Фотография (1/1)

Если для Сайтамы появление Геноса в его квартире стало печальной неизбежностью, то собственное появление в лаборатории доктора Кусено стало печальной необходимостью, вынужденным актом доброй воли или расплатой за собственные ошибки. Много как это можно было назвать. Притащил же Сайтама однажды побитым героям бананчики в больницу, теперь вот будь добр, сделай вид, типа ты и о Геносе печёшься всеми клапанами сердца, а то тому обидно может быть. Кто ж его знает.– Можете оставить бананы здесь.Кусено, не сбавляя шаг, кивнул на какие-то пустые, по виду операционные столы, попавшиеся на пути.И угораздило же Сайтаму припереться так не вовремя! Генос был ещё не в полной боевой готовности, ещё грузились его какие-то там супер-пупер системы. Зато доктор был рад-радёшенек и настроен на какую-то муторную беседу.– Бананчики надо держать в тепле. – И Сайтама прижал связку покрепче к груди. Пускай они маячат перед носом у Кусено как напоминание, что он пришёл к Геносу, а не перетирать какие-то темы с его стариком.– Как пожелаете. Пожалуйста, следуйте за мной и будьте осмотрительны, не заденьте оборудование.Сайтама видел только спину в белом халате, не видел выражения лица Кусено, но что-то ему подсказывало: профессор не лопух, совсем не такой, как за совместным поеданием набэ – слегонца чокнутый гений-добряк. Нет.– Я ещё не такие звездолёты расхерачивал, – так же сухо предупредил Сайтама.Во всех корпусах и отсеках лаборатории безмолвствовали глухие стены, холодный белый свет, тучи дисплеев, рычагов и кнопок, блестящие поверхности.– Уныло тут у вас.Лишь на мгновения, словно маленькие зори, в зеркальных поверхностях хулиганисто мелькали красно-бело-жёлтые всполохи сайтаминого плаща и желтизна злополучных спелых бананов.Профессор отмахивался от всплывающих голографических пультов управления с какими-то графиками и циферками, как от надоедливых птах. Чем дальше в эти техно-джунгли он заходил, тем сильнее Сайтаму охватывала паника: самостоятельно из такого хитросплетения коридоров он точно не выберется. И как тут жить можно? Бедолага Генос.– А у вас производство старины Геноса поставлено на широкую ногу, да?– Я ничего не пожалею для малыша. И раз уж мы с вами вместе работаем над Геносом, то вы непременно должны кое-что увидеть.Вот ещё новости какие!– Ты чё-т попутал, я над твоим малышом не работаю. Нам просто весело вместе.– Разве вы держите его возле себя не в целях обучения?– Ващет его никто не держит.– Тоже хорошая педагогическая тактика.Кусено провёл Сайтаму в просторное помещение, напоминавшее зал в музее, которые Сайтама люто ненавидел с самой школы. И, похоже, их классный руководитель – тупой боров с квадратной челюстью, постоянно обвинявший Сайтаму во лжи, сам был не в восторге от того, что в его трудовые обязанности входило таскать малышню по выставкам.Только вместо экспонатов в этом ?музее? были Геносы. Точнее модели Геноса, от первоначальных грубых ?терминаторов? до более усовершенствованных - фигуристых и мощных.– Здесь наглядно представлено развитие Геноса начиная от стартовой точки, – Кусено указал на стену, где висела фотография в рамке, – и до того этапа, на котором он на данный момент находится. Очень важно понимать какая работа была проделана нами.Сайтама глянул на снимок и испытал вялую тянущую боль в груди. – Стартовая точка? А ничё, что он тогда свою семью потерял и скитался чёрт знает сколько в разрушенном городе?С фото на него смотрел даже не подросток, а скелет обтянутый кожей настолько, что ещё чуть-чуть и эта кожа треснула бы на скулах. Волосы у скелета были тронуты сединой.В это время Кусено ходил вокруг своих рукотворных шедевров и вещал что-то про биопространственную связь и какую-то семисегментную похабщину.А в Сайтаму вперились незабываемые огромные глаза медового цвета. Они ввалились от голода и горя, они были полны злости, вызова и желания жить.Кусено сыпал заковыристыми терминами, но теперь Сайтаме тем более было ни к чему слушать про какие-то платы и матрицы. Перед ним стоял оборванный и грязный Генос на фоне развалин – с пожёванными до крови губами и узловатыми коленками.– Какого…– Что, простите?– Какого хрена ты его фоткал в таком прикиде?– Я всегда говорю Геносу: ?Мой мальчик, посмотри на эту фотографию и помни, что наша встреча была не случайной, твой час придёт?.– А повеселее фоток нету?– Эта единственная.– Хочешь сказать, вот эта фотка, на которой Генос помирает, у него единственная?Сайтама почувствовал, что впадает в лирику. Этот ком в горле из-за Геноса… Никогда такого не случалось и вот опять…– Хорош зачёсывать. Я твоими модельками не интересуюсь. Веди меня к настоящему.*Настоящий новый Генос, обвитый трубками и проводами, тихо лежал в своей ?колыбели? – полуоткрытой капсуле. – Крутые пушки, – сказал Сайтама, когда он открыл глаза.– Учитель, как по-вашему, я хорошо держался в последней битве? С такими результатами я могу надеяться на продвижение в рейтинге?– Ага, ты ж демон своего слова. Вот те за это бананчик.Генос до такой степени обрадовался бананам, что его учитель почувствовал себя особенно геройски в тот день.– Я тут подумал… – невнятно промычал жующий и довольный герой, и к нему как всегда внимательно прислушались, впитывая каждое слово. – У нас же нету совместных фоток. Ты не против?Сайтаме показалось, что киборг ещё больше засверкал своими новёхонькими деталями – точно солнышко взошло в этом мрачном и холодном месте. Будто подхватывая его радость, окружающие машины зашлись тихим визгом и пощёлкиванием.– Обещаю вам самый лучший фотоаппарат!– Не смеши мой плащ. Фотик на телефоне тебе на что?– Но учитель, там отвратительное качество. Могу я вам предложить профессиональную камеру?– Не. Ты полный дебил в этом. Тут фишка не в качестве.– А в чём, учитель? В перспективе и композиции?*В перспективе, как же. В перспективе Сайтаму ждала стопка маленьких приятностей в виде распечатанных фотографий за последний месяц.Вот они с Геносом жарят барбекю прямо напротив дома. Вот они с Геносом едят порезанный пополам арбуз специальным хитрым приспособлением – металлической ложкой. Они с Геносом возле главного штаба Ассоциации. На источниках, на пляже, на грибной охоте. Вот они охотятся на кабана. Вот они удирают от кабана и от Соника. – Ты нигде не улыбнулся.Даже на фотке, где Сайтама наставляет ему рожки.Сайтама вздыхает и переворачивает последнюю фотографию.О да, помнится, он сам снимал Геноса, причём дома, исподтишка. Сайтама хмыкает, чуть наклоняет голову и расплывается в улыбке. Вот оно! У Геноса на этом кадре по-детски счастливое лицо и на диво прекрасные глаза – две весёлых щёлочки. Сайтама уже и не помнит, что ему сказал тогда. Видать, как всегда сморозил какую-нибудь глупость с умным видом, это он умеет.– Во! Вот эту в рамочку и на стенку.Генос смотрит на него и тихо офигивает.– Могу я спросить?– Спрашивай.– Можно выбрать более удачную фотографию. Я так и не понял, в чём фишка.– Генос. – Сайтама бросает на него свой самый излюбленный и отточенный строгий взгляд из-под бровей. – Во-первых, это не вопрос. Во-вторых, я фотограф, я так вижу.– П-понял. Есть в рамочку и на стенку!