Переезд. Закат. 18:46 (1/1)

— Скучаешь?— Мы кажется уже виделись утром, но да, очень. Особенно по нашим романтическим пикникам, — блондин смущенно сжался вдвое, начав теребить соединительный кабель.— Не огорчайся. Я сегодня проходил мимо витрины, когда увидел самого весёлого мишутку на Юге. Хочу завтра вернуться за ним и отправить моей принцессе по почте.— Зачем сразу медведя? А если мне слоны нравятся? Фиолетовые, например.— Ловлю на слове, малыш. Найдём самого мягкого слона на всём белом свете, — девушка пустила лёгких смешок.— У тебя голос унылее обычного. Всё хорошо? Обижен? Не ранен?— Нет, стандартно. Влезать в различные передряги — моё призвание. Папа успел опозориться до приезда.— Потерпи немного. Вот стукнет восемнадцать, как перед тобой откроется совершенно новый мир. С легкостью возьмешь чемодан и двинешься на все четыре стороны. — Одной достаточно будет: той, что даст беспроигрышный выбор. Лишь бы она меня дождалась. — Постараюсь, Мэтт. Прости, меня ужинать зовут, — Уолст хотел еще что-то сказать, но девушка перебила его. — И хватит желать сладких снов, не то будет как в прошлый раз. Пока, — он постоянно кладет трубку последним, даже если первым заканчивает разговор. Такая синхронность и знание привычек друг друга не даёт ему права забыть о ней, однородной душе. Прозрачные лучи идеального будущего кажутся не такими бесконечными. Немного выдержки и долгожданное, страстное счастье в руке. Без грязных, лживых масок, лицемерия и серости.— Как там дама сердца? — парень испуганно отошёл, растянув провод телефона.— У всего вашего семейства включена функция прослушки? Может я ещё о каких-нибудь родственниках не знаю?— Со смекалкой у тебя туговато. Нет и-и нет, но я первые за целый день увидел улыбку на твоём лице. Искреннюю. И вообще, ты пришёл весь такой мрачный и беспомощный. Любопытно стало.— Заранее прошу прощения за сказанное, но займитесь работой, мистер...— Ганди. Рис-Мейерс Ганди. Просто Рис. Мы же не офисные сотрудники, чтобы встречаться только на перерывах в общей курилке. Ты замученный, будто отпахал три смены. Может всё-таки расскажешь, где встрял?— Познакомился с одной группировкой.— Не бойся признать проблему. Она не пёс, сильно не укусит за задницу. Главное не зацикливаться на провалах, — у него всегда были проблемы с откровенностью именно к себе. Даже сейчас, когда парня напрямую спросили, он скрывал детали настолько, насколько позволяла ситуация.— Ч-что? Не в том смысле, группировка. Обычные гопники. Они со мной поговорили и все разошлись по делам.— Если ты в чем-то застрял или тебе угрожают, можешь рассчитывать на поддержку в этом доме, — блондин всё так же неуверенно мялся в угле. Рис открыл холодильник, налил что-то тёмное из бутылки без этикетки и протянул Мэтту. — Выпей для храбрости.— Я-я несовершеннолетний, и как бы не пью. Совсем.— Это газировка, Мэтт. Я подумал, тебе здесь неуютно и решил разрядить обстановку. Спустись на землю, а то кровь пойдёт из носу, — Уолст напугано подступил к зеркалу в прихожей и выдохнул, как осознал, что сказанное выше было шуткой. Со двора вновь донеслись радостные крики молодёжи. Ганди приблизился к распростёртому окну, когда те крутились дугой по центру улицы, намеренно задев парочку соседних почтовых ящиков.— Рядом пешеходов нет. Это хорошо?— Ну, сейчас появятся. — Было ясно и без лишних диалоговых окон, что ссоры не избежать. Мэтт переживал, чтобы недопонимание не переросло во что-то большее. Они вышли из дому, осторожно приближаясь к подросткам. — Эй, глуши мотор! — водитель, ради веселья, затормозит лишь в метре от мужчины, мало не сбив.— Чего по дороге разгуливаешь, дедуля?— Очки купи своему товарищу, если он путает траву с асфальтом. Вы хоть правила дорожного движения знаете? Похоже, нет.— Тебе какое дело, старичок. Никого же не сбили, — качок заприметил за спиной дерзкого умника. — И паренёк здесь. Хочешь записаться на дополнительные? Берём недорого. Время — любая удобная продленка посещаемому. Наши педагоги из любого материала создают более-менее бравую куколку. Что скажешь?— Ему не к чему водиться со зверьём. Лучше поскорее берите свою рухлядь и уноситесь как можно дальше.— Или что? — Мастер резко ухватил юношу за воротник, на что тот даже не среагировал, частично вывалившийся из оконного проема.— Хочешь узнать, ублюдок мелкий? Мой друг как раз вернулся из отпуска. Тот, что работает в полицейском участке, помнишь? В кармане заряженный телефон. Цепочка составилась? Так вот, один звонок и ты, твой брат близнец, и этот полу-рыжий питон за рулем с грохотом отправитесь туда на двое суток. Черная БМВшка поедет на конфискованную площадку, а с родителей принудят оплатить штраф. Не завидую, — разгневанный подросток чуть не отрезвел от услышанного. — Нам пора, — крикнул водитель через передние тонированные стёкла. Через пару минут компания удрала с места происшествия.— Круто вы их... сделали.— Не я, а вымышленный коп. В который раз спасает мою лужайку от транспортных колёс.— Если вы соврали, значит они не раз проезжали неподалёку?— Да. Частенько вправляю мозги. Как уличный Рэйнджер. Ты бы видел этих беспомощных полицейских: сам, понимаешь, утром сдаю в руки, заполняю бумаги, пока их сажают в клетку, а спустя два часа они спокойно себе разгуливают по городу. Дети они, конечно, а летают похлеще спортсменов. Критическая нехватка доказательств. Зачем формальности? Пусть ходят, воруют, насилуют — садить же всё равно не за что.— Закон всегда на стороне граждан.— Это всего-лишь громкие слова, Мэтт, — он внимательно осмотрел парня, приоткрывая запакованный пакет со стола в гостиной. Ганди достал пластырь и сразу приклеил его блондину над левым виском. — Сейчас такое время, когда только ты сам можешь уберечь себя.— С-спасибо, — Рис елейно протянул руку, предлагая спуститься в мастерскую за компанию. — Зачем?— Будешь учиться, бездельник. Воспринимай за вступительный урок. Посмотришь, с каким проблемами придётся столкнуться в ходе работы.— Приступать без согласия обеих сторон? Сложно заставить себя, когда давят.— Думаешь, я поступаю неправильно? На моём месте любой старается передать свои способности резьбы и правильной ковки сплава в воплощении другого. Напоминает самоутверждение, хотя так оно и есть. Сыну скучно заниматься ратным делом. Остаётся только найти единственного, кому будет не стыдно гордиться этими умениями.— Не говорите так. Плотник — отличная профессия. Я не губка и не умею впитывать знания. Но да, вы видите меня насквозь. Обещаю попробовать. Если выше бездарности не поднимусь, с радостью по подметаю опилки. И, в конце концов, сделайте эту лестницу. Там же покалечиться легче простого.— Прямо сейчас и займусь. Обещаю, ты не пожалеешь. — Уолст снова дождался, пока с нижнего ряда включат свет и расчётливо спустился. — Вот видишь, есть повод — всё в миг решается, правда не так быстро, как хочется.— Давно хотел научиться вырезать из дерева детские фигурки.Они провели в кладовке больше четырёх часов. Постепенно, работа начала казаться интересной. Осваивалась трудно, но взвесив потребность в деньгах, осознаешь, что это не самый худший выбор. Да и создавать, производить качественные вещи, отдавать в руки людям, видеть их счастливые улыбки — потрясающе. Позже наведался Ганди младший, прискорбно удивившись предстоящей картине.— Я вам не мешаю? — Уолст поправил упавшую чёлку, стеснительно спускаясь со стола. — Мне ты никогда не разрешал сидеть здесь.— А ты вспомни, почему, — Рис потирает руки, приковано окрашивая позолотой еловую чашу, но въедливый взгляд прожигал насквозь, заставляя развернуться. — Да брось, разве тебе неприятно видеть своего старика в настроении? Хоть цепляться меньше стану.— Оправдываться начал, вот же, воспитание. Знаешь, вы оба прямо созданы для сотрудничества, не хватает только этого твоего Мактавиша — героя войны, — мужчина видел, как только от одного слова недотёпу трясёт и хотел подбодрить.— Таких, как его дед, уже не встретишь. Меня в молодости воспитывали улицы шестидесятых, но я до сих пор хожу в церковь по воскресеньям. До поры до времени мне казалось, что ваше поколение полностью отбилось от культуры, пока я не встретил стеснягу-депрессивно-вежливого подростка, — задумчивый взгляд неосознанно перевёлся на ученика.— Это... Комплимент? — Уолсту трудно давались любезные слова в сторону кого-либо: он толком ничего не знал о скверных словах 'характер' и 'личность', и от этого на пути препятствий не уменьшалось. Уже давно стоило взяться за голову, когда начинаешь осознавать, что тебя потенциально могут заметить лишь в школьном ежегоднике.— Огромный. Самооценка еще не поднялась?— А должна? — лай из соседнего участка заставил тихоню опуститься на землю, пошагово складывая рюкзак. — Не подскажите, который час? — Разве можно усердно притворяться, не отмеряя временную шкалу? Противоречишь сам себе, — не унимался Дэвид. — Половина одиннадцатого, — с гостиной донесся стук часов, что разносился на весь дом, — ну, значит чуть больше. Пора баиньки. — Так поздно? Вроде же пришёл недавно, — Ганди младший пошатнул ножки стола, принуждая подростка отойти на психологически безопасную для него зону, пока тот стремился закатить истерику.— Что ты вообще здесь забыл? Я отвёл тебя прямо до калитки, смысл возвращаться обратно? — парень продолжал смущенно тереться об стенку, боясь подойти к рюкзаку на столе. — Не знаешь, случаем, как называют людей, соглашающихся на всё? — Дэвид, умолкни. Он пришёл позвонить. — А в чём проблема? Телефонной связи нет? Электричество отключили? Вот послушаешь еще этого дерьма и реально начнешь думать, мол он живет на свалке, — тот подходит ближе, не разрывая зрительного контакта. — Я видел таких... Как ты. Милая, невинная овечка. Хочу предупредить некого халявщика: если хоть одна мысль проскользнет через эти мармеладные глазки — я узнаю, уж точно не сомневайся. — Да что с тобой? Успокойся, парень не собирался оставаться. Берешь и доебываешься ко всем подряд, — Рис оттягивает загнанного блондина с угла, одновременно помогая собрать сумку, чтобы как можно спокойней проводить к выходу. — Впервые его таким вижу. Раньше и заметить было невозможно. — Он прав. Я не имею права здесь находиться. — Что за чушь? Ты задержался не специально. Какое еще к чёрту право? Это мой дом и мои правила. Не накручивай себя, — прохладный ветер утешал увесистого плотника, когда на Уолста давили, помимо холода, собственные мысли, что отлично сказалось на зачесанной до покраснения руке. — Без фонаря ничего не видно. Давай хотя бы подвезу.— Не стоит. Подумаешь, каких-то 25 минут пешком по кромешной тьме.— Ты специально, да? Со мной будет за пять. Я ведь переживаю, Уолст, к тому же если что-то пойдёт не так, можно спокойно подать на дом жалобу, — блондин растерянно прищурился, будто намекая, мол, к чему это сейчас было сказано? — Ты не понял. Ладно, закрыли тему. А я уже надеялся услышать что-то вроде: "Могли сразу выбросить мою гордость куда подальше" или "что про меня подумает отец". Подобные черты характера не часто встретишь, но оглянись вокруг — ночь на дворе! Имей хоть долю ответственности в мозгах. — Мужчина не мог понять, когда успел перейти на тошный крик. Даже в сумраке он чётко ощущал оттенок черноты, пропитанный мраком в каждой молекуле не чистого углекислого газа. — Извини, что грубо. Так... получилось.— Я-я запустил цепочку и испортил всем конец дня. Свои оплошности, — как только прозрение достигло верхушки, он схватился за голову, — нужно исправлять. П-правильно?— Мэтт, у тебя крыша потихоньку съезжает, о вине уже заговорил, — услышав своё имя, блондин будто еще больше углубился под панцирь костной ткани, с трудом различая реальность. Ему хотелось зарыться под землю как слепому кроту, ведь самостоятельно убить в себе исправные остатки клеток куда проще, нежели избавиться от вредителя головкой сырокопченой сельди.Он набирал скорость, не оглядываясь. Бежал, не отбрасывая и малейшей тени на темных улицах. Быстрее, быстрее. Когда безысходность окончательно укутала сознание, парень глухо сел на траву, обхватив колени. безоговорочная потеря... потеря чего? Жизни? Смысла? Сил? Вряд ли. И всё-таки как иногда сложно поставить себе диагноз, не зная толком медицины:Ощущаешь одно, а оказывается другое. Симптомы одни, а раздражители другие. Осталось почти ничего — свести концы с концами и не страдать. Пустяк, а такой запарный. Слёзы — вот истинный признак страха, прожигающий белизну костей до пепельных изгибов. Хотя и они, на фоне с открытой раной, кажутся эконом-материальным пакетом, значит не должны влиять на человеческое стремление.Со временем всё блекнет, теряет привычную цветовую гамму, куда уж ему до идеалов, после чего остается заливка: один цвет на выбор; один цвет на всю жизнь.— Ты сел на моё место, — елейно проговорил кто-то за спиной. Неужели галлюцинации? Именно так они впервые ощущаются, набитыми поверх окружения? — Эй, ты тут вообще? — чувство не комфорта сделало своё дело и Мэтт энергично отодвинулся с опущенной головой, надеясь на то, что образ скорее исчезнет, получив желаемое. — Чего киснешь? Проблемы угнетают?— Месяц сегодня красив, как никогда ранее, — собеседник поднял голову вверх, но заметив лишь густые тучи, посмеялся. — Оу, решил подколоть? Неплохо, — разговор не клеился естественным образом, поэтому незнакомец решил сменить направление. — Вот у меня кошка умерла, но я же не падаю духом.— Тогда зачем приходить сюда? Тем более ночью. — Разве незнакомцы не понимают друг друга на ментальном уровне быстрее в определенные циклы луны? — внутренняя деятельность подростка резко уменьшила обороты, сфокусировав внимание на сути вопроса, точнее на его поисках.— Ты сам понял, что сказал? — В этом-то и фишка. Мне не стыдно, потому что я даже не знаю твоего имени и толком не вижу лица.— Я создаю много проблем дорогим мне людям. Не хотелось бы пополнять список еще одной жертвой, — Уолст расстегнул нижний замок сумки, достав изнутри довольно неприглядную вещицу. При сжатой руке просачивается бликовое покрытие металла, которое заметно при малейших откликах света в любое время суток, особенно в метре от себя. Парень напротив недоуменно привстал, полностью онемев. — Это что, лезвие? — Положи его обратно! — встревоженно настаивал собеседник, махая рукой перед собственным лицом, дабы не потерять сознание. — Зачем? Это же обычный гвоздь, — Мэтт протянул истасканный предмет и тот сумел разглядеть вялые отблески стали вблизи.— Почему... почему он светиться? Еще и в темноте. Разве так должно быть? — Не знаю. Один хороший человек работает со строительными гвоздями, а этот среди них выделялся. Вот и взял, — как незнакомец не пытался увидеть скрытое в обычной железке, ночные краски только ухудшали зрительные возможности. — Жестяк. Сплав точь в точь напоминает ламинированную сталь: из такой кухонные ножи делают.— То-есть ты подумал... Прости, я-я не хотел никого пугать. — Да не-не-не, забей. Не хотел перебивать, но ты кажется говорил, что создаешь проблемы другим.— Это больше выражается в нейтральности, когда я ничего не делаю и вокруг всем становится только хуже. Тем более, постоянно делать ложный шаг в сторону порядком поднадоело. — Блин, чел, как бы все ошибаются. Без поиска выхода не стать мудрецом, как Тай Дунъюань.— Кто это? — блондин неуклюже поправил чёлку.— Понятия не имею. В рекламном блоке видел статейку о нём, помимо списка предубеждений эффекта бабочки. Только представь, сколько еще в жизни будет катастроф. И на каждую реагировать подобным образом? Говорю тебе, точно поседеешь до 25. Не горюй без сильных причин и всё будет супер. Небось завтра забудешь, как страшный сон, — Уолст не хотел закапывать стремление собеседника в помощи, но сейчас не тот случай, совершенно не та ситуация, решить которую можно лишь оптимизмом и скомканным чувством бессмысленности.— Я хочу побыть немного наедине, если не против, — незнакомец сдавленно кашлянул, одновременно протягивая руку и возвращая обратно гвоздь. — Рид. Это так, на будущее. Буду ждать встречи при свете дня, — блондин всё же ответил на рукопожатие, при том, что восприятие в сближении меняло речь на глазах.— На запущенных неудачников еще не насмотрелся?— Может станем у фонаря, а то у меня плохо с выдержкой, — Рид надменно сделал небольшую разминку шеи, 'по' и 'против' часовой стрелки, сокращая отмершие сгустки кровеносной системы. Для полной картины ему не хватало мысленно дорисованных крыльев молодого ястреба за спиной, стремительно направленных на проезжую часть. — Во второй раз уж точно не отпущу тебя без имени.— К тому времени я найду свою другую лужайку, — на что собеседник отреагировал с присущим оптимизмом, не разворачиваясь лицом. — Никому не помешает место под солнцем. Даже отчаявшимся. — Этот парень сумел отвлечь Уолста от накопившихся проблем, правда, на некоторое время. Сначала многообещающе вдохновил, приподнял и тут же опустил обратно к возможностям на земле, продолжая влечь за собой последствия, похлеще предыдущих.В сутках далеко за полночь, а он продолжает вспоминать, не в состоянии двинуться вперёд. Кто-то скажет, зацикливаются только на постыдных вещах. Может ли ошибка стать невыносимой от одного намека на ярко выраженную эмоцию? Еще как. Осознанные преследования, осуждения самого себя — черты потерянного, что не способен справиться с физическим воздействием в больших количествах.— Хочу домой, — перед глазами вспыхнули флэшбеки выпускного брата: когда он мирно наблюдал за принудительным взрослением с заднего сидения, в качестве третьего колеса. К счастью, в тот день перепихнуться с кем-либо старшему не удалось и всё, что довелось пережить тому еще подростку — развозку одноклассниц с зелёным, от смешивания дешевого спиртного, лицом и довольно грязными брюками. Да, за Уолстами девушки никогда не бегали табунами.Пять лет назад всё казалось куда проще. Лишь Брэд накалял обстановку бредовыми планировками карьерной лестницы, отношений, первого раза, свадьбы, ребенка, запихивая в 17-летние чертежи застоя. Сейчас же без рекомендательного письма даже подтирать задницу уголовникам не возьмут. Куда деться? На улице постепенно светлело. На поиски ориентировочного направления ушло слишком много усталых вздохов. Пока Мэтт нашёл схожий дом с такой же бесцветной плиткой, дверь, как в страшном кошмаре, приблизилась с бешеной скоростью, излучая сквозь трещины непроглядное табу. Мог он поторопился с выводами?Со скрипом пола очнулось и всё остальное. Со ступеней пулей слетает мужчина, давая по тормозам локомотивом только впритык.— Тянет к плохому?— Свежий воздух полезен перед сном.— И без слов ясно, чем ты там дышал. Еще скажи, что бегать по прелестным, розовым лугам — нормально. — Здесь нет подпольных лабораторий. Это жилые дома! Прекрати сгущать тучи вокруг моей никчемной жизни. — Глаза красные. Лицо белое. Чем не наркозависимый? Хотя ты мог разреветься как малявка от жутких деревьев за спиной. Что ближе по духу? — Признать свои чувства перед отцом сравнимо с позором. Проще сразу на абордаж. — Покажи карманы, — блондин с недоверием скинул волнистую куртку, точно бросив ткань ему на опущенные руки. Ветровка тяжелым пластом упала под ноги. — Неконтролируемая агрессия — первый признак расстройства. Как можно настолько низко пасть? Не стыдно в люди выходить?— Где ты видел людей? Четыре утра. Создаешь проблемы из воздуха, к тому же такие нелепые, — одна гневная пара глаз, направленных в сторону выхода, дала понять, что Уолсту в очередной раз не рады. — Прости, не стоило задерживаться... а потом приходить.— Стань ровно, — приказал тот, недовольно стуча бочком ботинка по паркету.— З-зачем? Не рано ли заказывать мне гроб? — отец решительно ударил со всей силы в солнечное сплетение, от чего парень согнулся вдвое.— Завтра я меняю замки. Делай что хочешь, но если тебя не будет дома раньше шести, попасть внутрь вряд ли сможешь, солдат, — сказанное сразу мелькнуло в голове зарядной электрической волной, как представление единственного запасного решения — гараж. Зная отца еще с рождения, блондин за три километра видел скрытую ложь в голосе на подсознательном уровне: тот и не собирался следовать правилам и открывать её, будь то десять утра или ночи, вслед за чем по ребрам отпечатывался приговор отвержения. — Наверняка знаешь, что твой дед не месяц и не два жил в окопах, под тонной мусора и модульных мин. До сих пор хочешь быть похож на него?— За что ты ненавидишь меня? — Пол грубо притянул сына к себе, принуждая смотреть прямо в глаза: именно этот страх был главным недостатком для озадаченного подростка, что влек за собой всевозможные разрешения одной и той же ситуации.— Считай, ты предупрежден, — Уолст-старший приободрённо отпустил парня из крепкой хватки. Всё, что блондин запомнил — размытый силуэт человека, поднимающегося в однотонный коридор. — С-спокойной ночи, п-пап. — Практически не соображая, Мэтт на автомате зашёл в комнату, падая на заваленную несколькими разрезанными коробками кровать. Везде, куда не глянь, всё лишь сильнее вгоняет в апатию, каждый сантиметр жутко тревожит и по-новому пугает. По кругу. Вновь и вновь.В положении лежа, он буквально видел комнату как будто с верхушки мира. Насколько проста в очертаниях. Незначительные, бесполезные четыре стены, способные легко стереть тебя в порошок под давлением. — Я плохой?