовник, и меч пронзил его сквозь небронированную плоть, пробив его два сердца и убив его, прежде чем у того было время моргнуть. Подобные происшествия случались в кругах по подготовке и дуэли раньше, но для Сигизмунда это был первый раз, когда он убил другого своего брата, и кровь на его руках казалась слишком насыщенной для него. Когда он посмотрел на них, остальная часть помещения взорвалась яростными криками. В этом бою было много зрителей, как из его Легиона, так и из Четвертого. И все они видели, как он убил Берросса. Это, думал он, будет иметь последствия. Он просто не знал, какими будут эти последствия.Десятилетия спустя, когда Пертурабо призвал Хоруса и отца за помощью в уничтожении орочей империи Улланор, он намеренно игнорировал Дорна, несмотря на неоспоримом мастерство своего брата в борьбе с зеленокожими. Это сделало раскол между двумя Примархами еще глубже, и Имперские Кулаки начали распространять слухи о Железных Воинах, называя их трусами, которые прятались в своих крепостях и нападали на своих врагов издалека своей артиллерией, а не сражались на фронте Великого Крестового Похода, как благородные воины. Когда Император созвал Совет Никеи, Дорн не занял никакой позиции в споре. Его Легион всегда использовал Библиарий, но даже если он признал его полезность, Примарх Имперских Кулаков все еще не доверял пользователям психических сил. Поскольку решение Императора находилось на рассмотрении, он собрал всех своих библиариев на борту своего флагмана, так что последовать решению отца, каким бы оно ни было, было бы легче. Однако, прежде чем Повелитель Человечества принял свое решение, ужасная авария убила всех собравшихся, нанеся вред Библиарию Имперских Кулаков. Рогал, который ждал с несколькими своими братьями, поспешно вернулся на свой корабль, но обнаружил, что трупы его сыновей и целые участки судна растаяли, как будто произошел какой-то катастрофический пожар. Массак и его братья боролись изо всех сил, но этого было недостаточно. Их мечи пылали психической силой, каждый удар поразил одного их ненавистного врага - но каждого, кого они убили, его место занимали еще два. У остальной части корабля не было никакой надежды на подкрепление: первое, что сделали тысячи библиариев, когда Варп прорвался, приказало запечатать целую секцию, и легионеры, не являющиеся псайкерами, будут сражаться против таких существ, с которыми они столкнулись. Запах крови и железа подавлял, проходя прямо через фильтры их капюшонов, как будто их там не было. Перед ними звери не имели какой-либо формы, которую можно было бы описать словами: они были и не были там в одно и то же время, оставляя после себя впечатления, тени памяти, оставляющие пламя, напоминая форму мифических демонов старой Земли в душе воинов. Это были существа Эмпирей, шедшие сквозь реальность, пересекая ... что именно? Хищники Варпа нередко атаковали имперские корабли, когда их поле Геллера отключались во время перехода, но корабль был вне Моря Душ, неподвижный на краю системы Никея. Тем не менее, в самом сердце их зала собраний вспыхнул огонь, где они сидели в медитации, ожидая указа Императора, и из него вышли звери. Теперь в реальности была огромная трещина, через которую можно было увидеть образы чистого безумия. Объединенным взрывом психической силы они сожгли нынешнюю волну существ до пепла, который быстро растворился. Но прорыв уже начал действовать, и из него вышел другой, рожденный варпом. Однако этот не был одним из безрассудных хищников ярости и кровопролития, с которыми ранее сражались библиарии. Это было высокое чудовище из красных мышц и черного железа, державшее в каждой руке топор с рунами, которые горели нечестивым огнем. И в то время как другие звери кричали свою ненависть бессловесными криками невозможных звуков, когда этот говорил, измученный разум Массака понял его значение: ?Я Скарбранд, колдуны. Я ваш конец! За этим существом - этим лордом проклятых, этим принцем кровопролития и ненависти - пришли еще тысячи меньших существ, которые уже сократили численность легионеров. И именно тогда шестьсот пятьдесят шесть оставшихся сынов Дорна, пойманных в ловушку с демонами, начали умирать, а Кхорн засмеялся в Море Душ. Последними библиариями Имперских Кулаков были те, кто не присутствовал на собрании, потому что был задержан по той или иной причине. В последующие годы они умирали один за другим, очевидно, заурядной смертью, в то время как имплантация геносемя Рогала молодым псайкерам систематически терпела неудачу. Когда Ересь началась всерьез, ни один из них не был еще жив - что, вероятно, было замаскированным благословением, поскольку их судьба среди кхорнитов была бы неприятной. На протяжении веков Инквизиция и Тысяча Сынов исследовали этот вопрос и ничего не нашли. Это полное отсутствие доказательств заставило некоторых поверить в то, что в дело были вовлечены Темные Ангелы, спровоцировавшие потерю психически одаренных сыновей, чтобы оставить их Примарха открытым для прикосновения Бога Крови. Хотя это остается только теорией.Помимо печали о гибели стольких его сыновей, что в то время казалось случайным, Дорн был в ярости, когда повысили Пертурабо. В его глазах слава того, что он Преторианец Императора, принадлежала ему и его Легиону, а не землекопам его соперника. В то время как Пертурабо оставил Никею с одной из величайших наград, которые когда-либо были удостоены Примарха, Легион Дорна был поврежден, лишенный поддержки психических сил, которые сам Император объявил, были необходимой частью Великого Крестового Похода. В последующие годы Имперские Кулаки удвоили свое рвение в Великом Крестовом Походе, завоевывая все больше и больше миров для Империума, несмотря на то, что их библиарии не оправились от потерь. В то же время безрассудство Дорна и его командиров усилилось, как и потери, которыми они платили за каждую победу. Чтобы компенсировать это, целые поколения были украдены с планет, завоеванных Седьмым, оставив разрушающиеся цивилизации вслед за их экспедиционным флотом. Отчеты были отправлены Хорусу и Терре, но масштаб Великого Крестового Похода был настолько велик, что потребовалось бы намного больше, чем жалобы гражданского населения, чтобы вызвать осуждение Примарха. Затем произошел инцидент в Черауте. Система Чераут была домом для конфедерации человеческих миров, которые отказались от их интеграции в Империум. В течение многих лет ее правители сопротивлялись имперской военной машине, и дело дошло до того, что Воитель Хорус попросил троих своих братьев раз и навсегда решить эту проблему - развертывание сил, редко встречающееся в истории Великого Крестового Похода. Фулгрим Детей Императора, Дорн Имперских Кулаков и Конрад Повелителей Ночи привели элиту их Легионов в Чераут. Там, где Имперская Армия тщетно трудилась так долго, Астартес сломали сопротивление всего за несколько месяцев. Руководство защитников было ликвидировано ударными командами Повелителей Ночи, в то время как Седьмой и Третий Легионы уничтожили их крепости один за другим. Через девяносто четыре дня после прибытия Примархов система Чераут сдалась Империуму. Однако на разрушенных улицах бывшей столицы конфедерации Конрад Керз видел, как его брат Дорн приказывает казнить заключенных, несмотря на капитуляцию их командиров. Керз был в ярости от этого. Он противостоял своему брату, требуя, чтобы его люди прекратили свои казни в этот момент, и оставил область на попечение своих собственных легионеров. Но Дорн не послушал Спасителя Нострамо. Он сказал Конраду, что эти люди должны быть наказаны за то, что они осмелились противостоять Империуму, чтобы другие не сделали то же самое и не разрушили всю империю, разоблачив Человечество ксеносам. Он обвинил Короля Ночи в трусости, утверждая, что Керз был слишком слаб, чтобы делать то, что было необходимо, и что его защита смертных только сделает его слабее и со временем обречет его. При этом Примарх Восьмого Легиона потерял спокойствие. Он напал на Дорна и чуть не убил его, прежде чем Фулгрим оттащил его от Лорда Имперских Кулаков. Потом, Фениксиец узнает, что Керз действовал не просто из-за ярости из-за того, что его убеждения и идеалы были втоптаны в грязь, но потому, что слова Дорна вызвали видение апокалиптического разрушения и предательства. К тому времени, когда правда этого видения будет раскрыта, однако, будет слишком поздно. Дорн немедленно покинул Чераут со своим Легионом, оставив двух своих братьев разобраться с соответствием системы. Он был в ярости от оскорблений и нападения Керза, пообещав, что заставит своего брата заплатить за оскорбление. В то же время слова Спасителя Нострамо отозвались эхом в его голове, и он начал сомневаться. Он знал, что Керз был одним из любимых сыновей его отца, и что его взгляды, вероятно, были такими же, как и у него. Кроме того, несмотря на свое презрение к Пертурабо, он знал, что Железный Лорд поддерживал подобные мысли. Оба они отказались признать присущую человеку слабость и необходимость сильного руководства ими с их согласия или без него. В глазах Дорна такое отношение привело бы только к большему количеству разрушений, как то, что случилось с Инвитом.Предатель рассказал своему брату ту же самую ложь, которой он заразил свой собственный Легион: что Император был слаб и оставил Великий Крестовый Поход, оставив галактику, отдав её в руки недостойных смертных. Даже Хорус, когда-то величайший из них, превратился в простого дипломата, даже сейчас пытаясь договориться о мире с вырожденной человеческой культурой, которая общалась с ксеносами. Эта конкретная информация вызвала ярость Дорна, поскольку Воитель был одним из немногих, кому он доверял и восхищался среди своих братьев. И все же доказательство, которое показал ему Жиллиман, - пикты и официальные сообщения от так называемого Интерекс - было невозможно опровергнуть. Жиллиман рассказал Дорну о своем желании вернуть бразды правления Империума тем, кто заслужил их и был способен сделать выбор, необходимый для выживания Человечества. Рогал Дорн попался на ложь своего испорченного брата и пообещал себе и свой легион делу восстания Жиллимана. В ответ владыка Ультрамаринов рассказал своему брату о своих планах и о месте, где они будут приведены в действие: системе из пяти планет, известной как Истваан.Ересь: Злодеяние и РезняИстваан был приведен к согласию несколько десятилетий назад контингентом Гвардии Ворона. Согласно записям Великого Крестового Похода, это было образцовое соответствие, если не мирное. Народ Истваана сопротивлялся приходу Империума не потому, что не хотел воссоединения с Террой, а потому, что Имперская Истина вступала в конфликт с их религией. Девятнадцатому легиону потребовалось несколько месяцев, чтобы сокрушить их храмы и самым ясным образом продемонстрировать, что их боги не настоящие и что им не нужно бояться их возмездия, и после этого согласие стало легким. Однако, когда пришли Имперские Кулаки, система находилась в открытом восстании. Вардус Праал, Имперский Губернатор, оставленный Гвардией Ворона, отказался от своих клятв и присоединился к старым культам Истваана, которые, очевидно, пережили чистки Астартес. Вся планета последовала за ним в его восстании. Если бы Дорн не знал истинную цель за этим восстанием, он, несомненно, осудил бы Коракса за его неспособность правильно умиротворить планету. Четыре Легиона собрались в Истваане, число, которое не видели со времен Улланорского Триумфа. Там были Ультрамарины, Кровавые Ангелы, Железные Руки и Имперские Кулаки, и многие, кто не знал, что будет дальше, задавались вопросом, что в системе могло бы задействовать применение такой подавляющей силы. Официальная причина состояла в том, что Жиллиман попросил своих братьев прийти, чтобы продемонстрировать, что Империум не потерпит разногласий внутри своих границ, но это оправдание в лучшем случае было неубедительным. Тем не менее, никто не мог предвидеть истинный ужас ситуации. Четыре Примарха провели совет вместе, и был разработан план, чтобы захватить планету и наказать главаря мятежа. Все Легионы отправили бы выбранные силы на третью планету системы. Эти группы воинов будут искать конкретные цели и обеспечивать зоны высадки перед отправкой второй волны воинов. Планета падет до конца дня - так как она, столкнется с объединенной мощью четырех Легионов. Но все инквизиторы знают, что произошло вместо этого. Примархи послали на Истваан тех своих сыновей, которые, как они верили, не последуют за ними в предательство, решив очистить свои Легионы от верности Императору, прежде чем начать свой темный крестовый поход против Повелителя Человечества. Пока их сыновья сражались с повстанцами, они приказали своим флотам открыть огонь по планете. Они выпустили вирус Пожирателя Жизни, оружие, использование которого было запрещено всем, кроме собственных сыновей Императора. Первые снаряды биоинженерной чумы упали на землю в тот же момент, когда Астартес одержали победу над повстанцами. В считанные мгновения ужасающее биологическое оружие очистило планету от жизни, убив восемь миллиардов мирных жителей и нанеся ужасные потери развернутым Космодесантникам, прежде чем флот снова открыл огонь.И все же план Архипредателя не остался незамеченным. Несмотря на чистку четырех Примархов-предателей, в их Легионах были те, кто оставался верным и избегал отправки на Истваан. Когда пришли приказы бомбардировать планету, эти несколько верных душ предупредили своих братьев о том, что должно было произойти, прежде чем пытаться покинуть систему и донести до Терры известие о предательстве. Из немногих кораблей, которые были захвачены этими лоялистами, только одному удалось покинуть систему перед тем, поднятся на борт или быть уничтоженным: ?Трибун?, боевая баржа Седьмого легиона под командованием капитана Алексиса Поллукса. Именно это судно сообщило Терре о случившемся.Благодаря полученным предупреждениям, некоторые из Астартес на поверхности сумели спрятаться в бункерах и туннелях, достаточно глубоких, чтобы они могли пережить вирусную бомбардировку. Они вышли из своих убежищ, чтобы засвидетельствовать полное опустошение: миллиарды выбеленных огнем трупов и руины целых городов. Хуже того, они знали, кто несет ответственность. Повстанцы Истваана не могли иметь доступа к такому оружию, и при этом у них не было решимости использовать его на своих людях. ?Мы преданы?. Неизвестный легионер на полях Истваана III, за несколько минут до вирусной бомбардировки.Слова не в состоянии передать то, что лоялисты должны были почувствовать при этом ужасном осознании. Астартес созданы для служения, для долга, для верности своим боевым братьям и командирам. Узы братства - это одна из немногих вещей, которые им позволено хранить с незапамятных времен, и разрыв этих связей в акте ереси - это то, что может сломить дух даже самого стойкого слуги императора. И все же, преданные их отцами и брошенные их братьями, Мученики Истваана III сражались. Они давали клятвы мести предателям и готовились к тому, что, как они знали, должно было произойти. Впервые в истории человечества был час, когда Астартес убивали Астартес на поле битвы. На орбите Примархи-предатели стали свидетелями того, как они не смогли очистить свои Легионы одним ударом. Почти сразу Дорн спустился на планету, чтобы закончить это, сопровождаемый большей частью своего Легиона, и вскоре за ним последовали Девятый, Десятый и Тринадцатый Легионы. Примарх Имперских Кулаков сказал Жиллиману, который хотел убить выживших сторонников с орбиты, что они уже пережили худшее, что мог предложить их флот. Только убивая их лично, они могли быть уверены, что избавились от своих нелояльных сыновей. Так началась первая битва. Несмотря на сокрушительное численное превосходство предателей, они сражались до последнего и в течение нескольких недель, удерживая силы восстания на месте и давая время предупреждению достичь Терры. Тысячи легионеров пережили первоначальную бомбардировку, и они умерли, как жили: как настоящие слуги Императора. Сегодня на Терре есть памятник, посвященный им, который не имеет названия, так как неизвестно, кто из сыновей предателей был верен, а кто пал. Вместо этого, Столп Кости покрыт молитвами за их души и клятвы, чтобы никогда не забывать и не прощать. Трибун вышел из варпа. Его некогда гордый облик был омрачен повреждениями, нанесенного ему при бегстве с Истваана, а также зверями Эмпирей - Алексис не желал называть их, как и большинство его команды и выживших братьев, демонами. Из ста воинов, которые были под его командованием ранее, осталось только тридцать. Двадцать ему пришлось убить, потому что они отказались следовать за ним, вместо этого решили остаться со своим Примархом в его безумии. Перед ним через иллюминатор он мог видеть сердце Империума, плавающее в космосе. Тысячи и тысячи кораблей кружили вокруг, неся товары и людей для ненасытного Тронного мира. Среди них были корабли Железных Воинов, те достойные, которые были выбраны для защиты Терры и Императора. Однажды Алексис завидовал им. Теперь он мог только признать, каким бы горьким оно ни было, решение Повелителя Человечества было верным. Кто знал, что случилось бы, если бы Дорн командовал обороной Императорского Дворца во время его предательства? Но что-то было не так, и капитану потребовалась еще одна минута, чтобы это понять. - ''Где железная кровь''? - пробормотал он себе, хотя его братья легко услышали его. - Где Пертурабо?- Лорд Поллукс, - сказал один из немногих оставшихся членов экипажа мостика. - Нас вызывают.Алексис кивнул, и вокс-офицер открыл канал. - Судно Имперских Кулаков, - произнес голос с характерным звуком Астартес, тоном командира и осторожностью человека, который не доверяет тому, с кем разговаривал. - Говорит Форрикс Кузнец Войны Четвертого легиона. Назовите себя и укажите причину вашего прибытия в Солнечную систему.- Меня зовут Алексис Поллукс. Когда-то капитан Легиона Астартес. Когда-то сын Рогала Дорна. И я пришел сюда, чтобы предупредить вас о предательстве, сын преторианца. В конце концов, до Терры дошло известие о том, что произошло, когда Воитель Хорус вернулся из Интерекса с новыми знаниями об опасностях Хаоса. На скорую руку было приказано объединить семь Легионов на Истваане и уничтожить предателей, а еще два Легиона, Несущие Слово и Пожиратели Миров, были отправлены в Ультрамар. Пока приближался молот Императора, Легионы-Предатели укрепили пятую планету системы, создав крепость, способную противостоять возмездию Империума. Конечно, даже тогда, четыре Примарха-предателя знали, что среди семи братьев, которых послал Хорус, четверо уже пообещали себя и своих воинов делу Жиллимана. Во время резни в зоне высадки Дорн сражался своим цепным мечом во главе своего легиона, уничтожая сотни лоялистов необузданной яростью. Вопреки плану Жиллимана, он отказался уступить, и предатели понесли большие потери, чем они ожидали, прежде чем Темные Ангелы, Белые Шрамы, Саламандры и Гвардия Ворона присоединились к битве и раскрыли свою истинную преданность. Дорн разыскивал Конрада Керза, желая отомстить за унижение на Черауте, но он не мог сравниться с холодной яростью Спасителя Нострамо. Примарх Повелителей Ночи почти преуспел в убийстве своего брата, но был остановлен Сангвинием и вынужден отступить, прежде чем отправиться за Вулканом и встретить свою судьбу в руках Черного Дракона.Когда бойня закончилась, тысячи легионеров погибли. Альфа-Легион и Гвардия Смерти понесли ужасные потери, а Повелители Ночи потеряли своего Примарха. Пришло известие от сторонников Жиллимана в Ультрамаре, что образовался Гибельный Шторм, заманив в ловушку Двенадцатый и Семнадцатый Легионы. Теперь Ересь могла начинаться всерьез и распространяться по всей галактике, поскольку она заставляла Империум пылать.Кровавый крестовый поход В то время как Ультрамарины наступали на Терру, Имперские Кулаки распространились по Империуму, сжигая все крепости Железных Воинов, которые они могли найти на пути. Освобожденный от ограничений Имперского закона, Седьмой Легион сражался со свирепостью, которая противоречила холодному фасаду, который они показали во время Великого Крестового Похода. Решив показать свою силу остальной части галактики, они стремились испытать себя в битве против самых трудных врагов: Железных Воинов и их крепостных миров.Однако, когда Ересь свирепствовала, Рогал Дорн заметил, что в его Легионе происходят перемены. Солдаты, которые были самыми дисциплинированными из Астартес, становились дикими, ища кровопролития выше победы и славы в битве за тактические цели. То, что он видел в легионе Ультрамаринов, теперь начало появляться внутри его собственного Легиона, но без контроля и внимания Тринадцатого. Вместо этого его сыновья дегенерировали, поглощенные их гневом в Империуме, который предал их. Потери росли с каждым сражением, поскольку структура командования и дисциплина Легиона рушились, особенно учитывая, что Седьмой вел войну против крепостных миров Железных Воинов. Ситуация достигла апогея во время битвы за Шаденхолд, на Малом Дамантине. Там Имперские Кулаки столкнулись с обороной Кузнеца Войны Барабаса Дантиоха, одного из лучших мастеров Четвертого Легиона. Тысячи легионеров, миллионы смертных солдат и несколько титанов, которые решили встать против предателей, осадили одну из самых изобретательно разработанных крепостей в истории галактики. В течение трех лет Дорн осаживал Шаденхолд, и со временем целые роты его легиона бросились на оборону Дантиоха, не обращая внимания на приказы своего Примарха, поглощенные желанием наконец-то добраться до своего врага.Наконец, Дорн сумел нарушить оборону, но обнаружил, что Дантиох исчез. Сын Пертурабо сбежал и подорвал Шаденхолд - построенный внутри гигантского сталактита в подземной пещере - для детонации. Примарх Имперских Кулаков едва спасся, но общее количество погибших при осаде его Легиона было ужасающим. Подсчитано, что более десятой части Седьмого было потеряно благодаря Барабасу Дантиоху - деянию, которое привело его к возвышению Экклезиархией. Видя ужасный урон, нанесенный его армиям, Дорн понял, что его Легион убивает себя. Все его тело пульсировало от боли, и он был один. Что-то пошло не так, когда он активировал телепорт, хотя он, вероятно, никогда не узнает, что именно. - Что ты здесь делаешь, Железный Воин? - спросил голос, который был непохож на любой голос, который он когда-либо слышал. Это был голос, который был наполнен и грацией, и благородством - голосом, который мог заставить армии сложить оружие и отвратить фанатиков от своих ложных идолов. Он поднял голову и увидел фигуру в серых доспехах, которые каким-то образом казались окутанными золотым светом, хотя в адских небесах не светило солнце. Он знал эти особенности, хотя никогда не видел их лично. Они были изображены на тысячах памятных работ и на агитационных плакатах об Имперской Истине по всей галактике. - Я не знаю, лорд Лоргар, - сказал Барабас Дантиох, стоя на коленях перед Примархом Несущих Слово. Рогал Дорн обратился за советом к своему брату Жиллиману, чьи знания Варпа не имели себе равных среди примархов-предателей - возможно, кроме Льва Эль'Джонсона. Робаут рассказал своему брату, что Кровавый Бог Кхорн пометил Легион Дорна Своим символом и что влияние Бога Хаоса трансформировало Седьмого все быстрее и быстрее. В то время как он уважал более воинственный аспект Бога Войны, Дорн также не хотел, чтобы его Легион становился бессмысленными берсерками или вымирал до того, как Ересь могла достичь Терры и столкнуться с величайшей проблемой из всех: Императорским дворцом. Вот почему с помощью Ультрамаринов он заключил договор с Кхорном. В обмен на их вечное служение Имперские Кулаки будут защищены от безумия, которое угрожало поглотить так много легионеров. Эта защита пришла ценой крови, которую Легион заплатил без колебаний. В течение трех лет, пока Ересь продвигалась к Терре, Седьмой легион собрал свои силы и сжег сотни миров, убив сотни миллиардов невинных в жертву Кхорну, чтобы заключить договор. Эта резня была позже зарегистрирована в Имперских архивах как Кровавый Крестовый поход, и со временем это имя будет приписано другим крупномасштабным действиям Седьмого Легиона. Ярость горела в его жилах, как святой огонь. Это наполняло его мышцы силой, ускоряло его рефлексы и снимало усталость с конечностей. Не то чтобы ему понадобилось это благословение, чтобы убить его нынешние цели. Население системы Фалл было совершенно беззащитно перед лицом Кровавого Крестового похода, и было время, когда убийство такой слабой добычи раздражало бы его. Но теперь он знал, что это было подношение, доказательство веры и преданности Силе, которая пометила их всех как Его. Слабые должны были умереть, чтобы сильные могли оставаться сильными. Таков был путь вселенной - Кулаки просто ускоряли процесс.Лезвие Сигизмунда разорвало другого бегущего мирного жителя на две части, и храмовник посмотрел на небо, которое уже начало сиять священным красным цветом Бога Войны, когда Седьмой привлек Его внимание предложением миллиардов жизней. Независимо от того, сколько раз он видел это, оно всегда наполняло его сердце дикой радостью и гордостью - поскольку он знал, что глаза Бога Крови были на нем больше, чем кто-либо из его братьев. - Кровь Богу Крови! - крикнул он, позволив части огня в своем сердце перекинуться на своих братьев. - Черепа для Трона из Черепов! К концу Кровавого Похода Седьмой Легион прошел путь от Предателей до Космодесантников Хаоса, как и Темные Ангелы, когда их Примарх вернулся из Мальстрима. Они больше не сражались вместе с Жиллиманом, чтобы навести порядок в Империуме и защитить его от ужасов звезд: они боролись за славу и благосклонность Кхорна. Чтобы отметить свою верность Богу Крови, все Имперские Кулаки покрасили свои перчатки в красный цвет. Эта традиция, сохранившаяся с тех пор, заставила верных Легионов называть Седьмой Алый Кулак, а не свое первоначальное имя, отрицая их предательскую родину как квалификатор Империума. Его Легион спасся от безумия ценой их бессмертных душ, и Дорн перевел взгляд на конечную цель Ереси: Терру и укрепления своего брата Пертурабо. Он знал, что там будет заключительная битва за судьбу галактики. Там он докажет, что он был самым сильным из них, и всегда будет.Осада Терры?Небеса горели огнем. Падшие Ангелы спустились на Святую Терру на крыльях предательства и лжи и бросились к великим стенам Императорского дворца. И возглавляли их, одетые в синие архи-предатели, а рядом с ними стояли потомки крови и кровавой бойни, их честь оставлена, а их руки навсегда запятнаны в крови невинных… ?Отрывок из ?Стиха мертвых? Имперские Кулаки были в авангарде нападения ренегатов на Императорский дворец. С новым благословением Бога Крови они смогли сотрудничать с другими Легионами-Предателями. Но даже несмотря на ярость, которую они испытывали из-за сыновей Пертурабо, Повелитель Железа превратил Императорский дворец в такой бастион, что они несли ужасные потери за каждый метр земли, который им удалось взять. Отсутствие Кровавых Ангелов, которые должны были поддержать наступление Седьмого, но вместо этого предпочли утолить свою кощунственную жажду населением Терры, еще более усугубили ситуацию. Осада продолжалась в течение нескольких недель, и поскольку она продолжалась без какой-либо значительной выгоды для предателей, разногласия начали распространяться среди их рядов. Противоборствующие силы, которые требовали, чтобы души Легионов-Предателей начали отражаться в их смертных рабах, и считается, что со временем они повернулись бы друг против друга - поскольку Жиллиману не хватало способности вдохновить своих братьев по-настоящему поддержать, и вместо этого привлек их к восстанию, апеллируя к их собственным желаниям и обидам в отношении Империума. Смерть Хоруса от рук Сангвиния была единственным, что помешало другим Легионам-Предателям напрямую наказать Кровавых Ангелов за отказ сражаться вместе с ними на стенах, и когда Девятый Легион наконец присоединился к битве, казалось, что повстанцы собирались прорваться и вторгнуться во дворец. Затем прибыли Повелители Ночи и Дети Императора, и, как говорят, крик гнева Дорна на приход сыновей Керза сотряс стены самого Внутреннего Святилища. Лорд Воронов покинул поверхность Терры, чтобы встретиться с двумя Легионами на орбите, в то время как Вулкан остался противостоять силам Восьмого Легиона, который кипел желанием отомстить за своего Примарха. Тем временем Жиллиман получил от своих союзников в Варпе новость о том, что Лоргару и Ангрону удалось сбежать из Гибельного Шторма с помощью древнего артефакта ксеносов, использование которого было открыто для них самым маловероятным союзником. Время истекало для предателей, и если к моменту прибытия Несущих Слово и Пожирателей Миров Имперский Дворец все еще останется непокорным, все было бы зря. Архи-Предатель вызвал к нему трех своих оставшихся братьев: Ферруса Мануса, Рогала Дорна и Льва Эль'Джонсона и запустил свой последний гамбит. Вместе с элитой своих Легионов они сломали Вечные Врата Дворца, и трое из них продвинулись в Святилище, в то время как Манус удерживал врата против любой лоялисткой контратаки. Они встретили на своем пути тысячу Железных Воинов во главе с Кузнецом Войны Кроагером, одним из Триархов Четвертого Легиона. Видя силы своего самого ненавистного брата, Дорн потребовал, чтобы он возглавил атаку, и убил воина в единоборстве после более чем часа кровавых ближних боев. Но хотя он, возможно, убил сына, отец не так легко умрет. В Кавеа Феррум Дорн столкнулся с Пертурабо. После нескольких часов сражений он сломал свой меч ударом, который отбросил от него Железного Лорда и его боевой молот, и готовился покончить с ним голыми руками, когда до него дошло известие о том, что произошло в Тронном Зале. Жиллиман был мертв. Ангрон и Лоргар были почти здесь. Восстание провалилось. Крича от невыразимого гнева, Дорн был вынужден отступить, оставив своего соперника живым, и бежать с Терры со своим Легионом в Око Ужаса, где месть Империума не сможет последовать за ним.После Ереси: Железная Клетка и РасколСигизмунд Разрушитель Во время Великого крестового похода Сигизмунд был первым капитаном седьмого легиона и, как правило, провозглашался величайшим сыном Дорна. Это был Сигизмунд и его бойцы, которые несли знамя Дорна на поле, и именно он сражался как Чемпион Примарха. Первый капитан был непревзойденным убийцей и исключительным дуэлянтом, сражаясь против лучших воинов других легионов в тренировочных клетках и никогда не проигрывая ни один из этих поединков. Абаддон Лунных Волков, Люций Детей Императора, Кхарн Пожирателей Мира или Амет Кровавых Ангелов: никто не мог победить его. Единственным, кто избежал поражения от его клинков, был Севатар, Первый Капитан Повелителей Ночи, который потерял сознание после нескольких часов дуэли, закончив бой ничьей. В то время Сигизмунд был признан почетным воином, и высоко ценился в других Легионах, несмотря на то что он несколько гордый и без юмора.На Истваане III Сигизмунд был частью сил, которые принимали участие в расправе с их братьями. Многие защитники лоялистов пали от его лезвий, подвиг, который он позже повторил на Терре. Считается, что именно эти убийства привлекли к нему внимание Бога Крови, и что его участие в ?Расколе? принесло ему титул ?Избранный Кхорна?, положение, которое он до сих пор занимает, несмотря на попытки многих других Последователи Повелителя Черепов забрать его череп. Говорят, что меч, который сейчас использует Сигизмунд, был выкован из фрагментов собственного оружия Дорна, которое он разбил в поединке против Пертурабо - лезвие сломалось от силы удара, нанесшего удар Повелителю Железа. Он перековал его в новом домашнем мире Легиона в Оке с помощью собственного демона-кузнеца Кхорна. Менее чем через столетие после окончания Ереси Дорн, который все еще управлял своим Легионом как Примарх в Оке Ужаса, попытался сбежать из своей адской тюрьмы. Он знал, что Пертурабо создал круг защиты вокруг Варп Шторма и был полон решимости сокрушить его, чтобы доказать, что он превосходит Железного Лорда. Он узнал, каким из миров-крепостей командовал сам Пертурабо, и собрал столько кораблей, легионеров и демонических союзников, сколько мог, прежде чем предпринять первую массированную попытку Легионов-предателей вырваться из Железных Клеток. Железные Воины были предупреждены о готовящемся нападении своих собственных библиариев и астропатов, которые чувствовали импульсы ненависти, текущие впереди флота Хаоса, и мир Себастус IV готовился к войне с предателями. Мир был слишком хорошо защищен, чтобы быть разрушенным с орбиты, но Пертурабо насмехался над своим братом, опуская пустотные щиты на доли секунды каждый час - недостаточно времени, чтобы выстрелить через отверстие, но достаточно, чтобы телепортировать войска на поверхность. Разъяренный провокацией, Дорн использовал рожденное из варпа техносохранение, чтобы телепортировать себя и половину своего оставшегося Легиона в мир - и прямо в ловушку Железного Лорда. Поверхность Себастус IV представляла собой лабиринт, заполненный смертельными ловушками и автоматизированными защитными сооружениями. Сотни тысяч воинов скитариев были переданы Пертурабо по этому случаю, и с помощью командующих им Железных Воинов они разорвали Имперских Кулаков на куски. Самого Дорна почти невозможно убить, но он не может быть везде одновременно. После нескольких часов боя, Дорн наконец достиг центра лабиринта, где, по его мнению, Пертурабо ждал его. Но Повелитель Железа не был дураком, и честь и слава ничего не значили для него - то, что Дорн всегда не мог понять. Вместо того, чтобы найти своего брата, Дорн обнаружил тонны и тонны взрывчатки, настроенной на детонацию, как только он вошел в комнату. Его, воины, которые сражались на его стороне с рассвета Великого Крестового Похода и следовали за ним через всю Ересь, умерли, пытаясь защитить своего Примарха от взрыва - включая их лидера, Архама, который всегда был голосом разума в советах Дорна. Примарх Седьмого Легиона едва выжил и был тяжело ранен. Его тело было сломано, его Легион уничтожен, а флот сожжен. Дорн был вынужден отступить обратно в Око Ужаса. Это был последний раз, когда он и его брат измеряли свои навыки ведения войны друг против друга. Имперские Кулаки потеряли тысячи воинов в этом злополучном нападении, но удар, который по-настоящему уничтожит их как Легион, был еще впереди - и когда это произошло, он был нанесен из самого неожиданного направления: сам Сигизмунд, Самый верный сын Дорна, капитан Первой роты. ?Ты не мой отец. И я не твой сын. Последние слова Сигизмунда Примарху Рогалу Дорну Легион отступил в мир демонов Эск'Аль'Уриен, где Имперские Кулаки основали свою главную крепость. Но когда они начали восстанавливать урон, нанесенный их флоту, Первый Капитан Легиона и его люди начали убивать своих собственных братьев, своих смертных слуг и союзников. Без предупреждения и без объяснения причин Сигизмунд включил свою собственную родословную и разыскал оставшихся лидеров Седьмого - капитанов и мастеров флота, чья репутация и мастерство могли бы объединить Легион, пока Примарх восстанавливался после полученных им ран. Хаос распространился по всему миру демонов, и от кровопролития воплотились Нерожденные, убивая еще больше Имперских Кулаков. В абсолютном замешательстве роты начали сражаться друг с другом даже без присутствия Сигизмунда. Земля была скользкой от крови его сыновей. Небеса горели огнями ада. Все его тело пылало от боли травм. Привитая кожа падала с его обнаженных мышц, когда он приближался к звукам битвы, но он игнорировал это. Это была только боль. Что имело значение, так это то, что его мир подвергся нападению. Кто осмелился напасть на него здесь, где его Легион был самым сильным? Кто думал, что Имперские Кулаки были достаточно ослаблены трусливой ловушкой Пертурабо?Когда он вышел из своих покоев и увидел поле битвы, но ничего не понял. Там не было врага. Ни Астартес, носящий цвета другого Легиона, ни множество демонов во главе с чемпионом одного из врагов Кровавого Бога. И все же воздух был наполнен звуками смертельных криков и цепных клинков на керамите. Наступило холодное осознание: его сыновья убивали друг друга. - Кто?! - он взвыл, гнев быстро заменил сомнение. - Кто посмел?! - Я, - сказал голос, который он слишком хорошо знал. Сигизмунд стоял перед ним, его доспехи были выкрашены в черный цвет, защищая его от красных перчаток. Он носил свой шлем и держал в руках Штормовые Зубья, перекованный после того, как он сломал кузнечный молот Пертурабо. Дорн так и не узнал, как Лорд Железа приобрел боевой молот Ферруса, но ему было все равно. - Ты? - он усмехнулся. - Ты сделал ... это? - Да. Ты подвел нас, отец. Ты уничтожишь Легион; превратишь его в пыль против Железной Клетки Пертурабо. Я не позволю тебе сделать это - даже если это означает, что я должен сам уничтожить Легион. - Ты… ты…- Ненависть кипела в его жилах. В его мыслях была красная пелена, когда он осознал истинный масштаб предательства. Трещины образовались в его плоти, когда грубая сила, созданная такой резней, собралась в нем, ища хозяина, способного придать ему форму в полуматериальном царстве, которым было пространство Ока. Перед широко раскрытими глазами Сигизмунда кровь, пролитая по всей планете, начала течь к возвышенной фигуре Примарха, образовав огромный столб алой жидкости, доходивший до замученного неба. Затем колонна взорвалась, обнажив существо кошмаров и жажду крови, которые смотрели на Сигизмунда с пылающей ненавистью в глазах. -Я убью тебя, - сказал Демонический Примарх голосом, который был проклятием героев и смертью невинных людей, - мой вероломный сын. Примарх Имперских Кулаков поднялся в ряды Принца Демонов в тот же день, когда его любимый сын уничтожил Легион. Ярость, которую он чувствовал в тот день, теперь горит в нем навсегда, но тот, кого он стремится уничтожить, ускользнул от него. Сигизмунд и его соратники, переименовав себя в Черных Храмовников, покинули мир демонов на своих собственных кораблях, и с тех пор Дорн охотился на них через своих союзников-демонов. С Примархом, брошенным в Великую Игру Богов Хаоса и большинство его высших офицеров, погибших от рук Черных Храмовников, Имперские Кулаки раскололись на сотни маленьких отрядов, как правило, не больше, чем одна рота, командующая одним кораблем. Лишь в последующие тысячелетия лишь в редких случаях внимание Дорна отрывалось от его конфликтов в Варпе от его поисков Сигизмунда. Черные ХрамовникиКогда Сигизмунд Разрушитель покинул свой Легион, за ним последовало значительное войско. Они были воинами, которые считали бывшего Защитника Легиона избранным Богом Крови и который обязан ему своей верностью либо из-за его прежнего ранга, либо из-за кровного долга. Они стали Черными Храмовниками в издевательстве над отрядом, который когда-то возглавлял Сигизмунд как элита Легиона. Они перекрашивали свои доспехи в черный цвет, хотя оставляли свои красные рукавицы нетронутыми. С тех пор на протяжении веков они преданно следовали за Сигизмундом по всему Глазу Ужаса и за его пределами, ища достойных врагов, будь то ксенос, слуги Империума или другие предатели.Войны ЛегионовСпустя несколько десятилетий после катастрофы Железной Клетки и последующего Раскола того, что когда-то было Седьмым Легионом, круг защиты вокруг Ока Ужаса снова подвергся атаке. На этот раз нападение возглавил Девятый Легион с искаженными ужасами, созданными архи-ренегатом Фабиусом Байлом. Это были Войны Клонов, и хотя они вызвали бы большой ужас у Империума, они также имели последствия в Оке Ужаса. Когда Дорн услышал, что Легион Сангвиния преуспел там, где сам потерпел неудачу и вырвался на свободу из Железной Клетки, его ярость была огромна. Когда он узнал, как Ангел достиг этого подвига - путем предательства и искажения имперского командующего - он не мог простить то, что он воспринимал как преднамеренное оскорбление его чести.Затем Девятый Легион атаковал один из генетических объектов Имперских Кулаков, где те немногие немутантные человеческие юноши, которых Седьмой мог найти в Глазе, были преобразованы в новых Легионеров. Мотивы этого нападения неясны: некоторые инквизиторы считают, что Кровавые Ангелы, жаждущие ощущений, обособленно действовали, другие, что Фабий Байл, приказали сделать это, чтобы получить геносемя Имперских Кулаков для своих кощунственных экспериментов. Какова бы ни была причина, реакция Дорна на разрушение лаборатории и разграбление хранилищ геносемени была столь же предсказуемой, сколь и разрушительной. Война Легионов началась. Среди Легионов-Предателей всегда были раздоры, вызванные старыми обидами, соперничеством, религиозными убеждениями, конкуренцией за ограниченные запасы или простой необходимостью войны. Однако до сих пор эти конфликты поддерживались на уровне отдельных отрядов, а сами Легионы поддерживали перемирие друг с другом. Демоны-Примархи не хотели тратить свои войска на своих родственников, предпочитая искать способ отомстить Империуму. Но чемпион Кхорна изменил это. Несмотря на Раскол Седьмого Легиона, его слово все еще имело некоторую ценность среди его сыновей, и перспектива ведения войны против другого Легиона была одной из тех, которые наверняка привлекут внимание Кхорнитских Кулаков. По его приказу десятки тысяч Имперских Кулаков и миллионы людей и мутантов собрались в мощной армаде, с которой Демон Примарх вел страшную войну против Сангвиния. Мир демонов после того, как сгорел, с множеством демонов Бога Крови и Темного Принца, стекающихся на сторону обоих павших Примархов. Другие Легионы были привлечены к конфликту, независимо от того, хотели это их собственные Примархи или нет. Столкнувшись с натиском брата, Сангвиний отозвал большинство сил, которые он послал в поддержку вторжения Фабия в имперское пространство. Предполагается, что это значительно способствовало окончательной победе Сынов Хоруса и Детей Императора, хотя потери, которые они понесли при уничтожении так называемого Черного Легиона были большими. Имперские ученые, которые знают о Войнах Легионов, считают их идеальным примером, известным всем имперским командирам, стоящих на поле боя: иногда сама природа Хаоса является лучшим союзником Империума против его слуг. В конечном счете, два Демона-Примарха Кхорна и Слаанеш столкнулись друг с другом в мире демонов Идрис, древнем Мире Эльдаров, расположенном недалеко от центра Ока Ужаса. Точные детали или победитель этой конфронтации остаются неизвестными даже самым могущественным провидцам Тысячи Сынов, но это привело к тому, что война между Седьмым и Девятым Легионами прекратилась, но не полностью - в некоторых частях Глаза сыновья Сангвиния и Дорна все еще сражаются. Оружие двух полубогов лежало сломанным у их ног, разбитое мощью их ударов. Их части были потеряны среди тысяч погибших легионеров в желтых и малиновых доспехах. Они боролись целую вечность, и все же они сражались друг с другом под пристальным взглядом мертвых Идриса. Великолепные крылья Сангвиния были сломаны и окровавлены, его гламур сорван и показалось безобразие. Доспехи Дорна были покрыты трещинами, и кровь сочилась из ста ран - каждая из них убила бы Космодесантника сразу. Не было слов, которыми обменивались два демона-примарха. Повелитель ангелов пытался дразнить своего врага в начале поединка, и Дорн ответил, пустив первую кровь. После этого оскорблений больше не было. Только борьба между аватарами двух противоборствующих богов, в то время как их сыновья смотрели в страхе издалека. Даже избитые и раненые, падшие сыновья Императора были фигурами ужаса и удивления. Они сражались голыми руками, но теперь их сила была такой, что каждый удар мог разорвать танк на части. Вокруг них тысячи Нерожденных появлялись и исчезали каждую секунду, когда сталкивались конфликтующие энергии, их краткое существования в единичных криках ненависти и отчаяния. В небе зловещий неосвещенный свет центральной черной дыры Ока Ужаса осветил полубогов, с взглядами Бога Войны и Той-Что-Жаждет.В течение десятилетий Кровавый Крестовый Поход продолжался, зажигая Око тем, что уже стало называться Войнами Легионов. Хотя очевидные мотивы этого были понятны уму смертных, в действительности конфликт между Седьмым и Девятым всегда был неизбежен. После провала Ереси Великая Игра вернулась в состояние противостояния между Четверкой, и рабы тьмы приветствовали призыв к войне против врагов своего покровителя, когда он звучал в их душах. И вот чемпионы Богов пришли в Мир Идрис, чтобы сражаться в финальной битве Крестового Похода среди могил Эльдар. Тысячи камней душ были уничтожены в битвах между Легионами, их энергия подпитывала Темного Принца, отвлекая Её воинов от борьбы к поиску большего количества камней. Оживленные конструкции ксеносов были раздавлены между двумя воюющими легионами, превращенными в тонкую костную пыль керамитными сапогами Космодесантников Хаоса. Горстка живых эльдар, которые прибыли на планету в неизвестных целях, также погибла - счастливчики от Имперских Кулаков, остальные под клыками Кровавых Ангелов. Когда сюда пришли Легионы, все знали, что это будет последняя битва. Небеса над Идрисом были заполнены сотнями кораблей, принадлежащих двум легионам и их союзным отрядам. Титаны сражались с Титанами, и верность сотен воинов внезапно изменилась, поскольку другая сторона сделала им лучшее предложение. Со времени падения империи Эльдар Глаз не видел такой конфронтации, но собранные войска были лишь бледным аспектом войны, которая велась здесь. Два Примарха оставили свои родные миры лично, чтобы противостоять друг другу, и явный масштаб такой борьбы заставил бы обе стороны отступить, чтобы зализать свои раны, как только это будет сделано, независимо от того, кто будет претендовать на победу - если кто-то сможет сделать такую вещь, здесь, в аду.ОрганизацияЭкскариаторыПосле разгрома Легиона некоторые Имперские Кулаки не смогли принять свой двойной провал. Они начали ритуально проливать свою кровь в ритуалах самобичевания и более сложных пытках, стремясь получить прощение у Бога Войны. Постоянная боль, которую они причиняют себе, исказила их умы, делая их невосприимчивыми к ранам, полученным на поле битвы и одержимым победой любой ценой. Из-за этого они изгои среди Седьмого Легиона, потому что им нет дела до чести. Хотя это совершенно другой отряд, чем Братсво Меча, они не менее смертоносны. Когда Братья Меча могут показывать какую-то извращенную форму рыцарства, Экскариаторы не показывают. До Ереси командование Дорна над Имперскими Кулаками было бесспорным и несомненным. Его слово было законом, и те, кто носил его символ, были единственной истинной властью над отдельными капитанами рот. Даже когда они отказались от своей верности Императору, Кулаки сохранили свою старую иерархию, хотя она начала ослабевать, когда усиливалось влияние Кхорна на их души. Тем не менее, после Кровавого Крестового Похода и заключения их пакта, дисциплина Легиона была подтверждена только для того, чтобы быть разрушенной навсегда при Расколе. Теперь, спустя десять тысячелетий, у Имперских Кулаков больше нет ничего похожего на командную структуру. Большинство из них сражаются под командованием полевых командиров других легионов, выступая в роли ударных солдат и чемпионов. Некоторые, называющие себя Рыцарями Дорна, все еще посещают своего Демонического Примарха в новом домашнем мире Легиона. Только в редких случаях Седьмой действует с единой целью, но каждое из этих событий нанесло Империуму огромный ущерб. Эти Кровавые Крестовые Походы неизбежно рушатся, когда эго и паранойя Имперских Кулаков ведут их по своим собственным путям, даже когда сам Дорн ведет своих сыновей на войну. Первая Война за Армагеддон была последним таким вторжением, когда вызов Дорна и последующее изгнание привели к его окончанию. Отряды Имперских Кулаков, как правило, включают очень мало Астартес, вместо этого полагаясь на армии смертных, лучше подготовленных и дисциплинированных, чем большинство толп Хаоса. Лидеры таких групп облекаются во все манеры самоусиливающихся титулов, некоторые из которых основаны на иерархии старого Легиона, другие выпущены демонами из языков, никогда не предназначавшихся для человеческого языка. Кровавые Крестовые Походы Пакт крови (M30): Во время Ереси Имперские Кулаки бушуют в Сегментуме Обскурус, убивая миллиарды имперских граждан, чтобы запечатать договор Примарха с Богом Крови. По сей день отзвуки умирающих криков все еще резонируют в Сегментуме, и случайные Варп Штормы вспыхивают, когда невинная кровь проливается в больших количествах. Война Легионов (M31): Внутри Глаза Ужаса Дорн собирает большую часть своего Легиона, чтобы вести войну против своего брата Сангвиния, чья покровительная власть, Слаанеш, противостоит самому ненавистному божеству Дорна. Война никогда не прекращается, хотя сам Кровавый Крестовый Поход заканчивается после того, как два Демона-Примарха сражаются друг с другом в мире демонов Идрис. Битва за Скалатракс (M32): Деметрий Катафалк, один из первых эксориаторов, ведет атаку на один из рекрутирующих миров Двенадцатого легиона. Ангрон, Примарх Пожирателей Миров, в течение нескольких недель сражается с ордой кхорнитских культистов и Космодесантников Хаоса с помощью горстки его воинов, пока Дети Императора, возглавляемые самим Фулгримом, не придут им на помощь. [ПОВРЕЖДЕННЫЙ ФАЙЛ] Занавес Крови (М36): Множество отдельных отрядов Седьмого Легиона выходят из Глаза Ужаса через вновь открытые путей в Эмпирее. Обойдя Железную Клетку, они опустошают десятки имперских миров, привлекая к ним важные контингенты верных Астартес и облегчая подъем эпохи отступничества. [ОТКРЫТЫЙ ДОСТУП – НЕДОСТАТОЧНЫЙ УРОВЕНЬ ДОПУСКА] Война за Армагеддон (M40.5): С, помощью Логана Гримнара из Космических Волков Рогал Дорн вызван на Армагеддон. Потребуется объединенное усилие Пожирателей Миров и таинственных Серых Рыцарей, чтобы победить силы Бога Крови и изгнать Демонического Примарха.Родной Мир В Око Ужаса Дорн объявил один из многих миров падшей империи Эльдар новой базой своего Легиона. Перед первым сражением в Железной Клетке имперские провидцы, заглянувшие в Око, чтобы посмотреть, как Легионы-Предатели описывают его как гигантскую крепость, с демоническими орудиями, способными стрелять по приближающимся кораблям и стенам выше, чем у Императорского дворца, используя преимущества пространства Ока. Воля Примарха была более чем способна сформировать мир демонов согласно его прихотям, и планетарная крепость, которую он создал, была одной из величайших цитаделей в Оке. Это, однако, изменилось после Раскола и вознесения Рогала Дорна. Его гнев от того, что он был побежден Пертурабо на поле, а затем предан своим ближайшим сыном, никогда не мог быть умиротворен. Исчезла сила воли, которая превратила весь мир в окончательную крепость: вместо этого образовалась пустошь вулканов и рек с кипящей кровью. В течение нескольких веков так и оставалось, пока, наконец, ярость Примарха не превратилась в холодную ярость: тогда мир демонов стал ледяным, и в его адских небесах разразились сильные штормы. С тех пор цикл продолжается, природа родного мира Седьмого Легиона меняется каждый раз, когда это происходит с характером Демона-Примарха. Допрос пленных из Ока Ужаса показал, что Имперские Кулаки называют мир Эск'Аль'Уриен, или ?Ярость, которая никогда не спит? на старом языке Инвита. Отряды и чемпионы Легиона строят алтари черепов во славу Кхорна не на самом мире, а на орбите, создавая кольца из кости по всему миру. На планете Демон Принцы и могущественные военачальники Бога Крови возглавляют множество адских племен, чтобы угодить своему адскому покровителю и утолить собственную жажду крови.Убеждения Праздник Клинков Раз в столетие десятки отрядов Имперских Кулаков собираются в своем родном мире. Каждый отряд выбирает чемпиона, и они сражаются до смерти. Победитель награждается Клинком Дорна, демоническим оружием потрясающей силы, которое всегда найдет свой путь обратно в мир демонов как раз к следующему Празднику. Когда-то им владел сам Примарх, но после вознесения во время Раскола он потерял способность использовать его. Поскольку он нес его с собой в Железной Клетке, клинок является напоминанием о его поражении и переливается яростью сына Императора. Нести меч в бой - значит подвергнуть свою душу ярости, и даже с благословения Кхорна большинство Имперских Кулаков теряют себя, пока не будет совершена бойня. С силой демонического клинка, наполняющей их тела, они почти непобедимы.Имперские Кулаки служат Кхорну, Кровавому Богу Хаоса, Повелителю Черепов и Убийств. Их порча укоренилась во время Великого Крестового Похода. Тогда Имперские Кулаки искали славу в бою, и для ее получения требовалась сила воли и вооружение. Они держали старые суеверия в своих рядах древних богов войны, чествуя их своими делами на поле битвы в обмен на их благословение силы. Тем не менее, это было больше традициями, которые помогали им сохранять душевное равновесие перед лицом необъятных задач, ритуалами братства в жизни, где насильственная смерть была единственной уверенностью. Теперь Имперские Кулаки превратили свою дисциплину и строгость в поклонение Кхорну. Для них единственный способ доказать свою преданность своему покровителю - на поле битвы. Либо через бойню бесчисленных врагов, либо в поисках могущественных противников, чтобы победить в единоборстве, каждый сын Дорна стремится заслужить покровительство Кровавого Бога. Дуэли на смерть ведутся среди них при малейшем оскорблении, будь то осознанное или реальное - не из-за жажды крови, а из-за веры или, возможно, в некоторых случаях необходимости: Имперские Кулаки, которые теряют благосклонность Бога Крови, быстро поддаются Тьме Дорна, генетическое проклятие, поражающее всю их родословную. ?На полях сражений, Кровью брата и врага, Мы чтим Бога Крови, Повелителя Черепов, Повелителя битв?. Песня Черных ХрамовниковБоевая доктринаЛисандер, наследник Дорна В течение пяти веков Имперский Кулак, известный как Дарнат Лисандер, был бичом Железной Клетки вокруг Ока Ужаса. Он провел множество набегов на крепостные миры Железных Воинов и, кажется, пользуется благосклонностью как Бога Крови, так и его Демоническоого Примарха Рогала Дорна. Персонал Инквизиции почти так же долго исследовал Повелителя Хаоса, и история, которую они смогли собрать воедино, действительно пугающая. Лисандер был сыном нескольких верных имперских граждан, которые совершали паломничество в Святую Терру, когда миллиарды по всей галактике совершали попытки каждый год. Транспорт, который их перевозил, однако, подвергся нападению отряда Имперских Кулаков во главе с Лордом Хаоса Шардриссом. На корабль взошли кхорнитские культисты, которые уничтожали беззащитных мирных жителей. Несмотря на свою молодость, Лисандер сопротивлялся и произвел на Шардрисса такое впечатление, что он приказал захватить его, а не убить. Затем Лисандера привели к Око Ужаса, и он испытал душераздирающие муки от внимания Апотекариев Седьмого Легиона. К тому времени, когда он вернулся из Ока Ужаса, он был Имперским Кулаком, разумом и душой. Молодой Космодесантник Хаоса сражался в печально известной битве при Хаддрейке-Торе, где он убил капитана Тысячи Сыновей, который только что убил лидера врагов в одной из битв. Это продвинуло его во главе отряда, и в течение нескольких десятилетий он совершал набеги на имперские позиции и другие отряды в Оке. Затем, спустя почти столетие после битвы за Хаддрейк-Торе, Лисандер был захвачен Железным Воином Кузнецом Войны Шонту, одним из Стражей Железных Клеток. Шон'тю хотел допросить Имперского Кулака, чтобы узнать о текущей ситуации в Оке - то, что порой было очень ценно для Четвертого Легиона. Но, к его великому стыду, Лисандру удалось сбежать, и он вернулся в мир Малодракс с огромной силой ренегатов Хаоса, сражающихся под его знаменем. Шон'тю боролся с вторжением всеми доступными ему средствами, но был вынужден покинуть планету, когда Лисандер направил Кровопийцу Кхорна против его защиты. Как именно Имперскому Кулаку удалось получить помощь такого могущественного демона, никто, кроме Лисандера и его грязного бога, не знает. В качестве награды за его поступок Лисандер был награжден Кулаком Дорна самим Демон-Примархом. Оружие - мощный кулак невероятной силы, которым Рогал Дорн владел во время Великого Крестового Похода. Это привело к тому, что некоторые воины Хаоса назвали его Наследником Дорна, титул, который вызывает большую обеспокоенность у Инквизиции. Как существо Варпа, Рогал Дорн не может покинуть Око Ужаса в течение длительных периодов времени, но Лисандер не так скован. Страх, что он может исправить поступок Сигизмунда и собрать ?Сломанный Седьмой Легион? поведя десятки тысяч воинов под одним знаменем, заставили множество Лордов Инквизиторов и Кузнецов Войны очень забеспокоиться. Большую часть времени Имперские Кулаки, видимые Империумом, сражаются за других полевых командиров, играя ту роль, которую требует от них их командир. Отряды Седьмого Легиона в основном действуют небольшими группами, состоящими из менее чем сотни воинов - обычно из остатков старой роты, объединенной харизмой и умением их лидера. Эти группы переходят с одного поля битвы на другое, присоединяясь к любой стороне, которую они выбирают, или выбирая достойных противников. Каждому отряду затем дают конкретные приказы и освобождают, предоставляя свободный диапазон того, как они должны достичь своих целей. Во время Кровавого Крестового Похода, когда тысячи Имперских Кулаков собираются, чтобы вести войну, эта иерархия добавляет еще один слой между командирами отрядов и собственным лордом Крестового похода. До Ереси Имперские Кулаки были отмечены как использующие гораздо больше штурмовых отрядов, чем другие Легионы. Подразделения были авангардом остальной части Легиона, задачей которого было прорвать линии врага и обеспечить позиции для своих братьев, чтобы укрепить их. Ожидаемая продолжительность жизни этих воинов была низкой, и считается, что именно среди них появились первые признаки поклонения Кхорну. Для этих воинов наследие могло быть создано только через героические поступки, о которых Легион будет рассказывать вечно, и поэтому они искали славу в бою больше, чем другие. Именно эти легионеры стали страшным Братством Меча Седьмого Легиона: мечниками безупречного мастерства, единственными заботами которых являются победа и слава в глазах их бога и их соратников.Седьмой Легион также является одним из тех, у кого больше всего терминаторов в своих рядах. Во время Великого Крестового Похода они приняли участие в исследовании, которое в конечном итоге привело к появлению первых образцов тактической брони дредноута, а на Истваане V они были единственным легионом, оснащенным разрушительными штурмовыми творениями, изобретенными союзниками-предателями Механикум, даже сейчас непропорциональная часть Терминаторов Хаоса несет в себе геносемя Дорна, даже если они больше не несут цвета его Легиона. Оба эти различия видны в форме войны, для которой Седьмой Легион стал самым печально известным: пустая война. Как и Дорн, когда защищал Кластер Инвит от уничтожения Орков, Имперские Кулаки являются экспертами в маневрах флота и действиях по посадке. Наиболее одаренные в нем - страшные мастера флота Седьмого - часто нанимаются в качестве корабельщиков другими Легионами-Предателями или даже захватывают корабли отступников, чтобы стать корсарами, чье имя шепчется в страхе во всех секторах. В более чем одном случае Имперские Кулаки сталкивались с Детьми Императора в космических сражениях, соответствуя их навыкам при абордаже. Проклятие Армагеддона Индустриальный мир Армагеддона был театром последних зарегистрированных Кровавых Крестовых Походов, в которых сражались Имперские Кулаки вместе с элементами Космических Волков. Во время этого ужасного конфликта Псайкеры Космических Волков вывели из Варпа Демонического Примарха Рогала Дорна. Война с Предателями была действительно ужасной, и победа была обеспечена Империуму только благодаря окончательной жертве почти всех Серых Рыцарей. Святые воины изгнали Демона-Примарха, но злоба Дорна не дала этому закончиться. Даже когда его физическая форма растворилась, а его почерневшая душа была отброшена обратно в ад, откуда она пришла, Дорн навсегда проклял мир Армагеддон. Природа этого проклятия является предметом многочисленных споров со стороны Ордо Маллеус, но его последствия очевидны для всех: в последующие десятилетия мир Армагеддон подвергался большему количеству набегов и вторжений, чем большинство других имперских миров, особенно тех, которые так же сильно защищены, как и сейчас. Даже сейчас мир страдает от войн против могущественного Вааагха! Варбосс Газгкулл, возможно, самый могущественный военачальник ксеносов, когда-либо встречавшийся в долгой и кровавой истории Империума.Вербовка и ГеносемяИмперские Кулаки очень мало вербуют с момента их изгнания в Глаз из-за нехватки подходящих кандидатов. Во время Кровавых Крестовых Походов те немногие апотекарии, которых Легион все еще имеет, собирают как можно больше детей для имплантации. Эти хранители будущего Легиона живут в изолированных лабораториях в Оке, защищенных всей мощью того, что осталось от Седьмого Легиона. Там они проходят мучительные испытания своим, ломая их умы и наполняя их верой в Хаос. Форма поклонения Кхорну, которой придерживается Седьмой Легион, преподается посвященным через борьбу с демонами, когда трансформация почти завершена. Нерожденные, связанный кровными пактами на службе у Апотекариев, принимают форму многочисленных скрывающихся в Галактике ужасов.Когда преобразование завершено, новые Космодесантники Хаоса служат Апотекарию в качестве стражей его лаборатории вместе с легионерами, которые взяли на себя эту обязанность, пока не прибудет отряд с необходимостью новых членов и средствами, чтобы заплатить их создателю за его услуги. Эти транзакции всегда совершаются под наблюдением воинов Седьмого, и только генетическая линия Астартес Дорна может сделать их - поскольку со времени начала Войн Легионов только они знают местонахождение генетических объектов Имперских Кулаков в Оке.Тьма Дорна Во время Ереси Рогал Дорн заключил договор с Богом Хаоса Кхорном. В обмен на кровавую жертву, беспрецедентную за долгую и кровавую историю галактики, Повелитель Черепов благословил всех детей Дорна своей милостью, защищая их от безумной ярости, которая угрожала поглотить их всех. Но эта защита может быть потеряна, если Имперский Кулак проявит трусость на поле битвы или аналогичным образом обесчестит себя в глазах безумного Бога Крови.Те из Имперских Кулаков, которые потеряли благосклонность Кхорна, погружаются во Тьму. С защитой Кровавого Бога, они поглощены той же жаждой крови, которая сейчас обитает в их Примархе - и без его силы воли они не могут надеяться противостоять ей. Большинство из них убиты после их первого убийства, но некоторые из них захвачены, а садисты или отчаянные полевые командиры держат их в качестве оружия последнего прибежища. Их единственная цель - резня, пролить как можно больше крови как можно быстрее. Было замечено, что некоторые убивают сами себя, без какой-либо жертвы. Боевой клич Боевой клич Имперских Кулаков варьируется, возможно, больше, чем в любом другом Легионе. Большую часть времени они выкрикивают свое имя или имя своего командира, но некоторые все еще используют ?За Дорна!?. в честь своего примарха. Вместо этого другие восхваляют Кхорна обычными боевыми криками последователей Кровавого Бога, с некоторыми вариациями, такими как ?Кровь для Примарха! Черепа для Седьмого!