Глава 13 (1/1)

До самого обеда Юань Ян не попадался Гу Цинпэю на глаза. Непонятно было – то ли он ещё дулся, то ли просто сбежал покурить где-нибудь в укромном месте. В его отсутствие было даже как-то спокойнее, и к тому же он как раз давал новый повод урезать ему зарплату. При его окладе в три тысячи к концу месяца он останется гол, как сокол. Если к этому времени он будет жить всё так же вольготно, логично будет поинтересоваться, где он живёт и на чьи средства питается, а если он действительно будет испытывать неудобства, тогда можно будет считать, что Гу Цинпэй достиг своей цели. Раньше, когда Гу работал на государственном предприятии, основным рычагом давления на подчинённых было установление всевозможных рамок: не исполняешь приказы руководства – вычитаем из зарплаты; не соблюдаешь нормы поведения – вычитаем из зарплаты; игнорируешь регламент компании – жди вычета. Те, кто ежемесячно получал штрафы, но чьё качество работы после очередной проверки по-прежнему оставляло желать лучшего, надолго теряли надежду на премии или повышение. Такими методами за пару-тройку раз можно было заставить человека взять себя в руки, неподдающиеся же или увольнялись, или оставались в подвешенном состоянии абсолютно без перспектив – в общем, так или иначе, Гу Цинпэй добивался своих целей в управлении компанией. До недавнего времени против Юань Яна этот метод, очевидно, не работал, поэтому пришлось доходчиво показать ему ценность заработной платы. Конечно, вряд ли можно было надеяться на полный успех, однако уже неплохо было хоть немного на него повлиять. Такой гордый человек, как Юань Ян, никогда не признает себя побеждённым, так что сейчас Гу Цинпэю оставалось только наблюдать, как тот будет выживать на три тысячи в месяц. Пообедав, Гу Цинпэй рассчитывал передохнуть в кабинете и подремать, переваривая съеденное. В последнее время он очень плохо отдыхал из-за всей этой ситуации с Юань Яном. Посидев двадцать минут, Гу Цинпэй решил уйти спать в комнату отдыха. Там он заранее оставил несколько комплектов одежды для сна, чтобы не ложиться в выглаженном костюме, который затем потерял бы всяческий вид. В тот самый момент, когда он снял всю одежду, чтобы надеть пижаму, неожиданно распахнулась дверь. В изумлении он обернулся: в дверях стоял хмурый Юань Ян. На Гу Цинпэе были надеты чёрные узкие трусы (прим. пер.: ?цзыдан?, китайские ?трусы-снаряд? – треугольные, с плотной тканевой подкладкой спереди), на виду оказались его длинные ноги и гибкая поясница, он босиком стоял на полу с хлопковой пижамой в руках. Снимая через голову галстук, он растрепал чёлку, и теперь она неаккуратно свешивалась на лоб. На нём не было всегда исправно скрывавших все его эмоции очков, и это сразу сделало его на несколько лет моложе. Скинув ?вторую кожу? делового костюма, прятавшую его внутренние, личные качества, почти голый, застывший на месте от испуга, он стал гораздо более живым и естественным. Юань Ян и подумать не мог, что человек без одежды может настолько разительно отличаться от себя же в одежде. Будто этот деловой костюм для Гу Цинпэя был вроде военной формы: стоило его снять, как в директоре не осталось и толики той силы, так подавлявшей окружающих. Неужели для того, чтобы победить, надо было всего лишь его раздеть?.. Юань Ян вздрогнул, осознав, куда его завели размышления. А всё этот придурок Пэн Фан, который не следит за своим языком и несёт всякую чушь! Близорукость у Гу Цинпэя была небольшая, так что он мог разглядеть Юань Яна, но всё равно невольно щурился из-за слабого освещения: – Ты… Ты что здесь делаешь? – Тебя ищу. – У тебя есть ко мне какое-то дело? Давай поговорим во второй половине дня, сейчас я хочу отдохнуть. – Гу Цинпэй нагнулся, чтобы надеть пижамные брюки. Напряглись мышцы спины и бедёр, проступил рельеф позвонков. На его талии вообще не было видно никакой жировой ткани – казалось, одной рукой её можно обнять целиком… Юань Ян снова начал мысленно крыть матом Пэн Фана. Он не был гомосексуалом, но с тех пор, как он осознал, что перед ним не просто человек одного с ним пола, а человек одного с ним пола, который, к тому же, интересуется мужчинами, он действительно не мог думать ни о чём другом. Более того, ему не было известно, в конце концов, является Гу Цинпэй активом или пассивом. Вот этот человек напротив, который вертит им, как хочет, и доводит просто до белого каления, может в другое время раздвигать ноги перед мужчиной… Этого Юань Ян просто не мог принять, эту картину он действительно не мог даже представить. Для него было практически личным оскорблением, что соперник, с которым он делит общее поле боя, может быть повержен каким-нибудь неотёсанным отморозком. Голос Юань Яна прозвучал неожиданно резко и сбивчиво: – Всё ещё хочешь спокойненько прикорнуть после того, как донёс на меня отцу? Гу Цинпэй пожал плечами и ответил, надевая верх от пижамы: – Здесь абслютно нет никакой связи. Если ты хочешь обсудить именно это, то уходи, пожалуйста. Я проснусь и сам тебя позову. – Я тоже хочу спать. Теперь днём я буду спать здесь, а ты иди куда хочешь. – Оттолкнув с дороги Гу Цинпэя, Юань Ян упал на кровать. Гу Цинпэй застыл, не зная, плакать ему или смеяться: – Ты находишься в кабинете генерального директора. Строго говоря, ты не имеешь права сюда заходить, если я этого не позволю. – И как ты мне запретишь? Урежешь зарплату? Валяй. – Юань Ян приподнялся, чтобы скинуть ботинки, а затем снял куртку. Он было по привычке схватился за пуговицы, но, немного подумав и кинув быстрый взгляд на Гу Цинпэя, улёгся прямо в одежде. Гу Цинпэй нахмурил брови: – Почему ты не разделся? Боишься, что я буду смотреть? Юань Ян вперился в него взглядом: – Я боюсь тебя? Что за бред. Мне раздеться? Посмотришь. Гу Цинпэй усмехнулся: – Кажется, я забыл об этом с тобой поговорить, но такого интереса я к тебе не испытываю. Юань Ян холодно парировал: – Тот парень возле клуба – вот какой тип тебе нравится? Ты трахаешь его или он тебя? Гу Цинпэй фыркнул: – Это личная жизнь, и я не должен перед тобой отчитываться. Без особой причины Юань Яна захлестнуло негодование: – Вот оно что, любишь тратить деньги на молоденьких мальчиков, чтобы они тебя оседлали! Лицо Гу Цинпэя не меняло выражения: – И при этом я трачу не твои деньги, так что я не должен предоставлять тебе детальных отчётов. Юань Ян помрачнел: – Это просто омерзительно. В глазах Гу Цинпэя мелькнул недобрый огонёк, но губы его были по-прежнему растянуты в улыбке: – Ну, вынужден извиниться. Если ты захочешь найти какую-нибудь мерзость, я тебе не смогу помешать. – Не дожидаясь реакции, он лёг на кровать. Юань Ян заорал: – Твою мать! Ты что творишь? Кто тебе разрешал сюда ложиться? Гу Цинпэй указал на постель под ними: – Это моё место, и мне нужен дневной сон. Если тебе хочется лежать тут рядом с геем – я протестовать не буду, дело твоё. Ты сам этого захотел. – Он забрался под одеяло и закрыл глаза. Юань Ян оцепенел, разглядывая крепко зажмуренные веки Гу Цинпэя с мелко дрожащими длинными ресницами и его слегка подрагивающие при дыхании ноздри. Чего не позволял характер Юань Яна, так это сдаться. Это был как раз тот момент, когда больше всего ему хотелось уйти, но он не мог, иначе в этом противостоянии он оказался бы в невыгодном положении. Он заскрипел зубами и тоже влез под одеяло. Каждый лежал с на своей половине постели, и им пришлось делить одно одеяло на двоих. Несмотря на то, что это была двуспальная кровать, в ширину она всё-таки занимала всего полтора метра, и если для одного человека, отдыхавшего здесь во время обеденного перерыва, её хватало за глаза, то для двоих взрослых мужчин она уже была тесновата. Стоило Юань Яну сделать малейшее движение, как он задевал руки Гу Цинпэя и застывал наподобие трупа в надежде не дотрагиваться больше ни до каких его конечностей. Но даже не прикасаясь к его телу, Юань Ян всё равно чувствовал исходящий от него жар. Это тепло было слишком реальным, слишком осязаемым, оно наводило на размышления о том, как горячо будет, если протянуть руку… Гу Цинпэй и правда пассив? Только что он не признавал этого, но ведь, мать твою, и не отрицал! Такой человек, как Гу Цинпэй, может, как девка, раскинуть ноги или лежать на животе, подставляя спину, или… Юань Ян уже не мог сдержать бурный поток фантазии, любезно подкидывавшей ему образы Гу Цинпэя и забавляющихся с ним мужчин. Он уже не мог остановить свои мысли – они не поддавались контролю, как кони, сбросившие с себя узду. Перед глазами возникало лицо Гу Цинпэя – лицо, заставлявшее его скрипеть зубами в бессильной ярости, всё время движущееся лицо: вот такое, всегда непринуждённое, насмешливое, притворяющееся, лживое, но всегда с неизменной улыбкой… а как оно будет выглядеть в момент оргазма? Ему и правда… любопытно. Этот мужчина, ежедневно доставляющий ему неприятности, день ото дня заставляющий его кулаки нестерпимо чесаться, издевающийся над ним и не дающий выпустить гнев, заставляющий ломать голову и напрягать все силы для того, чтобы с ним справиться – тот, кого однажды он мог бы назвать некогда достойным противником – возможно, этот человек был совсем другим в постели… Возможно, он извивался, как сука во время течки, и умолял мужчин его оприходовать… После таких мыслей Юань Ян уже точно никак не мог успокоиться. Вдруг у него появилась ужасающая мысль: если в обычных обстоятельствах бесконечно доставляющий ему неприятности соперник непобедим, то, возможно, все проблемы решатся, если его подавить в кровати?.. От этой мысли его вновь захлестнула волна отвращения к Гу Цинпэю. Если бы он не узнал о том, что Гу Цинпэй – гей, как могла бы такая мерзость прийти ему в голову? Лежащий рядом с ним Гу Цинпэй, подобно бомбе замедленного действия, заставлял его чувствовать себя не в своей тарелке.