День 28. Футфетиш. (1/1)

GuestМатео совершенно не нравилось то, что Хва Пён решительно отказывался переезжать обратно в город. Они с Гирён без устали уговаривали его несколько недель, но с мёртвой точки дело так и не сдвинулось. Нет, на разные лады, единственное, что они слышали в ответ и никакого объяснения причин. Считал ли Хва Пён себя по-прежнему опасным, думал ли, что Пак Иль До затаился глубоко в его теле, и именно поэтому держался ближе к морю, чтобы, в случае чего сразу принять меры? А может, вдруг, проникся любовью к сельскому хозяйству, которое всегда терпеть не мог? Ответ мог быть любым, и Гирён, и Чхве Юн знали это, и постепенно перестали спрашивать. Тем более, в деревне действительно было красиво и спокойно, и приезжать сюда обоим нравилось. Иногда они даже оставались на ночь. Как в этот, например, раз.Гирён спала отдельно, в небольшой комнатке в задней части дома. Хва Пёну и Матео досталась более просторная, но настолько холодная, что приходилось прижиматься друг к другу потеснее. Ни одного, ни другого это давно уже не смущало. Они слишком много всего пережили, чтобы теперь простые объятия могли нарушить их душевное равновесие. И, если честно, Матео даже радовался возможности прикоснуться к Хва Пёну. Слишком часто ему снилось кошмары о том, что тот снова исчез, а так, иногда, он открывал глаза, убеждался, что все в порядке и снова засыпал.Этой ночью, однако, его разбудило не беспокойство, а что-то другое. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, в чем дело. Сначала Чхве Юн решил было, что дело в дожде, который зарядил под вечер, но тут же понял, что ошибается. Это Хва Пён снова раскрылся и теперь дрожал так, что, казалось, что тонкие стены домика вот-вот начнут ходить ходуном. Странно, что Гирён ещё не проснулась и не прибежала проверить, в чем дело. Странно, что не проснулся сам Хва Пён.Подавив вздох, Чхве Юн придвинулся ближе, собираясь снова укутать друга, пока тот не проснулся, случайно коснулся его ступней и чуть не выругался вслух. Ледяные! Хва Пён дёрнул ногой и плотнее свернулся в клубок, точно кошка. Как ему такое удавалось Чхве Юн понять не мог и всегда удивлялся, но сейчас было не до удивления. Если Хва Пёна поскорее не согреть, к утру он рискует подхватить простуду, а ещё точно не выспится, с такими-то напряженными мышцами.Матео сел на циновке, повёл плечами, привыкая к прохладе - надо не уговаривать Хва Пёна на обогреватель, а купить его уже самому - и осторожно, чтобы не разбудить друга, взял его ступни в свои руки, чтобы согреть. "Хорошо, что Хва Пён не боится щекотки", - подумал он, улыбаясь.Он очень аккуратно, медленно растирал ледяные тонкие пальцы и загрубевшие пятки, чувствуя, как они постепенно согреваются в его ладонях, гладил хрупкие, выступающие косточки и даже, старательно не думая, что делает, наклонился и подышал на зажатые в руках ступни, в надежде, что это поможет быстрее их согреть. Хва Пён, к счастью, продолжал спать, только явственно расслабился и больше не напоминал тугой клубок.Наконец, убедившись, что ноги друга больше не напоминают ледышки, Чхве Юн выпустил их из рук и быстро лёг рядом с Хва Пёном, закутывая и его, и себя в одеяло. Теперь предстояло удостовериться, что Хва Пён не вывернется, в очередной раз, из теплого кокона. Для этого Чхве Юн обнял его как можно крепче, но все равно, чтобы не разбудить, и прижал к себе.Он уже почти уснул, когда вдруг почувствовал, как Хва Пён поворачивается в его руках и обнимает в ответ. А вот тихое "спасибо", наверное, уже ему приснилось. Чхве Юн решил, что обязательно спросит об этом утром и, наконец, уснул.