День 5. Драгоценности. (1/1)

НарнияИногда так случается, что Питеру просто необходимо побыть одному. Бесконечные дела, заседания совета, обсуждение величины урожая в отдаленных провинциях Нарнии - все это, конечно, обязанности короля, но Питер слукавил бы если сказал, что именно так представлял себе свою жизнь. Конечно, он понимал, что одной охотой или пирами дело не исчерпывается, но все же полагал, что времени на отдых будет больше. Вот, как у девочек, например. Что Сьюзен, что Люси, хоть и помогали ему изо всех сил, но успевали и с нимфами пикник устроить, и к бобрам наведаться. Да ещё и Эдмунда то и дело с собой звали, точно не понимали, что тот нужен Питеру, их Верховному королю, между прочим. Он, конечно, не отказывал, особенно после того, как Сьюзен фыркнула что-то про ревность, но с каждым разом делать это становилось все труднее. Сегодня, вот, он вообще в королевской сокровищнице спрятался, только чтобы не слышать, как сестры обсуждают очередную поездку. Да, они давно не навещали фавнов, но не проще ли устроить приём в Кэр-Паравале? И Эдмунда с собой тащат. И нет, он совсем не ревнует. Ведь это глупо, ревновать собственного брата, так?В раздражении Питер пнул ногой какую-то полку и ойкнул, когда ногу пронзила острая боль. Ну отлично, ещё не хватало что-нибудь себе сломать. Магия магией, а с переломами здешней медицине справиться будет трудновато. Видел Питер королевского врача-енота и его инструменты, и не слишком ему доверял. Сколь разумным бы тот не был, а технический прогресс в Нарнии дальше колеса пока что не ушёл."И вряд ли это когда-нибудь случится", - уныло подумал Питер, вспоминая вчерашнее купание, после которого совершенно промерз, а ведь это ещё даже осень не наступила. А что будет зимой? Не то чтобы он был ужасным чистюлей, как например, тот же Эдмунд, но иногда ведь и просто погреться хочется, а лучше ванной для этого ещё ничего не придумали.Эдмунд. Интересно, он снова промолчит и покорно позволит Сьюзен себя увезти? Питер хорошо знал, что брат недолюбливает и долгие переезды верхом, и фавнов, но он ничего не говорил, точно чувствовал себя обязанным, точно все ещё за что-то платил. Питер поморщился, потер лоб, задался было вопросом, а понимает ли это сам Эдмунд и тут же его отбросил. Это неважно, достаточно того, что это понимает Сьюзен. Она этим теперь будет пользоваться до конца времён и даже тактичная обычно Люси ничего ей не скажет. А вот сам Питер никогда не считал, что Эдмунд что-то кому-то должен. В конце концов, его грех искупил сам Аслан, а значит, не им ещё чего-то требовать.Повздыхав и чувствуя как стихает боль в ушибленном пальце, Питер собрался было вернуться в зал и своей королевской властью запретить Эдмунду уезжать - и пусть Сьюзен думает себе, что угодно - когда вдруг заметил небольшую шкатулку из тёмного дерева. Любопытно. Он не помнил, чтобы видел её здесь раньше, хотя, казалось, уже изучил сокровищницу вдоль и поперёк. Ведь хороший король просто обязан знать, чем владеет.Шкатулка оказалась довольно увесистой, но открыв её, Питер сразу понял, что дело тут в дереве из которого она сделана, потому что два простых кожаных браслета, обнаружившиеся внутри, просто не могли быть настолько тяжелыми. Странно. Питер вытащил браслеты, поставил шкатулку обратно на полку и повертел шнурки в руках. Кому в голову пришло хранить такую ерунду в сокровищнице? Подавляя порыв взять и выбросить, он вгляделся внимательнее, оценивая простоту и изящество плетения, качество кожи. Браслеты выглядели совершенно новыми и даже ещё немного пахли особым, очень приятным ароматом свежей кожи. В сокровищнице, тем не менее, делать им было нечего.- Один Эдмунду, один мне, - решил Питер, тут же надел браслет на руку и, сжимая второй в кулаке, вышел из хранилища.Как он и предполагал, брату подарок понравился. Он с удовольствием надел его и весь совет молчал, разглядывая. Питер даже удивился. Такой реакции он не ожидал и даже не знал, что Эдмунду нравятся такие вещи. Но самое сильное удивление ожидало его под конец.- Что же, значит, мы выезжаем завтра, - сказала Сьюзен таким тоном, словно они не спорили об этом вот уже полчаса. Да уж, сестра обладала умением не слышать того, чего не хочет и Питер даже завидовал этому её качеству. - Эдмунд подготовил лошадей и...- Нет.Наверное, даже если бы сейчас рухнула главная башня Кэр-Параваля, Сьюзен бы удивилась меньше.- Что?- Нет, - негромко и как-то нараспев отозвался Эдмунд не поднимая головы. - Я нужен Питеру.- Ага, - решил воспользоваться ситуацией тот. - В этот раз тебе придётся обойтись без Эда.- Но...Сьюзен собиралась возражать, но замолчала, стоило Люси коснуться её руки.- Что же, хорошо.Она резко поднялась и вышла из зала яростно шелестя юбками. Люси, улыбаясь, последовала за ней и расстроенной вовсе не выглядела.- Ты...Питер откашлялся, не зная, что сказать, а Эдмунд, все также рассматривающий браслет, вовсе не собирался ему помогать.- Может ты хотел поехать? - наконец, спросил Питер.- Не хочу видеть фавнов, - негромко ответил Эдмунд и вдруг резко вскинул голову. - Хочу видеть тебя.- О... ну, ладно.Питер не знал, что ещё можно на это ответить.Весь день, до самого вечера Эдмунд ходил за ним как хвост. Куда бы не направился Питер - в конюшню, на кухню или проведать захворавшего генерала Отмина, за ним тенью следовал Эдмунд. Сначала это даже радовало, ведь разве не этого Питер хотел ещё совсем недавно - не быть одному, а потом стало немного пугать. В первую очередь тем, что Эдмунд молчал. Он и так-то с недавних пор сделался немногословен, но тут просто превзошёл самого себя. Это слегка волновало, хотя Питер соврал бы если бы сказал, что ему совсем не нравится. Это...приятно, когда чье-то внимание сосредоточено лишь на тебе одном.К вечеру поток дел иссяк. Питер, откинувшись на спинку кресла, взмахом руки отпустил слугу-бобра и потянулся к кувшину с вином.- Позволь мне, - неожиданно попросил Эдмунд.Питер пожал плечами и позволил брату наполнить кубок. Немного заботы он заслужил, ведь так? Пара глотков освежили его, заставили проснуться аппетит и он с жадностью набросился на еду.- И ты давай, - махнул он Эдмунду и тот, помедлив, подчинился, но смотрел с каким-то странным удивлением, точно не считал, что заслужил. Питер задумался было об этом, но еда была слишком вкусной, вино пьяным, а компания брата, пусть и молчащего как дерево, приятной. Просто Эдмунд тоже устал, вот и все, ведь он провёл целый день рядом с ним, занимался теми же делами, несколько раз, прежде чем замолчать, даже давал советы. Питер прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, развивающимся по телу и вдруг ощутил прикосновение к колену.- Я разую тебя.В первый миг он даже не понял, что говорит Эдмунд, а потом дернулся, сбрасывая его руку и снова увидел, как проступает на лице брата то странное удивление, которое он уже видел.- Ты не хочешь? - медленно спросил тот.- Конечно, нет, - нахмурился Питер. - Я бы даже от слуги такого не потребовал, а ты мой брат.- Брат... Эдмунд как-то так произнёс это слово, точно раньше не слышал, потом пожал плечами и улыбнулся.- Тогда я согрею твою постель.Питер аж воздухом захлебнулся от этого предложения и не смог ничего сказать, только смотрел, как на лице Эдмунда все сильнее проступает беспомощность, он словно должен был что-то придумать, что-то сделать, и никак не мог.- Позволь мне согреть тебя, - наконец, тихо сказал он и Питер всем телом вжался в спинку кресла, стараясь от него отодвинуться. Что происходит? Это так теперь в Нарнии исполняются желания? А ведь он лишь хотел провести время с братом, что бы там не говорил Сьюзен, но вот уж точно не так. Он вовсе не желал слышать от него такие слова."Ты в этом уверен?" - шепнул кто-то внутри и Питер мимо воли покраснел. Он не был так уж невинен, школа для мальчиков не даёт невинности шанса, но и подумать не мог о том, чтобы проделать с братом что-то подобное тому, что некоторые мальчики постарше делали по ночам друг с другом в постелях. Что, как-то раз, делал и он сам."А почему бы и нет?" - подумал он вновь.Эдмунд красив, они оба давно не мальчишки, а то, что братья, так кто об этом узнает. Эдмунд будет покорным, подчинится его воле и выполнит любое желание, и разве это неправильно? Разве не должен он, как хороший подданный, подчиняться воле своего короля? Разве не будет с ним тепло и сладко? Разве не приятно будет его обнимать и ласкать? И ведь так может быть каждую ночь, стоит только Питеру захотеть.- Нет, - застонал он, хватаясь за голову и вскрикнул, чувствуя, как жжет запястье. Браслет из кожаного стал, казалось, железным, впивался в руку, вот-вот сожмется так, что раздробит кость, если только раньше не заставит несчастную конечность вспыхнуть."Просто возьми его, сделай своим и все закончится, - прошептал в голове смутно знакомый женский голос и в этот миг закричал, вцепившись в руку, на которую был надет браслет, Эдмунд. - Или ему будет очень больно. Ему уже больно, так спаси своего брата".Искушение было велико. Кто бы и какое заклятье не наложил, он умел читать в самых глубинах души и те картинки, что сейчас проплывали в голове Питера никак не способствовали ясности мышления. Вот гладкая бледная шея с ниточкой бьющегося пульса - можно поцеловать или укусить, оставить след, который даже можно не прятать, ну кто здесь осудит. Вот мягкие алые губы - целуй, грызи или заставь раскрыться и принять то, что захочешь, пальцы или... Вот нежная, выгнутая поясница, подтянутые ягодицы..."А твой брат отлично сложен".Проклятый насмешливый голос ворвался в сознание Питера, заставив застонать. Рука болела уже просто невыносимо, а Эдмунд, кажется, уже не мог кричать, только хрипел.- Я не хочу этого..."О, не лги, это так неинтересно".- Я не хочу!Питер вцепился в браслет и потянул его, пытаясь снять. Больно было так, словно он пытался освежевать себя заживо, от боли катились слёзы и хотелось лишь, чтобы все, так или иначе, кончилось. Поскорее. Да, да, он сдастся, сделает все, только чтобы избежать новой волны боли!Браслет соскользнул с руки и упал на ковёр точно крошечная и безумно ядовитая змея. Питер провёл ладонями по лицу, приходя в себя, а потом схватил являющийся на столе нож, подцепил кожаный шнурок и бросил в камин. В этот же миг Эдмунд прекратил хрипеть и сорвал браслет со своей руки.- Что это такое? - просипел он, глядя на Питера блестящими от слез глазами. - Я... Эта женщина хотела, чтобы я тебя убил.- Что?- Убил, - повторил Эдмунд, упираясь ладонями в колени и тяжело дыша. - Отрубил голову и повесил над городскими воротами. От тебя она хотела того же?Питер открыл было рот и в мозгу мгновенно вспыхнули недавние видения - запрокинутая голова, льнущее к нему тело, жар желания, плавящий сознание.- Да... - выдохнул он, потянулся к браслету брата и отправил его в огонь.Эдмунд всхлипнул и привалился к Питеру боком, обнял так крепко, что было почти больно, но тот ничего не почувствовал. Он сидел, смотрел, как съеживаются в огне камина парные браслеты и пытался дышать. Болела рука, глаза жгло от слез, но куда сильнее болело сердце, вряд ли с такими желаниями, пусть он никогда их и не осознавал, не говоря уже о том, чтобы дать волю, он по-прежнему достоин быть Верховным королём Нарнии."А вот и нет, - Питер выпрямился, вытер лицо рукой и прижал к себе, утешая, брата. - Это всего лишь наваждение. Я справлюсь. И никто, и ни что не заставят меня отступить. А Эдмунд... Эдмунд дорог мне, а настоящий король не имеет права разбрасываться драгоценностями. Теперь он всегда будет со мной, ни на шаг не отпущу".Питер смотрел в огонь, на тонкий чёрный дымок, поднимающийся от браслетов и улыбался.