Глава 8. Молчание ягнят (1/1)

Какое зло мы добротой творим!С меня и собственной тоски довольно,А ты участьем делаешь мне больно.Заботами своими обо мнеМою печаль ты растравишь вдвойне.Что есть любовь? Безумье от угара.Игра огнём, ведущая к пожару.Воспламенившееся море слёз,Раздумье — необдуманности ради,Смешенье яда и противоядья.Прощай, дружок.Он улыбался. Так легко и мимолётно. Смотрел в сторону, отводил взгляд. Изящно поправлял края чуть смятой рубашки, иногда приглаживал непослушные светлые пряди. Медленно моргая, пытался не провалиться в дрему. Но улыбался.Конечно же, не ей.Кагами подскочила на месте от резкого звука, донесшегося из коридора. Кажется, кто-то с бешеной силой захлопнул дверь соседнего кабинета, крепко при этом выругавшись. Она не знала причины столь бурной ярости незнакомца, но была с ним абсолютно солидарна.В голове, кроме как матерных ругательств, не было ничего. А клочки терпких, прожигающих душу воспоминаний, она старалась удавить ещё в зародыше.Пыталась.А выходило чертовски скверно.—?Адриан Агрест! Ты просто невыносимый, самый надменный и эгоистичный человек, которого я знаю! —?миловидная брюнетка стояла напротив кровати молодого человека, скрестив руки на груди. Она прожигала дыру где-то под его рёбрами. Приступ гнева исказил её аристократичное личико, сделав его непривычно серьезным. Вот только блондину почему-то хотелось засмеяться. Тем не менее, вместо этого, он попытался разлепить заспанные глаза. Медленно потянувшись, с хрустящим свистом сел и размял спину. И лишь потом, открыв покрасневшие глаза, под которыми залегли мрачные тени, был готов вникать в сказанное явно недовольной Кагами Цуруги. Девушка была чем-то обеспокоена и расстроена одновременно. Рассеянный взгляд на ее раскрасневшееся от злобы лицо, только подтвердил неприятную догадку: это всё было лишь началом. —?Кагами… —?он буквально простонал её имя, прикрыв обнаженное тело мягким одеялом. Плюхнувшись обратно на тёплое место, он раскинул руки по бокам, словно морская звезда. Мгновением позже его дыхание выровнялось, и он тут же заснул.—?Молодой человек! —?звонкий голос неприятно зудел в его голове. Это выводило её из себя. Просто до последней точки кипения.Она терпеть ненавидела подобные моменты. Считала позором вот так изворачиваться, выясняя происходящее. Мозг буквально отказывался работать, махнув на тщетные попытки хозяина привести себя в порядок. Кагами с хрустом сжала кулачки.—?Как посмел ты со мной так поступить? Это подло! —?девушка продолжала возмущенно сопеть у края его широкой кровати. Отсчитав около сотни подобных злостных вздохов брюнетки, он удовлетворенно вздохнул. Напряжение не спало, но заметно выровнялось.—?Который час? —?Что? Издеваешься, Агрест? —?казалось, её тон пытался ужалить Адриана как можно острее, болезненнее. —?Мы ведь договаривались! Но ему было всё равно в действительности. Действительно всё равно. Он просто хотел спать. Наслаждаться отдыхом после… Она понятия не имела даже, после чего. Кого.Что могло его так измотать за ночь, что он проспал до самого вечера в единственный выходной? Кто. Кто мог? Ей бы встревожиться, обеспокоиться, но… Злость была сильнее. Кагами с силой сжала тонкие пальчики и яростно сорвала с Адриана тёплое укрытие. —?Да что же ты творишь? —?блондин потер руки, покрывшиеся мурашками. —?Всего лишь беру обещанное мне,?— едко бросила девушка. —?Смею напомнить, Адриан. Мы договорились о встрече в начале этой недели. Ты обещал! —?Хорошо,?— молодой человек примирительно поднял руки вверх. —?Только прекрати шуметь, ладно?А она дрожала от негодования. Ему ведь было всё равно. Он даже не замечал её взвинченного состояния. Всё равно. Вспоминая это сейчас, почему-то Кагами становилось смешно. Это было одно из их первых недо-свиданий. Таких важных, трепещущих.Они волновали, правда. Но, как выяснилось позже, только её.И только теперь, спустя несколько лет, она это понимала, с удивительной ясностью смотря на происходящее. То, что творилось перед её глазами, было немыслимым, почти нереальным.Адриан в очередной раз бросил слегка усталый взгляд куда-то перед собой, явно избегая контакта с человеком, сидящим возле него.Кагами прекрасно знала, кто сидел рядом с ним. Ей просто претило говорить это вслух, словно произнеси она это имя… всё станет реальным. Их расставание.Девушка провела слегка похолодевшими пальчиками по корешку книги, которую держала в руках, и впилась неверующим взглядом в блондина.Эти касания, взгляды, украденные у госпожи Судьбы.Он был настоящим. Явно чем-то смущенным и разочарованным одновременно. Взволнованным?— она точно видела это, пылко разглядывая каждую сморщенную складку кожицы на идеальном лице. Он даже хмурился надменно, аристократично-правильно. И это всё не с ней, не рядом.Последний их разговор состоялся несколько недель тому назад, если пару рваных фраз, брошенных с его стороны, было можно так назвать. Всё произошло слишком быстро.Сдавлено, сжато. И также внезапно, как и началась.Маленькая вспышка в омуте его гнева разрушила их Вселенную. Хрупкий мир, что они построили для себя. Быть может, иллюзия счастья была лишь с её стороны.Кагами смотрела сквозь толпу, находящуюся в аудитории.Для неё здесь было пусто. Двери закрыты. Она отвернулась к окну и ухватилась за край стола правой рукой, сжала тот с такой силой, что побелели костяшки пальцев.Изящная, удивительно прекрасная девушка, безупречный выбор отца, идеальная избранница в светском кругу… Была не мила ему.Он точно дал это понять.Её глаза медленно, но неотвратимо наполнялись первыми слезинками. Это было у всех на виду, а значит недопустимо. Кагами спешно смахнула непрошеные капли с уголков глаз. В груди, где-то под рёбрами, что-то нестерпимо жгло. Опаляло её израненное сердце.Ненависть. Ревность.Что-то из этого давило на грудину с такой силой, что дышать уже не было сил. Только всхлипывать, признавая своё поражение.Эти чувства такие же сильные, как и её первая любовь. Ведь так всегда бывает: отдаваясь первым отношениям, ты бросаешься во мрак. Вглядываешься, ищешь там свою половину. Полагаешь, что она там, смотрит, ждёт тебя.Но в действительности также пристально, как и ты, смотрит на тебя лишь тьма, в которой ты оказался. И тянет руки навстречу.Зажмурившись, Цуруги ощутила, как горячие слёзы всё же потекли по её щекам. Вытерла их рукавом белоснежной рубашки и, осознав свою оплошность, сразу же спрятала испачканные манжеты под кофтой.Образ всегда был превыше всего. Как жаль, юная Кагами Цуруги так и не осознала: её первой любви было абсолютно всё равно на красивую обёртку. Будучи подростком, воспитанным в семье с завышенными стандартами, молодой человек не противился им. Но и ценил их не больше, чем привитые с детства правила этикета.Это просто было в нём. Но ни капли не трогало.Адриан Агрест стремился заглянуть под обёртку, выудить что-то стоящее, с упоением рассматривая найденное. Ему хотелось чего-то живого, неправильного.Изящество иногда утомляет.—?У тебя… У тебя нет души, Адриан Агрест,?— злостно прошептала девушка, глядя прямо в окно.Всё ещё не могла принять действительность.Лишь бы не видеть его. Его, дарящего постыдно-пылкие взгляды сгорбленной фигуре. Синеволосой девушке, которой, кажется, не было никакого дела до этих противоречивых действий молодого человека.Она их просто не видела.Вцепившись пальцами в собственную кофту, Кагами продолжала смотреть на нечто противоестественное, почти запретное. Пальцы побелели от напряжения, а глаза нестерпимо жгло. Но она смотрела, душа себя воспоминаниями и даже не думала моргать, боясь, что упустит хотя бы одну деталь.Он позволял несуразной девушке с испачканными в чернилах руками его касаться. Не одёргивал руки, не шипел проклятия и даже не морщился. Просто делал вид, что не замечает.***—?Никогда так больше не делай,?— напряжённо прошептал молодой человек прямо в губы брюнетке. —?Почему это? —?она говорила заискивающе, словно играя. Так и не поняв, что это играют с ней. —?Я терпеть ненавижу эти приторные прикосновения,?— скупой ответ. Никаких компромиссов. Одернув руку от его подбородка, Кагами приподняла брови в удивлении: —?Тебя раздражает, когда к тебе прикасаются? —?Практически всегда,?— помрачневшее лицо свидетельствовало об одном?— он не лгал. —?Как же тогда мне держать тебя за руку? Он пожал плечами. Ему было всё равно. —?Просто не делай этого. —?Вообще? —?Знаешь… Это было бы даже здорово. —?А если я не хочу так? —?Тебе придётся. —?Неужели мы так никогда не…—?Я привыкну. Тогда можно. Сейчас?— нет. ***Кагами снова зажмурилась, вспоминая то щемящее и нежное чувство. Первого поцелуя. Первых прикосновений.Чувство радости, когда узнала об интересе Адриана к её персоне. Габриэль Агрест, казалось, был даже рад. Всячески поощрял их связь и не препятствовал отношениям.Тогда юная мадемуазель Цуруги молила, чтобы судьба подарила ей шанс. Какую-то надежду на счастливое будущее. Вечно строгая и ожидающая небывалых достижений от дочери, мадам Цуруги была довольна. Сухо кивнула в ответ на смущенное заявление Кагами, но девушка знала?— в душе мать гордилась ей.Теперь же брюнетке всё казалось нереальным. Она зло усмехнулась.Её бросили.Она столько лет любила этого невозможно жестокого человека и столько выстрадала, столько подавила в себе ради этого надменного эгоиста с изящными чертами лица… Зря. Всё зря.Эти бесконечные списки, начинающиеся со ?сколько? и ?почему? не заканчивались.И даже теперь, понимая весь ужас происходящего, она бы простила его. Даже несмотря на явную увлеченность другой. Действительно первую, нереальную.С первого взгляда и столкновения.Она бы простила.Вот только ему это было совсем не нужно. Ни взглядом, ни словом он не изъявил подобного желания. Они не встречались больше в коридорах, не устраивали тихие вечера у неё дома. Не говорили во время обеда.Только сухие приветствия и безликие знаки внимания. Как же она ненавидела эти привитые ему, до оскомины раздражающие, правила этикета!Но она готова была простить ему всё. Даже больше, чем всё.А ему это не было нужно. Проследив за очередным порывистым движением мужских рук в сторону хрупкой фигуры, Кагами нервно провела руками по взъерошенным волосам. Махнула головой, как от пощёчины. Быть с ним в одном помещении становилось пыткой.Занятие словно не заканчивалось. Да и начиналось ли оно вообще? Спрятав лицо в ладонях, Кагами тихо всхлипнула. Она наговорила ему гадких слов в порыве раздражения. Так глупо сорвалась и отпустила восвояси.А он ушёл. И не жалел об этом.Расцепив пальцы перед глазами, Цуруги украдкой проследила за Адрианом, молчаливо листающим страницы какой-то неизвестной ей книги.По-прежнему идеален. Красив и безупречен.Такой же далекий и оттого любим.Запретный плод был сладок. И уже вкусив его, Кагами Цуруги не могла остановиться.Яростно хлестнув пальчиками по парте, девушка гордо приосанилась.Это ещё не конец.***Легкий, скользящий взгляд мазнул по умиротворённому лицу преподавателя. Мадам Бюстье вещала что-то о важности классического произведения, периодически поглядывая на учеников.Создавалось впечатление, будто она смотрела сквозь учеников?— слегка рассеяно, постоянно щуря глаза и разглядывая что-то в самом конце помещения. Рыжие пряди волос изящно ниспадали прямо на её глаза, от чего она то и дело поправляла их за уши, отвлекаясь от занятия на долю секунды.Адриан проследил за очередной бессмысленной попыткой заправить короткую прядь за ухо и прикрыл глаза. Его утомляли эти занятия.Слишком скучные, слишком очевидные. Каждое движение женщины в лавандовом костюме усыпляло его. Миловидная и весьма рассудительная мадам Бюстье была очень вежлива. Пожалуй, именно поэтому Адриан всё ещё посещал её лекции и не сменил данный курс на другой.Ходил, но не слушал.Тем не менее, именно сегодня тихий голос возле доски, практически напевающий новую лекцию, беспокоил его. Неуловимо скользил возле ушей, заставляя кожу покрыться мурашками и неестественно выпрямить спину.Тихо. Едва слышимые высказывания преподавателя периодически были настолько неразборчивы, что Адриан даже слегка привстал с насиженного места, качнувшись в сторону доски. Хотелось убедиться, что с женщиной по-прежнему всё нормально.Слишком тихо. Женские губы шевелились, но не производили ни звука.Скрипнув стулом, молодой человек приподнялся. В голове вдруг возник вопрос?— и что дальше?Зачем он это делает? В реальности мадам Бюстье вещала лекцию довольно громко. Он несколько раз моргнул, тупо уставившись перед собой.Это в его голове почему-то было пусто. Действительность уходила из-под ног также быстро, как и время, отведенное на данное занятие.Адриан отпрянул от края стола, над которым едва ли не сгибался, бесшумно заняв своё место обратно. Тревожащее задворки сознания морозное ощущение с новой силой хлестнуло его по пальцам.Стоило лишь коснуться книжных листов. Посмотреть на них, не различая перед собой текст.Но не на ту, что сидела рядом. Прожигала таким ярким, таким открытым взглядом.Словно он не видел.Не ощущал впившиеся в него распахнутые черничные глаза, жаждущие разглядеть хоть что-то в его меланхоличном выражении лица. Не чувствовал, как она задевает его ноги?— случайно, вскользь и тут же отпрыгивая поближе к дальнему углу огромного деревянного стола. Не представлял, как она разглядывает его раз за разом, мысленно сверля дыру в его профиле где-то на уровне переносицы, жжение там было особенно сильным.Адриан нахмурился, когда легкое, словно пёрышко, прикосновение вызвало слишком бурную реакцию его организма.Всего лишь убрала кофту с книги. Всего лишь.Едва провела своими тонкими руками по исписанной тетради, задев её и толкнув в сторону. А у него уже ушло сердце в пятки. Ухнуло, громко стукнувшись вниз.Позорно так. Выдавая истинные эмоции.Он подобрался, намеренно брезгливо отдернув руку с середины стола. Ещё больше отдалился к краю. Поправил рукава черного свитера, словно это было единственным, что его интересовало в этой жизни. Поелозил кончиками похолодевших пальцев по смятой бумаге, усердно изображая увлеченность чтением.Ни единым словом он с ней не перекинулся за последние недели.Скрипел зубами, стискивал до боли кулаки, гордо поднимая подбородок вверх. Делал это настолько надменно и чванливо, насколько это позволяла ситуация.А она позволяла. Всегда.Так было надо. Подавлять жажду в себе, морить голодом тот уголок души, что ещё не был истоптан отцом и не раскурочен его правилами. И потому так ценен.Ему было нужно… избавиться от надежды, медленно набирающей первые очертания. Адриан прекрасно знал, какие они были и что могли с ним сотворить. Обжигать остатки своего истерзанного сознания о палящую поверхность её кожи, её взгляда и голоса?— было нельзя. Он всеми силами боролся с ней. Это зашло слишком далеко. А надежда уже дышала где-то ему в затылок, благовейно нашептывая имя. Её чертово имя.Он возненавидел его за эти недели.Молчание стало душить. Кажется, он даже забыл, как звучит её голос. Даже во время патруля они молчали. Поздно ночью расхаживая по уже морозным улочкам ночного города.Огоньки мерцали весьма тускло, но продолжали отдавать забавные тени от её костюма. Плавно скользить по девичьим изгибам стройной фигуры. Будто обволакивая её тень, лаская. Делая то, чего он не мог.Этот странный факт раздражал его также сильно, как и её имя.Поэтому шагов между ними, становилось больше.Будто это могло?— должно было, он надеялся, почти верил?— помочь.Не оглядываться. Чувствовать некое превосходство. Дышать медленно и глубоко.Словно мантру, он повторял себе это раз за разом. И верил себе, почти верил.Адриан жаждал, чтобы и она верила в него. В то, что он ей внушал.Ни Нуар, ни Адриан Агрест не присутствовали в жизни некой Маринетт Дюпэн-Чэн. Не беспокоились, не тонули в её взгляде в те редкие мгновения, когда она этого не видела.И каждый раз он словно опускал её вниз, каждым жестом одергивал. А когда и смотрел на озадаченное девичье лицо?— в те редкие и мимолетные моменты в облике Нуара?— то с ужасающей остротой. Почти унижая, он подавлял её саму.Он может быть опасен, с ним не надо связываться.Нечто подобное Адриан слышал о себе из разных уст. В разное время и от разных людей. В особенности после того, как разговаривал с людьми, отчеканивая каждое слово, приказывая и бросая едкие замечания.Вот только странная девушка с проницательным взглядом… не верила. Явно верила ему самому, но не в это. Словно само предположение о том, что он?— тьма… казалась ей кощунством. Некой насмешкой в его образах.Это бесило. Поэтому между ними стало уже целых десять шагов, не меньше. Каким-то отдалённым уголком своего мозга блондин понимал, что она имеет право вести себя именно так. Ведь он открылся ей. Всего лишь однажды.Точнее, по одному разу в каждом облике. И почему-то влекли её они оба.Это раздражало. И скопившееся напряжение в юношеском теле искало выход, билось о его стенки, сгибало практически пополам после очередной тренировки, доводило до исступления. Но продолжало копиться вновь.Темные круги под его глазами выглядели несколько болезненно, но вопросов не вызывали. По крайней мере пока.Юный Адриан Агрест продолжал свою игру, которую уже и не помнил, зачем затеял. А тем временем тьма поглощала его, с каждой новой ошибкой, с каждым проступком. Рядом с той самой надеждой за спиной блондина стояла и она.Тьма.И молодой наследник дома Агрестов прекрасно знал, что может быть в ней сокрыто. Сколько бед его ждёт впереди. Это даже не пугало.Он всего лишь устал. Устал от того, что никогда ни с кем ему не разделить компанию и не сказать, куда и зачем он идёт. Зачем ненавидит и что ищет. Но и это его не пугало.Тревожила лишь та самая надежда, почти царапающая его спину.Тьма и вера стоят рядом, и рано или поздно одна поглотит другую. Почему-то Адриану не хотелось избавляться от своей надежды.Чувствовать её? Да, определенно.Избавляться? Нет.Единственным выходом было уйти. Уйти настолько далеко, насколько позволяла оно.Чёртово синеволосое нечто, доверчиво жавшееся к его руке.Адриан негромко закашлял, привлекая внимание девушки к себе. Разлепив глаза, она тут же отпрянула от него, словно обжигаясь.?Так будет лучше, так надо?.Ничего между ними не было.—?Мсьё Агрест,?— голос мадам Бюстье резанул по ушам слишком резко.Молодой человек вздрогнул и качнул головой в сторону преподавателя. Снова забылся.—?У вас есть более интересное занятие, нежели как слушать данную лекцию? —?изящно приподняв брови, женщина скрестила руки на груди. —?Может, почтите нас своим вниманием и расскажете, о чем мы сейчас говорили?Ожидание не слишком затянулось.Встав с места, Адриан поправил упавшие на лоб несколько светлых прядей, выразительно при этом посмотрев на преподавателя.Пара прядок её светлых волос продолжала покачиваться в такт женскому дыханию. Почувствовав прилив раздражения к собственным волосам, мадам Калин резко смахнула их, сильно оттянув за левое ухо.Уголки губ молодого Агреста слегка дрогнули, однако он тут же проговорил:—??Почему… Ты хороша еще теперь? Ужели… Смерть бестелесная в тебя влюбилась? И тощий, гнусный изверг в темноте… Тебя здесь держит для утех любовных? Боюсь?— и потому с тобой останусь, И никогда из черного дворца Я больше не уйду. Здесь, здесь, с червями, Служанками твоими, я останусь. Здесь вечный отдых для меня начнется. И здесь стряхну ярмо зловещих звезд С усталой шеи?,?— произнёс Адриан, продолжая обжигать взглядом каждого смотрящего.Он проговорил его любимый отрывок столь чувственно и ярко, словно проживал это всё сам. В этих словах для него было слишком много смысла.Мадам Бюстье на мгновение опешила, замешкавшись с ответом. Жестом приказав молодому человеку садиться на место, она громко проговорила:—?Мсьё Агрест только что любезно зачитал нам одни из последних слов Ромео, главного героя произведения, которое вы все наверняка и так знаете, но всё же включённого в нашу программу,?— рыжеволосая женщина тепло улыбнулась. —?Браво, Адриан! Но почему именно последние слова?—?Прощание с жизнью ради того, кого ценишь больше всего… кажется весьма поэтичным, поучительным,?— взгляд Адриана заметно потеплел. —?И даже несмотря на то, что он умер отверженным, это был его выбор. Поспешный, но его.—?Интересное суждение, молодой человек, очень интересное,?— преподаватель увлеченно закивала. —?Кто-нибудь хочет дополнить?Мадам Бюстье отвлеклась на оживившихся учеников и прошлась в противоположную от блондина сторону.Было в тоне молодого человека что-то, что заставило Маринетт бросить затею с притворством?— будто её больше интересует чтение книги по шитью, и резко перевести взгляд с одной книги на другую.С его половины стола.Однако печально известного произведения Шекспира там не было и в помине. Лишь затертая книжка авторства Джозефа Конрада.—?Променять классику на ?Сердце тьмы?? —?Маринетт сказала это довольно громко, тут же захлопнув рот ладошкой.Слишком поздно.Молчание уже было прервано её пренебрежительным тоном. Несколько недель гнетущей тишины сулили превратиться в нечто более опасное и отравляющее рассудок.Адриан обернулся. Мотнул шеей так, словно она готова была сломаться от такого движения. Маринетт даже показалось, что она заскрипела.Облизал губы, явно готовясь смаковать каждым словом, что бросит в ответ. Глаза его полыхнули опасным огнём, и девушка едва не застонала от досады. Она искренно сдерживала себя всё это время.То, о чём молчат, будет забыто.Примерно так ей казалось, и она даже поверила в это. Внушила себе: эта мантра сработает.И она работала. До этого самого момента.Его губы разомкнулись, но Адриан продолжал молчать. А Маринетт смотрела, ловила глазами все выдохи и вдохи, отсчитывая оставшиеся мгновения отведённого ей на сегодня покоя.А потом она подняла голову, всего на пару сантиметров, но этого хватило, чтобы начать задыхаться.Ей казалось, что все эти недели безмолвия её душили с особой жестокостью. Однако лишь теперь, глядя в эти невозможно-зеленые глаза, Маринетт осознала. На самом деле она тонула, пыталась выбраться на поверхность, но была на самом дне. Где не было света.И теперь, кажется, упала ещё ниже. Потому что отвернуться было выше её сил. Он смотрел так, как никто другой на неё не смотрел.Глаза в глаза?— наконец-то никто не отворачивается. И этого было достаточно, чтобы сорваться.Столкновение, словно буря вокруг. А в голове лишь чувство гордости скребло по углам, шипело, что о нём забыли.—?Ты что-то сказала? —?проскрипел зубами, едва выдохнул.—?Ты знаешь,?— такой же полувздох. —?Сказала.Внутренние уголки его светлых бровей были чуть приподняты кверху, словно молодой человек всеми силами пытался не хмуриться, не сожалеть. Выходило скверно?— его исказившееся от разочарования лицо было почти оскорблением для девушки.Она возмущенно засопела.—?Если ты не сильна в литературе, мадемуазель Чэн,?— слегка раздражённо начал Адриан. —?то не порть впечатление от неё другим. Знаешь ли, некоторые любят изысканные произведения.—?Тем не менее, это не повод пренебрегать классикой,?— в тон ему парировала Маринетт.Всё ещё не веря, что она с ним разговаривает, слышит хриплый голос и не давится миражом помутившегося сознания.Её волосы спутались возле ключиц, и блондин подавил желание дернуть девушку за прядь волос, поблескивающих от дневного света. Чувство предвкушения от грядущей перепалки было слишком острым.—?Разве не я только что избавил себя от расспросов преподавателя, связанных с якобы ?незнанием материала?? —?с усмешкой протянул он.—?Дословное цитирование отрывков, заученных наизусть, далеко не всегда становятся гарантами знания произведения в действительности.—?Чтобы убедиться в истинных познаниях человека, не обязательно плыть вглубь,?— огрызнулся Адриан. —?достаточно посмотреть, что таится на мелководье.—?Хочешь сказать… Маленький отрывок, произнесённый тобой, но явно впечатливший преподавателя, имеет смысл, который я не уловила? —?Маринетт сверкнула напряжённым взглядом.—?Определённо не уловила,?— несколько высокопарно изрёк Адриан.Гордо расправив плечи, он выровнялся и для пущего, более раздражительного эффекта, небрежно взмахнул рукой перед девичьим лицом.—?Ты судишь человека через призму собственного видения, оценивая с собственной стороны и явно копаясь на той же поверхности, причем в противоположной от корня истины стороны!Адриан был готов взвыть от щемящего удовольствия, сладкой патокой расползающейся по его венам.Эти слова, эти палящие взгляды… были вкусными.Такими пряными, что сдерживать свой тон едва ли удавалось в рамках нормы.—?Хорошо,?— блондин бросил это издевательски, подогревая её злость и подпитывая собственную жажду. —?Хочешь сказать, что я ошибся? И ты имеешь более извилистые рамки мышления в литературе, чем те, что я условно на тебя навесил в силу твоего поведения на данном предмете?—?Безусловно, мсьё Агрест,?— девушка резко кивнула, создавая впечатление болванчика. —?И, предугадывая дальнейший вопрос, отвечу сразу: я могу это доказать.Вместо ответа блондин лишь выжидающе уставился на девушку.Удиви меня. Удиви меня так, как я хочу…Мягко провёл согнутыми пальцами по поверхности стола. Бесшумно, но так красноречиво.… сгореть в твоих глазах с мерцающим в них предвкушением победы. Девушка провела рукой по спутанным волосам, перекинув те за спину.—??Я предпочитаю бездельничать и мечтать о том, сколько чудесного можно было бы сделать. Я не люблю работы?— никто её не любит,?— но мне нравится, что она даёт нам возможность найти себя, наше подлинное ?я?, скрытое от всех остальных, найти его для себя, не для других. Люди видят лишь внешнюю оболочку и никогда не могут сказать, что за ней скрывается?,?— медленно, уже смакуя победу, проговорила Маринетт.Она чеканила каждое слово, неотрывно глядя в малахитовые глаза. Говорила в том же болезненно-мрачном тоне, что и он, отвечая на вопрос мадам Бюстье. И это не могло не возыметь действия на Адриана.—?Так ты читала ?Сердце тьмы?,?— больше утвердил, нежели спросил молодой человек.—?Читала, и только что дословно процитировала тебе отрывок из данного произведения Конрада. Следовательно, я неплохо разбираюсь в литературе,?— девушка посмотрела на Адриана так, как он смотрел на неё последние недели. —?А также, исходя из твоих собственных замечаний, являюсь весьма искусным знатоком в данной области.—?Однако, не ты ли твердила несколько мгновений тому назад, что дословное цитирование не может быть фактом истинных глубин познаний человека? —?он удивлённо приподнял брови.Провоцировал. Насмехался над ней.Однако сдержанно сжал руки перед собой. Напряжение нарастало.—?Верно, тем не менее, я проговорила именно эти слова не потому, что просто знаю их наизусть?— как явно сделал ты с мадам Бюстье, а по совершенно противоположной причине. Потому что я ими живу, проживаю каждую минуту, поддерживая это высказывание,?— щеки девушки вспыхнули легким румянцем, свидетельствуя о крайней степени раздражения. —?Засыпая на данном предмете я отдыхаю, потому что не люблю работать, мне претит ввязываться в литературные дискуссии и молотиться головой о стену после высказываний некоторых умников. Я предпочитаю наблюдать за процессом со стороны. Смотреть, как окружающие меня люди ищут собственное ?я?, но не открываться миру чуть больше, чем просто как сверкнуть пару раз той самой оболочкой.Ему хотелось разозлить её сильнее, лишь бы она продолжала говорить.Потому что в её словах был чёртов смысл. В таком открытом и искреннем взгляде читалось очень многое. И это многое Адриану хотелось разглядеть со всех сторон.Пропитаться её эмоциями.Пылкими, палящими. Чертовыми эмоциями злости и раздражения.Он хотел, чтобы она сгорала так, как изничтожался он сам.—?Ты удивляешь, Чэн,?— наконец выдал он, собравшись с мыслями. —?Говоришь такие верные, острые слова. Однако делаешь столь глупые и позорные дыры в собственной защите.Девушка озадаченно нахмурилась.—?Что ты имеешь в виду?—?Оценочное суждение со стороны, конечно же,?— Адриан закатил глаза. —?Ты так искренно полагала, что я попросту зазубрил ранее известный мне материал, что у тебя и в мыслях явно не было?— в твоём собственном непонятном мне мирке?— предположения.—?Какого ещё предположения? —?бросила девушка, теряя остатки самообладания.—?Пресного. Такого пресного и очевидного, что аж стыдно за тебя, мисс Чэн. Я не просто вещал ?безликие? строчки. Я их осмысливал, смаковал ими,?— он задержал взгляд на девичьей шее, высматривая бьющуюся под кожей жилку. Нервно вздохнул. —?Я вкушал их, и они мне понравились. Имею дурную привычку запоминать понравившиеся мне строки наизусть.—?Так ты действительно читал ?Ромео и Джульетту?? —?девушка недоверчиво почесала затылок.Её щеки стали пунцовыми. Снова. Однако в этот раз от чувства стыда. Ему хотелось взвыть, настолько приторной казалась победа.Он бы повторил это вновь, даже если бы не выдержал. Лишь бы бледные щеки ещё раз окрасились в алый цвет.Скрипнул зубами от смешанных чувств и вернул преспокойное выражение лица на место.—?Не вижу в этом ничего сверх неожиданного,?— едко бросил блондин. —?Сама же только что сказала, что чужая жизнь?— это тьма. Мы видим оболочку. Извини, что не распаляюсь собственными интересами, выкладывая их на стол, как это делаешь ты.Маринетт закусила губу. В чём-то она просчиталась.—?Прекрати,?— предупреждающе произнесла Маринетт.Она сжала одну руку в другой, стараясь не одергивать её в сторону. Было невыносимо.И стало так только теперь, сидя у всех на виду и давясь собственным грузом очередной ошибки. Без возможности на спасение.—?Прекратить что? —?Адриан лениво качнул головой в её сторону.Словно спор был закончен, победители известны, а ему самому?— утомительно с ней разговаривать. Даже думать снова.Утомительно.—?Ты знаешь,?— девушка предупредительно стукнула кулачком о стол. —?Не я одна здесь сейчас совершила ошибку.Во взгляде его вспыхнул недобрый огонь, тот самый, который он так искусно прятал последние дни. Кажется, уже изрядно наобжигался сам.—?Я знаю цену своим словам, Чэн, но даже так не стану забирать их обратно.И в миг тишины?— всего лишь единственный мимолетный момент, сотканный из безмолвия и напряженного дыхания?— её осенило.Это липкое дыхание, жгущее её бледную кожу. Эти плавные движения, вежливые, но такие резкие. Эти слова, подкреплённые холодным и уничижительным тоном.Он просто хотел выплеснуть накопившееся.Всё, что он делал и говорил.Если она тонула, то он… горел.Маринетт медленно выровнялась и расправила плечи. Смахнула несуществующие пылинки на темных штанах. Словно сдалась его игре.Но на деле… начала свою собственную.—?Намекаешь, что я по-прежнему в твоих глазах обыватель?— неуч среди знатоков литературного курса… —?медленно пробормотала девушка.А потом резко поддалась вперёд, вынудив молодого человека неестественно шарахнуться в противоположную сторону.Будто от прокажённой. Лишь бы она не касалась его, даже своими волосами, почти достающими до его плеч в столь интимном положении. Не дышала так влажно и… прямо ему в губы.—?Намекаю,?— его голос сел, стал более хриплым. Он почти упал со стула, где сидел.—?И намеренно провоцируешь, доводя до ненавистных мне споров… —?Маринетт всё также шептала, заискивающе глядя прямо на его лицо.—?Догадалась, да? —?сипло бросил он.—?Конечно,?— томные и заискивающие вздохи девушки тут же преобразились на более спокойные и размеренные.Лицо, изображающее удовольствие, сменило маску.Она смотрела на него, как победитель. Медленно отстраняясь и отступая на свой край стола, гордо хмыкнула. Повернулась к исписанной тетради и старалась не смотреть на дрожащие пальцы.Они сладко покалывали, прося продолжения. Желанной разрядки. Спор не был окончен.Как-то слишком просто.По завершению занятия с таким же выражением лица, девушка поторопилась убраться из аудитории, стараясь не разрушить момент её маленькой, но всё же победы.—?Чэн,?— он ударил её словами прямо в спину. —?Ты выиграла партию, но не сражение.—?Знаю, мсьё Агрест,?— бросила даже не оборачиваясь. —?И благодарю, что позволил мне это сделать.—?Догадалась? —?он едва заметно улыбнулся.Всё же, его нежелание разрушить момент?— забвение в котором они пребывали после неожиданно стихшей перепалки, было главным доказательством важности этого самого чувства.—?Твой ход следующий.И Адриан не мог с этим не согласиться. Почему-то чувство той самой необъяснимой тревоги захлестнуло с новой силой.***Шумная толпа голодных учеников бесновалась по разным углам помещения, насквозь пропитавшегося запахом еды. Каждый старался занять как можно более удачное место и, с компанией или без, жаждал насладиться своим обедом.Очередная кучка болтающих о какой-то ерунде девиц медленно прошелестела мимо Адриана. Пара девушек даже задержалась в бессмысленной попытке рассмотреть угрюмое лицо молодого человека. Тогда как он сам не замечал ничего вокруг.Откинувшись на мягком сидении и вытянув ноги вперёд, он смотрел куда-то прямо перед собой, затаив дыхание.Как-то так вышло, что он никогда не оценивал её фигуру, это казалось неважным. Она просто не могла его интересовать.Адриан искренно верил в то, что под её бесформенной и часто мешковатой одеждой скрывается самое обычное тело. Под костюмом?— самое обычное тело.Ничего интересного.Она была худощавая и бледнолицая.Но её кожа всегда пахла цитрусами, а руки?— домашней выпечкой, словно только что приготовленной. Всегда, когда он видел её за столом во время обеда, вспоминался именно этот аромат. Почти неуловимый и ненавязчивый.Но очень запавший ему в душу.Он был всегда разным, словно что-то менялось в ней с каждым днём. Он улавливал эти перемены в те самые моменты, когда украдкой перехватывал её ладони. Мельком?— во время патруля.Во время занятий, когда девушка спала и бессознательно тянула к нему свои руки,?— мельком.И даже когда находилась совсем-совсем близко и держала руки, сжав на краях своих омерзительных кофт,?— мельком.Но каждая перемена была пропитана странным ароматом и находилась где-то на кончиках её пальцев. Он видел их слишком часто, чтобы не заметить их болезненный вид.Они были почти синими, испачканными в несмываемых чернилах. И продолжали пахнуть свежей выпечкой. Иногда это были булочки с маком. Иногда?— круассаны с нежным ванильным кремом.И почти уже никогда?— тем самым печеньем, лимонными дольками и сладостями, что она пекла ему. Догадаться о том, кто был истинным владельцем волшебной коробки, каждое утро появлявшейся в его сумке, было не так уж и сложно.Сложным оказалось быть без неё.С их разговора, кажется, прошло несколько дней. А уже сегодня Адриан искренно позавидовал этим чернильным пальцам, с удовольствием сминавшими новую порцию домашних лакомств. Ему хотелось быть на её месте.Он был так голоден…Это было что-то большее, чем жажда и давно притупленное чувство, когда он слишком долго не ел. Это было взрывом в желудке, когда он увидел, что она взяла в руки.Это была всепоглощающая жажда. Ему действительно нравились её сладости.И, похоже, она поняла это только сейчас.Он нервно сглотнул, прикрыв рот ладонью, даже и не догадываясь о том, что уже через несколько минут сойдет с ума во второй раз за сегодня. И всё благодаря одной и той же особе.Она надела платье. Простое, такое простое, насколько это было возможно.Подобравшаяся к дрожащим ногам зима навевала мысль о том, что… ей бы замерзнуть от холода. Одуматься и спрятать хрупкое тело под вязаным свитером с привычными брюками.Только не сегодня.Сегодня была лишь новая она. И её маленькое, почти детское бархатное платье. Чёрный цвет смотрелся безупречно, придавая её коже ещё более светлый оттенок. Короткий и воздушный наряд струился по её ногам, едва доставая до колен.Она хотела надеть кофту. И она её надела. Слишком простенькую и явно не вписывающуюся в образ. Это заставило его улыбнуться.Девушка не боялась выглядеть нелепо, совершенно не стыдилась себя и своего вкуса. Ей просто было всё равно.Он знал, что в просторном обеденном зале слишком холодно, особенно в тонком клочке ткани. И она не побоялась исправить это. Наплевала на внешний вид, надев странную вязаную кофту с … котятами. Там действительно были котята?Блондин возвел глаза к потолку и процедил себе под нос на редкость циничные ругательства.А когда перевёл взгляд на меланхолично жующую кашу девушку, то сразу поперхнулся, так и не донеся до рта стакан с апельсиновым соком.Она расстегнула кофту. Отвратительный комок шерстяного изделия почему-то показался… самым привлекательным. Лучшим, что он видел. Потому что…Он оттянул ворот почему-то душившего его свитера. Тот затрещал.Чёрт, он видел, насколько девушка была смущена и неуверенна.Когда это произошло?Что с тобой случилось, Маринетт? Но он заметил одно: на самом деле ей хотелось скрыть куда больше, чем позволял данный образ. Смущающий её и обескураживший его.Потому что… Одни вещи Маринетт всё же оставила неизменными. Привычно пошла без лифчика, но под краем довольно скромного декольте была заметна белая полоска ткани.Он не видел её ног?— кажется, они были довольно открыты в этом наряде. Лишь прожигал взглядом сжатую бинтами грудную клетку. Только её.?Раны ещё не зажили?,?— мелькнуло в его голове.Это тревожило.Она его волновала. Отбросив от себя металлический столовый прибор, девушка резко сбросила с себя теплую кофту, скрывавшую её фигуру до этого самого момента.—?Проклятье,?— выругался Адриан. —?так под ней ещё одни котята есть?!И этот странный факт почему-то позабавил. А ещё взволновал сильнее, чем отсутствие белья.Маринетт была настоящей. Настолько нелепой, настолько же стала и желанной теперь.Скучающий мулат, до этого момента преспокойно жующий яблоко, недоумённо посмотрел на лицо блондина.На плотно сжатых скулах заходили желваки, а взгляд налитых кровью глаз упёрся в стол.—?Ты что-то сказал? —?Нино всё же спросил.?Прости, друг, не сейчас. Только не сейчас?.—?Тебе послышалось,?— бросил, не отрывая кровожадный взгляд от стола.Нино безразлично пожал плечами. Беспокоиться из-за того, чего не было, он не собирался. Повернувшись к Хлое, спросил что-то о предстоящем занятии.Адриана это уже не волновало. Важно было совсем другое.Она знала, что он смотрит.Адриан был в этом уверен, просто чувствовал это всем своим естеством. Не смотрела в его сторону, потому что знала?— он видит. Видит её целиком. И точно?— точно?— точно. Сделала это нарочно.Надела это дурацкое платье. Именно так, что была видна она вся и не видна вообще. Скромно, чисто в её непонятном стиле, но…Он увидел слишком многое. Причём даже несмотря на то, что бархатная ткань скрывала её ноги почти до колена, а грудь и вовсе была скрыта под слоями ткани, он продолжал представлять остальное. Запах её пальцев. Мятный привкус тонкой кожи?— о, он прекрасно помнил каждое прикосновение к ней.А ещё вишнёвые губы. Приоткрытые и зовущие его. Сорвать с неё этот чёртов наряд, лишь бы её больше никто не видел. Было в этом что-то неправильное.Челюсть сжалась.Блондин отвернулся, осознав, что слишком долго разглядывал её, практически изничтожал алчным взглядом. Провозился с едой немного-немало?— каких-то пятнадцать минут. Разглядывая пустую тарелку, он пытался сосредоточиться на разговоре Нино с Хлоей.Даже пару раз кивнул вовремя, его что-то спросили?— он не разобрал, что именно. Это было и не нужно.***Как-то так вышло, что Маринетт никогда не считала себя особо привлекательной и красивой. Она была аккуратна настолько, насколько ей позволяли её неуклюжие руки. Она каждый вечер смывала со своих испачканных вещей кляксы, отстирывала пятна кремов после долгих рабочих вечеров в пекарне и отчищала разводы чернил с новеньких блузок. Ей нравилось держать каждый элемент своего гардероба на должном месте и в положенном виде.И тем не менее, она портила их настолько часто и безвозвратно, что со временем пришлось попросту выбирать практичность. А уж только потом красивый вид. Свободные кофты и простые брюки были идеальным вариантом.Ей нравилось не привлекать к себе внимание, не становиться объектом вожделенных взглядов молодых людей, не быть той, которая заинтересует лишь видом.Хотелось, чтобы она была личностью без всех украшений. И только потом, когда она решится взаправду, только потом показать действительно всю себя. На рождественском балу.Совсем скоро.Ну, а пока…—?На кой-чёрт я только выбросила всё отмокать? —?Маринетт скривилась, оттягивая край платья ниже колен. —?За что ты меня ненавидишь, Господи?—?Да брось,?— рядом сидящая Алья едва скрывала смех, то и дело давившись едой. —?Ты выглядишь… Очень мило, да.На последней фразе девушка всё же не удержалась и заливисто хохотала, вытирая слезинки с глаз.—?Ты могла бы хотя бы посочувствовать,?— синеволосая сердито пнула подругу по лодыжке.—?Эй! —?Алья примирительно подняла руки, словно сдавалась. —?Скажи спасибо, что я убедила тебя не надевать тот костюм с маленькими пони, держащими горшки цветов в форме кофейных чашек в маленьких лапках!—?Ну, они хотя бы милые,?— Маринетт поджала губы и нахмурилась. —?Это было бы куда лучше этого платья. Поверь мне!—?То есть, кофта тебя сейчас не смущает, да? —?правый глаз Альи нервно задергался.—?Она очень тёплая,?— всё ещё хмурясь заметила девушка.—?Но на ней котята в пузырях… —?лицо Альи перекосило, и она схватилась за свои бока руками так, словно дрожала от отвращения. —?Эти проклятые котята…Маринетт ничего не ответила, лишь пожала плечами и вернулась к приёму пищи.Именно сегодня выбора буквально не осталось. Последние целые вещи всё ещё томились в стирке, отмокая после предварительной чистки от чернил. Она корила себя так, как никогда прежде.В её гардеробе остались лишь платья. Простые и по-детски миловидные. Она искренно их ненавидела.Мама же считала просто уморительным факт того, что дочь собственноручно отправила в чистку практически каждую любимую вещь, совершенно забыв об одном. Ей надо самой ещё носить хотя бы что-нибудь.Маринетт чувствовала себя так неуверенно, что хотелось провалиться сквозь землю и никогда?— никогда больше! —?не возвращаться к этому моменту своей жизни.Странному сегодня.Она слегка повернула голову.Всегда так делала, в поисках его. Не помнила, когда стало важным то, что он делает. Что ест.И куда смотрит.Блондин по-прежнему что-то разглядывал перед собой и периодически переговаривался с Нино. А после неожиданно бросил в её сторону быстрый взгляд, в котором слишком хорошо были видны опасные огненные нотки.?Ты выиграла битву, но не сражение…? Маринетт нахмурилась, видя перед собой опасный блеск зелёных глаз, и с силой закусила нижнюю губу. Она всегда так делала, когда нервничала.—?Вытри губы, растяпа,?— Алья бросила подруге пару салфеток. —?Ты снова прокусила кожу.—?Спасибо,?— Маринетт улыбнулась.Почувствовав жжение, девушка только теперь поняла, что действительно поранилась. Спешно махнула кончиком языка по нижней губе, не сильно втянув ту в рот.Стараясь держать ее таким образом, чтобы крови не было видно, девушка наклонилась вперёд, потянувшись за новой порцией сока.И только потом, бог знает сколько времени спустя, заметила растерянный и потемневший взгляд Адриана Агреста. Он застыл, словно изваяние, так и не донеся спелый фрукт ко рту.—?За что он меня так ненавидит,?— задумчиво пробормотала девушка, почесав подбородок.Его глаза слишком жадно следили за ней.Она видит, как Адриан сводит светлые брови на переносице. Как сжимает побелевшие пальцы. Прослеживает за натянувшейся кожей на сбитых костяшках.И…неожиданно вспоминает то, о чем ей недавно рассказала Алья.?Клянусь, я никогда… Никогда этого не делала. Но, оказывается, еда может свести с ума любого!?. Зачем-то решает повторить. Это что-то новое, непонятное ей.Никогда ещё Маринетт не было так стыдно. Будучи абсолютно уверенной в том, что на неё никто не смотрит, она всё же решается.Не понимает зачем?— слишком далека от этих игр, слишком невинна.И всё равно делает это.Словно пробуя на вкус собственные силы: я могу? Разве я могу быть привлекательной?Неуверенно, совершенно не доверяя себе самой. Она никогда не считала себя красивой.Достает коробочку со сладостями, припрятанными заранее в сумке. Открывает с отсутствующим выражением лица и подносит к губам первую сладость.Прикрывая глаза в удовольствии, уже знает?— чувствует, как горит её лицо.Маринетт нравилось есть предельно аккуратно, разложив всё на тарелках и орудуя столовыми приборами. Сейчас же настроение было именно для ?грязных? игр.Её пальцы в сахарной пудре и шоколаде. Она поднесла их к губам и медленно провела по нижней губе, пачкаясь в лакомстве ещё больше. Мгновением позже, тщательно слизала всё, будто дразня, но и не замечая этого за собой.А затем повторила всё снова.Попросту не верила, что это может кому-то нравиться?— просто маленькая глупость.Вкладывая очередную порцию выпечки в свой рот, не сильно жмурится?— настолько вкусное и приятное этого ощущение.Сытости не было, лишь адское смущение, обжигающее душу и тело.Маринетт посмотрела на небольшую лимонную дольку и её губы тронула лёгкая улыбка.Ей понравилось.***—?Адриан,?— смуглолицый молодой человек окликнул резко дёрнувшегося блондина. —?Адриан, ты куда?—?Дела,?— короткий ответ.В голосе молодого человека отчётливо проскальзывали стальные нотки. Жгучая злоба сочилась сквозь одно жалкое слово, будто могла отравить.Мулат не смог подавить усмешку. Уж слишком хорошо он знал этот пылающий взгляд. Зелёные глаза были почти чёрными.—?У дел привкус лимонных долек? —?всё же не удержался.Провокация. Резкий взмах головы и светлые волосы рассыпаются, прикрывая брови, сведённые на переносице.Но он никогда не лгал Нино. Солгать ему?— значит солгать себе.Резко втянув в себя воздух, он кивнул. Также рвано выдохнул?— нервы были на пределе.?Она заплатит. Она за это заплатит. Клянусь, я…?.—?И сахарной пудры,?— жесткий ответ.Блондин с силой рванул на себя спортивную сумку и, больше не говоря ни слова, стремительно умчался прочь. Ему было всё равно, как это выглядело со стороны.Лишь бы не видеть перед глазами кроваво-красные губы, посыпанные сахаром.***В просторном помещении с множеством высоких шкафчиков было достаточно уютно и тепло, в отличии от большинства других кабинетов. Окна растянулись во всю стену с левой стороны от двери, а мелкие скамейки были удачно поставлены прямо под металлическими шкафчиками с одеждой учеников. На одной из таких скамей и расположился непоседливый квами.Блаженно прикрыв глазки, маленький черный котёнок устало потянулся. Наблюдать за тем, как бесновался его хозяин было слишком утомительно. Юркнув в самый облюбованный им уголок чёрной сумки, квами ожидал неизбежного взрыва.Тот действительно не заставил себя долго ждать.—?Да чтоб тебя! Куда он подевался?—?И не смотри на меня так,?— Плагг высунул голову из сумки. —?Я его не ел!—?Ты в этом уверен? —?Адриан выразительно посмотрел на маленькое существо.—?Абсолютно,?— гордо воскликнул квами. —?Твой противный телефон не в моём вкусе.Продолжив копаться в тумбочке возле вещей, Адриан проговорил:—?Даже спрашивать не буду, что тогда в твоём извращённом вкусе.—?И не нужно спрашивать, я и так скажу,?— Плагг горделиво постучал лапкой по своей шерстке. —?Чтоб ты знал, я чую камамбер даже во сне! Это только один из моих талантов!—?Прекрасно,?— блондин покачал головой, явно не слушая квами.Обнаружив телефон прямо под лапками несносного котенка, он недовольно зашипел:—?Ах ты надоедливый обжора! Ну, и где по-твоему находится мой телефон?—?Не знаю,?— котёнок безразлично пожал плечами. —?Думаю, где-то валяется.—?Конечно,?— молодой человек закатил глаза и прикрыл их рукой. —?Прямо у тебя под одним местом!Пискнув короткое ?Ой!?, Плагг стремительно поднялся вместе с телефоном.—?Вот, держи,?— котёнок протянул гаджет владельцу, при этом не глядя тому в глаза.—?Сейчас ты увидишь свой худший кошмар!—?Я знаю, какой мой худший кошмар. И ты ни за что не заставишь меня есть соевый сыр! —?гаркнул квами.Адриан усмехнулся. Угроза худшим кошмаром всегда безотказно действовала на маленького проказника с чёрным хвостом. Он неизменно шипел ругательства и торопился отыскать последние запасы любимого сыра.До вечера его точно не будет ни слышно, ни видно.Довольный произведённым эффектом, Адриан сложил разбросанные вещи в стопку и аккуратно положил всё на место.—?Ты так стараешься разложить всё по полочкам,?— из-за спины послышался тихий голос. —?Зачем тебе это?Резко обернувшись в сторону, блондин нахмурился.Переминаясь с ноги на ногу, перед ним стояла Кагами. Чуть притупив взгляд в пол и скромно сжав красный шлем в руке. Слишком уж образ невинной девушки не вязался с её выражением лица.Адриану даже не нужно было видеть её взгляд?— он уже знал, что она скажет. Как посмотрит. Как себя поведёт. Это немного утомляло.Перед глазами всё ещё стояла пряно-пикантная картина с сахарной пудрой на пухлых девичьих губах, а в голове зудела навязчивая мысль о мести. Он жаждал её так сильно, что кончики пальцев ещё подрагивали.—?Что ты здесь делаешь, Кагами? —?резко спросил блондин, проигнорировав вопросы девушки. —?Насколько мне известно, это мужская раздевалка.Всего лишь повод с ним заговорить, они оба это знали.Девушка пожала плечами, всё ещё не поднимая голову. Похоже, разглядывать собственные ботинки было куда интереснее.Чувствуя, что теряет терпение, блондин на мгновение прикрыл глаза, чтобы успокоиться. Излишняя раздражительность не должна сказываться на его окружении. По крайней мере сейчас.—?Я хотела тебя увидеть,?— выдавила она из себя.Немного тихо, немного несдержанно. Тоска в её голосе заставила Адриана слегка смягчить тон. Но лишь настолько, чтобы прийти в себя.Маска приторной вежливости в сочетании с отсутствующим выражением лица.—?Ты видишь меня каждый день,?— напомнил Адриан, поправляя стяжки на своём костюме. —?Поговорим после занятий.—?Нет! —?она взмахнула головой довольно резко, отчего пара прядей упала ей на встревоженные глаза. —?Я хочу сейчас.Сжав кулачки, девушка пристально смотрела на молодого человека, стараясь вложить во взгляд всю свою тревогу.—?Сейчас я занят. И ты, между прочим, тоже. Помнится, твой тренер весьма нетерпелив и крайне раздражителен, когда его ученики опаздывают. Поторопись, ты ещё можешь успеть к началу.—?Сегодня общий сбор фехтовальщиков всех курсов,?— брюнетка повела плечом. Её личико скривилось?— одна мысль об общей тренировке ей была противна. —?Я могу опоздать.—?Но я?— нет,?— Адриан поднялся со скамьи и в очередной раз поправил костюм. —?Мне пора идти, Кагами. Если это всё же может подождать, я…—?Остановись сейчас же! —?почти выкрикнула напряженная до предела девушка. —?Думаешь, это всё нормально? Сейчас нормально так себя вести?Блондин со свистом выдохнул.Девушка сделала небольшой шаг вперёд, словно ожидая чего-то. Хоть какого-то действия с его стороны, какой-то отдачи.Но он продолжал стоять, сунув руки в карманы штанов и всё также холодно смотрел на неё сверху вниз.Ему не нужно было доказывать своё превосходство. Это тоже было хорошо известно.Но теперь Кагами это лишь бесило.Молодой человек печально улыбнулся и приподнял брови. Вышло как-то неискренне. Он не хотел этого, впрочем как и быть здесь. Точнее, быть рядом с ней.Тёмного цвета ткань почему-то показалась совершенно неудобной ему. Будто каждая ворсинка вдруг стала ядовитой, медленно обжигая кожу в районе лопаток.Пока ещё лёгкое чувство тревоги продолжало елозить его внутренности. Но неприятно было уже сейчас. Каким-то шестым чувством он припоминал?— что-то должно произойти, но приторное ощущение было слишком эфемерным, чтобы окончательно уловить суть своего предчувствия и собрать пазлы воедино.Предпочитая доводить ситуации до крайности, сам того не осознавая, Адриан в очередной раз заглушил тревожный звоночек подсознания.—?Если ты хочешь выяснить отношения,?— растягивая слова, медленно заговорил Адриан,?— тогда поторопись. Я действительно спешу.—?Ты издеваешься, Адриан? —?спрашивала, вглядываясь в его светлое лицо. И не видела там ничего. —?Неужели тебе всё равно? Ты действительно не хочешь поговорить о нас?—?Много вопросов, так много… —?он склонил голову, почесав затылок. —?О каких таких ?нас? ты хочешь поговорить? Кажется, мы уже всё выяснили. Пожалуйста, иди на тренировку или объяснись нормально.Почувствовав, как мягкая плоть под острыми ногтями медленно натягивается и вот-вот порвется, закровоточив, девушка злобно усмехнулась. Но, собрав последние силы, быстро заговорила:—?Я должна извиниться за то, что наговорила тогда,?— снова глядя в пол, проговорила она.—?Кагами,?— прервал девушку Адриан. —?Не нужно, ты была права. И не следует смотреть на меня так удивлённо. Ты была права. К тому же расстроена. Это я должен извиниться за своего отца. Он не должен был… втягивать тебя в это.—?То есть, ты хочешь извиниться за то, что твой отец выбрал меня подходящей для тебя партией?Молодой человек кивнул.—?И за это тоже.—?А за всё остальное ты, значит, извиняться не собираешься?—?Я не лгу другим, но в первую очередь?— себе самому. Не вижу причин извиняться. Я сделал то, что должен был.—?Хочешь сказать, мы больше не можем быть вместе? Вот так вот просто?Адриан снова кивнул. Всё, чего он сейчас желал, так это пойти и сбросить напряжение с собственных плеч. Ощутить боль в мышцах, сжатых судорогой после нескольких часов практики. Ему было всё равно, что скажет отец по этому поводу.Хотя, если он молчал до этого дня, значит будет молчать и далее.Он поднял голову и встретился с ней взглядом. Знакомые черты лица создавали впечатление идеальности. Каждая её веснушка, каждая прядь иссиня-черных волос, слегка выбившаяся из прически. Всё выглядело так, будто продумывалось девушкой годами. Словно само изящество скользило рядом с ней и создавало шлейф привлекательности.Каждый кивок и шаг, каждый особо пылкий взгляд был грациозен и мягок.Но почему-то Адриана это не привлекало. Ни тогда ни… особенно теперь.—?Ты… —?девушка задохнулась от его тона. Он был безжизненным, словно эмоций у него никогда и не было. —?Ты самый эгоистичный сукин сын, которого я знаю! —?наконец выкрикнула она.—?Прекрати, Кагами,?— Адриан жестко посмотрел на разъяренную девушку. —?Успокойся и прими всё как есть: мы не вместе. Так будет правильно.—?Для кого? —?воскликнула она. —?Правильно для тебя! Совсем не для меня. Обо мне здесь никто и не думал. Как искусно придумано, Адриан Агрест. Обрубить все концы, остаться одному. Ты и твоё чёртово одиночество. Однако, думаешь я слепая? Ты так погряз в собственной тьме, что твоих эмоций-то на надменном аристократичном лице почти и не видно. Знаешь, знаешь сколько месяцев я добивалась твоей улыбки? Сколько ждала первого поцелуя? Ох, эта ненависть к прикосновениям…Голос Кагами сочился отчаянием и тоской. Её сорвало, но Адриан даже не думал её останавливать. Словно понимал: так было нужно. Ей хотелось высказаться.Последний раз.Покрутившись возле молодого человека, брюнетка продолжила, жестко чеканя каждое слово:—?Ты так ненавидел всех и каждого за минимальный физический контакт. Яростно вздрагивал, когда кто-то, кроме меня прикасался к тебе. Хотя даже меня ты часто одергивал. И, думаешь, спустя все эти годы, я не замечу перемен?Сердце предательски пропустило удар. Блондин нахмурился.Открывать душу он не собирался никому. И уж тем более обсуждать то, в чём даже себе боялся признаться.Нет, ему не в чем признаваться. Ничего нет.А сердце продолжало предательски колотить под рёбрами.—?Я знаю, что с тобой творится, дорогой Адриан,?— Кагами выплевывала эти слова ему в лицо, совершенно не боясь реакции молодого человека. —?Ты растерян, впервые открыт. Но, тебе ведь есть что скрывать, не так ли? Точнее, кого скрывать. Облачаешь подлый и неожиданный поступок?— это расставание?— лживыми словами.—?Кагами….—?Просто посмотри на меня. Посмотри на меня, Адриан! Посмотри так, как всегда смотрел. А затем скажи, не отрываясь, что беспокоишься исключительно о моем будущем.Она преодолела крошечное расстояние между ними и упёрлась руками ему в грудь, сильно сжав кофту и потянув чуть на себя.—?Скажи это!Но Адриан молчал. Смотрел куда-то сквозь неё и… молчал.—?Скажи, и я поверю. Поверю, несмотря ни на что.Она ухватилась за его подбородок и потянула на себя, надеясь хотя бы на прощальный поцелуй. А в душе молила, чтобы он солгал.Обнял в ответ и прошептал лживые, но такие желанные слова ей прямо в уши.—?Нет.Вот так просто.Маленький мир, тщательно выстроенный годами, наконец-то рассыпался. Рухнул так, что даже пыли не осталось. Не осталось ничего.Он сделал шаг назад, мягко разжав её ручки на своей кофте. Отстранился и пропасть между ними стала шире. Длинною в бесконечность.—?Мне жаль.А в зелёных глазах что-то блестело. Кагами прищурилась, пытаясь увидеть там хотя бы каплю любви. Но вместо этого?— сожаление, возможно, немного вины. Но не больше.Она ушла также стремительно, как и появилась. Хлопнула дверь с размахом, от души желая, чтобы та развалилась на части. Прямо так, как её душа сейчас. С удовлетворением заметила, как цветы в горшках дрогнули и наклонились в сторону.Жаль, что не разбились.Она бы с радостью потопталась по жухлой земле.Так сильно, как ненавидела сейчас она, могла только действительно страдающая девушка.Любовь не зря граничит с ненавистью. Порой, в моменты сильного счастья и безграничной печали, горизонты исчезают и всё становится единым. Эта грань размылась и у Кагами Цуруги. Уже не в силах разделить это щемящее душу чувство?— где закончилась её любовь и началась всепоглощающая ненависть, она схватилась за грудь. Будто это могло помочь адской боли в груди.—?Ты ещё заплатишь за это, Адриан Агрест,?— безликим голосом прошептала она в пустоту. —?Но не сам.Смахнув слёзы с покрасневших глаз, девушка с силой сжала руки.Тонкая кожа под ноготками наконец-то порвалась.***—?Ты уверена, что хочешь это сделать? —?с сомнением протянула Алья.Всё это рвение Маринетт быть лучшей в том, чем она интересуется было ей понятно, она даже поддерживала большинство из увлечений подруги. Кроме одного?— фехтования.Уже несколько месяцев девушка прозябала в белоснежном зале с серыми матами. Молча бинтовала руки и отстирывала форму.Сначала Алья даже не поверила, ей показалось это какой-то шуткой. Но уверенность в голубых глазах, так искренно лучившаяся и ударяющая ей прямо в лицо, не оставляла никаких сомнений. Только беспокойство.Вот как сейчас.—?Ты правда идёшь на тренировку? —?снова задала вопрос рыжеволосая, переминаясь с ноги на ногу у длинной скамьи.—?Конечно,?— Маринетт подняла голову и тепло улыбнулась. —?Как и несколькими месяцами ранее.Почему-то такое скорое и безукоризненное согласие в сочетании с улыбкой не внушало Альи никакого доверия. Только лишний повод для расспросов.Мгновением позже синеволосая уже стояла разодета в чёрного цвета форму и скептично поправляла стяжки на защитном жилете.Шпага.Само это слово окутано романтическим ореолом, смешанным с опасностью. Произнося его, ты словно переносишься на узкие улочки Парижа или Севильи. Оказываешься в иллюзорном мире среди надменных и вспыльчивых идальго и мушкетеров, так мастерски описанных в гениальных книгах Дюма и Артуро Переса-Реверте.Кажется, именно так говорила когда-то Маринетт мама. Ещё в самом детстве.Тогда девушка не понимала и половины сказанного, но романтично вздыхала, слушая поэтичные рассказы матери. Представляла, как когда-то встретит высокого красавца с великолепной шевелюрой и тёплой улыбкой на губах. Мечтала, что не принц, совсем не он спасет её. А некий загадочный человек, искусно владеющий мечом. Крушащий врагов на своём пути и при этом делающий это без лишней жестокости.С тех пор прошли многие годы, мысли о загадочном спасителе испарились, развеялись по ветру взросления. Вот только жажда быть спасённой превратилась в пламенное желание спасать самой.Без сомнения, шпага?— это самое ?благородное? холодное оружие, защитница дворянской чести и даже причина многих бед. Маринетт хотелось прикоснуться к частичке прекрасной истории странным образом. Почти необъяснимым перед родителями.Своё рвение заниматься фехтованием понимала, пожалуй, лишь она сама.Она уже была героем. Не чувствовала себя им, возможно даже не соответствовала возложенной на неё роли. Но хотела быть таковой.Чтобы внушить себе уверенность и обзавестись хоть какими-то боевыми навыками без облика Леди Баг, она отправилась на курс фехтования. Неосознанно выбрала самый непопулярный.Преподающий мастер был стар и очень строг. Многие попросту уходили и занимались в куда более приятной обстановке в престижных академиях и желательно у молодых, ещё подающих надежды, тренеров. Маринетт же осталась. Молча бинтовала мелкие раны и поднималась вновь.Тренер смеялся, давал мудрые наставления и ?колол? вновь. Это сделало её сильнее.Седовласый старик искренно полюбил свою ученицу, как отец любит дочь. Обучал строго, порой даже слишком. Не жалел крепкого словца.И это подарило девушке надежду. Ведь у нее стало получаться так, как ничего не выходило. Она стала быстрая, очень быстрая.И теперь, спустя несколько месяцев, Маринетт почти жалела о том, что ей придётся посетить общегрупповое занятие. Старик уехал по неотложным делам, а она…Она не любила знакомиться с новыми людьми в довольно сложной обстановке. Вполне вероятно, многие захотят сразиться и помериться силами.Такой роскоши Маринетт себе позволить не могла. Признаться в том, что не может?— запрещено. Рассказывать о раненой спине?— противопоказано. Сдаться?— невозможно.—?Почему именно чёрная форма? —?Алья потрясла массивным шлемом перед головой.Маринетт перехватила часть экипировки и спешно убрала тот подальше от рук любопытной Сезар.—?Так не видны порезы,?— просто пояснила она, тут же прикусив себя за язык.Рассказывать о таком не хотелось.—?Другие тоже будут в такой форме?—?Не знаю, если честно,?— синеволосая пожала плечами. —?Каждый может выбрать себе то, что хочет. Однако, классическим цветом тренировочной одежды для занятий является белая форма.—?По той же причине? —?рыжеволосая понимающе хмыкнула.—?Всё верно, преподаватель должен знать, не истекают ли кровью его ученики во время занятий.Алья посмотрела на мечтательное выражение лица Маринетт и в очередной раз почувствовала, как задёргалось её веко.Нет, что-то в этой девушке с редким цветом волос было определенно не так. И только спустя месяцы Алья поймет, что стало с её подругой.Несколькими минутами позже Маринетт сидела на скамье в просторном зале и ждала окончания пытки. Нужно было лишь перетерпеть занятие.—?Поединок между двумя порядочными людьми под руководством учителя, исполненного благородных побуждений,?— это достойный образец хорошего вкуса и изысканного воспитания,?— громогласно объявил мужчина, гордо подняв голову.Маринетт закатила глаза. Чванливый тон тощего преподавателя с неестественно длинными усами раздражал.В словах его был смысл, но сам он?— раздражал. Хотелось встать и уйти, лишь бы не смотреть на непонятные телодвижения, что он совершал.Это было даже не похоже на выпад.—?Не нравится Арманд д’Аржакур? Неужели? —?едкий девичий голос раздался прямо возле уха.Услышав, как к ней неумело подкрадывается ещё задолго до того, как вопрос прозвучал, Маринетт устало потёрла глаза.—?Не нравится,?— сухо бросила девушка.Она ощущала, как после разминки один из швов на спине открылся и это не могло не раздражать её. Время, отведённое для лечения её ран, давно вышло. И лишь по собственной неосторожности и невозможности должным образом их обработать, девушка продолжала мучиться с последним, наиболее болезненным и рваным порезом.Он почти не болел, но кровоточил так часто, что чистых светлых футболок у Маринетт просто не осталось.Ощутив, как тонкая струйка алой жидкости скользнула между лопаток, синеволосая слегка вздрогнула.Всё, чего теперь хотелось, это поскорее убраться из зала, полностью заполненного надменными учениками.Упершись руками в расслабленные ноги, она склонила голову вниз, пытаясь не раздражаться ещё сильнее. Мокрая майка прилипла к её коже.Зря она сняла бинты.—?Думаешь, слишком хороша? —?приставучий голос продолжал донимать.—?Думаю, что мне пора уходить,?— синеволосая успела сосчитать количество досок возле себя.—?Как жаль,?— приторно расстроенная интонация неприятно резанула по ушам. —?Так хотелось посмотреть, чего ты на самом деле стоишь, Маринетт Дюпэн-Чэн.Девушка медленно подняла голову в сторону говорившей незнакомки. Разглядев знакомый силуэт, мысленно застонала.—?Доброго дня, Кагами.Вместо приветствия брюнетка лишь едва заметно кивнула. Маринетт проследила за изящным жестом и тем, как прядка непослушных иссиня-черных волос упала на красивое девичье лицо.Цуруги мимолётным жестом убрала волосы назад, а уголки её губ печально опустились, как только она посмотрела перед собой.Даже так, в непонятной синеволосой печали, эта девушка выглядела привлекательно. Россыпь веснушек под её глазами придавала Кагами миловидности. Достаточно сильной, чтобы привлекать всё внимание молодых людей к себе.Маринетт искренно считала красивой эту девушку. Почти завидовала её умению держать крутой нрав в вежливых пределах. До теперь.Ранее приветливая и почти порхающая хрупкая особа превратилась в гарпию. Злостный взгляд прищуренных глаз озадачил синеволосую куда больше, чем цепкая ручка, с силой сжавшая её кисть.Почти шипя, Кагами медленно заговорила:—?Прекрати себя так вести, Маринетт. Тебе не место рядом с ним и в его обществе. Лаская себя ложными надеждами, ты причиняешь боль только себе. Но подумай об остальных!Не совсем понимая происходящее, синеволосая попыталась убрать чужую руку со своей. Ничего не вышло. Девушка продолжала стискивать пальцы на тонкой кисти.—?Мне больно,?— Маринетт нахмурилась. —?Отпусти, пожалуйста.—?Нет,?— прошипела брюнетка в ответ. —?Сначала пообещай. Пообещай, что даже не заговоришь с ним! Прекратишь вести себя так… так вызывающе!—?Да о чём, чёрт возьми, ты говоришь?—?Просто посмотри на себя,?— будто не слушая озадаченную синеволосую, продолжала вещать Кагами,?— Подойди к зеркалу и посмотри! Ты не подходишь ему. Ни внешне, ни статусом. Не удивлюсь, если ты не знаешь и минимальных правил этикета.Терпение Маринетт стремительно подходило к концу. Её оскорбляли. На виду у всех и так открыто.Но она даже понятия не имела почему. Стиснув белоснежную кисть в ответ, она с силой на неё надавила.Бесполезно.Цуруги не сдвинулась с места, даже не заметила холодную руку.—?Объяснись,?— выдохнула Маринетт. —?Если тебе надо выговориться, я выслушаю тебя. В конце концов, я даже не понимаю, что ты пытаешься сказать.Она пыталась изо всех сил быть спокойной и не делать ничего, что привлекло бы внимание окружающих к её персоне. Чувствуя, как от резкого движения спина снова начала жечь, а майка уже полностью прилипла к лопаткам, девушка стиснула зубы сильнее. Нужно было торопиться.—?Ты действительно такая глупая или просто притворяешься? —?брюнетка брезгливо скривилась, глядя в растерянное лицо Маринетт. —?Я говорю о…Стальная хватка была разорвана с чудовищной силой. Только что говорившую девушку отпихнули назад.Конечно же. Кагами недобро прищурилась. Герой не своего времени.—?Что ты делаешь, Адриан? —?громко воскликнула брюнетка. —?Мы не закончили!—?Нет,?— с нажимом произнёс вовремя подоспевший молодой человек. —?Вы закончили. На этом всё. Иди и приведи себя в порядок, мадемуазель Цуруги. Ты позоришь себя.Брюнетка дернулась, как от пощечины. Его голос унижал.Но Адриану было глубоко плевать на чувства девушки. Особенно после произошедшего.Он уже развернулся и буквально волочил к выходу синеволосую особу, порядком надоевшую Кагами.Лишь когда дверь за ними захлопнулась, она закрыла глаза.Её кулона коснулась чёрная бабочка.***Адриан отпустил её руку только тогда, когда толпа учеников россыпью заструилась в некогда пустом и тихом коридоре. Толпа учащихся стремительно заполняла помещение, стараясь как можно быстрее покинуть душные кабинеты после нескольких лекционных часов.Он остановился также быстро, как и начал идти?— внезапно. Заметил, как она замерла в ответ.Скопившаяся между ними неловкость заставляла чувствовать себя неуютно.Она резко приподняла голову, чтобы посмотреть прямо в его глаза и с присущей ей одной искренностью, спокойно сказала:—?Спасибо,?— уголки её губ нервно дёрнулись. —?Хотя я всё ещё не понимаю, что сейчас произошло.Им было не по себе говорить вот так вот, без притворства и надменности.—?Не знал, что ты ходишь на фехтование,?— попытка оттянуть неизбежное.Говорить о важном не хотелось.—?Хожу, но только не сюда,?— девушка забавно сморщила носик, отвернув голову в сторону. —?Здесь мне делать нечего.—?Тогда зачем пришла? —?он усмехнулся чуть шире и приподнял бровь.Спрятал подрагивающие руки в карманы. В последнее время не мог унять эту палящую дрожь.Сердце продолжало стучать, что сумасшедшее, будто отсчитывало время до чего-то.—?Пришлось,?— Маринетт недовольно поджала губы. —?Я дала обещание мастеру не пропускать эти сборы.Она говорила быстро, всячески стараясь не показывать при этом, что каждое слово причиняло ей дискомфорт. А потом её кто-то толкнул в спину, отчего девушка резко изменилась в лице.Едва не выругалась вслух, но вовремя сдержалась.Краска с чуть алых щек медленно спадала, делая светлую кожу мертвенно бледной.?Проклятье! Только бы не заметил?.—?Я пойду, пожалуй… —?натянутая улыбка вышла слишком корявой.Она начала медленно пятиться, передвигаясь задом наперёд. Лишь бы он не заметил спину.Меньше всего ей нужна жалость.Однако, девушка не учла одного. Он видел её насквозь.Не понимал как. Но видел.—?Ну-ка стоять, птичка,?— схватив Маринетт за воротник кофты, он с силой потянул её на себя. —?Тпру, я сказал.—?Эй! —?синеволосая нахмурилась, глядя на блондина. —?Мсье, ты что себе позволяешь?—?Спина, да? —?развернув её спиной к своему лицу, он начал медленно задирать её кофту.Быстро расцепив стяжки на защитном жилете, Адриан мазнул разгорячёнными пальцами по её коже. Едва не отпрянул, почувствовав какой-то электрический разряд. Между ними не неловкость, а чёртов пожар.—?Остановись сейчас же! —?Маринетт нервно взвизгнула и прижала руки по бокам, словно защищаясь. —?Забыл, где находишься?Адриан медленно оглянулся. Глаза его тут же округлились. Он резко вернул кофту на место, даже попытался натянуть одежду ниже, чем она была изначально. Вежливо похлопал пару раз.Действительно, забыл. Посреди коридора.Он едва не раздел её посреди людного коридора.Потому что мысли как-то исчезли из головы напрочь, как только фактически почувствовал её боль?— в первую очередь думал о её ране.—?Я даже сейчас чувствую запах крови,?— напряжённо выдал он. —?Почему ты такая беспечная?—?Ну извини,?— буркнула Маринетт в ответ, но головы так и не повернула. —?Я не сороконожка, чтобы держать бинты, следить за швами и мазаться мазью одновременно. Процесс лечения затянулся.—?Швы? —?Адриан нахмурился.Девушка мысленно выругалась. Она не должна была этого говорить.Никто не должен знать о том, что с её спиной всё далеко не так радужно, как должно было быть. Особенно он.—?Ничего, забудь,?— сухо бросила она.—?Швы? —?с нажимом повторил. Бескомпромиссно.Маринетт выругалась во второй раз.—?Да, но это неважно,?— затараторила она, так и не решившись посмотреть ему в глаза. —?Всё почти зажило.—?Ты ведь врёшь, Чэн.Он сделал шаг к ней и склонился к девичьему ушку. Медленно заправил небольшую прядку блестящих волос за него, не без удовольствия чувствуя, как она напряглась всем телом, но продолжала стоять к нему спиной. Он был так зол, что хотел свернуть её шею.И ему было всё равно на окружение.Похоже, девушка это тоже почувствовала.—?Вру,?— наконец-то призналась.Он бы хотел многое сказать и сделать. Многое…Но лишь сейчас понял, что это за чувство тревоги терзало его в течение нескольких дней. Только сейчас, когда перед ними, прямо в оживлённой толпе, появилась… Кагами Цуруги.С двумя ружьями в руках.—?Маринетт,?— блондин с силой рванул девушку вперёд, крутанув вокруг себя.Она оказалась за ним в долю секунды. Всё ещё прижатая его рукой, но теперь смотрящая ему в спину. Увидела, как он напрягся.И не дал мгновения на то, чтобы осознать нечто важное?— он впервые назвал её по имени. Даже не отравился её именем на своих губах.А потом всё стихло, лишь громкий звон нестерпимо обжег уши.Два выстрела раздались одновременно.Ей довелось почувствовать на себе бесконечный страх, ухватившись за чёрную кофту. Адриан склонил голову, ощущая, как ноги не держат. Медленно осел на пол.—?Беги, Маринетт.Девушка зажала рот ладонью.Он закрыл её собой.И ненависть мучительна и нежность.И ненависть и нежность — тот же пылСлепых, из ничего возникших сил,Пустая тягость, тяжкая забава,Нестройное собранье стройных форм,Холодный жар, смертельное здоровье,Бессонный сон, который глубже сна.Вот какова, и хуже льда и камня,Моя любовь, которая тяжка мне.Ты не смеёшься?