1 часть (1/1)

—?Война?— не место для женщин,?— произнёс офицер разведки, скептическим взглядом оглядывая молодую европейку в светлом костюме, успевшем потерять свою белизну. Ткань, испачканная песком, грязью, потом и кое-где даже кровью, потеряла свой презентабельный вид. Женщина, уставшая, запылённая и оказавшаяся здесь совершенно не к месту, кураж свой если и растеряла, то только чуть-чуть. Самонадеянно не боясь курдов, настоящих, а не офицера британской разведки.—?Скажите это местным женщинам, мистер Смит,?— проговорила она мягко, без вызова, но всё-таки немного провокационно.—?Есть большая разница между коренным населением страны и пришлыми искательницами приключений,?— ответил мужчина. Всё же помогая ей подняться с земли.—?Я не ищу приключений, мистер Смит,?— не смотря на боль в ноге, она улыбнулась. —?Они сами находят меня.—?Не испытывайте свою удачу больше необходимого и возвращайтесь в Европу.Она ужасно раздражала его своим непробиваемым оптимизмом, тупым и неуместным в сложившихся обстоятельствах. Не смотря ни на что, она, кажется, почти не замечала суровой действительности, предпочитая не смотреть на трупы, и имея в намерениях договориться с курдами, попав к ним в плен.—?Вам чрезвычайно повезло, что я встретился вам. Вы даже представить не можете, что сделали бы с вами курды. Даже самые высокопоставленные из них, в особенности, да. Думаете, ваши прекрасные зелёные глазки могли бы очаровать их?—?Обычно у них это прекрасно получается, спасибо,?— кокетливо согласилась женщина, разозлив Смита ещё сильнее.—?В этот раз вас ждало бы жесткое разочарование. Если бы не я.—?Если бы не вы,?— согласилась она, беззастенчиво флиртуя с мужчиной, настоящего именно которого она даже не знала. Не замечая, кажется даже пронзительно?— голубого неба, смотря в его карие, маняще кофейные, хотя и строгие глаза. А эти тонике усики! Но больше всего гипнотически на неё воздействовал его голос: сильный, уверенный, немного властный и слегка нервный, прерывисто страстный.И всё остальное, как это зачастую бывало с ней, стало неясной дымкой марева испепеляющей жары… туманным и расплывчатым, не таким уж и важным. Он спас её от смертельной опасности, и неудивительно, что она влюбилась в него. Взаимности ждать не приходилось, что также было ей далеко не в новинку.Счастливый случай подвернулся через несколько месяцев, после их первой встречи. Только теперь они поменялись ролями. Безрассудная писательница оказалась каким-то чудом среди английских кавалеристов, пришедших на помощь двум отважным героям, по иронии судьбы ставших врагами.—?Нет, лучше так… её счастье… —?разведчик потерял сознание и уже не видел, как над ним помимо Эндрюса склонилась женщина. Наверное, ему действительно было бы лучше умереть, потеряв свою любовь. Но у судьбы, как это часто бывает, на этот счёт существовали свои планы, отличные от смерти Джона Стивенсона в данный момент времени.В своих посмертных, как ему тогда казалось, снах, Стивенсон видел свою жену?— Розмари. Её золотые кудри были мягкими и приятными на ощупь, словно облака, мирно плывущие по небу, голубому, как её глаза. Как будто бы он знал, какими на ощупь бывают облака!Когда он пришёл в себя, то вместо небесных красот увидел то же по-своему красивые, но зелёные, того насыщенного изумрудного оттенка, каким бывает неспокойное море, очи. В которых явственно читалось беспокойство и любовь, первые несколько секунд. Затем появились лукавые огоньки, озорные, полные обожания. Ревнивые, страстные. Как нельзя лучше подходящие под чёрный цвет волос.—?Доброе утро, мистер Смит,?— ласково проговорила женщина, счастливая оттого, что он пришёл в себя. И в то же время, немножко несчастная, потерявшая над ним спящим свою безраздельную власть. Теперь, чтобы коснуться его следовало выпросить себе разрешение. Что уж говорить о поцелуе… —?Я всё ещё не знаю вашего настоящего имени, так что…Она улыбнулась, совсем не против называть его так.—?Джон. Джон Стивенсон,?— проговорил мужчина, пытаясь вспомнить последние несколько дней. Не очень приятные воспоминания. Очень не приятные воспоминания. От которых хотелось избавиться, выкинуть прочь из головы, вычеркнуть из своей жизни. Предательство жены, которая не дождалась его. Предательство друга, соблазнившего его жену… Но тогда пришлось бы стереть и всю ту любовь, горячую и нежную, согревавшую его все эти бесконечные месяцы. Стереть то счастье, к которому он так стремился. Счастью, которое у него украли.—?Вы повторяли имя, Джон,?— произнесла женщина. Она то же была в его воспоминаниях, назойливая, раздражающая. Броская и яркая, такая неуместная как на этой войне, так и в его жизни. —?Роз…мари.—?Так звали мою жену.Холод в словах не мог обмануть даже его самого. Стивенсон всё ещё любил её, как тогда, несколько лет назад. Любил все эти годы, день за днём, думая о ней.—?Вы всё ещё любите её, не правда ли? —?задала бестактный вопрос женщина. Джон вспомнил её имя?— Роза. Вероятно, ей нравилось, когда он произносил первый слог женского имени, но не всю остальную часть.—?Это вас совершенно не касается,?— отрезал мужчина. Кажется, делая ей больно, раня невысказанным вслух признанием собственного поражения. Еле слышно, больше для самого себя, произнося это роковое, невыносимо жгущее внутри ?да?. Обжигающее огнём и её тоже, кажется уже закалённую в пламени, но всё так же остро реагирующую, когда ей делают больно красивые мужчины. Роза, отрастившая шипы… Роза с каплями росы на лепестках?— не пролитыми слезами, дрожащими на ресницах.—?Тогда вы будете, вероятно… рады её видеть,?— проговорила женщина. Несколько печально, но, постаравшись спрятать свою досаду и разочарование. Стивенсон засветился от счастья на пару секунд, когда его жена, его дорогая Розмари бросилась к нему. Просила прощенья, обещала любить, беречь его и заботиться о нём. Слова её пылали верой, она считала, что поступает правильно.Роза оставила супругов наедине, тайком утирая слёзы. В коридоре она встретила Майкла Эндрюса, крайне серьёзного и, можно сказать, мрачного. Он был рад тому, что его друг остался в живых и почти готов был благородно пожертвовать ради него свои счастьем… Почти.—?Добро пожаловать в клуб, мистер Эндрюс,?— произнесла женщина, закурив тонкую сигарету, по-простецки чиркнув спичкой по боку коробка, чтобы зажечь сигарету. Досадуя на прискорбное отсутствие вычурной зажигалки в своих руках.—?Клуб? —?переспросил Майкл, не совсем понимая, о чём она говорит.—?Клуб разбитых сердец, знаете…—?А, этот клуб! —?отрешённо проговорил мужчина. Думая о своём. —?В самом деле…Женщина, добровольно взявшая на себя заботы о мистере Смите, ушла, оставив после себя лёгкий флер дорогих сигарет.Роза и Джон встретились снова через пару месяцев посреди очередной военной операции. Он ещё более закрывшийся от всего остального мира, сосредоточенный на своей работе. Яркий и чёткий, хоть и потерявший свои ориентиры, как солнце в момент затмения. И она?— чёрная тень, следующая за солнцем.Когда они расстались, не тогда в госпитале, нет, много позже… Когда оказалось, что Розмари не справляется со своей благородной ролью верной жены, Стивенсон отпустил её. Дал развод и практически благословил на новую, счастливую жизнь без него. Забыв, что такое счастье относительно для себя самого. Тогда Роза пришла к нему, намереваясь утешить. Но Джон не нуждался в этом, хотя это и не была жалкая подачка. Ни в коем случае. Уж скорее Стивенсон мог осчастливить её великодушно, стоящую перед ним на коленях, буквально умоляющую его о любви… Роза была ему тогда противна ещё более, нежели глупо флиртующая на войне. Он так и запомнил её, раздавленную, истерзанную внутренними демонами, на коленях.Странное дело, вероятно, трепавшие её демоны были во многом сродни тем, что мучили его самого. Впрочем, об этом он старался не думать. Намеренно запрещая себе подобную роскошь как любовь.—?Я так и не извинилась перед вами за своё поведение, мистер Стивенсон,?— произнесла она. Искреннее раскаяние, даже без капельки злобы, казалось бы, закономерной со стороны отвергнутой женщины, звучало в её голосе. —?Прошу меня простить.—?Это лишнее,?— коротко ответил мужчина, всем своим видом давая понять, что новой встрече он не рад. И был бы счастлив скорее расстаться. В то время, как она уходить не желала, явно намёков не понимая. Вежливые, но твёрдые как скала, слова очередного отказа так и крутились у него на языке.Вместо этого он сорвал с её губ поцелуй, не имея подобного в собственных мыслях всего пару мгновений назад. Кусая алые губы до крови, жадно и зло. За всё это время, так бездарно растраченное на боль и страдания, которые были загнаны в угол. Теперь, когда одна война закончилась и началась другая. Когда что-то стёрлось, потерялось из его жизни. И снова нашлось, совсем не то, что он и не искал даже. Но то, что ему всё-таки не хватало.Он не думал о ней каждый день, но было дьявольски приятно уступить её притязаниям. Она раздражала его до жути, и потому было особенно странно желать её. Впрочем, если в любви ему было отказано, то страсть взяла своё сполна…