Том Хиддлстон / Т/И (NC-17, PWP, запахи) (1/1)

Посвящается одной любительнице запахов. ?? Наслаждайся, солнышко. ???? *** —Закрой глаза, —Том мягко опустил её на подушки, ни на секунду не прерывая зрительного контакта между ними. —Что? —Я хочу, —зашептал он ей в самое ушко, —чтобы ты доверилась мне и закрыла глаза. Она послушно прикрыла глаза, вытягиваясь на простынях в полный рост, с предвкушением ожидая дальнейших действий британца. Слева послышался щелчок замка и, словно угадав её намерения, он тихо, но требовательно произнёс, —Не подглядывай. —Я не подглядываю. Хиддлстон тихо рассмеялся, смотря, как она в нетерпении заёрзала по кровати. На глаза девушки опустилась плотная повязка... Том медленно расстёгивал пуговицы на её рубашке, с интересом наблюдая за тем, как меняются её эмоции. Вслед за белоснежной рубашкой последовала строгая юбка-карандаш, чуть выше колен. Нежно-кремовая простынь выгодно оттеняла чёрное кружевное бельё, которое делало девичью фигуру ещё более привлекательной и манящей. Сняв с неё бюстгальтер, он решил, что этого пока достаточно.Том мягко обхватил девичьи запястья, вытягивая их над головой девушки и пристёгивая наручниками к изголовью кровати. —Что ты делаешь? —краснея от смущения, немного заикаясь, спрашивала она. —Тссс... Тише... Я хочу, чтобы ты не шевелилась, —мужчина прислонил указательный палец к девичьим губам. —Ничего не говори... По телу прошёлся холодок от предвкушения, а в следующую секунду она ощутила, как Хиддлстон начал лить что-то прохладное на её живот и грудь. По комнате разлился дурманящий запах чего-то сладковато-терпкого, и стоило только Тому начать растирать её тело, как запах лишь усилился, приятно щекоча чуткое обоняние. Неспособность в данный момент видеть, обостряло ощущение. Длинные мужские пальцы плавно скользили по телу, растирая масло, заставляя кожу впитывать эти запахи и тепло, что приходило вместе с умелыми движениями рук. Соски набухли от витавшего в воздухе возбуждения. Запахи похоти и желания смешались воедино. Мягкие груди послушно тяжело вздымались от еле весомых, дразнящих прикосновений. Том с восхищением смотрел, как девушка выгибала спину, постанывая, прося большего. Её разрывало от желания, от того как бессовестно дразнил её Хиддлстон. Поддев двумя пальцами скользкий от масла правый сосок, он покрутил его между подушечками, заставляя девушку вскрикнуть от неожиданности. Не прекращая движений, он наклонился ко второй груди, и прильнув губами к соску, втянул его в горячий рот и с ухмылкой на глазах — дразнил его языком. Девушка выгнулась до хруста в спине, сгибая колени и неосознанно разводя ноги в стороны. Дыхания не хватало. Глубоко вдыхая, она задыхалась. Задыхалась от запаха их тел — разгорячённых, возбуждённых... Она краснела чувствуя, как усилился запах её выделений. Как он бил в нос, заглушая собой всю остальную вакханалию из запахов, что устроил этот кучерявый дьяволёнок со своей лёгкой руки. А он продолжал с ней играться. Переместившись, встав на колени между её согнутых ног, он снял с неё чулки и облил колени всё тем же маслом. Тоненькие струйки стекали вниз, словно пытались остудить своей прохладой горячее тело. Спускаясь к бёдрам и лодыжкам, они впитывались в простыни, отдаваясь липким ощущением под нежными ягодицами и ступнями. Том так же мучительно медленно прошёлся руками от пальчиков ног до внутренней стороны бёдер. Снова наполняя комнату уже знакомым запахом. Он видел небольшое пятнышко, что впиталось в ткань трусиков. Она открыла рот, помогая себе вдохнуть хоть немного кислорода. Но, чем больше и глубже девушка дышала, тем больше и быстрее возбуждалась. Тело покрылось мелкой дрожью, от невозможности получить желанную разрядку она вспотела и не прекращая изгибала спину, словно это могло помочь избавиться от сладкой муки. От пальцев, что сминали и гладили бёдра с внутренней стороны, каждый раз останавливаясь у резинки трусиков и снова плавно поднимаясь вверх. —Том... Прошу... —сквозь стоны, жалобно прошептала она. —Тшшш... Моя хорошая... Тише, —целуя девушку в правое колено, успокаивал её британец. Каждое движение девичьего тела приносило характерные звуки, прилипшее к трусикам женское влагалище, всё больше выделяло смазки, требуя утолить это желание, дать ей насытиться мужчиной сполна, но он был непреклонен. От сладкого запаха масла и терпких запахов их тел, у неё кружилась голова, а дыхание то и дело спирало. Мужчина снял с неё трусики и девушка вздохнула с облегчением, думая, что сладкая пытка завершена. Задержав дыхание, она ещё шире раздвинула ноги, но... Вместо члена, почувствовала губы, что пройдясь мелкими поцелуями по паху, замерли у входа во влагалище. Губки призывно раскрылись, а мужчина, на секунду задержав дыхание, подул на них и втянул воздух полной грудью. В нос ударил приторный, терпкий, сладкий, но такой манящий запах женского желания. Женские соки стекали по бёдрам, простыни бесстыдно пахли этим желанием, а девушка, не в силах терпеть, опустила бёдра, заставляя Тома наконец-то прикоснуться к своему самому сокровенному месту, хотя бы губами. Ухватив её за ягодицы и немного их приподняв, британец припал губами, целуя так, словно в женские губы, засасывая нежную кожу, вводя внутрь язык и оглаживая им стенки. Девушка тихо плакала... Сил терпеть больше не было... Она сходила с ума, гремя наручниками и дёргаясь всем телом, словно в судороге. Ей хотелось больше. Ей сейчас требовалось больше. Это было слишком мало. Том умело возбуждал её, но не давал кончить. К губам присоединился большой палец. Всё ещё скользкий от масла, он стал массировать клитор, заставляя девушку непрекращая стонать и кричать его имя. Но всё, что она сейчас могла, это лишь принимать то, что позволял ей Том и ни чуть не больше. Так же резко, как всё началось, так же резко всё и закончилось. Она не сразу поняла, что больше не чувствует ни губ, ни языка, ни рук. Девушка лежала в недоумении не понимая, куда исчез Том. Он же, тихо раздевшись, раскатал на члене презерватив и какое-то время любовался представшей перед ним картиной: разгорячённая, сходящая с ума от желания обнажённая девушка, лежала на кремовых простынях, с завязанными глазами и скованная наручниками. Она была беззащитна, но ещё более прекрасна в этой беззащитности. Том мог делать с ней, всё, что пожелает и она не сможет ему сопротивляться. И эта власть дурманила его рассудок. Крышу сносило от запаха, который она дарила для него. Только для него. Она словно воск, плавилась в его руках, но всё, что хотел британец это подарить лучшую ночь в её жизни. Девушка всё так же лежала с широко раздвинутыми ногами. Стеснение осталось позади. Ей было плевать, как она выглядела со стороны. Всё, что ей хотелось, это чтобы её хорошенько поимели. Она понимала, что Том специально довёл её до такого состояния. Понимала, что сейчас он полностью управлял ситуацией, но ей было всё равно. Единственным желанием стала разрядка и, как можно скорей. Глубокие вдохи лишь ухудшали её положение. Сейчас, она одновременно обожала и ненавидела своё обоняние. Она могла поклясться, что слышит ЕГО запах... И слышит так остро, что тело трясёт крупной дрожью от предвкушения.—Скажи это... —послышался тихий шёпот над ухом. Только сейчас Т/И уловила нотки запаха его собственного тела. Впервые за вечер он был к ней настолько близок. Он стоял над кроватью, склонившись над ней, и в нетерпении прикусывая мочку девичьего ушка. Она чувствовала немного терпкий запах мужского пота, что мелкими капельками скопился на его шеи. Она слышала немного мятноватый запах геля после бритья, исходящий от идеально выбритых щёк, она чувствовала запах зелёного чая, немного смешанного с его потом, что исходил от мужских подмышек, она слышала шоколадные нотки запаха, исходящие от его волос. Девушка выгнула шею, не в силах терпеть этот букет прекраснейших запахов из которых состоял ЕЁ МУЖЧИНА. Ей хотелось кричать от переизбытка чувств. Его было много, слишком много. Он словно заполнил собой каждую частичку тела, каждый участок мозга, каждый мышечный нерв. —Пожалуйста... —слабо соображая, прошептала она. —Скажи, чего ты хочешь? —Том прошёлся языком в ушной раковине и огладил им нежное ушко по всей длине. —ТРАХНИ МЕНЯ!!! —уже не стонала, а требовала она, громко крикнув это требование в лицо нахальному британцу. Ему нравилось смотреть на неё в таком виде. Льстило само осознание, что именно он довёл её до такого состояния. И он трахал. Трахал её так, словно они два диких зверя. Трахал так, словно завтра не наступит никогда и это их последняя возможность получить наслаждение от секса. Он задирал её ноги высоко вверх, безжалостно вбивая девичье тело в простыни. Он закидывал её ноги себе на плечи, и навалившись всем телом, шлёпал и тискал ягодицы. Он сминал и кусал груди, до синяков сжимая тонкую талию. Он часто дышал в её шею, с каждым толчком стараясь войти глубже. Он рычал в нетерпении, то ускоряясь, то замедляясь. А она... Она позволяла с собой это делать. Такое мог себе позволить только Том. Ни с одним другим мужчиной она бы не решилась на подобное. Ни один другой мужчина не имел право на то, на что имел право Том. Он мог лепить из неё, что хотел. И они оба это знали. И от этого их безумие друг по другу становилось только острее и желанней. Он чувствовал приближающийся у неё оргазм. Чувствовал, как сокращаются стенки её влагалища и... Замедлялся... Ему нравилась власть над девушкой. И этой властью хотелось наслаждаться, как можно дольше. Он контролировал её желание и желал контролировать её оргазм. Она подмахивала ему бёдрами, чувствуя скорую разрядку, но Том замирал, прижимая её тело к постели и не позволяя сделать даже самое малейшее движение. —Ещё рано... —рычал он ей на ухо, одной лишь фразой не прося, а приказывая во всём его слушаться. —Том... —уже сорвав голос от стонов, шептала она. —Рано, моя хорошая, рано, —позволив себе секундную слабость, став совершать мучительно медленные толчки, он оставил нежный поцелуй на её губах. —Том... —Тшшш... —заправляя волосы за её ушко, он снова опустил указательный палец к девичьим губам. Она терялась во времени, не понимая, как долго он её мучает, а он всё так же продолжал то ускоряться, то замедляться, не позволяя ей привыкнуть к ритму. —Кончай, —укусив мягкую грудь, в нетерпении низко он прорычал. И девушка, словно по команде, изогнувшись в сладкой судороге, до боли сжимаясь вокруг члена – кончила. Перед глазами мелькали звёздочки, сердце так и норовило выскочить из грудной клетки, а тело дрожало крупной дрожью. Это было прекрасно... В последний раз ускорившись, Том с наслаждением кончал наблюдая за одной из самых прекрасных картин, которые ему когда-либо удалось видеть. В момент оргазма она была особенно красива. И он пьянел от осознания, что такой она бывает только с ним.От столь ярких ощущений на какое-то время девушка выпала из реальности, а когда пришла в себя, увидела всё того же Тома Хиддлстона. Мужчина, что совсем недавно вёл себя, как дикое животное, сейчас, облокотившись на кровать, подпёр ладонью щёку и поглаживая девушку по волосам любовался ею. Он смотрел на неё с нежностью и трепетом во взгляде, с доброй улыбкой на губах, а его поглаживания были невесомы и легки. Увидев, что девушка открыла глаза, со всем знакомым "ехехе" он трепетно поцеловал её в губы. —С возвращением, дорогая.