Глава 8. Дерек. (1/1)

Дни Дерека превращаются в кошмар, потому что он честно старается следовать рекомендациям доктора Джонсена. Он выталкивает из себя тяжелые, колючие слова после умывания и перед сном, смотрит в зеркало на свое отражение, и не верит пустым фразам ни на йоту. Они лживы, не имеют ничего общего с реальностью, Дерек не чувствует на них отклика внутри себя, как не чувствовал его все эти годы. Но альфа упрям, а еще исполнителен, потому с упорством заевшей пластинки он продолжает их твердить, в глубине души надеясь на чудо. Что слова, подобно какому-нибудь полезному веществу, просто накопятся в его организме и однажды начнут действовать. Пока же он не чувствует ничего.Джексон немного успокаивается после известия, что Хейл начал терапию. Ластится, оказывает мелкие знаки внимания, вроде присланного в офис ланча, и с готовностью откликается на просьбу сменить роли в постели. Он берет Дерека со всей нежностью, на которую способен, и альфа чувствует себя любимым. Он тянется к своему бете, в поисках защиты и умиротворения, и Джексон щедро делится с ним всем, что хранит его большое, любящее сердце. Но мертвые, не имеющие силы слова, по-прежнему горчат на языке.Бег немного помогает справиться с охватившим разум отчаянием. Когда бежишь, голова становится звеняще-пустой, на несколько минут забываются все заботы и проблемы, кажется, будто остального мира не существует, есть только зверь и лес.И, возможно, встречи с маленьким омегой, которые в последнее время участились, немного отвлекают Хейла. Он не знает, намеренно ли рыжий лисенок попадается ему на глаза, игнорируя метки, или же так получается случайно, но две из трех пробежек они проводят вместе. Дерек до сих пор не знает, как мальчишка выглядит в человеческом облике, не знает его имени и адреса, но почему-то прогнать вертлявого омегу со своей территории не хочется. Заметно, что в первые встречи лис опасается альфу, но, когда понимает, что нападать тот не собирается, расслабляется. Становится игривым и активным, всякий раз при встрече подбивая Дерека побегать. И волк не может найти в себе силы отказать. Запах омеги ему не знаком, однако, малыш с завидным упорством пару раз в неделю приходит именно в ту часть заповедника, что принадлежит Хейлам. Возможно, он не знает, кто такие хозяева этой земли и какая слава о них идет, либо не придает этому значения (что кажется совсем уж невероятным) и альфа боится его спугнуть. Он понимает, что рано или поздно их веселые пробежки закончатся, омеге надоест слоняться со взрослым волком или какая-то добрая душа расскажет ему правду об альфе, и лисенок перестанет приходить. Потому Хейл наслаждается этими встречами, понимая, что однажды они закончатся. По этой же причине Дерек не упоминает о том, что бегает с юным омегой в лесу, при Джексоне, чтобы не давать мужу пустой надежды.Альфа не задается вопросом, почему омега не хочет раскрыть свою личность, хоть и получал от Хейла подобное предложение. Возможно, разница в возрасте или метка альфы тому причиной, а может, лисенок все же в курсе, с кем делит скорость и запахи леса. Или же, у него есть на то собственные причины, никак не связанные с личностью альфы. В любом случае, Дерек чужое желание сохранить свою личность в тайне уважает и никогда не пытается преследовать малыша. Боится лишиться того немного, что паренек ему дает: приятное времяпровождение и легкое, ненавязчивое внимание.Возможно, предположение о личных проблемах омеги, не связанных с волком, верно, потому что от омеги тянет грустью и лекарствами. Дерек не раз и не два ловит себя на желании вылизать лисенка, укутать собственным запахом, чтобы затереть кислый аромат тревоги, исходящий от него, однако, мужчина сдерживается. Его не просят об этом, подросток не доверяет ему свои секреты, а приходит в лес за тем же, за чем и альфа – чтобы отключиться от внешнего мира, забыться на несколько часов. И Дерек не смеет переступить установленную омегой черту. А может, и сам не хочет. Возможно, подсознательно он боится, что если они начнут узнавать друг друга ближе, это волшебное ощущение легкости и свободы исчезнет.Встречи с Логаном даются Хейлу с каждым разом все легче. Может, все дело в особенности нового психотерапевта, в его манере вести диалог, будто они не доктор и пациент, а пара приятелей, который собрались поболтать на кухне за чашкой чая, а может быть, просто прошло время и альфа действительно готов к обсуждению своих проблем. Чай Логана, кстати, оказывается удивительно вкусным, а сэндвичи изумительными – Дерек теперь не отказывается от угощения и нередко уносит с собой после приема пару завернутых в пищевую пленку бутербродов.Дерек расслабляется достаточно, чтобы рассказать о мошеннике Кори, пытавшемся обокрасть их с Джексоном, начинающей актрисе Хизер, которая вымотала им с бетой все нервы и тянула деньги на свою карьеру, а потом уехала покорять Голливуд, и входящем в преступную группировку Гаррете, которого подослали к окружному прокурору, чтобы получить на него какой-нибудь компромат. По сравнению с другими омегами, вошедшими в жизнь Дерека, эти случаи было обсуждать легче всего, хотя они тоже забрали много сил, времени и переживаний.Дерек чувствует себя ранимым, обнаженным и слабым, и это не те эмоции, которое ему нравится. Но он буквально заставляет себя чувствовать это, думать о своих ощущениях, помня о словах доктора Джонсена о том, что альфы имеют право на те же самые эмоции, что и представители других гендеров. Не сразу, но он отпускает себя, разрешает себе печалиться и расстраиваться. Позволяет быть бессильным, искать помощи и утешения где-то еще.Он заезжает за Лорой после работы, не потому, что сомневается в ее способности самостоятельно добраться домой, а потому что хочет побыть рядом со старшей сестрой, окунуться в ее запах, проникнуться чувством уюта и защищенности, исходящим от более старшей альфы и одного из самых родных для него существ. Лора, кажется, о чем-то догадывается, однако, ни о чем не спрашивает и всю дорогу до особняка трещит о каких-то смешных случаях с участием странных клиентов, произошедших на работе, о совершенно бесполезной для Дерека информации, вычитанной сестрой в перерывах в новостной ленте или об успехах Коры в учебе. Но это то, что нужно, то, что его успокаивает. Лора заглядывает ему в лицо своими искристо-зелеными, понимающими глазами, касается его руки и плеча. И она обнимает его, каждый раз, перед тем, как покинуть машину, крепко, так что дыхание перехватывает, но так необходимо.Иногда Дерек приходит к Питеру и, хотя не может выдавить из себя истинную причину своих визитов, дядя его не прогоняет. Они болтают о всякой ерунде за чашкой кофе на задней веранде, едят испеченное Айзеком печенье. Иногда Питер зачитывает ему свои новые статьи и просит прокомментировать, а иногда просто читает вслух какую-то книгу. С дядей они не обнимаются, Питеру все еще некомфортно в своей коже, пусть она уже исцелилась, но прикасаться к себе он позволяет только супругам, и то, довольно сдержанно. Однако, улыбается светловолосый альфа искренне и неизменно приглашает приходить еще.Когда альфа возвращается домой после очередной доставки Лоры домой, Джексон находится в душе. Дерек проходит на кухню, открывает холодильник и несколько долгих мгновений смотрит в него, но понимает, что не голоден. Работать тоже не хочется и он поднимается на второй этаж, чтобы уточнить у беты его планы на сегодня. Может, им удастся посмотреть вместе фильм или сходить куда-нибудь, если Джексон не будет слишком занят просмотром материалов последнего дела. Но, войдя в ванную, все мысли о культурном досуге трансформируются в одну.Шторка, мешающая брызгам воды разлетаться по всей комнате, не прикрыта до конца. Может, случайно, а может, это сделано намеренно. Однако, альфа получает возможность полюбоваться стройной фигурой мужа. Дерек замирает, не в силах оторвать взгляд от капель и целых ручейков, стекающих по красивой спине, огибающих упругие полушария подтянутой задницы или прячущихся в ложбинке между ними, обнимающих длинные, сильные ноги, покрытые потемневшими от влаги волосками. Дерек не издает ни звука, молча наслаждаясь возможностью смотреть на желанное, любимое тело, но свое сердцебиение и резко окрасившийся возбуждением запах он контролировать не может.Джексон оборачивается, почуяв его, но, вместо того, чтобы спросить что-то или сказать, что он уже заканчивает, шало улыбается, прикусывая нижнюю губу. Запрокидывает голову, так, чтобы теплые капли не заливали лицо, но продолжали омывать тело, и медленно ведет ладонями по коже, не сколько заботясь о ее чистоте, сколько красуясь. При этом он не отводит взгляда от альфы, искушающего и немного горделивого, прекрасно знающего, какой эффект производит на своего мужчину.- Присоединишься? – игриво предлагает бета и Дерек в мгновение ока выворачивается из одежды и встает под теплые струи.Джексон так распалил его, что, кажется, он сейчас сметет его силой своего желания, но едва альфа касается гладкой, чуть золотистой кожи, страсть оставляет его, словно море во время отлива, оставив трепетную нежность и тягучее, томное удовольствие. Они медленно, долго целуются, будто это не прелюдия к сексу вовсе, а нежные посткоитальные ласки, будто они никуда не торопятся. Дерек чувствует, как желание тлеет внутри него, подобно углям, но ему это нравится, он не стремится разжечь из них костер.Гель для душа Джексон в этот раз использовал нейтральный, без искусственного ароматизатора, так что альфе ничто не мешает наслаждаться естественным запахом беты. Он выцеловывает сложные узоры на его лице и шее, покусывает чувствительные уши, добиваясь тихих, чувственных стонов от мужа. Он оттесняет Джексона к стене, чтобы вода не лилась им на головы, мешая, и плавно опускается на колени, целуя и вылизывая торс беты, красиво проработанными мышцами которого тот по праву может гордиться. Впрочем, Дерек любил бы своего бету даже без посещений им спортзала трижды в неделю. Джексон был его парой, его частью, лучшей частью, и альфа готов был в лепешку расшибиться, чтобы сделать его счастливым.Когда он вбирает естество Джексона в рот, тот протяжно стонет и несильно толкается вперед. Альфа хватается за его бедра, но не для того, чтобы зафиксировать, а чтобы самому обрести точку опоры. Джексон двигается мягко и размеренно, загоняя член до самого горла, но не доставляя дискомфорта. Альфа прикрывает глаза и просто отдается ощущению твердого ствола во рту, нежной, горячей кожи, терпкого, пряного вкуса, сводящего его с ума. На несколько мгновений он отключается от мыслей, тревог и волнений, от всего внешнего мира, и просто растворяется в близости с любимым мужчиной.Спустя несколько долгих, наполненных удовольствием, минут, Джексон осторожно отстраняет альфу, придерживая ладонями его голову. Он тянет его вверх, вынуждая подняться, и долго целует, нежно и благодарно.- Как ты хочешь? – спрашивает он, выпуская его губы из плена и поглаживая их, припухшие, исцелованные, подушечкой большого пальца. Его глаза наполнены любовью и заботой, и сейчас Дерек верит ему, как никогда. Он знает, что эти сильные руки с изящными пальцами никогда не сделают ему больно, а большое сердце, гулко стучащее в груди, согреет его теплом даже в самые холодные дни.Альфа берет ладонь Джексона и кладет на свое бедро. Уиттмор кивает, и в его глазах разгораются огни, но бета умеет держать себя в узде. Желание ли это позаботиться о партнере, окутать его теплом и безопасностью, или же бете самому хочется растянуть их близость, но он не спешит. Сначала тщательно, вдумчиво намывает Хейла, снаружи, а потом изнутри, не забывая поддерживать концентрацию желания в нем поцелуями в чувствительные места или откровенными касаниями. Потом вытирает его, расслабляющими, массажными движениями и уже, когда оба они оказываются сухими, но еще достаточно возбужденными, ведет своего альфу в постель.Дерек отдается в умелые руки, абсолютно не смущаясь своего ведомого положения. Это нужно ему, и он наконец понимает совет доктора Джонсена. Дерек ранен, глубоко внутри, он разбит и обессилен. И ему нужно, чтобы кто-то сильный, ласковый и терпеливый, кто-то, кому он доверяет, позаботился о нем, показал, что все еще может быть хорошо. Что альфа в безопасности и по-прежнему любим, даже в таком, поврежденном состоянии. Джексон не напирает, не доминирует и не пытается зафиксировать альфу в каком-то положении (иногда им нравится такая откровенная смена ролей в сексе, но сейчас явно не тот случай). Он просто вылизывает его от покрытой жесткими волосками шеи до пальцев ног, трет и мнет чувствительную плоть, не пропуская ни одной мышцы, ни одного участка кожи.Когда Джексон берет его, Дерек чувствует себя до того расслабленным и заласканным, что сил нет даже на то, чтобы обхватить бету ногами. Он просто лежит в самой открытой позе, которую только можно себе представить, а муж делает ему приятно, однако Хейл не испытывает вины по этому поводу. Поза, в которой они находятся, мягкие, осторожные движения Джексона, его запах и ласковые поцелуи, покрывающие лицо и плечи альфы, будто говорят: ?Все хорошо. Я позабочусь о тебе. Ты можешь просто расслабиться и получить удовольствие?. И Дерек позволяет себе это, успокоиться и раствориться в концентрированном наслаждении, в ощущении счастья рядом с любимым человеком.Запах беты окрашивается любовью и радостью, и Дерека прошибает пониманием. Джексон, конечно же, желает получить удовольствие сам, желает побыть со своим альфой, которого хочет со всей затаенной страстностью своей натуры. Но главное для него – удовольствие и счастье Дерека, его любимого мужа и альфы. Полностью удовлетворен и расслаблен Джексон будет, только если Дереку будет хорошо, и не только в физическом аспекте.Джексон хочет помочь своему альфе, хочет, чтобы ему стало легче, и супругу ничего не нужно взамен. Он дарит Дереку свое тепло, свою близость и заботу просто потому, что хочет это делать. Потому что любит его. Но он не может исцелить Дерека волшебным образом. Он отдает альфе все, что у него есть, и не в силах дать больше. Так же, как Дерек делал все, что было в его силах, для Пейдж. Осознание простреливает альфу в момент оргазма. Слова, которые вынудил его повторять каждое утро доктор Джонсен, сухие, безжизненные, внезапно получают силу, обретают смысл. Содрогаясь в сладких конвульсиях, Дерек внезапно начинает понимать, что они значат. И это понимание рыданиями прорывается наружу.- Что, что? – Джексон, чей взгляд все еще застилает дымка совместно полученного удовольствия, обеспокоенно всматривается в его лицо, обхватив ладонями. – Детка, что? Я сделал тебе больно?- Нет… - находит в себе силы прохрипеть альфа, стараясь поделиться снизошедшим на него откровением. – Я не виноват в смерти Пейдж. От болезни Гардмана нет лекарства. Я любил ее и сделал для нее все, что было в моих силах. Я больше ничем не мог ей помочь…Джексон мгновенно покидает его тело и просто ложится сверху, прижимая к себе, давая ощущение уюта и защищенности.- Да, Дерек. Все правильно. Ты очень любил ее, но просто больше ничего не мог сделать. Ты не виноват в том, что с ней произошло.Бета позволяет ему плакать, пока у Дерека не заканчиваются силы, а потом помогает привести себя в порядок и укладывает спать, снова максимально прижавшись к альфе всем телом, укутывая его собой и своим запахом. Дерек чувствует, будто в его груди лопнул огромный нарыв, и из него течет что-то мокрое и обжигающе-горячее, но это чувство приносит облегчение.Впервые за многие годы.В следующую встречу с Логаном Дерек рассказывает о произошедшем с ним событии (опустив подробности того, чем именно они с Джексоном занимались, когда его эмоциональную преграду прорвало). И ощущает спокойное удовлетворение, когда психотерапевт хвалит его. Альфа наконец-то чувствует, что эти встречи начинают приносить результат.К разговору о Дженнифер он приступает более подготовленным и уверенным. В себе, в своем партнере, в своем докторе и в ситуации в целом.Где-то в глубине его памяти Пейдж одобрительно улыбается и показывает приподнятые вверх большие пальцы.?Ты сделал это, Хейл?.