14. Лед растаял (1/1)

Время летело вперед, как необъезженная лошадь, и все будущие участники Олимпиады прикладывали еще больше усилий, чтобы быть максимально готовыми к такому серьезному испытанию; Сейя, которому его тренер Ивако помог идеально выверить катание под Betty Blue, был более чем доволен своими успехами и рассчитывал по-настоящему впечатлить зрителей и судей; уже был практически готов костюм для произвольной программы, и даже, в общем-то, не было нареканий к четверному флипу?— несмотря на все недопонимания с братом, Сейя все же последовал его совету по поводу вызывавшего сложности прыжка, и результат был налицо.В очередной раз на катке Ивако, окинув взглядом своего радостного, подтянутого и готового работать ученика, обратился к нему:—?Что ж, Сейя, пожалуй, у меня нет нареканий к твоей произвольной, однако я хочу увидеть и короткую программу, ведь я должен быть уверен, что она в порядке, потому что, по твоим словам, с ней все отлично, а я ее видел только урывками.—?Конечно, готов показать прямо сейчас,?— воодушевился Коу-младший и достал флешку.Как только началась музыка, он стрелой рванул вперед, полностью отдаваясь громогласному звучанию и исполняя элементы так, словно вкладывал в них всю душу, без остатка; закончив, он встал в позу и, улыбаясь и выдыхая, перевел взгляд на тренера.—?Если бы я был в костюме, уверен, вас бы впечатлило еще больше! Что скажете?—?Я, конечно, считаю, что ты весьма талантливый фигурист, однако за эту программу с тебя снимут балл, если не несколько. Я больше склоняюсь к классике, все мои ученики-чемпионы завоевали свои медали именно таким образом, следуя давно установленным правилам. Фигурное катание?— как сам лед, одно неверное движение, один сучок?— и все идет не так. Даже если бы ты выступал на Олимпиаде не в первый раз, я бы и тогда не позволил тебе так рисковать, а сейчас чего ты хочешь добиться?! Эпатаж?— не лучший выбор; я бы даже сказал, что он только все испортит!На слове ?классика? Сейя едва не закатил глаза, вспомнив Хейза; когда же он услышал остальное, у него все упало внутри.—?Это никакой не эпатаж,?— отозвался он,?— это желание сиять и побеждать, это стремление стать настоящей звездой фигурного катания. Скажите, какой вам резон губить его?Ивако вновь пристально вгляделся в Сейю и ответил:—?В том-то и дело, что именно классика и следование правилам помогают фигуристу отшлифовать самого себя до состояния бриллианта. Я уже говорил, что у тебя качественная техника?— я думаю, мы еще успеем поставить новую короткую программу, если ты сможешь уделить тренировкам дополнительный час в день.Сейя на секунду прикусил губу, глядя в пол: обида бушевала у него внутри. С одной стороны, он был в чем-то согласен с тренером, с другой же, подобные слова ощущались как нож в спину?— он вложил всего себя в свою программу, он считал ее своим детищем, он был уверен в победе, а тут ему обрубали крылья.—?Я не буду менять программу,?— твердо ответил он наконец. — Я готов рисковать.—?Что ж… —?Ивако взглянул на него как будто с жалостью. —?Катай что хочешь, только придется делать это без меня.Сейя даже вздрогнул.—?Что вы имеете в виду?—?Моя роль, по сути,?— ответил Ивако,?— наставить на путь истинный, морально помочь на Олимпиаде, посидеть рядом, пока выставляют оценки. Ты?— высокомотивированный спортсмен, сам знающий, что делать,?— Сейя не мог понять, как воспринимать эти слова?— как комплимент или как оскорбление,?— у тебя свой путь, который, увы, не пересекается с моим. Я совершенно уверен, что ты пройдешь Олимпийские игры и самостоятельно, либо под руководством другого тренера, а моя репутация мне дороже.Сначала Сейя онемел, а потом взорвался:—?Вы же понимаете, как сильно вы сейчас подставляете меня, да, Танабэ-сан?!—?Никак не больше, чем вы меня, если мы продолжим работать, Коу-кун,?— просто ответил тот.***Весь вечер Сейя провел на нервах, даже совершил часовую пробежку, чтобы хоть как-нибудь успокоиться; он никак не ожидал подобного поворота событий. В целом, Ивако был прав?— его роль на соревнованиях была действительно невелика, однако Сейя помнил рассказы брата, который, по его словам, не смог бы справиться с таким давлением в одиночестве, и понимал, что с его зашкаливающей нервозностью он наверняка бы не выдержал.На секунду его посетила мысль пригласить маму, и он набрал ей, но сообщить о случившемся так и не смог: ему не хотелось, чтобы Луиза мучилась и не спала ночами от волнения, поэтому они просто пообщались, и после разговора с родным человеком ему стало хоть немного легче.***Новость о том, что Сейя Коу остался без тренера на пороге Олимпийских игр, разлетелась по Йойоги со скоростью пули; Тамами, с которой Сейя отказался встречаться, сначала тихо злорадствовала, а потом стала планировать, как предложить ему своего тренера, чтобы иметь возможность таким образом все же рискнуть предложить встречаться еще раз; один юный фигурист, Айзава, у которого еще было много помарок в технике и который сам это осознавал, а потому никому не завидовал, посоветовал Сейе обратиться к своему тренеру, на что тот лишь кивнул, поблагодарив?— он и сам понимал, что ему был нужен хоть кто-либо, чтобы помочь пройти через давильный пресс Олимпиады, однако ему нужно было немного времени, чтобы свыкнуться с ситуацией, поэтому он приходил на каток оттачивать свою программу в гордом одиночестве, не обращая ни на кого внимания.Минако, которую удручало подобное состояние друга, всячески старалась помочь ему и подбодрить.—?Слушай, что я придумала! —?обратилась она к Сейе, отдыхавшему после сложнейших фигур. —?Может, попросим Усаги занять место тренера? Советов, как кататься, она тебе дать, конечно, не сможет, но они тебе и не нужны, а вот с задачей подбодрить тебя и мотивировать она справится как профессионал!Сейя грустно усмехнулся: он и сам думал об этом, но потом отложил этот вариант как запасной на крайний случай?— на то были свои причины.—?Не самая лучшая идея…—?Почему же? —?удивилась Минако. —?Боишься оглохнуть от ее крика радости, когда ты получишь золото? —?она подмигнула.Сейя улыбнулся: его коллега и подруга всегда могла поднять ему настроение даже в самых сложных ситуациях; однако он все же ответил:—?Ага… Чтобы она видела меня нервным, истеричным и, возможно, даже в слезах? Это ты круто придумала, выставлять себя в таком виде перед девушкой, которая мне нравится, спасибо!—?Да ладно,?— Минако улыбнулась,?— это поможет вам сблизиться, это, пожалуй, даже круче, чем вместе красить дом. Да и я же не перестаю любить Ятена, когда он ругается и критикует!—?В этом плане я с тобой восхищаюсь, ты герой. Мне вот в такой ситуации всегда хотелось как следует заехать ему с ноги.Минако рассмеялась.—?Мы очень разные… Но в нас есть и много похожего. Не унывай, Сейя, не позволяй никому выбить тебя из колеи. Ты для меня тоже пример для подражания, поэтому давай-ка, не теряй формы. —?Она подмигнула и укатила.Глядя ей вслед и задумавшись об Усаги, Сейя почувствовал, как былой огонь, который едва не погас, вновь взметнулся в полную силу.***Сама Минако радовалась, что у нее получалось все, кроме четверного тулупа, и очень старалась, чтобы Ятен гордился ей; она даже не представляла, что ожидало ее саму.Дело было в том, что Ятен осознавал, что навесил на Минако слишком много: она очень хорошо освоила четверной сальхов, но так как с тулупом все оставались проблемы, он понимал, что времени для его шлифовки оставалось критически мало, поэтому решил действовать жестко.Едва они встретились на тренировке, он подошел к ней, заявив:—?Минако, у меня очень важные новости.—?Какие? —?уточнила та: судя по его напряженному лицу, новости были не слишком хорошими.—?Мы уберем четверной тулуп из программы. Оставим только сальхов, потому что ты его отлично выполняешь. Прости за тулуп?— это моя вина. Я требую от тебя слишком многого.У девушки захватило дух.—?Ятен, я смогу! У меня получится, я клянусь! — выкрикнула она, но тот лишь покачал головой:—?Я не хочу портить тебе программу, Мина. Переносишь четверной сальхов в конец катания вместо тулупа, в первой части делаешь двойные и тройные. Так будет лучше.—?Но Ятен! —?попыталась поспорить с ним девушка, однако он решительно пресек это.—?Я все сказал. Начинаем тренировки.—?Рано ты меня списываешь,?— пробормотала девушка себе под нос, отъехав от него на приличное расстояние. —?Я все смогу, и я докажу тебе!Они долго отрабатывали программу и когда закончили, то она едва не валилась с ног от усталости, однако была полна решимости продолжить, пусть и в одиночестве.Ятен обратился к ней:—?Тебя подвезти?—?Спасибо большое, но сегодня не нужно. Я хотела прогуляться, послушать музыку, подумать кое о чем…—?Уверена?—?Да, на сто процентов! —?та подмигнула.—?Ладно… Тогда до завтра. Хорошей тебе прогулки!—?Спасибо, Ятен! —?Минако помахала ему, дождалась, пока он уйдет окончательно, и начала тренировать четверной тулуп.Да, с болью, да, тяжело, да, с тоннами усилий, но он должен был получиться?— другого пути для нее просто больше не существовало.***На следующий день Кунсайт, который пришел в Йойоги немного раньше, чем обычно, увидел Минако, в одиночестве оттачивающую свой неподатливый прыжок, и обратился к хмурому Зойсайту, появившемуся на льду после долгого процесса переодевания:—?Совсем скоро она станет нашей, и я получу две медали?— может, даже золотых, сделаю себе тренерское имя, и мы с тобой, возможно, уедем в другую страну и продолжим там наш победоносный путь!—?И все-таки я никогда не перестану ревновать,?— недовольно хмыкнул фигурист, зная, тем не менее, что спорить с тренером не было смысла. —?Меня весьма раздражает эта белобрысая выскочка, однако я все же доверяю тебе и надеюсь, что твой план воплотится в реальность.—?Даже не сомневайся,?— губы Кунсайта растянулись в коварной усмешке, пока он наблюдал за тем, как Юкико, которую Минако всегда считала подругой, подъехала к ней пообщаться. —?Более того, Коу-младший сам облегчил нам задачу, оставшись без тренера?— вот до чего доводит безрассудное упрямство. На Олимпиаде мы без проблем сломаем его морально, после чего у тебя, Зой, фактически не останется соперников!—?О да… —?прошипел тот, потирая руки. —?Младшего Коу мы сломаем морально, а старшего…—?Тихо! —?одернул его Кунсайт. —?У льда тоже есть уши, будь немного сдержаннее. Но ты прав, мы еще покажем этому гаду, где зимуют его сородичи… —?он вновь усмехнулся в предвкушении.***Образ Минако не оставлял Ятена с тех самых пор, как он позволил себе мастурбировать на нее и мысленно уже обладал ей; желание оказалось настолько сильным, что подобная практика стала у него ежедневной, и чем больше он удовлетворял себя самостоятельно, тем сильнее ему хотелось овладеть ею в действительности.После одной из выматывающих тренировок Минако, вся влажная, приняла душ в Йойоги, чтобы смыть с себя остатки пота и усталость; переодевшись в чистое, причесавшись и даже брызнув на себя сладковатыми духами, она вышла в холл, к тренеру.Увидев ее и уловив ее тонкий аромат, Ятен вдруг понял, что чаша его терпения была опустошена, и, украдкой полюбовавшись своей подопечной, сообщил:—?Я немного устал; хотелось бы немного передохнуть наедине с тобой, желательно в тихом, уютном месте. Есть идеи?Минако взглянула на него и подумала о том, чтобы предложить пойти к ней в гости, однако постеснялась и в итоге покачала головой, хотя и очень хотела провести остаток вечера с любимым тренером в комфортной обстановке родного дома?— и тут Ятен продолжил:—?Послушай, как ты смотришь на то, чтобы побыть вдвоем у тебя дома? В прошлый раз, когда я был у тебя в гостях, мне весьма понравилось.—?Правда?! —?Минако не могла, да и не хотела скрывать свою радость. —?Конечно, я всегда только за!—?Отлично,?— ответом ей была легкая улыбка, в уголках которой, тем не менее, таилось нечто совершенно непередаваемое. —?Я сегодня на метро, так что подвезти тебя не смогу, зато мы можем взять такси.—?Да ладно,?— с готовностью улыбнулась девушка,?— тоже мне проблема. Напротив, мне очень интересно проехаться с тобой в метро.—?Не хочу, чтобы вокруг меня было много людей сегодня,?— возразил Ятен,?— хочу просто быть с тобой наедине, поэтому давай все же вызовем такси.Минако, у которой такие слова в душе разожгли пламя, а в теле отдались приятным эхом, лишь кивнула?— в тот вечер ей хотелось соглашаться с Ятеном, быть ведомой, быть слабой, поэтому, когда заказанная машина подъехала, и мужчина открыл перед ней дверь, ощутила тепло благодаря этой милой мелочи; она ожидала, что Ятен привычно займет переднее пассажирское место, но он сел рядом с ней и приобнял, и от этого простого действия что-то защемило у нее внутри.Возле дома Ятен сунул руки в карманы, ожидая, пока Минако откроет дверь, и словно что-то проверяя; когда они очутились внутри, и та включила свет в гостиной, дом и вправду сразу приобрел неосязаемый уют, что вселило в мужчину еще больше уверенности.—?Располагайся,?— раздался негромкий голос Минако,?— хочешь чего-нибудь?—?В принципе, не отказался бы от чая,?— пожал плечами Ятен,?— от того же, который был в прошлый раз, он еще есть? Со вкусом то ли горького шоколада, то ли какао…—?Ты, наверное, говоришь про ?Водный дух?,?— улыбнулась Минако,?— есть, я заварю. Побудешь здесь или хочешь присутствовать при приготовлении?—?Второе,?— без сомнений выбрал Ятен и направился на кухню следом за девушкой.—?Привык контролировать мои действия, будучи тренером? Хочешь быть уверенным, что все идет так, как хочешь ты? —?с той же улыбкой спросила Минако, доставая чай.До слегка расслабившегося Ятена не сразу дошел смысл ее вопросов, однако, поняв, он вдруг осознал, как сильно она хотела нравиться ему, оставаясь при этом собой, как сильно она хотела сделать ему приятно и угодить без лести и намеков, увидел словно впервые, как сильно она изменилась в лучшую сторону ради них обоих. Он видел ее радость от их совместного времяпрепровождения, чувствовал ее мягкую, ненавязчивую заботу, ценил ее чувство юмора, восхищение им, старания в тренировках, и искренне радовался ее успехам: он понимал, что собственными усилиями раздул тот маленький огонек, что горел у нее внутри, до огромного пламени?— и, он не мог не признаться самому себе, оно грело его так сильно, что он готов был броситься в него с головой.Насыщенный ароматом, обволакивающий негой чай благородного коньячного цвета с золотыми отблесками, разлитый в прозрачные чашки, стоял на столе, создавая еще более по-домашнему интимную атмосферу, и Ятен прикрыл глаза, ловя завершающие цветочно-карамельные нотки и думая о своем.—?Понравилось? Может, хочешь еще? —?спросила его Минако, и он повернул к ней голову, разглядывая ее из-под длинных ресниц.Девушка ожидала его ответа, пока он скользил томным, изучающим взглядом по линиям ее лица и изящной шеи, покатых плеч, красивых рук, смотрел на ее милое лицо, полные, притягательные губы, полные света голубые глаза…—?Да, хочу… —?ответил он наконец, запустив руку в ее длинные золотые локоны, перебирая и поглаживая их, отчего у девушки по всему телу побежали приятные мурашки, а потом коснулся губами места между шеей и ключицей и прошелся дорожкой таких касаний вверх до ее подбородка, отчего мурашки моментально устремились вниз живота,?— тебя, Минако…Та ощутимо сглотнула, будучи не в состоянии сразу поверить в услышанное: с того момента, когда она впервые увидела его выступления и начала мечтать о встрече с ним, хотя и понимала, что фигуриста такого уровня ей, начинающей, наверняка было суждено увидеть лишь издалека, купающегося в лучах обожания и славы, до сегодняшнего вечера, когда он произнес эти сакраментальные слова, прошло так мало времени, хотя ей самой казалось, что они с Ятеном провели вместе уже несколько лет. На мгновение ей вдруг показалось, что она спит и видит самый сладкий, самый прекрасный сон, однако эта иллюзия быстро рассеялась благодаря тем ощущениям, которые сидящий рядом мужчина дарил ей, и она испытала дрожь томления от его касаний. В ее голову вдруг устремились мысли о том, как сильно она мечтала о нем и хотела его, и она покраснела, все еще не смея поверить в происходящее.—?Ятен,?— торопливо зашептала она?— слова сами полились из нее,?— ты такой потрясающий, восхитительный и…Тот приставил палец к ее губам, не давая продолжить, хотя она прекрасно видела, что ему были приятны комплименты, а после принялся целовать ее шею намного ощутимее, не без удовольствия наблюдая за тем, как ее соски встали от возбуждения; он прекрасно знал, что желанен, поэтому не собирался ограничивать себя в действиях, но и не торопился, зная, что впереди весь вечер; когда его пальцы аккуратно сжали соски по очереди, Минако издала легкий стон и подалась вперед.—?Ты… хочешь этого? —?все же решил уточнить Ятен, который уже сдерживался с большим трудом. —?Хочешь… стать моей?..Минако, у которой кружилась голова и дрожали колени, а внутри все предательски сводило, кивнула, околдованная его голосом?— ее самые потаенные мечты становились явью.—?Очень хочу, Ятен, очень… —?покорно прошептала она, все же решившись на ответные ласки и нежно проведя пальцами по его груди. —?Давай переместимся в мою комнату, если ты не против…Ятен, которому был одинаково приятен как кожаный диван, так и постель, тем не менее, моментально понял, почему девушка повела его именно к себе: сравнительно маленькая комната была куда более уютной и располагающей к уединению, нежели большая, просторная гостиная; в спальне было уже темно, и он, заметив на столе лампу, потянулся ее включить.—?Может, не стоит? —?раздался голос Минако, в котором явно слышались робкие нотки.—?Ты стесняешься? —?поинтересовался Ятен, и понял, что попал в точку, когда та кивнула. —?Послушай,?— он опустился перед ней на колено,?— ты и до этого была симпатичной, а теперь ты настоящая красавица. Ничего не бойся и доверься мне, ладно?Смущенная, но радостная, Минако снова кивнула, и Ятен принялся раздевать ее, подрагивающую, оставив ее сначала в одном белье и поглаживая ее грудь, ноги и промежность сквозь ткань трусиков и слушая ее стоны, а потом избавил ее и от этих ненужных преград, глядя на ее лицо с алыми щеками, на красивую, небольшую и упругую грудь с соблазнительными розовыми сосками, на крепкий пресс и плоский живот, на очерченные линии стройных бедер, и чувствуя непреодолимое желание. Не желая больше ждать, он поднялся и выпрямился, а потом начал было расстегивать пуговицы на рубашке, когда Минако вдруг тоже встала и остановила его, нежно взяв за запястья?— за те пару секунд, что блондин потратил на верхние пуговицы, она вдруг осознала, что до этого никогда не видела его даже полуобнаженным, поэтому ей страстно захотелось самой раздеть его, чтобы испытать ни с чем не сравнимое наслаждение.—?Позволишь мне? —?почти неслышно выдохнула она, и Ятен, ощутив ее теплое дыхание, опустил руки.Минако понадобилось немного времени, чтобы взять себя в руки?— на нее не только накатывало стеснение от того, что она стояла перед своим тренером обнаженной, но еще она ощущала дрожь, словно Ятен был каким-то бесценным сокровищем, хотя, впрочем, она могла бы доказать кому угодно, что лично для нее он являлся именно таким; помедлив пару секунд, она все же принялась за пуговицы, ощущая, как сильно сбивалось ее дыхание.Справившись с задачей, она спустила рубашку с плеч мужчины?— и у нее захватило дух от его великолепного, идеального тела. Ятен, который всегда следил за собой и своей внешностью, всегда выглядел просто потрясающе со своими волосами, серебрящимися на свету, с таинственным отблеском изумрудных глаз; однако теперь взору девушки открылось то, что раньше было скрыто: выделяющиеся ключицы, безупречные мышцы груди и пресса, сильные руки, и она выдохнула, полностью сняв с него вещь и повесив ее на стул. Напряжение усилилось, когда она потянулась к ремню и расстегнула пряжку и ширинку, а потом опустила джинсы; Ятен помог ей и сам окончательно снял штаны и боксеры.Минако ощутимо сглотнула, увидев его возбужденный член, и подняла взгляд, стараясь не смотреть вниз; ее нежные длинные пальцы стеснительно, но с желанием заскользили по мужскому телу, и она вновь испытала неподдельное восхищение, любуясь Ятеном, напоминавшим роскошную мраморную статую, и слушая его негромкие стоны.Не в силах больше сдерживаться, он повалил ее на кровать и достал презерватив из кармана джинсов; увидев его, Минако привстала и попросила:—?Я хочу надеть сама… Хочу, чтобы мой самый первый раз с таким, как ты, прошел совершенно незабываемо…Хотя Ятен и предполагал, что у его подопечной, скорее всего, еще не было секса, он все же умилился этой простой и несмелой просьбе, радуясь, что стал бы ее первым мужчиной, и протянул ей презерватив?— и девушка, краснея, надела его на член своего партнера, боясь и одновременно жаждая почувствовать его в себе.Ятен вновь повалил ее на постель и начал ласкать губами и руками, сжимая грудь и дразня соски, поглаживая ее бока и бедра, осыпая поцелуями шею, и открывался ей все сильнее с каждым движением, осознавая, что назад дороги не было, да он и не собирался отступать; то, как Минако непроизвольно запрокидывала голову, давая ему больший простор для поцелуев, как она стонала и подрагивала, как она напрягала ноги, когда он касался ее бедер или промежности, совершенно сводило его с ума, и он понял, что больше не мог сдерживаться.Раздвинув ее ноги, он на мгновение застыл, думая, что нужно быть нежным; однако потом, вспомнив, как именно он привык действовать, вошел в нее одним движением, проталкивая налившийся возбуждением член глубже; когда Минако выгнулась, сжав ноги, и издала нечленораздельный протяжный звук, он наклонился к ней, касаясь губами ее подбородка, щек, губ, шеи, желая показать, что хотел сделать ей хорошо, и она поняла, глядя на него умоляющим взглядом и горячо выдыхая.Начал Ятен с легких движений, довольно бережно погружая член в пульсирующее лоно партнерши и позволяя ей таким образом привыкнуть к подобным ощущениям, познать их, позволить им дарить радость и удовлетворение; тот факт, что он овладел Минако, этим ярким огнем, заставлял его желать большего, и он продолжил ощутимее, чувствуя, как сильно девушка сжимает его внутри себя.—?Расслабься немного,?— шепнул он, коснувшись ее уха губами, отчего она вздрогнула и издала стон,?— тебе понравится. Я ни разу не подвел тебя, был лучшим, буду таким и сейчас…—?Я знаю… —?Минако притянула его к себе, одной рукой поглаживая его спину, а другую запустив в мягкие рассыпающиеся волосы. —?Ятен… Я и мечтать не могла о такой тренировке… —?она вдруг рассмеялась, и Ятен улыбнулся, пытаясь представить, какая смесь эмоций бушевала в ней в тот момент. —?Не щади меня…Легкая усмешка появилась на губах мужчины, когда он услышал эти слова?— его всегда радовала готовность его ученицы работать и выкладываться на полную, и это возбудило его лишь сильнее: пламя подобной силы не могло пройти мимо незамеченным, оно подчиняло и сводило с ума. Понимая, что нужно было держать себя в руках, он все же немного ослабил самоконтроль и стал овладевать Минако ощутимее и жестче, пока она стонала и билась под его горячим телом.—?Еще… —?сорвалось с ее пересохших губ, и Ятен почувствовал, как пелена возбуждения застилает ему глаза, мешая думать и мыслить, однако, взглянув на девушку, понял, что она, в отличие от него, давно отдалась плотским наслаждениям, не забивая голову посторонними мыслями, и, восхитившись ей в очередной раз, махнул рукой, решив позволить себе тоже окунуться в море удовольствия, и стал овладевать ей так, как привык, входя в нее с жаром, страстью и желанием, постанывая от каждого движения.Минако еще ощущала легкое тянущее чувство внизу, однако страсть Ятена и его поцелуи и ласки быстро смягчили его, и она отдавалась полностью, желая, чтобы ее партнер не останавливался и не замедлялся; приятная нега начала понемногу разливаться в ее теле, и она, к своему смущению и удовольствию, подумала, что теперь не сможет жить без подобных ?упражнений?.Ятен прилег на нее, скользнув рукой под ее поясницу и слегка приподняв ее таким образом, а потом, положив голову ей на плечо, стал двигать бедрами еще сильнее, унося Минако в водоворот наслаждения; она ощущала его горячее дыхание на своей коже, чувствовала, как влага катилась по его телу, и, возбужденная до предела, заглаживала его везде, где могла достать.Они оба наслаждались близостью, не до конца веря, что сливались в единое целое; простыни стали влажными от пота, казалось, сам воздух вокруг налился влагой, превратившись в туман; свет бросал блики на обнаженные тела, хотя глаза обоих сияли и без его помощи; Ятен входил в Минако, как она и просила, почти не щадя ее, когда она начала выгибаться и кричать от удовольствия, сжав его член так, что он жарко выдохнул. Не переставая двигаться и наслаждаясь сокращениями ее мышц, он довел ее и себя до исступления и потом наконец позволил себе кончить, чувствуя, как бешено пульсирует кровь внизу живота и весь подрагивая от оргазма такой силы, которого, он мог бы поклясться, ему не доводилось испытывать еще никогда.Когда они оба перевели дух, он с неохотой вышел из Минако и присел рядом, поглаживая ее тело и любуясь ей?— после секса она выглядела совершенно иначе, непривычно, чарующе. Слегка растрепанные светлые волосы делали ее еще милее, однако влажно блестящие глаза, приоткрытые губы и выражение лица, которому Ятен не мог дать определения, делали ее женственно-таинственной, сексуальной, до безумия желанной, и Ятен внезапно подумал, что он, подобному Пигмалиону, создал себе прекрасную Галатею, а в тот вечер наконец вдохнул в нее настоящую жизнь.Минако же, которая не знала, что последует за этим актом любви и как будут развиваться их отношения, решила не думать об этом и просто наслаждаться происходящим, нежно коснулась мужчины, о котором мечтала искренне и давно, и прошептала:—?Спасибо тебе, Ятен… Я люблю тебя…Она не ждала ответа, она хотела выразить свои чувства; однако ее сердце забилось как бешеное, а из глаз едва не покатились слезы, когда Ятен наклонился к ней и ответил, коснувшись губами ее щеки:—?Я тоже люблю тебя, Минако…Только тогда он понял, что его лед был растоплен окончательно и бесповоротно.