Луна-парк (1/1)

– И почему я опять должен с тобой нянчиться? – вопрошал Сайтама риторически и крайне обречённо.Почему, часом раньше ему уже объяснил толстосум из Ассоциации Героев: произошло непредвиденное стечение обстоятельств – поймите же – малышку не с кем оставить, а ?лысая голова? ей понравился, с ним она бы охотно скоротала день. Нет-нет, на этот раз с её кошкой всё в порядке, малышке просто необходим присмотр. Разумеется – ну что вы – Сайтама не обязан её развлекать и может заниматься своими делами. И – не подумайте – Ассоциация в долгу не останется.– Потому что мой папа сказал, от таких как ты тоже должна быть польза.Сайтама бы спокойно ссадил маленькую хамку со своих плеч и сделал бы вид, что готов бросить её одну среди мёртвого города, прям тут, у богом забытой станции метро с разбитыми стойками бюро, заросшими травой турникетами и порыжевшими эскалаторами, спускающимися будто в мир иной.Но нечто похожее он уже проходил. Заговоришь с ней по-взрослому, дашь от ворот поворот, а она сначала удивлённо раззявит рот, а потом – в рёв. И тем более Сайтама теперь был с подмогой.– Учитель, не обращайте внимания на детский лепет. Наверняка её отец хотел сказать, что в такие опасные времена вы самый надёжный охранник для его дочери.Так и хотелось выдавить: ?Уходи, старина Генос. Обо мне не думай, спасайся?. Но Сайтама сказал:– Не ищи второго смысла в простых словах. И вообще поменьше с ней болтай.Девочка только надменно хмыкнула, мол не очень-то и хотелось, и они втроём пошли домой. К Сайтаме домой. А куда ещё идти? Не на парк аттракционов же из копилки деньги вытряхивать.*В этот день Сайтама сделал много открытий. Наступить на детальку от ?лего?, оказывается, адски больно. Мелки, оказывается, бывают не только для досок и асфальта, но и для волос. И они, сволочи, очень въедливые, до того, что трудно их полностью отмыть, а с блондинистых искусственных волос зазевавшегося киборга почти невозможно, даже в четыре руки. Даже в шесть рук. Чего? В шесть рук?– А ну не тяни ручонки к моему ученику! О, Генос, а тебе идут мыльные рожки. Ты теперь настоящий кибер-демон.А ушки на ободке, оказывается, не очень идут к лысине. Не идут, Сайтама сказал! Ты чё, глухая, он тебе сказал не идут! …О, сколько бы открытий чудных сулил им этот просвещенья день, если бы не сдавшие нервы Геноса, который и предложил отправиться в парк. Произошло это как раз тогда, когда Сайтаму всухую обыграли в сёги, а потом несколько раз в морской бой. Сколько бы он ни грыз колпачок ручки, как бы коварно ни расставлял корабли, как бы ни закрывал листок, девчонка считывала все его ходы, как рентген.– Туеву хучу денег ведь угробим на эти карусельки, – заворчал Сайтама.– Деньги ничто! Я не могу допустить, чтобы мой символ силы опять проиграл!Символ лишь вздохнул. Геносова правда: Луна-парк – отличная возможность для них обойтись, что называется, малой кровью. А счёт они потом обязательно выставят её отцу.*Теперь Сайтама с Геносом только улыбались и махали. Как утомленные заботами родители, получившие временную передышку, с земли махали своему чаду, парящему на горках, цепях и качелях. В комнате ужасов Сайтама на инстинктах чуть не звезданул переодетому в монстра парню промеж глаз, а в фотокабинке опять наставил Геносу рожки, и они немного порассуждали насчёт того, почему, фотографируясь, люди говорят ?с-ы-ы-р!?, на пробу попытались сказать ?тофу? и ?молоко?, поохать, поахать, как в сэнто, и даже перейти на диезы и бемоли.– Я не с вами, – покрутил у виска их ребёнок, а когда они вышли из кабинки, люди пялились на них чего-то весьма косо.*Все карусели, ракеты и тоннели были изъезжены, парк запестрел огнями, разгоняя темень надвигающейся ночи, а до ?сдачи объекта? оставался ровно час.Ноги гудели. Руки тоже, потому что на руке Сайтамы и руке Геноса постоянно висли, как на качелях. У этой девочки явно было большое светлое будущее, потому что ни один монстр ещё так не измочаливал героя. Но находчивость никогда не подводила Сайтаму:– Эй, малая, хочешь прокатиться на той вон бандурине?– Это называется колесо обозрения, дурак!– Не хочешь, значит.– Хочу! Хочу-у-у!– Ладно-ладно, только не реви.Сказано – сделано.Сайтама спустил её со своих плеч у кассы, чтобы она сгоняла себе за яблоком в карамели, а потом так и не водрузил обратно. Не хотелось ему обзавестись лысиной в карамели.– Держи билет. Не потеряй, – строго сказал ей Генос, и они встали в очередь.Чуть позже билетёр как-то странно посмотрел, закрывая за ними дверь кабинки. – Вот же засранец распиаренный, везде тебя узнают, – беззлобно пожурил Геноса Сайтама.Когда они прибомбились на сиденья, он будто в тёплую воду погрузился, растворился в коротких мгновениях отдыха, покоя, в синеве сумерек и миллионах огней. Медленно, незаметно они отдалялись от земли. Люди внизу превращались в крошечных человечков, а город Z всё больше расцветал. Изрядно покоцанный монстрами, он всё равно дышал энергией ночи и мерно пульсировал неоном – модными кварталами, большими цифровыми экранами, развлекательными и деловыми центрами, похожими на гигантские аквариумы разных форм.– Хорошо сидим.– Очень хорошо, – отозвался Генос, поймав его взгляд в отражении стекла. Сайтаме стало смешно: его ученик даже в такие моменты пристально за ним следит.– Смотри, приятель. В той стороне наш дом. А Генос всё не мог на учителя насмотреться. Он сполз на край скамьи, чтобы придвинуться поближе к Сайтаме, дотянуться до его шеи и заботливо сколупнуть прилипшую к коже девчачью стразину. – Похоже, тебе тут не очень интересно.– Нет, что вы. Если вам приятно, то и мне приятно. – Блин, безнадёжная логика. Ты вообще на этой штуковине когда-нибудь катался?– Это было давно. Во время какого-то большого фестиваля, где кишел народ, и мы были всей семьёй. А сейчас тихий вечер и мы с вами вдвоём. – Генос наконец отвёл взгляд и предался созерцанию туманных шапок далёких холмов, раскинувшихся за частоколом мерцающих городских небоскребов. – У меня такое чувство, будто вы и я… будто мы с вами… что-то упустили. Например, ту надоедливую малявку.– Хе-хе. Надо же, забыли малявку. Чё?! Вашу ма-а-а-ать! Срочно полезли вниз! Чёртово колесо! Чёртова малявка!*На следующее утро опечаленный Сайтама ударился в самокритику, пользуясь тем, что во всю мощь ревел пылесос, и Генос его не слышал.– И правда, видать, я не гожусь ни на что, кроме махача с монстрами. Даже за малой проследить не могу.Генос выключил пылесос.– Но с девчонкой ведь всё в порядке. Вы даже между делом сокрушили конфетного монстра. Так можете только вы.– Ага. Она стибрила мою резиновую уточку. И как теперь ванну принимать?– Лишить учителя важной для него вещи… Не прощу! Я дойду с эти вопросом до господина Шичи.– Это кто ещё такой?– Тот, кто сообщил нам о пророчестве.– А, тот что ли, с носом-картошкой. Остынь, приятель. Поскандалишь с начальством – вытурят из Ассоциации.Сайтама сам не заметил, как вместе с футоном оказался в другом углу комнаты, а по его прежнему месту уже шурудили щёткой. Почти остервенело и с таким видом, будто от этого жизнь зависела. И лишь покончив с уборкой, Генос, видимо, пришёл к оптимальному решению:– Я куплю вам новую уточку.– Чё, правда? Только никому про неё не говори, окей? А то окончательно порушишь мой имидж.– Нет, что вы. То, что происходит между нами, останется только между нами.