Глава 9. Своя игра. (1/1)

Прекрасный Кадис мирно спал. Там, где стояли двое мужчин, не горело ни одного окошка, ни одного факела. Вся довольно широкая улица напоминала серебряную реку, из-за отражения яркого лунного света от камней мостовой. После последней фразы Себастьяно Мигель пораженно замер на месте. Неужели этот человек… Неужели он уже нагнал его? Вот только как же то маленькое сражение? Только что сражались бок о бок, а сейчас, выходит, стали врагами? Это было противно его сердцу. Но и допустить, чтобы позорное письмо, порочащее память их с Тулио отца, попало к кому-то в руки, Мигель не мог. А вот мысли Себастьяно занимали не столь благородные мысли. Мужчина буквально чувствовал, как, словно фонтан, откуда-то из глубины, поднимается гнев. То, о чём он думал, было немыслимо, и испанец до конца ещё не мог поверить. Уж больно невероятной и нелепой казалась ему его догадка. Это ночное задание доставить письмо, потом совершенно несуразное повеление пойти без шпаги, и да, на прощание Томега рекомендовал не торопиться, идти осторожно, медленно, ?дабы не привлечь внимания?. И это нападение, из которого он не выбрался бы живым, если бы не случайный спаситель… А было ли это именно случайным спасением… вот это вопрос. Как ни крути, картинка складывалась весьма неприятная и подозрительная. Спаситель-не спаситель, но если ему вновь придётся обороняться, то он примет бой. Но голову тоже иметь. И Себастьяно, прямо посмотрев на Мигеля, продолжил: —?Раз она Вам знакома, значит, Вы знаете и ещё одного человека. —?Что всё это значит? Откуда Вы это знаете? —?Мигель уже тоже начинал догадываться, в воздухе чувствовалось, что вот-вот может начаться новый поединок. Себастьян шумно и раздраженно вздохнул, пытаясь унять вновь нарастающий гнев, и снова повторил вопрос, поясняя: —?Ответьте, сударь, знаком ли Вам человек по имени де Томега? Поверьте, я спрашиваю не просто так. Это письмо Вы ищете? И он резко вытащил из потайного кармана письмо. Неприметное такое, но дон де Томега описал этот конверт достаточно, так что Мигель узнал бы его из тысячи похожих. Он помолчал, затем так же прямо и даже сурово посмотрел в глаза незнакомцу: —?Вы правы. Прошу, отдайте это письмо. Это письмо содержит лишь грязь и клевету, уничтожающее честь и память о человеке, которого, к несчастью, нет в живых. Это… мой отец. —?А разве он был не таким? —?Не смейте. Не смейте, прошу Вас, говорить так о моём… ммм… об этом человеке. Он не заслуживает этого, как бы то ни было. Вдруг блондин отвел взгляд в сторону, с таким видом, будто что-то забыл, а тут вдруг вспомнил. —?Вы произнесли имя сеньора де Томега. Вы… правы, я знаю его. Но откуда его знаете Вы? И зелёные глаза яростно сверкнули. Себастьяно глаз не отвел. Вернее, отвел, задумавшись, но не сразу. Этот белокурый незнакомец не юлил и, видимо, был настроен решительно. И вообще, мучительно и навязчиво крутилась мысль, что он где-то его видел. Мужчина в этом не сомневался. Но в жизни он его точно не встречал, это Себастьян мог сказать наверняка. И все-таки, он никак не мог вспомнить… Это начало причинять почти физический дискомфорт, и Себастьяно даже потер виски. Он отогнал прочь это назойливое ощущение. —?Итак… Простите, я задумался. Так вот,?— речь испанца снова стала твёрдой и решительной,?— Вам наверняка будет интересно, что это самое письмо мне дал как раз сеньор де Томега. Что Вы теперь скажете? —?и Себастьяно испытующе взглянул на собеседника. Его спаситель стоял, в задумчивости прижав согнутый указательный палец к губам. Прошло не более трех минут, как он, словно очнувшись, тоже поднял глаза на самого Себастьяно: —?Если Вы говорите правду, то мы, во всяком случае, не враги друг другу. Я предлагаю Вам рискнуть и вместе посетить этого загадочного адресата. В конце концов, вы всего лишь курьер, было бы бесчестно с моей стороны сражаться с Вами после того, как мы сражались бок о бок. Себастьяно иронично хмыкнул: —?Поступок, несомненно, благородный, но весьма опрометчивый. Неужели Вы вот так запросто доверитесь мне? —?Посмотрите мне в глаза и повторите свои слова. А я решу. И Мигель, скрестив руки, дерзко и задорно посмотрел в тёмно-карие глаза мужчины. В зелёных глазах сверкнули солнечные искорки. На лице у Себастьяно не дрогнул ни один мускул. Он пару мгновений, не отрываясь, смотрел в глаза Мигелю, решаясь, и твёрдо сказал: —?Идёмте. И, перекинув плащ на другое плечо, прошёл далее, намеренно слегка задев его плечом. Блондин не заметил этого, или предпочёл сделать вид, что не заметил. Немного задержавшись, он так же весело крикнул вслед: —?Вы так и не представились! Меня зовут Мигель! Его имя отдалось коротким эхом на пустынной улице. Себастьяно остановился?— секунда?— и он обернулся, и снова усмехнувшись, кивнул: —?Себастьяно Д`Эскарлата.*** Пробило полночь, когда Мигель и Себастьяно дошли до нужного дома. Дом как дом?— ничего особенного. Один из неприметной цепочки белых домиков, примерно в сорока минутах от порта. По дороге они не сказали друг другу почти ничего, проронив лишь пару слов касательно того, как им лучше дойти. Да, Мигель ещё спросил, кто этот сеньор, к которому они идут? Может быть, он знает и его? Но Д`Эскарлата мало что мог сказать. Он назвал имя и фамилию, но на этом разговор закончился. Мигель постучал в дверь. Но ответа не было. Он постучал ещё и ещё. Снова ничего. Мигель уже поднял руку, чтобы снова постучать, но Себастьяно, крепко сжав кулак, коротко и громко треснул два-три раза по двери. И даже крикнул, позвав хозяина. Ничего нового. Шатен запрокинул голову и отошёл на шаг, вглядываясь в окно на втором этаже. —?Все это странно… Быть может, он сбежал? Но зачем, если он ждал письма… —?проговорил Мигель. —?Нет-нет! Здесь должен быть хоть кто-то! Иначе я совсем ничего не понимаю! И это просто несносно! Себастьяно стал заводиться. Он был близок к тому, чтобы вынести эту дверь с петель! Вся эта чушь с письмом и подставой! Если раньше он подозревал в чём-то Мигеля, то теперь Себастьяно был уверен, что Мигель?— это то, чего он не должен был узнать, но узнал. И теперь факт, что его явно хотели подставить, был для него ясен, как день. И осознание сего факта было для испанца как мулета для быка! И он испепелил бы всё, в радиусе десяти метров, если бы не… —?Осторожно! —?блондин едва успел оттолкнуть Себастьяно, как спустя секунду на место испанца вылился столб грязной, мыльной воды, в которой, скорее всего, замачивали овощи. Послышался сварливый окрик: —?По голове себе постучите! Вы на время смотрели, дятлы?! Оба мужчины шокировано подняли головы, машинально вцепившись друг в друга: на хлипком, ветхом балкончике на стыке смежных домов, стояла краснощёкая бабёнка, упиравшая одну руку в бок, а в другой держа приличных размеров ведро. Её явно разбудили, и она была этим весьма не довольна: —?Таким, как вы, гулякам, трудно понять трудовых людей! Привыкли жить за наш счёт, так хоть дайте выспаться, горлопаны! У сеньора Д`Эскарлата просто пропал дар речи от такой выходки, а вот блондин крикнул ?трудовому народу?: —?Скажите, сеньора, давно ли ушёл хозяин? Нам очень надо его видеть. —?Ха! Хозяин? Хозяин лет сто назад съехал, и с тех пор ни разу ни появился здесь! Ясно? А теперь брысь отсюда! —?и она замахнулась ведром, а затем воинственно ушла с балкона. Мигель удивленно перевел взгляд на нового знакомого. Тот тяжело дышал, не в силах сдержать чувства. Так же не отрывая глаз от Мигеля, он достал письмо и рванул печать: —?Сейчас мы узнаем, что в этом письме, сеньор Мигель! Два широких шага, и Мигель вместе с Себастьяно смотрел в… девственно чистый лист. —?Это что… шутка? —?как-то совсем не весело спросил блондин. —?Уж очень неудачная на мой взгляд… Мне кажется, сеньор, нас провели, словно мальчишек!*** А замок рода Де`Росеильлире мирно спал, укрытый глухим покрывалом жаркой испанской ночи. Мирно почивал на своей постели и де Томега. Как и у всякого негодяя, у него был прекрасный здоровый сон. Что ему снилось, трудно сказать, но несомненно, что-то очень приятное, потому что подлец улыбался от уха до уха. За дверью послышались приглушенные голоса и вскоре дверь распахнулась, громко треснувшись об стену. Самое мерзкое пробуждение, когда тебя будят, как в армии. Слуга, причитая, что-то мямлил про сеньора Себастьяно и сеньора Мигеля. Томега зевнул, ожидая услышать о невероятной трагедии, а потом лечь спать, но то, что он услышал, заставило его нервно икать, хотя он очень старался сдержаться. Спустя буквально пятнадцать минут, де Томега, одетый в вечерний костюм, вошел в ту самую личную библиотеку герцога, в которой, как недавно выяснилось, был еще и потайной вход. Мигель сидел там, где обычно сидел сам дон Хуан, сцепив руки. Он выглядел будто бы расстроенным. А вот Себастьяно Д`Эскарлата стоял, расставив ноги на ширине плеч и скрестив руки на груди. Он улыбался и с нескрываемым интересом смотрел на вошедшего. Томега словно споткнулся об эту улыбку. Видеть Д`Эскарлата улыбающимся? Не ухмыляющимся, а именно улыбающимся! Всё было ясно без слов. Но он ещё собирался повоевать. Он одёрнул лацканы бархатного халата, весьма смахивающего на сюртук, скрестил руки на груди и как можно более спокойно прошёлся вперёд, пытаясь выиграть время. Наткнувшись на взгляды молодых людей, он понял, что ему точно не удастся вывернуться из ситуации, если они будут оба в одном помещении, но если наоборот… Разделяй и властвуй, как говориться! Но Себастьяно раскусил такой ?финт ушами?, как орешек. Боже мой, как примитивно! Даже для такого, как де Томега. Но фора уже была использована. Дон Хуан просил у Его Светлости разрешения сесть. Мигель молча махнул рукой и встал из кресла, сделав четыре-пять шагов, он развернулся в противоположную сторону и снова прошелся. Томега аж затошнило: вот точно так же, ходил по комнате и покойный герцог, когда тому что-то не нравилось. Волосы Мигеля и так были до плеч, а после всей этой истории с Эльдорадо, и вообще после всего этого времени локоны отрасли почти до середины лопаток, и это лишь усиливало и без того невероятное сходство. Дон Хуан сглотнул, прогоняя противные ощущения и спросил, что случилось. Неужели что-то с письмами? Себастьяно даже не сдерживался. Яда в его словах хватило бы на армию кобр. И то, ?ползучки? бы здорово позавидовали. Этого момента испанец ждал всю дорогу. Обвинение было серьёзным: как-никак, на одного покушались, другой мог так же попасть как кур в ощип. Наводит на определённые мысли… Мигель поднял глаза на своего покровителя: в них отразилась просьба, даже мольба объяснить происходящее. И конечно, ?друг покойного герцога? не мог его разочаровать. Глаза де Томега сверкнули сурово и даже с некоторой долей ярости: —?А вы оба, простите за mauvais ton, не подумали, что эта ?кукла??— подарок этих нападавших? Ведь я, как человек, который сейчас практически управляет делами герцога, для многих очень серьезная помеха! И не мне вам объяснять, какими способами в высшем обществе принято расправляться с такими ?помехами?… Друг мой, Мигель, кому это письмо, как бревно в глазу? А что касается Вас, Эскарлата, то Вы меня разочаровали! Вы провалили всё на свете! Письмо имело определенную ценность, а теперь оно в руках не пойми кого, а у вас?— всего лишь пустышка! И вот в таком духе, эмоционально, убедительно, даже страстно, уже дон де Томега обличал Мигеля и Себастьяно. И если на сеньора Эскарлата его слова не имели особо сильного впечатления, то вот блондин, казалось, поверил. Ушёл он всё равно опечаленным?— ведь то письмо с клеветой всё равно осталось у тех негодяев! Он так и не нагнал их! Да, он спас от гибели Себастьяно Эскарлата, но честь отца… Он действительно переживал за это и, забегая вперед, он почти не спал оставшееся время, думая и надеясь, что, как и предположил сеньор Томега, испугавшись, неизвестные враги сожгли подложное письмо. Захлопнулась дверь за спиной Мигеля. Себастьян проводил его насмешливо-сочувствующим взглядом, дескать, как можно повестись на такую ложь? Ну хорошо-хорошо, предположим, что не все слова этого старого лиса?— неправда, но абсолютно верить этому пройдохе нельзя. Это как пить дать! Себастьяно перевел взгляд искрящихся от насмешки глаз на дона Хуана. Тот смотрел на него так же: немой укор и даже нотка обвинения. Эскарлата, не выдержав, рассмеялся: —?Я почти поверил. Редко удается видеть Вас таким красноречивым. Браво. Браво! Простите, не могу аплодировать. Мешает, знаете ли, ощущение отсутствия шпаги. —?У, значит, шпага? Шпага, значит… А Вы, случайно, не обратили внимания, что на поясе у Вашего нового знакомого? Именно ВАША шпага. —?Ничего, он парень неплохой, кстати. Я думаю, он будет так любезен вернуть мне мою шпагу. —?Вы так уверены? Ну что ж, надеюсь, это так. А Вы, Эскарлата, в курсе вообще, кто тот ?неплохой парень?, как Вы выразились? —?Мигель. И мне остальное не сильно интересно. —?Неужели? А если я скажу, что полностью имя Вашего друга звучит как?— Мигель Антонио Де`Росеильлире? С лица Себастьяно медленно сползла наглая ухмылочка. Это зрелище с лихвой окупило все ночные треволнения де Томега.*** Дни у Тулио шли может быть не так насыщенно, как у брата, но ему было чем заняться. Когда он в очередной раз попытался придраться к Марцелло, виконт постарался максимально доступно объяснить, что на пылком энтузиазме далеко не уедешь. Пусть его сиятельство (то есть Тулио) вспомнит о том, что не только они сейчас висят на волоске: готовиться покушение на молодого, если не сказать, юного монарха. Брюнет сразу понял, о чём речь. Он и Мигель?— кто они против этого змеиного клубка? Но бросить самого короля? Какой испанец посмеет? Тулио мог быть чем-то недоволен в Испании, но в случае опасности брюнет не спасовал бы. И Мигель, он был уверен, тоже. Марцелло был приятно поражён тем, каким способным в работе с архивом оказался Тулио. Ко всему прочему, надо было непременно разработать план действий, в котором стоило учесть как можно больше: от мер предосторожности на случай, если язык Пампаро окажется длиннее, чем расстояние от Кадиса до Бильбаса и обратно, и до того пункта, как им ВТРОЁМ проникнуть на бал в королевский дворец, успев при этом раньше заговорщиков. А Тулио Де`Росеильлире (даже не привычно) был настоящим виртуозом в отношении планирования. Марцелло позабавила манера молодого мужчины, рассуждая, переставлять предметы. Но надо был признать?— весьма продуктивный способ. Накопилась масса ?макулатуры?, разобрать и избавиться от которой всё руки не доходили. Методом проб и ошибок брюнет более-менее нашёл нужный подход к бумажной кипе. Сердце заходилось, словно бабочка, бьющаяся в окно, от мысли о его матери. В отличие от Мигеля, Тулио был настроен не слишком оптимистично на счёт родителей, хотя и негативных мыслей тоже особо не было. И всё же ему так хотелось, хотя бы одним глазком посмотреть на неё. А слова Марцелло, что она сама очень просила устроить их встречу, лишь усиливали желание увидеть эту женщину. Тем более, что в словах виконта отчётливо читалось и сострадание, и восхищение одновременно. В общем, мысли об этой таинственной сеньоре занимали Тулио настолько, что почти все эти дни он почти ?выпал? из жизни. Брачной ночи, кстати говоря, увы, не было. Сначала, в день этой внезапной свадьбы появился не менее внезапный гость. Тут и речи быть не могло о чём-то романтичном. А после… Вот уже несколько дней Чел и Тулио засыпали рядом. Просто засыпали. Девушка, лежа на груди у любимого, чувствовала, что тот напряжён, словно струна. А ещё она чувствовала, что он такой почти всё время. Она старалась приласкать его, утешить, но на неё саму как будто накатывала слабость. Но Чел не была бы Чел, если бы позволила себе превратиться в тень под давлением этой апатии! Тем более, что она догадывалась о причине такого настроения Тулио: Мигель был, можно сказать, под прицелом. Может, и Тулио имел какой-то интерес для заговорщиков, но сам мужчина был видимо иного мнения на сей счет. Если с Мигелем что-то случиться… А что в таком случае мешает этим людям пройтись по головам остальных? Смуглянка знала, что, скорее всего, Тулио именно об этом и думает, поэтому такой напряжённый. И девушка тоже не собиралась сидеть, сложа руки. Но об этом немного позже… А пока в Испании выдался ещё один лучезарный день. Испанцы?— любопытный народ: шумный, эмоциональный! Если рядом с Вами только три испанца?— шуму от них больше, чем от бурного океана! При всем своём жизнелюбии, неторопливости и умению отдыхать?— умудряются везде поспеть и сделать все свои дела! Вот и сейчас вокруг Мигеля была такая толкучка, которая сочетала в себе все черты жиелей солнечной Испании. Продравшись сквозь толпу к себе, на родную улицу, блондин столкнулся с братом. Оба беспокоились друг о друге, но конечно, оба приняли ?гениальное? решение: не показывая своего беспокойства, провести профилактическую беседу на тему?— ?Держи ухо востро?. Не слишком продуктивно. Каждый пытался предупредить об опасностях другого, при этом старательно шифруясь. Но к кое-чему они всё-таки пришли: —?Так говоришь, нет романтики? И всё из-за какого-то пухляша? —?Да какой там! Романтика! Какая брачная ночь? Я лежу на постели, как на иголках! А ?пухляш?, если и безобиден, в чём я лично сомневаюсь, то отнюдь не безобидны его друзья, если можно так сказать… Полный ?штопор?! Как тут сосредоточишься?! Мигель рассмеялся, уткнувшись в ладоши: сочетание ?брачная ночь? и ?сосредоточиться? показалось ему забавным, а ещё забавнее было видеть своего всегда такого мужественного и решительного друга таким трепетным и влюблённым. —?Тулио, мне кажется, Чел любит тебя и только и делает, что поддерживает тебя. Забудь ты хоть на мгновение об этих ?страшилках?. И удели время… жене! По тому, каким влюблённым и блаженным стал взгляд его брата, Мигель понял, что нашёл его Ахиллесову пяту, теперь надо было не упустить шанс вытащить из пелены треволнений друга, партнера и младшего брата. Златовласый красавчик положил изящную ладонь на плечо Тулио и произнёс всего три слова: —?Иди к ней. Брюнет легко улыбнулся и решил послушаться совета: Чел была терпелива, но как можно было оставить молодую жену без внимания? Стоило это исправить. А слова Мигеля будто заморозили какую-то напряженность, саспенс… Младший из Дома Де`Росеильлире уже сделал шагов пять по направлению к выходу, как в спину ему прилетели слова: —?А я пока займусь настоящим делом. И исправлю ту вопиющую несправедливость, что ты, братец, допустил. Нет, ну надо же: обделить меня и молодую жену радостью свадебных гуляний! И наигранно, и даже комично возмутившись, Мигель прошёл мимо Тулио, как бы специально задев его плечом. Он снова оказался на улице и поначалу даже зажмурился от зноя. Но сейчас прятаться от жара в доме нельзя. Тулио и Чел сейчас нуждаются в одиночестве. В конюшню сейчас тоже нельзя. В последнее время Его Сиятельство пристрастился дремать в покоях Альтиво. Возможно, виконта привлекали тишина и спокойствие, царящие рядом с жеребцом… А возможно Альтиво был единственным, кто вел себя более-менее аристократично в этом доме. В любом случае, именно компанию скакуна избрал Марцелло для отдыха. И блондин отправился на базар, чтобы как раз заняться ?разведкой? на счёт того, что и по какой цене нужно купить к празднованию свадьбы. Мигель любил жизнь. Танцы, музыка, веселье, смех, праздник. Он не мог сказать наверняка, сможет ли когда-нибудь пересечь порог отчего дома как его хозяин, а потому рассчитывать на проведение свадебного торжества не приходилось. Значит праздник будет в их скромном жилище в узком кругу. Блондин знал, что невестка?— при этой мысли он не удержался и хмыкнул?— любит его брата не за золото и шик, а просто его самого. И ей будет дорог сам факт праздника. А значит, стоило постараться. Толпа встретила и приняла Мигеля в свои объятия шумом и гамом. Но блондин с лёгкостью и мастерством лавировал между людей, направляющихся по своим делам. Базар встретил его всем своим обилием и пестротой. Запахи, яркие цвета, звуки буквально обрушились на молодого мужчину. Мысль о проведении праздника появилась именно в момент разговора с Тулио. Но идея весьма удачная. Ну что за свадьба без торжества? Тем более в Испании! Но для праздника нужен банкет. А для банкета хорошие продукты. Стоило тщательно все осмотреть. На базаре ведь как: даже самый любимый торговец мог удивить. Приятно или нет, это дело случая. Рынок?— это каждый раз лотерея. Прошло не больше получаса, с тех пор, как рынок поглотил Мигеля. К этому времени к одному из входов постепенно подходил человек, который несмотря на жару был закрыт черным плащом. На его лице лежала печать глубокой задумчивости и даже некоторой тревоги. Эскарлата бродил по Кадису по меньшей мере часа полтора. Прошло не так уж много времени после его такой шокирующей встрече с… молодым герцогом! И не подставным, а вполне реальным! В голове у шатена роилась тысяча и одна мысль: с одной стороны, он не мог себе простить, что сразу не признал в Мигеле черты покойных отца и его брата. Ведь бесконечное число раз он проходил мимо парадного портрета герцога Де`Росеильлире. Надо сказать, портрет, как и надлежало, был колоссальных размеров. И при этом не заметить сходство?! С другой стороны: настоящий наследник?— угроза. Чхать он хотел на ?высокое дворянство? и на всех их заумные замыслы. Честно говоря, пока что Себастьяно испытывал тот ещё скепсис по поводу планов относительно короля. Но и отступать он не спешил. Получить достаточно средств, чтобы свалить куда подальше, а может быть даже, если повезет, получить ?руку и сердце? какой-нибудь страшненькой, как таранка, но богатой как Крёз девицы. А появление настоящего наследника?— это катастрофа. Как же поступить? Какое решение наиболее разумное? Копать под ?высокое дворянство? и встать на сторону этого блондина, сообщив ему все ?подводные камни?? Или не прыгать выше головы и идти по давно проторенной тропе? О Господи, что же ему предпринять?! Но эти мысли лишь песчинка на дюне, подумать было о чем и кроме этого! Толпа текла по своим законам, и людское течение отнесло Себастьяно в овощную часть базара. Там он наконец очнулся от своих мыслей и, распихав народ вокруг себя, стал пробивать себе дорогу обратно. Особо ни к чему не придёшь в таком диком шуме. Всего лишь в паре шагов от Мигеля, на углу стоял прилавок с яблоками. Тут, в двух ящиках, лежали два сорта яблок: обыкновенные, красные и десертные, зелёные. Последние были дороговаты… но они были дефицитными и такой необычной сладости, что они были нарасхват. И вот блондин, держа в руках яблоко, решал дилемму, что же взять в качестве лакомства для Альтиво. Продавец, заметив интерес молодого испанца, начал драть глотку, стараясь расхвалить товар. У Мигеля даже заложило левое ухо. Он стал заполнять корзину красными. Всё-таки их Альтиво очень любил. —?А ВОТ, ГОСПОДИН, ЯБЛОКИ! СВЕЖИЕ, СПЕЛЫЕ, СОБРАННЫЕ РУКАМИ УМЕЛЫМИ! —?заорал торговец прямо в лицо пытавшемуся выбраться отсюда поскорее Себастьяно. Тот поморщился и собрался продолжить путь, но… нос к носу столкнулся с предметом своей задумчивости. Последний радостно ахнул и воскликнул: —?Ба! Вы! Какая встреча! Какими судьбами? —?Сам не понимаю, как это я забрел? Себастьяно неожиданно улыбнулся, правда, совсем немного. Для него это была улыбка от уха до уха, а для остальных лишь легкая ?архаическая? улыбка. Мигель, расплачиваясь, рассмеялся. Переговариваясь о чём-то совершенно неважном, они вышли с базара. И как-то совершенно незаметно дошли до небольшого кабака с гордым названием ?Драный Петух?. —?А почему бы мне не пригласить Вас пропустить по стаканчику, тем более, что есть повод! Один мой… друг, женился недавно,?— весело предложил Мигель. Настроение было на высоте! Себастьяно на мгновение задумался?— он никогда не принимал подобных предложений. Из-за некоторого презрения к компании приглашающих. Но вдруг (и он сам не мог этого объяснить) ему захотелось расслабиться, ни о чём не думать. Ощутив удовольствие от предложения, он вдруг осёкся на этой мысли. Что это с ним? А впрочем, вот он, шанс рассмотреть этого наследника вблизи?— что он за человек вообще… Правду ль баял про него Томега? Вечерело, когда гулянка в старой доброй таверне была в самом разгаре! Выступали какие-то местные музыканты, которые пели ироничные куплетики: —?Увы, воюют всегда солдаты, а награждаются лишь генералы! Прозвучали последние слова песни. К ногам оборванцев посыпались мелкие монеты, кто чем богат. Песня была на злобу дня. И бедноте понравилось. Мигель и Себастьяно были в числе аплодирующих. Жизнь ещё не раз случайно сталкивала их в ближайшее время. Тулио с головой ушёл в заботы о любимой, Чел взаимно буквально растворилась в муже. Марцелло всё так же не вылезал из бумажных катакомб. Фабиано… тут без комментариев. Так что Мигель беспрепятственно и не вызывая лишних вопросов мог позволить себе приятное общение с Себастьяном. Последний, как не крепился, не мог противостоять солнечности Мигеля. Так они и виделись, хоть и как будто не нарочно, но так сказать, стабильно. Довольно часто этот новый дуэт попадал в какие-нибудь передряги, что очень веселило Мигеля и вызывало недоумение Себастьяно. Например: был погожий денёк, Мигель и Себастьяно прогуливались в тени лабиринта Кадисских улиц. Они всегда выглядели, будто Солнце и Луна шагали рядом. Слышался голос моря: за каменной стеной располагался порт. В общем, ничего особенного. Если бы в следующее мгновение они не врезались в какого-то знатного господина в сопровождении своих то ли телохранителей, то ли просто компаньонов. Всё произошло в одну секунду?— Мигель открыл рот, чтобы принести извинения, Себастьяно недовольно зыркнул на невежу, а сам невежа вдруг вскрикнул: —?А! Это ты, негодяй! Сейчас я тебе уши отрежу! Себастьяно гневно взглянул в глаза нахалу, намереваясь ответить крепким словцом, а вот Мигель… —?Бежим! —?он хватанул нового друга за предплечье, увлекая за собой, и сам, не будь дураком, зайцем метнулся прочь! Самое весёлое, что наш бирюк весьма умело рванул за ним, скорее на рефлексе. По принципу?— все побежали, и я побежал. Правда совсем скоро он одумался, но темп не сбавил, чему он тоже немного удивился. Им в спину селевым потоком понеслась отборная брань?— оскорбленный дворянин погнался за нашими двумя зайцами. Они резко поворачивали и вправо, и влево, но преследователи тоже были не лыком шиты. Да, у удиравших была маленькая фора, но вопрос был в том, чтобы её использовать. Миг! Развилка! Куда? Налево или направо? Мигель панически оглянулся в поисках спасения. —?Сюда! —?Себастьяно дернулся влево, в сторону пристани. Мигель, немного замешкавшись, бегом последовал за проводником. Ещё пару прыжков?— и с каменного бордюра на деревянный пирс. И снова удирать. Только как-то они не изящно удирали: просто ни герцоги, ни другие дворяне (даже без гроша в кармане) так не уносят ноги. Со стороны казалось, что по доскам прыгает красно-золотой пушистый комок и чёрная то ли каракатица, то ли клякса?— кубарем и враскоряку, ноги впереди?— всё остальное позади. Вот они врезались в отряд стражи в стальных кирасах. Половина удивлённо воззрилась на тяжело дышащих товарищей, другая угрожающе выставила алебарды вперёд. Не слушающимися от адреналина пальцами Эскарлата вытащил из-за пазухи и еле раскрыл какую-то бумагу и буквально ткнул в нос стражнику этот лист. Капитан уставился в строки и, широко махнув своим рукой, пропустил господина вперед. —?Он со мной! —?тяжело выдохнул Себастьяно и, сжав в кулак рукав Мигеля, потащил последнего за собой. Спустя минуту туда же прибыли и их преследователи, но их не пустили?— ?не положено?. А ?зайцы? уже шли по перекинутым трапам, пересекая палубы отдыхающих кораблей. Так они срезали существенное расстояние и избавились от преследователей. Они присели отдохнуть. Мигель в изнеможении рухнул на какой-то тюфяк около полуповаленной мачты (видимо какое-то ?корыто? затонуло прямо у пристани). Себастьян глубоко вздохнул, набрав полную грудь воздуха, и присел рядом: —?Интересно, кто Вас так любит? Или это секрет? —?Да не… Просто я, видимо, не так понял одну сеньориту… И её опекуну это не понравилось. —?Ясно. Хотя бы… она того стоила? Мигель повернул голову, озорно сверкнул зелёными глазами и ответил, что те дивные очи стоили и десяти таких пробежек… В тот же день их занесло на корриду: какой-то богач в честь восемнадцатого дня рождения дочери устраивал представление. Но бескровное. Ибо сама именинница присутствовала. Места для плебса были бесплатны. И Мигель с Эскарлатой сели в самом удобном ряду, в пятом. Действующая звезда?— Алехандро Херардо. Поединок был драматичен и пронзителен. Торреро или бык? Падёт ли торреро под песню колоколов ратуши? После очередного пируэта, достойного критского мастерства, Мигель тихо вскрикнул и прижал ладони к губам: —?Ах! Святые Небеса! Воистину Бог хранит его! Себастьяно мрачно заметил: —?Скорее, смерть щадит его… На секунду Эскарлата почувствовал странную связь с этим безрассудным мужчиной, так неосмотрительно, но профессионально бросавшему вызов рогатой смерти. Словно в зеркало глянул… И таких историй?— масса. За короткий промежуток времени они успели многое пережить и повидать. Себастьяно не мог сказать, следовал ли он какой-то цели… Но он продолжал вновь и вновь встречаться с этой белокурой неожиданностью. Что его так тянуло к нему? Но не только Эскарлата и Мигель вели каждый свою игру. У Марцелло тоже были свои планы: и для них была нужна Чел… Виконт с интересом и любопытством изучал эту девушку: она была не только красива, но и умна и даже очень! Фабиано был верен и искренен, но прост, как василёк, так что некоторые задания ему доверить было никак нельзя. И Чел, с одобрения Тулио (правда одобрением это назвать не просто) была добровольным связным, разнося коротенькие донесения до нужных людей. Точность, пунктуальность и изящность (чисто женская) в исполнении. Кроме того, Марцелло видел, что брюнетка крепко любит мужа. Она любила?— и это виделось в каждом её вздохе. Зеркально гладкие, чёрные, как обсидиан, волосы шёлковым водопадом ниспадали до колен. Дома Чел ходила с распущенными волосами. Миндалевидные карие глаза были осенены пушистыми ресницами и не могли не очаровать. Губки?— словно розовый бутон пиона. Вообще-то, в Испании считалось, что чем бледнее кожа, тем аристократичнее и прелестнее делается девушка. Но, вопреки всем традициям, золотисто-смуглый бархат кожи индианки приковывал к себе все взгляды, что не могло не льстить красавице. Марцело зажмурился и, потерев пальцами глаза, снова их открыл. Стоп. Во-первых, он женат, во-вторых, ему больше пятидесяти, а ей не более двадцати. Но Девушка могла бы быть ему полезна. И однажды, буквально на следующий день после корриды, когда Тулио и Мигель трепались о своём, о мужском, на конюшне, виконт де`Агиллар позвал красавицу поговорить по душам. Девушка поднялась по ступеням. Нечаянно задев локтем перила, зашипела от короткой боли. Потёрла ушибленное место. Заправила тонкую прядь за ухо. И только потом приоткрыла дверь. Она сначала просунула голову, опасливо оглядела комнату?— внутри не горело ни одной лучины. Тяжёлые, немного пыльные, шторы были задёрнуты, но не до конца?— осталась узкая полоска, где-то шириной в человеческую ладонь. И только эта полоска света освещала пространство. Эта бледная лента покоилась на лице дона Марцелло. Виконт, не отрываясь, смотрел через узкую щёлку туда, на улицу… Брови были тревожно и опечалено нахмурены, словно испанец ожидал, что вот-вот что-то случится. Взгляд был неподвижен. Он замер, как и сам мужчина. Так, наверное, замирает косуля, почуяв охотника, дабы не привлечь лишним движением, лишним вздохом внимания, не угодить прямо в его жестокие руки. Пауза затягивалась. Чел стояла, сцепив вытянутые руки за спинной, как будто ученица, не выучившая урок. Но в ответ?— ничего. Этот загадочный человек по-прежнему молчал, не замечая ее. Чел стрельнула глазами вправо-влево, потом, решившись, вытянула ручку, чтобы коснуться Марцелло. Но последний, так и не оторвав взгляда от окна, обратился к ней: —?Знаете, за чем я Вас позвал, дитя моё? Мужчина проговорил эти слова так, будто засыпал, но заставлял себя произносить их. Чел немного помолчала, и осторожно ответила: —?Наверное… Поговорить о Тулио? Это наивное девичье предположение заставило Марцелло очнуться. Первым делом?— о Тулио… Он усмехнулся и, дернув головой, потёр лицо правой рукой. Хватит думать. Если девица оправдает его чаяния, он сумеет найти слабое место этих негодяев. Виконт буквально разрывался: ему надо было непременно остаться с наследниками, чтобы уберечь их, но он рвался ко двору, чтобы самому узнать всё, что нужно. Но по-порядку. Испанец старался быть с девушкой ласковым. Если она откажется от его плана… будет не очень хорошо для них всех. Он предложил ей сесть. Но индианка повела себя неожиданно?— неожиданно для самого Марцелло. Девушка села подле мужчины на полу. Это выглядело, будто послушная дочка внимает словам отца. Виконт немного прокашлялся, прогоняя замешательство. И продолжил. Он говорил с ней серьёзно, без утайки. Ему пришлось рискнуть и взять Чел в… ?партнёры?. Она это поняла сразу. Чуткость и интуиция помогли девушке распознать чуть ли не тысяча и один оттенок чувств в голосе мужчины. Она выслушала краткий экскурс по устройству государства, королевского двора. А так же почему так архиважно первыми добраться до короля и предупредить его. Может где-то на интуитивном уровне, виконт де`Агиллар догадывался, что девушка не из Испании, и старался говорить максимально понятно, разъясняя значение некоторых слов. Он прерывался, дабы понять, всё ли понятно смуглянке. И мужчина почти с уверенностью полагал, что девица, скорее всего, поняла немного. Но… —?Я поняла. Ко-роль?— это тот, кто владеет этой страной. А если его обманут, он может обратить свой гнев на Тулио и Мигеля… Но потом, возможно сам будет принесён в жертву. Ведь так? Марцелло вздрогнул, пораженный. ?Принесён в жертву?. Точнее и не скажешь. Эти чувства, должно быть, слишком сильно отразились на его лице. И Чел сосредоточенно продолжила, как бы рассуждая сама с собой: —?Значит, надо опередить их… Вы пойти не можете?— раз Вы такой важный, значит, они вас узнают… Тулио и Мигель?— нет… Остаюсь только?— я.? Она будто сама испугалась своих слов. Будто снова она стояла на краю рукотворного обрыва и смотрела туда, в бездну, куда Цекелькан планировал тогда принести кровавую жертву. Но тогда всё решилось так просто… по сравнению с этой ситуацией. Марцелло произнёс: —?Вижу, ты понимаешь, как всё серьёзно. —?Это… Почти война… —?Именно так, дитя моё. Но не почти, а самая настоящая война. Хорошо, что ты всё понимаешь сама. Честно говоря, я приятно удивлён, хотя… в данной ситуации радостного в этом комплименте нет. Послушай, всё может пойти гладко и успешно. Мы можем поставить шах всей этой своре, но только если мы будем действовать быстрее и слаженнее их. Но… позволь мне спросить, понимаешь ли ты, на ЧТО идёшь, и насколько смертелен риск? Она по-прежнему сидела у его ног, замерев так же, как и он сам минуты назад. Но она нашла силы хотя бы поднять голову. Лицо индианки было застывшим и серьёзным. Она всё понимала. Взгляд молил его не спрашивать более ни о чем, но сказать, что от неё требуется. Это не могло не тронуть. Марцелло на минуту засомневался, а стоит ли так рисковать девчушкой. Что-то шевельнулось в его душе, но тут же пропало. Нет, он не мог сдаться! Отступление сейчас?— хуже смерти. И они продолжили свой разговор. Нужно было незаметно проникнуть в гостевой дворец, где временно обитает королевская знать. Сохраняя невидимость, словно дымок проникая в каждый закоулок, слушать, чувствовать, видеть всё. Кто всегда остаётся невидимкой, даже не скрывая своё лицо? Кто никогда не воспринимается как нечто важное, но иногда создаёт историю? Кто, снуя везде, не вызовет сомнений и подозрений? Слуга… Чел всё правильно рассудила?— она единственная, кто подходит на эту роль. Снова судьба кинула кости так, что приходится ставить сейчас ВСЁ на Чел. От того, насколько она будет аккуратна и удачлива будут зависеть, ни много ни мало, человеческие жизни. И дальнейшая судьба Испании. Да-да, дикарке надо было разузнать всё и об этом тоже. Наследие дома де`Росеильлире было лишь изначальной целью, теперь куш был ещё более крупным?— Испанская Корона. —?Слушай меня внимательно. Слушай так, будто от этого зависит твоя жизнь! Хотя… по сути, так и есть. Ты отправишься туда сегодня же ночью. Фабиано проводит тебя до места в пятнадцати, или чуть больше, минутах от дворца Сан-Себастиан. Ты узнаешь его без труда: это на первой береговой линии. Итак, недавно мне стало известно, что некоторые бродячие музыканты время от времени пытают счастья у королевских ворот. Иногда удача улыбается им, иногда нет. В случае, если король желает насладиться народной музыкой, ворота открывают и впускают артистов. Они играют и уходят… Так вот, ты смешаешься с ними и проникнешь во дворец. Далее, отделись от артистов и найди человека по имени Серхио Чаунарелли. Это… бывший слуга герцога, хотя впрочем, кто он?— не важно, важно то, что он мне обязан и обязан герцогу. Я просил его о ?помощи??— он наслышан о некоторых моих треволнениях. И у него не должно возникнуть удивления, что я хочу отблагодарить Фабиано и устроить его сестру/кузину, как угодно, в служанки при дворе. И запомни, теперь твоё имя?— МАРИЯ. Забудь своё имя на время, пока ты во дворце. На все вопросы, пока ты не нашла Серхио?— ты заблудилась. После?— ты служанка. Слушай, внимай всему, что услышишь. Пару дней шурши тише мыши, да, придётся потаскать ведро и тряпку, но это мелочь. На следующий день подберись ближе к покоям короля. За дни, проведённые во дворце, ты поймёшь, кто это. Твоя цель?— узнать, что король думает о том, что у герцога де`Росеильлире (тебе ведь знакома эта фамилия) обнаружился внебрачный сын. И что думают об этом люди, окружающие молодого короля. Это не трудно, поверь. История рода де`Росеильлире?— это секрет, о котором знает каждая собака при дворе короля. Слухи, как это не противно?— неотъемлемая часть дворцовых интриг. А ты должна их услышать. Это важно?— предупреждён, значит вооружён. Есть вопросы? Марцелло наконец перевел дух, вспомнив, что дышать?— жизненно важно. —?А если артисты поймут, что я не из них? —?Мне известно, что сразу две группы объединяются, возможно, чтобы увеличить свои шансы на благосклонность короля. Убеди каждую из сторон, что ты из другой группы. Сложно, зыбко?— но сам план носит такой характер. Это всё? —?Что если у вождя… ой, эээ, то есть у короля, не будет желания послушать музыку? Что мне делать тогда? Может быть, есть какой-нибудь ход? —?Нет, хода в замок нет. Это бывшая крепость, построенная еще при Эль Сиде*. В своё время имела когда-то и тюремную историю. Как понимаешь, ходы тут не к месту. Поэтому молись, чтобы у короля было хорошее настроение. А иначе… Иначе придётся искать другой выход. Это наша игра. И если мы выиграем, то призом нам будет?— безопасность тех, кого мы любим. Повисла тишина, каждый на секунду представил жизнь, счастливую жизнь без интриг, слухов и сплетен… Какой же прекрасной виделась эта жизнь для Чел, и какой странной?— для Марцелло.*** Она сказала ему, что её пригасила сама Королева маленького ателье мадам Карменсита. Им там… надо пошушукаться. Тулио ничего особенного не заметил, разве что зауважал свою жену, что та постепенно, но подчиняла себе богатыршу. Предложил было провести, скрасив одиночество пути, но она решительно отказалась, опасаясь, что тогда они точно никуда не дойдут! Внутренний голос, к которому брюнет всегда советовал прислушиваться, попытался усомниться, но уставший от всей этой беготни и интриг Тулио приказал ему заткнуться. Мигель уже несколько дней носился по всему Кадису по своим делам и тоже не усмотрел в этом ничего подозрительного. Фабиано уже ждал её, чтобы проводить туда, куда нужно. И вот вечер… Она в последний раз бросила украдкой взгляд, стараясь навсегда запечатлеть и в сердце, и в памяти эту солнечную светелку, Тулио с разбросанными по плечам волосами, Мигеля, тихонько наигрывающего на мандолине… Чел вдруг задержалась на мысли, что, может быть, она видит это в последний раз. Она была не сильно осведомлена о том, как карают в этой стране. Может, это и к лучшему?— ей удалось словно пролистнуть эти мысли. Индианка взяла и завернулась в синий плащ, выпорхнула в сырую ночь, чтобы не вернуться сегодня. Но ей не приходилось заставлять себя делать шаги?— она шла легко. Стоило ей оторвать ладошку от дверной ручки?— и сердце застучало по-новому, обжигающе. Сладкий яд адреналина разливался по жилам. Она вышла на улицу и последовала за ожидавшим её Фабиано. Вопреки ожиданию Марцелло она ни разу не обернулась. Стоящий у окна второго этажа человек внимательно следил за беглянкой. Де’Агиллар ясно понимал, что отправляет овечку на бойню. Но… С другой стороны, под овечьей шкуркой может скрываться пантера. Или кто там водится в Новом Свете. Он простоял у окна, пока фигуры Фабиано и Чел не растаяли в ночном тумане… Он простоял у окна, вглядываясь в ночь и спустя пятнадцать минут. В его негласных планах вообще было простоять так всю ночь, но его окликнул Мигель, и ему пришлось спуститься вниз.*** В общем и целом, все получилось как и хотел Марцелло. Ну… почти. Молодой король и вправду, когда заканчивал с бумагами, услышав народную музыку, склонился к тому, чтобы позволить им сыграть на королевском ужине. Табор впустили в Сан-Себастиан. Вместе с ними и Чел. Но… увы! Пока певцы и музыканты, акробаты и шуты дошли от крепостных ворот до входа во дворец?— король почувствовал сильную усталость. И так как монарх предпочёл постель игре бродячих артистов, то их почти тут же быстренько попросили. Ну да, заплатили чутка. И придали ускорения. Чел, не собиравшаяся так просто сдаваться, сделала маленький шажок?— и тут же ветви магнолии сокрыли её, призвав на помощь пёструю тень листвы. Да… Маленький шажок для девушки, и огромный для многих династий. Осталось найти того господина, но увы. И тут промашка. Сеньор Серхио отбыл на побывку в город. К семье. Он, видимо, решил, что просьба пристроить родственницу Фабиано?— это дело с ?открытой датой? и свалил благополучно. Что делать? Возвращаться, как и сказал дон Марцелло? Вот уж нет?— не для того она лгала, глядя мужу и его брату в глаза, чтобы сейчас просто вернуться! Чел подошла к ограде. Она внимательно огляделась. Так красиво вокруг, аж дух захатывает… Бархатная ночь окутала королевскую резиденцию. Пели ночные сверчки. Луна светила так ярко, что факелы, казалось, не были нужны. Чел не удержалась и дала себе совсем немного времени, чтобы полюбоваться этой серебряной красотой испанской ночи. Вдали послышались шаги и громкий разговор стражи. Инстинкт сработал сразу?— индианка быстро сделала шаг назад и вбок, за высокий стриженый кипарис. Её стройная, коренастая фигурка, как влитая, скрылась за очертаниями дерева. Она застыла. Только грудь легонько вздымалась, но даже дышать девушка старалась бесшумно. Стража шумно проходила мимо?— они обсуждали выданное недавно жалование, ласковых красоток из таверн и травили пошловатые анекдоты, сопровождая все эти разговоры громогласными взрывами хохота. Они проходили как раз мимо кипариса, за которым притаилась индианка. Из одного из входов во дворец вышел команданте Реадос и весьма недовольно прикрикнул на отряд. Топнув левой ногой, он резко сделал им выговор: их громкие, неотесанные речи наверняка слышны в покоях королевы, а кроме того, страже Его Величества не пристало прогуливаться вразвалочку, а положено нести службу четко, строем! Рявкнув, чтоб такое он видел в последний раз, он резко развернулся и отправился инспектировать другие отряды, несшие службу. Солдаты немного смешались и, построившись, какое-то время держали строй и шли молча. Но уже дойдя до поворота, их строй все же немного сбился, хотя все-таки речь слышалась уже гораздо тише… Чел выждала совсем немного. Она собралась было выйти, но почему-то замешкалась. Это ее и спасло: в обратную сторону широким быстрым шагом шел Реадос. Забыл что-то или просто что-то потребовалось… Его шпоры звякали, словно отсчитывая такт его шагов. Но вот он пролетел мимо, даже и не подумав повернуть голову в сторону ряда стройных кипарисов. Чел перевела дыхание: когда неожиданно команданте вылетел на дорогу, она от внезапности затаила дыхание. Выбравшись из зарослей, она прошла снова к стене и посмотрела вверх, высматривая, за что можно было бы зацепиться. Но ничего подходящего так и не нашла, так что пришлось пройти еще немного вправо. Сердце почти не стучало, не желая подставлять свою хозяйку. Она прекрасно осознавала всю опасность. Перед эрой Ягуара с подачи Цекелькана был год Кондора, но тогда хотя бы можно было ходить по улицам Эльдорадо… А вот перед этим был год Пумы… И Чел помнила, что первые три месяца, согласно инструкциям жреца, нельзя было даже носа высунуть на улицу, в противном случае?— ?честь? стать жертвой богам. Никого, кроме Вождя Тани не было три месяца на улицах золотого города. И как следствие, Чел хорошо понимала, что такое попасться. Конечно, в Испании в жертву ее никто бы не принес, но неприятности были бы обеспечены. Марцелло ей это объяснил достаточно красноречиво. И более того, если она не прознает, что слышно при дворе о борьбе за наследие герцога, то и Тулио, и Мигель, и она сама будут в опасности. Жизнь здесь ей нравилась, хоть и была непривычна. Девушка была умной и понимала, что эти злодеи?— не Цекелькан. Последний?— фанатик, и иной раз его действия были открыты. Да, он погасил их бдительность тогда, притворившись, что покинул Эльдорадо, но чего от него ждать?— было понятно с самого начала. Бесконечные намеки на жертвоприношения… А эти негодяи, словно паутину, плели свои интриги, при этом они были готовы предать, если так будет нужно, даже друг друга… Ради золота или нет, но это была угроза ее возлюбленному, Тулио, и Мигелю, который стал для нее братом.В горле пересохло, ее большие глаза расширились еще больше. Медленно-медленно она выглянула из-за угла, но вдруг сверху, на галерее, послышались голоса служанок. Девушки о чем-то щебетали, неся в руках довольно большие корзины с бельем. Они на минутку поставили свои ноши на мраморные перила и продолжили беседу. Чел прижалась к стене, сдерживая дыхание. Но вот девушки снова взяли белье и ушли. Чел вновь неуверенно выглянула, и тут ей в голову пришло довольно простое решение. С нижней части дворца и наискосок вверх по стене рос дикий виноград. Чел была ловкой девушкой?— она зацепилась руками за крепкие виноградные лозы, ногой оперлась на поребрики внизу стены и потихоньку, медленно и осторожно стала взбираться наверх. Она с детства лазала по деревьям, так что ловкости ей было не занимать. И все же она старалась не думать о том, что внизу было почти пятнадцать метров. Но вот уже виноград стал прилегать слабее, приближались перила галереи. Чел немного задержалась и дотянулась рукой до холодного мрамора. Нет, все еще слишком далеко… На свой страх и риск она подтянулась еще?— уже ближе, но все-таки недостаточно… Она вернулась в прежнее положение. Слегка ослабила хватку. Закрыла глаза. Ночная прохлада была как раз кстати, она быстро освежила индианку. Глубокий вдох, и парочка коротких. Она подняла голову, решив присмотреться. Она внимательно осматривала каждый сантиметр, и вот взгляд ее наткнулся на те же самые перила, но немного уходящие в бок, образуя в самом начале галереи не слишком большую нишу. Расстояние чуть больше вытянутой руки. Нельзя рисковать. Чел потихоньку переместилась вправо. Рывок, и она, закинув ножку, стопой зацепилась за балясины. Рукой схватилась за перпендикулярные балясины… И вот уже совсем скоро она перелезла на галерею. Она поправила юбки, приладила косынку и осторожно огляделась. Для всех?— она здесь заблудилась, а зовут ее Мария. Чел выдохнула, вспомнив все, что нужно и решительно двинулась вправо. Коридоры ярко освещались лампами, тут и там висящими на стенах?— светильники были искусно выполнены в виде яростного льва, который был символом королевской династии. За тем, чтобы в резиденции, в каждом ее уголке, было светло, следили несколько десятков слуг?— пусть даже никто из королевской семьи даже не заглянет в какую-то часть замка. Немногочисленные окна были задернуты тяжелыми бордовыми портьерами. Днем сквозь них лился мягкий дневной свет, который путался в витражах, меняя цвет и форму?— разноцветными пятнышками он устилал вверенные ему участки пола. Мягкий ковер заглушал звуки, так что Чел шла практически беззвучно, разглядывая старинные гобелены, портреты нескольких поколений монаршей семьи, изящные столики, на которых чередовались живые цветы и золотые статуэтки. От всей этой роскоши захватывало дух, так что девушка даже толком не следила за тем, куда она идет. Не имея понятия, куда ей идти, Чел блуждала по особняку, всячески стараясь никому не попасться на глаза, что ей пока что удавалось?— она избегала больших комнат и старалась держаться поближе к каким-нибудь укромным уголкам, чтобы в случае чего тут же спрятаться. Внезапно девушка оказалась на развилке?— коридор упирался в стену и распадался на два других, каждый из которых мог привести куда нужно, а может, наоборот, увести дальше от цели. Но нужно было выбирать… Зажмурившись, Чел прислушалась к внутреннему голосу. Немного поколебавшись, она нерешительно зашагала направо. Обстановка была все так же однообразна, и девушке с каждым шагом становилось как-то тяжелее внутри, ни с того ни с сего ей стало немного душно… Но вот алый ковер оборвался, стены уткнулись в каменную арку, за которой тут же раздались в стороны?— Чел вышла в огромный, как ей показалось, зал. Пораженная его размерами и изящностью интерьера, она замерла, не в силах сделать и шагу… Неожиданно послышались шаги и в зал тихо вошла красивая, бледная, совсем юная девушка. Её русо-рыжие волосы были уложены в красивую прическу: с боков ее уши прикрывали косы, которые были уложены спиралями. Украшены они были золотой сеточкой с драгоценными маленькими камушками на каждом пересечении. Волосы на затылке были приподняты, а на темени, на жемчужной нитке прикреплена была фигурная Тика с большим рубином по середине. Платье было более, чем пышным. Тяжелый, коричнево-малиновый бархат перекликался с вышитыми золотом лентами. Пышные рукава чередовали бархат все того же оттенка с атласом терракотового цвета. Но это только верхний слой рукавов?— примерно на месте локтя верхний слой открывал менее пышные рукава из батиста, перехваченные пятью рядами золотых ленточек. Бархат достигал до плеч, а выше все тот же батист доходил до самого горла. У нее было узкое бледное лицо с тонкими, нежными чертами. Нос был прямой и тонкий. Ее изящная ручка держала маленькую книжку: не то Библию, не то еще что. Лицо её было задумчивым, почти печальным. Но, возможно, это была усталость. Заметив мельком что-то впереди, она подняла голову и увидела довольно бедно одетую, босоногую девушку. На лице дворянки отразилось недоумение. Чел лихорадочно пыталась придумать, что сказать, но во рту вдруг стало противно солено, Чел показалось, что ее желудок подкатил к самому горлу. По голове будто ударили. А пол под ногами неожиданно закачался и индианка потеряла сознание. Сеньорита отступила на шаг и в нерешительности посмотрела направо, а затем налево, выглядывая хоть кого-то, но вокруг было пусто. Прижав к груди маленькую книжицу, она маленькими шажками подошла ближе. А потом подошла совсем близко к бесчувственной незнакомке. Она немного рассмотрела ее, и ее тоненькие бровки поднялись ?домиком?, преодолев волнение, она выпрямилась и громко, даже властно прикрикнул: ?Крессенсия! Джуана! Марселина! Сюда, живо!? Её довольно приятный голос эхом разнесся по залу, и через секунды две-три откуда-то сзади выбежали служанки. Двоим было не больше двадцати пяти, а третья, которую звали Марселина, была почтенная сеньора, видимо, старшая над ними. —?Выясните, кто она. Но прежде, позаботьтесь о ней. Я хочу знать о ней все. Хоть какое-то разнообразие… —?последние слова она прошептала, прикрыв губы книжкой. И она прошествовала дальше. —?Сию секунду, Ваше Высочество! —?угодливо сказала Марселина и сделала реверанс. А когда принцесса Мария Габсбург скрылась из виду, сеньора стала раздавать указания. Девушка с флорентийской косой, которую звали Джуана, быстро сбегала куда-то и привела с собой двух слуг. Они подняли Чел на руки и отнесли ее в небольшую комнату и приняли все необходимые меры. —?Джуана, ты! Иди-ка, и узнай все о ней хорошенько. Но смотри! Чтобы никакого шума! Знаю я тебя! Только попробуй слух пустить! —?Даже обидно это слышать! —?дернула плечиком красавица и вышла из комнаты. —?Крессенсия! Что стоишь? Или у тебя нет дел? —?дернула бровью старшая служанка. —?Если хотите мое мнение, то она больше похожа на креолку! —?Пышечка со знанием дела утвердительно кивнула. Дескать, я знаю точно! Марселина недовольно посмотрела на неё: —?А тебя, Крессенсия, кажется, на этот счет никто не спрашивал! Хватит болтать, лучше позови Кристобаля! И Марселина замахала руками, подгоняя обидевшуюся служанку. Девушка поджала губки и пошла за лекарем, что осматривал слуг. Толстенький сеньор Кристобаль закрыл дверь в свою комнату и хотел ее запереть, но пойти готовиться ко сну ему не дали?— Крессенсия вихрем влетела в его скромные покои и затараторила обо всем и сразу: и про королеву, и про неизвестную девушку, которая, по ее мнению, креолка, и о многом другом. Лекарь толком ничего и не понял из всей этой болтовни, только то, что он нужен сейчас по своим прямым обязанностям… Что поделать? Надо, так надо! И господин Кристобаль отправился к неожиданной таинственной пациентке. А в это время Чел постепенно пришла в себя. Испанка поднесла к ее носу маленький пузырек, девушка поморщилась и с трудом открыла глаза. Потолок так же кружился над головой, но инстинкт самосохранения заставил ее рвануться и тут же обессилено рухнуть обратно. Вместе с сознанием возвратилась и тошнота. Старшая служанка очень быстро поняла по ?зеленому? лицу девушки, что сейчас может произойти. Она молниеносно подставила таз. Чел вырвало. Марселина ласково погладила ее по голове. Что-то было в этой смугляночке такое, что пробудило в Марселине материнские чувства. Она подобрала ее длинные косы и ласково говорила с Чел, стараясь успокоить её. А когда тошнота закончилась, она помогла ей лечь и подала ей воды. —?Откуда ты здесь такая? Ну-ну, дитя мое, не стоит так волноваться! Лежи, лежи спокойно! Ах, бедная, дыши глубже, глубже! Чел не думала ни о чем, кроме того, чтобы избавиться от этой ужасной тошноты и головокружения. ?Ой нет, только не это…??— подумала она, чувствуя новую ?волну?. До прихода лекаря ее вывернуло еще два раза. ?А может, мятное масло? Это немножко поможет ей…??— решила женщина и уже направилась к шкафчику на стене, но тут вошел Кристобаль. Он начал расшаркиваться перед Марселиной. Лекарь старался ухаживать за ней. Но сейчас сеньоре было не до ухаживаний?— так что получив твердый указ заняться делом, мужчина приступил к осмотру. В это время в комнатку скользнула Джуана. Пробравшись к ней бочком, Марселина спросила, удалось ли ей что-нибудь узнать. И девушка рассказала ей, что узнать не вышло ровным счетом ничего, что эта девушка, вероятней всего, прибыла вместе с музыкантами. Последних и след простыл. Король устал сегодня, и услуги музыкантов больше были не нужны. Так бедняжка просто потерялась… И не мудрено! В этих коридорах, как в лабиринте минотавра! —?решила Марселина. Ей почему-то все больше нравилась девчушка. Врач осмотрел Чел. Она пришла в себя окончательно и как маленький, затравленный зверек забилась в угол постели, испуганно глядя на собравшихся. В это время две служанки рассматривали ее. —?Она, наверное, испугалась… —?протянула Джуана. —?Вот именно! А вы обе как думали? Лучше бы позаботились о ней,?— назидательно заметила Марселина, грозно глядя на своих подопечных. —?Пф, подумаешь, цаца! —?фыркнула Крессенция и с независимым видом довольно дерзко отвернулась. Хотя, между нами, ей просто хотелось всеобщего внимания. И одновременно ей тоже было немножко жалко эту оборванку. Старшая лишь закатила глаза на такое поведение?— уж сколько спеси в этих юных особах, вот только толку от нее… —?Джуана! Видишь, сеньор Кристобаль уже закончил! Иди к сеньорите и присмотри за ней! —?Марселина легонько подпихнула служанку к постели. Заломив ручки, Джуана подошла к постели и стала ворковать над Чел, стараясь посильно утешить ее. А Чел била дрожь: попалась! Почему?— не важно! Но попалась! Что ей теперь делать? Это был незнакомый для нее мир. Не джунгли, знакомые ей с детства, а путанный мир высшего света! Джуана, похоже, подозревала что девушка совершенно не в своей тарелке, и поэтому она взяла ее руку в свою и пылко зашептала: —?Тебе правда-правда не стоит нас бояться! Ты понимаешь меня? Понимаешь! Ах, как славно! Не бойся. Ну пожалуйста. Я?— Джуана, ты просто упала! И знаешь, перед самой королевой. Это она сказала нам позаботиться о тебе! Тебя здесь никто не обидит! Пока она тараторила все это, у нее самой от жалости и впечатлительности на глазах навернулись слезы. Чел, видя эту реакция, просекла, что, может ее и застукали, но все еще не так плохо. Как частенько говорил про такие моменты Тулио: ?на волоске?. Но пока оставим их, и обратим внимание на старшую служанку и лекаря. —?Тут все ясно, как день. И зачем было меня звать по такому пустяку? Ведь сон?— необходимая вещь в жизни лекаря. А кто позаботился об этом? —?причитал лекарь, надеясь на сочувствие, но увы. —?Да говори уже, Кристобаль! —?пихнула его Марселина. —?Эх… Да беременна ваша креолка! Вот и все! И обделенный таким желанным вниманием женщины сеньор Кристобаль удалился. На лице Марселины разлилось умиление. Так вот оно что… Милое дитя наверняка пережила в своей жизни массу интересного, не хуже, чем в романах! И Марселина совсем растаяла. Хотя и не потеряла бдительности.*** Мария Австрийская, принцесса из Дома Габсбургов, сидела в красивом кресле на веранде и любовалась прекрасными фонтанами внизу. На коленях у неё лежала маленькая собачка. Юная принцесса рассеянно перебирала тонкими пальцами шелковистую шерстку любимицы. Её королевское Высочество думала о том, что после того, как её старший брат три года назад стал королём Кастилии и Арагона, он стал уделять ей меньше времени. Быть королем совсем не просто, как кажется, но она скучала по их верховым прогулкам. Нет, Карл V по-прежнему посещал ее и сестер, дарил им подарки. Но все-таки Принцессе хотелось бы чаще видеть брата. Хотя вот не давно Его Величество подарил своей младшей сестре служанку-арапку. Та умела делать всякие смешные штуки. Например, бывало, приносили принцессе фрукты, а арапка схватит пару?— и давай жонглировать. Красивые губы принцессы Марии изогнулись в легкой полуулыбке. И вдруг она вспомнила, ведь вчера в таких привычных коридорах дворца она наткнулась на незнакомку, что хлопнулась в обморок прямо при ней! Подняв правую руку немного вверх, Мария Габсбургская щёлкнула пальцами два раза. И тут же к ней приблизилась Крессенция. —?Желаю знать, что с той сеньоритой, о которой я повелела вам разузнать. Кто она? —?Ваше Высочество, это известно Марселине… Прикажете позвать? —?Зови. И служанка, сделав реверанс, убежала звать Марселину. Старшая служанка как раз несла госпоже на серебряном подносе кувшин с прохладным легким вином и кубок. Они с Крессенцией столкнулись прямо на пороге. Принцесса Испании обернулась на шум. Но потом снова вернулась к созерцанию фонтанов. Только прошептала задумчиво: —?Ах, да. Я и забыла… Изящно обогнув кресло, служанка с довольной улыбкой преподнесла напиток своей госпоже. Мысль о том, что она сейчас сообщит своей госпоже нечто уникальное и интересное, грело ее душу. Мария взяла кубок и, едва приблизив его к губам, сказала, обращаясь с Марселине: —?Ну? —?Ваше Величество изволит интересоваться тем милым дитя, что было взято под Вашу милостивую заботу? Принцесса медленно кивнула. И Марселина, едва сдерживая радость, будто Чел была ее родственницей, продолжила: —?Да будет известно Вашему Высочеству, что сеньориту зовут Мария. Она была здесь вчера с труппой музыкантов, что Его Величество изволил позвать. И она потерялась. Это было… —?Довольно. Почему ей стало плохо? Надеюсь, она не…? —?Пусть госпожа будет спокойна, она не больна! Но, могу ли я сообщить строжайший секрет? —?служанка таинственно понизила голос до шепота. —?Я слушаю. —?Ваше Высочество… Мария в ожидании ребенка! Это сообщил мне Кристобаль, но, похоже, сеньорита сама не знала об этом… Но могу добавить, я уверена, что девушка либо креолка, либо она… прибыла откуда-то из колоний! Задумчивое лицо принцессы оживилось. Из колоний? Вот новость! Это заинтересовало юную принцессу. А что если…? Царственная красавица тронула губки указательным пальчиком: похоже, она единственная, кто знает о присутствии этой незнакомки. Её собственная тайна. При дворе можно ли скрыть хоть что-то? Если только на короткое время… На короткое время… Маленькая игра в тайну. Мария отдала кубок Крессенции. Девушка понесла его на столик с фруктами. Вдруг маленькая ящерка, совсем крохотная, в недобрый час, проскользнула прямо перед глазами испанки и затем метнулась куда-то под пышные юбки. Крессенция вскрикнула и подбросила бокал вверх. Она подхватила юбки и подскочила на месте. Но вдруг поскользнулась на скользком полу и не удержав равновесие, упала. Инфанта обеспокоенно обернулась, и слегка нахмурилась. А маленькая собачка с возмущенным тявканьем спрыгнула от испуга и спряталась под креслом хозяйки. —?Марселина, что там? —?Уже спешу, Ваше Высочество! Марселина подбежала к незадачливой Крессенции. Девушка лежала, почти не двигаясь. Она не была без сознания, но боль стеснила её и служанка королевы лежала ничком, стараясь перетерпеть. Её Высочество встала и уже хотела направиться к служанкам, как вдруг она увидела ту, что так внезапно появилась в ее жизни. Чел легко вышла из арки и неслышно подбежала к Кресенции и Марселине. —?Ты что здесь делаешь?! —?удивилась старшая служанка. Чел сделала вид, что не услышала?— не теряя времени, она ощупала ногу Крессенции и громко сказала: —?Надо обездвижить ногу, и помогите ее поднять! —?не дожидаясь помощи, Чел перевернула Крессенцию и постаралась её приподнять. Бедная Марселина не знала, что и делать! Эта дикарка не послушалась ее, да еще так дерзко ведет себя! Да еще и падение Крессенции! А инфанта, тем не менее, не выказывала никакого гнева. Она облокотилась на высокую спинку кресла и наблюдала за происшествием. Вскоре прибежали слуги и отнесли пострадавшую в другую комнату. Марселина тут же схватила за руку Чел и резко развернула ее к госпоже. А ту, казалось, забавляло происходящее. —?Ну же, как я тебя учила! —?прошипела женщина. Чел пожала плечиками и неловко присела. Мария прыснула в кулачок. ?Боже мой, как забавно! —?подумала она. —?Ну и лицо у Марселины!? А Чел во все глаза рассматривала незнакомую ей красавицу. Все было иное: и белая кожа, и волосы, что на солнечном свету казались индианке золотыми. А одежда… Тут Чел не могла надивиться! В такую жару, и столько одеяний! —?Перестань таращиться! —?снова цыкнула на нее Марселина. Это услышала принцесса. Поведение Чел было дерзостью, но Мария понимала ее причину. Откуда этой девушке знать, как себя вести. Тем более, что это развлекало будущую королеву Венгрии и Чехии. —?И что скажешь? —?спросила она Чел. Индианка лишь пожала плечами. Она не знала что ответить. —?Вы совсем другая. Это все, пожалуй… Принцесса обошла Чел полукругом, рассматривая смуглянку. Инфанте было интересно все. —?Как твое имя? —?громко спросила Её Высочество. —?Эээ, Мария,?— Чел чуть было не запамятовала, как её ?зовут?. ?Тёзка, значит… —?подумала сестра Короля,?— вот только вряд ли брат позволит оставить её навсегда… А вот на время!? Инфанта, откинув мысли, вскинула голову и сказала: —?Желаю, чтобы ты заменила бедняжку Крессенцию. Я надеюсь, у тебя нет возражений? Принцесса произнесла эти слова мягко, но в то же время, тоном, который предусматривал только один, нужный ей, ответ. Чел сначала хотела сказать, что подумает, но вдруг сообразила, что это её шанс все разузнать. С Марселины в это время семь потов сошло от беспокойства: умиление умилением, но эта дикарка может выкинуть всё, что угодно! Но к ее облегчению, Чел выдала корявое подобие реверанса, и ответила согласием. Как видите, каждый вёл здесь свою игру.