3. Бильман (1/1)

Если Ятен решал совершить какое-либо действие, тем более то, которое переворачивало его жизнь с ног на голову, то он старался как можно скорее воплотить его в жизнь, чтобы не позволять сомнениям вкрадываться в его разум?— поэтому он начал улаживать все свои дела в Америке, собирать вещи, а также приобрел билет на самолет и созвонился с бабушкой в течение следующих нескольких дней после встречи с матерью.Конечно, проведя почти всю жизнь в бесконечных тренировках и чемпионатах, Ятен видел многое?— как блеск и победу фигуристов, так и их упадок и боль, как сияние золотых и серебряных медалей и слезы победы, так и сломанные спортивные карьеры и бессильные истерики, поэтому мысленно готовил себя ко всему; однако судьба жаловала его, долгие годы как будто оберегая его от серьезных травм и слишком отчаянной конкуренции?— то есть соперники, разумеется, существовали, но Ятен, привыкший прикладывать много усилий для того, чтобы быть если не лучшим, то как минимум одним из лучших, не успевал обращать внимания на тех, кто гнался за его успехом.А теперь, когда катание было недоступно?— пусть и не такой уж долгий срок, но будущее пока все же оставалось туманным?— он понимал, что настала пора что-то менять. Он не мог жить без льда, он любил его давно, глубокой, трепетной любовью и планировал не разлучаться с ним максимально долго?— поэтому не мог позволить проблеме с коленом оставить его за бортиком катка.Он не стал брать слишком много вещей?— ему было достаточно тяжелого багажа собственных мыслей, поэтому взял лишь самое необходимое и, конечно, коньки.Жизнь со всеми наполнявшими ее событиями, успехами и неудачами, быстрая и стремительная, словно река, научила его легче приспосабливаться к постоянно меняющимся обстоятельствам и условиям, однако коньки Ятен берег и ценил, стараясь максимально оттянуть момент замены.Свыкаться с новыми коньками всегда было немного тяжело, особенно при мысли о том, сколько всего произошло в старых?— сколько преград преодолено, сколько высот взято…Поэтому Ятен бережно упаковал свои чуть поношенные Edea в багаж и, окинув взглядом свой небольшой собранный чемодан, застегнул его, окончательно проводя черту между ?до? и ?после?.Договорившись с матерью, он навестил ее в день отъезда тогда, когда Сейи не было дома.Они долго разговаривали, обсуждая разные накопившиеся вопросы, делясь своими эмоциями?— и уже когда парень собрался уходить, Луиза крепко обняла его.—?Знай, сынок,?— спокойно и твердо, но по-родительски нежно произнесла она. —?Я всегда жду от тебя весточки и звонка; напиши, как долетишь, у нас ведь это стало почти традицией. Я всегда беспокоюсь о тебе, Ятен…—?Я знаю, мам. —?Он обнял ее в ответ и коснулся губами ее виска, показывая таким простым движением ответные теплые чувства. —?Я напишу сразу, как только приеду и немного отдохну?— путь все же неблизкий. Договорились?—?Да… Буду ждать. Всегда. Люблю тебя… —?проговорила Луиза, провожая его.Она долго смотрела ему вслед, искренне желая ему всего хорошего.***До аэропорта Ятен добрался без происшествий и, сев в самолет, открыл было книгу, однако быстро отложил ее: в самолете, как ни в каком другом месте, ему было удобно погружаться в собственные мысли, пока огромная стальная птица прорезала атмосферу, оставляя под собой облака.Летая днем, фигурист любил смотреть на облака из иллюминатора, особенно на те, что мягкой белой гладью расстилались под самолетом, напоминая ему огромный небесный каток и лед?— то, чему он посвятил всю жизнь.Однако тогда ночь окутывала небо, и, когда самолет поднялся выше облаков, любоваться стало нечем, посему Ятен закрыл глаза и позволил мыслям накрыть его с головой, пропуская через себя эмоции, перемалывая их и отпуская, стараясь отсеять печаль и оставить крупицы радости, как золотоискатель, вымывающий песок, чтобы добраться до драгоценного металла.Он мог лишь надеяться, что все сложится, что удача вновь повернется к нему лицом, и он сможет вернуться в царство белоснежного льда как его принц?— а пока прикрыл глаза и незаметно для себя уснул, убаюкиваемый мерным и ровным шумом турбин.***Самолет Ятена приземлился в японском аэропорту Нарита в 10.42 утра по местному времени, и, пройдя привычные процедуры получения багажа и регистрации, мужчина вздохнул с облегчением, наконец оказавшись на улице после долгого перелета.В Америке был еще вчерашний день, девять часов вечера.Ятен привык обращаться с деньгами с умом и не тратить их на что попало, но не мог прожить без кофе после долгого перелета, поэтому приобрел большой стакан бодрящего напитка и прошелся по улице, вглядываясь вдаль и неторопливо прихлебывая, а после, размяв ноги, поймал такси, уселся на заднее сидение, назвал таксисту адрес бабушки и перевел наручные часы и время на телефоне на тринадцать часов вперед.Бабушка Ятена и Сейи, Кацуми Коу, проживала в частном доме в спальном районе Токио.Выйдя из такси, блондин окинул здание взглядом и слегка улыбнулся, почувствовав мимолетную ностальгию: ему вспомнилось детство, вспомнилось то, как они с отцом и мамой приезжали в Японию?— сначала просто так, в гости, потом уже с немного подросшим Сейей, чтобы познакомить Кацуми со вторым внуком, которого она полюбила с первого взгляда; потом и в гости, и на соревнования… Вспомнилась справедливая строгость, но доброе бабушкино сердце и теплые руки.Подумав о Сейе и вспомнив времена, когда они с братом еще общались?— конечно, не без споров и конфликтов, но все же общались, делясь эмоциями, мнениями и переживаниями, Ятен вздохнул, отгоняя от себя мысли о брате, твердым шагом подошел к двери и нажал на звонок.Вскоре дверь открылась, и на пороге возникла фигура женщины.Кацуми было семьдесят с хвостиком лет, но постоянные занятия спортом и здоровое питание сделали ее устойчивой к летам, поэтому старела она красиво. Более того, она была достаточно прогрессивной женщиной: носила модные джинсы по фигуре, красивые кофточки, черные волосы в короткой стрижке подкрашивала, чтобы не было видно седины, и выглядела очень неплохо.—?Охайо, Ятен-кун! —?приветствовала она внука.И, увидев, как тот смотрит на нее, не двигаясь с места, подошла к нему со всей быстротой, на которую только была способна в своем возрасте, и протянула к нему руки?— и тогда Ятен крепко обнял ее, снова ощущая то тепло, которого ему так не хватало в последнее время.—?Я так рад видеть тебя снова, бабушка,?— улыбнулся он, выпустив женщину из объятий.?— Ты не представляешь, мой милый, как тебе рада я?— ты давно не радовал меня своим присутствием. Проходи скорее,?— Кацуми сделала гостеприимный жест рукой. —?Я тебе всего накупила, ты ведь наверняка голоден?—?Накупила? —?уточнил Ятен, притворно нахмурившись. —?То есть домашних суши, сделанных твоими руками, мне больше не видать? Зря приехал.Кацуми рассмеялась.—?Не зря. Пойдем, я сделала тебе и с угрем, и с лососем, и твои любимые, с авокадо…Блондин последовал за женщиной вглубь дома, закинул багаж в комнату, вымыл руки и уселся за стол.Он неторопливо обедал, пока бабушка рассказывала ему о своих новостях и обо всем на свете: она знала, что Ятен не любил говорить с набитым ртом, но без проблем слушал чью-то речь во время еды; знала она, что он внимательно слушал ее и тогда, поэтому делилась всем, что считала нужным.—?А у тебя какие планы, Ятти-кун? —?уточнила она, когда мужчина, поблагодарив, окончил трапезу и отставил тарелку.—?Отоспаться, потому что смена часовых поясов на такое количество времени меня просто выбивает из колеи, а через пару дней?— посетить национальный стадион Йойоги в день тренировки фигуристов-юниоров пятнадцати-восемнадцати лет. Я заранее предупредил о своем приезде, и спортсмены должны знать, что я собираюсь их просмотреть и, возможно, выбрать себе ученика.—?Что ж, искренне желаю тебе удачи! Вы с братом?— гордость нашей семьи. Кстати, когда моя звездочка приедет навестить меня? Его свет так давно не освещал этот дом… —?голос Кацуми моментально изменился при упоминании Сейи; в нем было столько любви.—?Тебе лучше спросить об этом у самой звездочки, бабуль. —?Ятен подмигнул. —?Пожалуй, я приму душ и спать?— перелет меня совершенно вымотал. Кстати, твоя готовка, как всегда, просто отлична.—?Конечно, ступай, после пообщаемся еще,?— кивнула Кацуми, проводив его взглядом.Ятен был довольно скуп на эмоции и похвалу, однако женская половина семьи любила его именно таким, каким он являлся.***Два дня спустя в Йойоги, как всегда, с самого утра закипела жизнь?— спортсмены тренировались, готовясь к соревнованиям, отборочным состязаниям?— всем приходилось работать, не покладая рук.Минако сидела в раздевалке и зашнуровывала коньки, как вдруг к ней подсела Юкико.—?Мина, слушай,?— ты ведь в курсе, кто сегодня будет тут? —?с хитрой улыбкой спросила она.—?И кто же? —?девушка поправила носок и подцепила шнурки крючком, чтобы затянуть еще туже.—?Из Америки сюда приехал Ятен Коу, он хочет найти себе учеников! —?торопливо зашептала ее подруга.Крючок выпал у Минако из рук.—?Ятен Коу?!—?Ну да, он! Ты ведь знаешь его? Должна знать, ведь Ятен?— весьма известный фигурист, да и еще, когда твой тренер Кунсайт выиграл серебро, он был его соперником и взял золото!Девушка вспомнила просмотренную ею недавно церемонию награждения и только в тот момент осознала, что действительно видела там Кунсайта, но тут же забыла про него, потому что все ее мысли были сосредоточены только на золотом медалисте.—?В общем, теперь ты знаешь. Ками-сама, я буду так счастлива, если он выберет меня! —?Юкико с необычайной легкостью вскочила и понеслась на каток.Проводив взглядом эту стройную, словно тростинка, девушку, чью изящность выгодно подчеркивал черный тренировочный костюм, Минако слегка вздохнула, подумав, что будь она тренером, она бы выбрала такую, как Юкико или другие девушки похожего телосложения; вспомнив про свои бочка, она чуть не начала расстраиваться, но махнула рукой и пошла заниматься.Когда девушка вышла на лед, она живо огляделась по сторонам, но Ятена нигде не увидела?— зато Кунсайт уже ждал ее и издалека помахал ей рукой.Минако в задумчивости подъехала к нему.—?Ну и где твоя лучезарная улыбка? —?поинтересовался тренер.—?Кунсайт-сан, ты слышал, что сегодня в Йойоги придет Ятен Коу, чтобы найти себе учеников? —?вопросом на вопрос ответила фигуристка.Руки мужчины непроизвольно сжались в кулаки, как только он услышал это имя.—?Коу будет здесь?! Интересно, на кой черт, почему именно в Японии, и самое главное, почему он не собирается участвовать в олимпиаде в этом сезоне? Зачем ему ученики, он же ненавидит тренировать?Эти слова услышал его коллега, тренер Такао, который проходил мимо, и сообщил:—?Кунсайт, да это едва ли не одна из главных новостей в мире фигурного катания. У Ятена травма колена, кататься ему запретили, поэтому он решил пока попробовать себя в роли тренера.—?Вот как. Аригато, Такао.—?А в Японию, как я думаю, Ятен приехал потому, что он наполовину японец,?— задумчиво подала голос Минако.—?А ты-то это откуда знаешь, Мина? —?нахмурился Кунсайт.—?Стыдно не знать обладателей золотых медалей в своем виде спорта,?— девушка пожала плечами.Кунсайт сдвинул брови еще сильнее; в его глазах на секунду мелькнула ненависть.—?Минако, давай начнем тренировки?— у нас работы непочатый край.—?Разумеется,?— согласилась та и стала разминаться, однако держала ушки на макушке, дабы не пропустить прибытие Ятена.Тот появился на стадионе через полчаса, и все сразу обернулись в его сторону; особо раскованные девушки сразу покатили к нему, и их тренеры выказали неудовольствие, но поделать ничего не могли: Ятен был все-таки трехкратным золотым медалистом и мастером спорта международного класса, а значит, намного более конкурентоспособен, чем многие из них.Никто не отменял конкуренцию в таком прекрасном виде спорта, как фигурное катание.Минако прекратила упражнения, оперлась о бортик и привстала на зубцы коньков, чтобы лучше разглядеть своего нового кумира. Буквально недавно она смотрела видео с ним, восхищалась его техникой, читала о нем информацию, и он казался таким далеким и недостижимым, а теперь он стоял у катка собственной персоной, живой и настоящий, одетый в классические черные брюки и простую рубашку, и что-то говорил скучковавшимся вокруг него фигуристкам.—?Не останавливайся! —?сердитый голос Кунсайта вырвал ее из плена собственных мыслей. —?Пусть он смотрит кого хочет, а нам нужно еще тренироваться и тренироваться!—?Кунсайт, ты что-то имеешь против Ятена? —?непонимающе спросила Минако. —?Ты злишься, что он завоевал золото, а не ты? Или он как-то тебя обидел?—?Минако, а он что, так сильно нравится тебе? —?ледяным голосом прервал ее Кунсайт.—?Не игнорируй мой вопрос,?— попросила Минако. —?Мне интересно узнать больше о твоем к нему отношении.—?Он очень злобный, суровый, не терпящий ошибок истерик, и с ним очень тяжело как общаться, так и работать. И ты ответь на мой вопрос, будь добра, раз уж я ответил на твой. Он тебе нравится?—?У него отличная техника, шикарные выступления, как мне кажется. Ты сам советовал мне набираться опыта, просматривая выступления разных фигуристов!—?Все, неважно,?— Кунсайт вспылил. —?Мы будем работать, в конце концов, или нет?Минако молча развернулась и продолжила тренировать бильманы и заклоны, краем глаза поглядывая на Ятена.Тот ходил туда-сюда, просматривая фигуристок.В таком темпе прошло больше часа, и измученные ожиданием девушки уже не могли ждать.—?Что вы скажете, Ятен-сама? —?одна из самых смелых спортсменок, Тамами, подъехала к нему.—?Что вам, мисс, лучше уйти из фигурного катания, пока не поздно. Нет легкости конька, сильная угловатость, проблемы даже с не самыми сложными элементами.У Тамами на глазах моментально выступили слезы.—?Вы… вы..! —?возмущенно начала заикаться она.—?Скотина. Согласен. Но честный. Смысл тратить время и пытаться сделать звезду фигурного катания из девушки, которая может стать звездой в баскетболе или теннисе? Никакого.Тамами всхлипнула и рванула к своему тренеру.Ятеном понемногу овладевало недовольство: некоторые из просмотренных кандидаток были вполне хороши, но им чего-то недоставало, не хватало… искорки? Живости? Огонька? Ятен пока не мог четко обозначить, чего именно он не наблюдал в них, но мог точно сказать, что тренировать их у него не было желания.Его взгляд в очередной раз упал на тренирующуюся Минако, которая как раз прыгала аксель, и мужчина стал внимательно наблюдать за ней, за ее движениями.Обратив внимание на Кунсайта, он слегка нахмурился, вспомнив давнего соперника.—?Испортит девчонку,?— пробормотал он себе под нос. —?Коньками сильно скрежещет, неужели он этого не слышит? Заклоны и вращения хороши, но такое чувство, что ему как-то наплевать на точность исполнения. Опорная нога согнута, на кой? Руки и плечи слегка зажаты, это хреново. М-да, Кунсайт, у тебя самого проблемы с балансом, ты и ей объяснить не можешь, вот почему прыгать ей тяжело. Центр тяжести переносит она нормально… а руки, критично важные в акселе, не дают ей выполнить прыжок идеально, потому что она не умеет ими работать. Хм, хм, хм…В этот момент Кунсайт включил музыку, требуя от Минако показать ему короткую программу.Ятен смотрел на девушку под музыку и тихо поражался: картина была совершенно другой.Даже со многими недочетами в элементах, даже со скрежещущими коньками она изменилась настолько, что поразила блондина. Он не мог не оценить ее артистизм, легкость, с которой она подстраивалась под музыку, ее яркость: именно этого и не хватало другим кандидаткам.Ятен знал, что натаскать на идеальное или почти идеальное выполнение элементов было реально практически всегда, но задача вдохнуть в фигуриста искорку на поверку оказывалась невыполнимой. Если у спортсмена был задор, мотивация, яркое пламя внутри, то и тренировать его имелся смысл.—?Все, достаточно на сегодня,?— Кунсайт выключил музыку.—?Продолжим через два дня, завтра тренируешься сама, плюс общая физическая подготовка. Ты сегодня молодец! —?он вышел, заметно торопясь.Минако вздохнула, недовольная тем, как он резко ушел?— это случилось снова. Обычно он старался объяснить ей ее ошибки, они общались, обсуждали дальнейшие действия…Минако снова почувствовала себя ненужной?— и если в прошлые разы это расстраивало ее, то теперь начало откровенно злить. В конце концов, она готовилась к серьезнейшему соревнованию, к Олимпиаде, да еще и первому в ее жизни столь ответственному чемпионату?— все ее мелкие победы в пределах родной страны были не в счет, она хотела пройти отборочные, поэтому жаждала максимум внимания к своему исполнению, хотела отточить свое катание, элементы и фигуры, стремилась по-настоящему стать лучше?— а получала отношение, почему-то совершенно противоположное желаемому, причем без всякой видимой для нее причины.Ятен посмотрел Кунсайту в спину, пожал плечами и направился к девушке.—?Послушай… —?он обратился к ней. —?Как тебя зовут?Та резко обернулась и увидела его, так близко к себе?— их разделяли буквально полметра льда и бортик.—?Минако… —?ответила фигуристка, едва дыша. Он всего лишь стоял рядом и разговаривал с ней, а ее сердце уже забилось так бешено!—?Я многих посмотрел,?— продолжил Ятен. —?Не годятся. Я не хочу тренировать неамбициозных учеников. А у тебя, кажется, есть цель. Я ведь прав, или мне показалось?—?У меня взаправду есть цель,?— кивнула девушка.—?Какая именно у тебя цель?—?Соревнования…—?Хочешь на олимпиаду? И занять призовое место?—?Хочу! —?вдруг выкрикнула блондинка. —?Хочу, очень! Хочу стоять на пьедестале! Целовать медаль! Хочу показать всем, на что я способна! Хочу восхищать всех своими движениями! Очаровать зрителей и жюри! Хочу произвести такое же впечатление, как вы со своим выступлением под песню ?Sleep, sweety?! И так же летать на льду, как вы!Говорила она громко, горячо и страстно, и Ятен сперва оторопел, глядя на нее, но потом вдруг улыбнулся.—?Если ты действительно этого хочешь,?— он сделал ударение на слове ?действительно?,?— то я могу сделать тебе следующее предложение. Я довожу тебя до чемпионата и прикладываю все усилия, чтобы научить тебя идеальным тройным прыжкам, потому что без них нам никак, научу всему, что ты должна знать, чтобы победить. Однако я очень требователен, и предупреждаю заранее?— тренировки каждый день. Никаких поблажек. Строгая диета, растяжка и пилатес, один выходной в неделю. Будь готова, слабаки мне не нужны. Я понимаю, что это серьезно, и тебе нужно подумать,?— я подожду.С этими словами он развернулся и собрался уходить.—?Я согласна! —?выкрикнула Минако, едва не перелетев через бортик: она не могла упустить такой шанс, какими бы суровыми ни казались условия.Ятен снова встал к ней лицом, внимательно глядя на нее прямым взглядом. Он смотрел в ее огромные голубые глаза и, несмотря на видимую растерянность девушки, нашел в них то, что хотел: целеустремленность, амбициозность, уверенность, пусть и в зачаточном состоянии, а еще?— огонек, тот самый огонек, зажечь который было под силу лишь самому спортсмену.—?Отлично,?— ответил он наконец. —?Ты неплохо делаешь аксель, тулупы не очень. У тебя вообще много мелких недочетов, но они все поправимы. Тренером у тебя был Кунсайт; придется исправлять его ошибки.—?Кунсайт… —?Минако вздохнула. —?Ничего же, что я его покину?—?Когда Кунсайт выиграл свое единственное серебро, я взял свое второе золото и стоял с ним на одном пьедестале,?— холодно ответил Ятен. —?Он ушел в тренеры не из-за травмы или возраста, как это обычно бывает, а потому, что он бездарность! Он не научит тебя ни нормальному сальхову, ни флипу?— да он даже не слышит твои ужасные звуки, когда ты катаешься. Вот представь себе, что ты кромсаешь лед лезвиями, а он кричит от боли?— вот так ты и катаешься!Минако поежилась, когда ее богатое воображение услужливо нарисовало ей описанные Ятеном образы.—?И еще,?— невозмутимо продолжил Коу. —?Ты хочешь летать на льду, но как ты себе это представляешь?! Смотри! —?он ощутимо ущипнул ее за бок. —?Как можно так наплевать на форму ученика? Сколько ты весишь? —?требовательно спросил он.Минако залилась краской; чувство стыда накрыло ее с головой, но деваться было некуда.—?63 килограмма…—?Рост?—?166 сантиметров…На лице Ятена она прочитала нечто, что заставило ее вжать голову в плечи.Мужчина глубоко вздохнул и приложил руку ко лбу.—?Не только твоя вина. Главный виноватый тут тренер. Позорище. Ты должна похудеть до 55 килограммов, дальше будет видно, понадобится ли еще.—?Но я… —?робко начала Минако.Ятен посмотрел на нее так, что она мгновенно замолкла.—?Со мной не пререкаются,?— сказал он очень спокойным тоном, от которого у фигуристки сердце ушло в пятки.Сглотнув, она кивнула.—?Ну хорошо, ты в одиночном катании,?— продолжил Ятен. —?А представь себя в парном? Тебя не поднимет даже Сейя с его невероятной выносливостью, так что нужно худеть. Увидимся завтра здесь в десять часов утра. И я сразу даю тебе задание: ты должна прописать мне свое меню за прошедшую неделю. Я должен понимать, что ты ешь, как и в каком количестве.Минако снова кивнула: хотя она почти не помнила, что ела, но понимала, что препираться все равно было бесполезно.—?Отлично. И насчет Кунсайта, чтобы ты не расстраивалась?— у него есть еще один ученик, так что он тренирует тебя лишь вполовину усилий. А я посвящу тебе все свое тренерское время, тут я могу тебе гарантировать.—?А что насчет оплаты? —?робко подала голос девушка.—?Оплаты? —?мужчина как-то не вспомнил про это сразу. —?Плати мне столько же, сколько Кунсайту, и дело с концом. До встречи завтра, в десять.Он покинул зал, оставив Минако в размышлениях.Она направилась в раздевалку, переоделась и вышла на улицу, какое-то время стоя на свежем воздухе и глядя вдаль, погруженная в мысли.Как круто все переворачивалось с ног на голову в ее жизни…Ятен, конечно, весьма поразил ее своими условиями, но его требования, однако, меркли по сравнению с обидой и непониманием?— почему Кунсайт не сказал ей о другом ученике? Она ведь не имела совершенно ничего против, но зачем было скрывать?..Она вставила в уши наушники, но музыка проскальзывала мимо сознания, служа всего лишь фоном?— ее шум не мог перебить ту бурю мыслей, которые захлестнули разум фигуристки.Так, вся в раздумьях, она и добралась до дома?— а там сразу села вспоминать свое меню за прошедшую неделю, закусывая свои труды шоколадкой.Написав все, что смогла восстановить в памяти, она пробежалась по строчкам глазами и вздохнула.Основным продуктом в списке значился шоколад и всякие бутерброды.—?Наверное, Ятен убьет меня… Или, что еще страшнее, откажется меня тренировать… —?тихо выдохнула она.Страх потерять свой шанс оказался настолько сильным, что Минако посмотрела на свою недоеденную плитку, встала и выкинула ее в мусорное ведро.Они только встретились, а он уже начинал влиять на нее в лучшую сторону?— и она улыбнулась, хотя впереди и маячили полные тяжелой работы дни тренировок.