VIII. Procursu. (1/1)

переломный момент. поиграем в слова. давай.перелом-перемол-пересчитывай-мои-кости.я не буду с тобой, даже если заеду в гости,даже если с тобой только я окажусь жива.Кейт не появляется ни в пятницу, ни в субботу; по воскресеньям практикантов в больнице не бывает, и Хлоя?— в глупой надежде, что, возможно, все образуется?— оставляет решительные действия до утра понедельника.Но?— не успевает.Полицейские одеты в гражданскую форму, под которой ясно угадываются рации; двое мужчин и женщина вежливы и прямолинейны; все их фразы начинаются с ?Прошу прощения за беспокойство? и ?Не будете ли Вы так добры ответить…?Прайс стоит у кабинета Виктории; пять минут, десять, пятнадцать; но ее не вызывают?— из-за двери лишь доносятся голоса, взволнованные, тревожные, негромкие. Викторию расспрашивают втроем; Хлоя слышит обрывки фраз, но толком не может ничего разобрать и раздосадованно возвращается к себе в кабинет.Чейз нервничает?— Хлоя слышит неровное цоканье ее каблуков, когда та направляется в туалет, расположенный в конце коридора; а после полиция заходит и к ней самой?— правда, не всем составом.Высокий мужчина с бейджиком ?Джейсон Эванс? извиняется несколько раз, прежде чем попросить у кардиохирурга все имеющиеся материалы на Кейт?— безупречная карта практики Марш интересует его больше всего, но на двух листках, исписанных не до конца, не находится никакой полезной информации.—?Мисс Прайс, я знаю, что Вы чертовски заняты, но Вы не могли бы ответить еще на несколько вопросов?Хлоя лишь кивает в ответ:—?Но я не так часто видела Кейт, чтобы хорошо узнать ее.—?Когда Вы видели ее в последний раз?—?Среда,?— подумав, отвечает она. —?В четверг собрание интернов проводил Истер из четвертой бригады парамедиков, но там ее не было. После ко мне заходила Саманта Майерс, тоже моя практикантка; говорила, что волнуется за Кейт и что ее не было в общежитии. —?Кардиохирург хмурится. —?Кажется, она видела ее в среду вечером. Они вместе пили чай. Саманта говорила, что в восемь ушла от нее.—?Мисс Прайс, Вы знали, что мисс Майерс в среду вечером была явно не у Кейт Марш? —?Серо-зеленые глаза офицера пристально смотрят на нее, и Хлою бьет током от такого взгляда.—?Простите?—?По нашим данным, она весь вечер провела в компании Нейтана Прескотта. —?Эванс сверяется с записями. —?Мистер Прескотт это подтвердил.—?Но зачем Саманте врать мне? —?Хлоя стучит пальцами по столу. —?Она сама ко мне пришла.—?Вы можете вспомнить точнее, что именно она Вам сказала?—?Говорила, что Кейт так и не появилась, что не берет трубку с раннего утра, кажется, с семи. Да, точно, с семи… —?Хлоя пытается вспомнить. —?И упоминала что-то про комнату. Не могу вспомнить точно.—?Что Вы ответили?—?Я спросила ее, где Прескотт.—?Почему?Хлоя вздыхает: разум подсказывает ей, что стоит молчать?— по крайней мере, до тех пор, пока не спрашивают детали. Прайс ругает себя за невнимательность?— стоило спросить Викторию, что говорить в подобном случае.Придется импровизировать.—?Если честно, я боялась, что он не совсем отошел после несчастного случая на одной из операций,?— подумав, отвечает она. —?Нейтан очень эмоционален. Возможно, Кейт хотела бы ему помочь справиться с подавленностью. Но Саманта не ответила на мой вопрос?— меня вызвали.—?Да, я слышал, что Вы потеряли пациента… Примите соболезнования. Уверен, Вы сделали все, что могли. —?Эванс не сводит с нее взгляда. —?Что касается мистера Прескотта… Мы много слышали о его ценности как интерна. Мисс Чейз заверила, что его характер никак не касается его работы.Хлоя дежурно улыбается, прокручивая в голове услышанное: ценности как интерна? Характер не касается работы? Речь точно о том самом Прескотте?Они разговаривают еще час; Прайс силится вспомнить все, что ей известно о Кейт, называет десятки имен и фамилий, боится, что начнут расспрашивать о Колфилд и операции; но подробности вокруг Прескотта быстро заминаются сами собой?— вероятно, Эванса не раз предупредили, что богатенький папочка в случае эксцесса все уладит.—?Это может быть Прескотт? —?уже провожая офицера до выхода, тихо спрашивает она.Джейсон устало пожимает плечами.—?Постараюсь держать Вас в курсе. Пожалуйста, если вспомните что-то?— позвоните мне.Визитная карточка ложится в карман халата, Хлоя закрывает дверь и достает телефон.—?Уильямс, мне нужна твоя помощь.* * *Хлоя полулежит на кровати, закинув ногу на ногу, держа между большим и указательным пальцем сигарету. Вокруг нее разбросаны десятки цветных клейких листочков?— на светлом паркете цветные квадратики кажутся осколками разбитого витража.Прайс утопает в ледяном свете встроенных в потолок ламп?— кристально-чистое сияние превращает ее белоснежную кожу в тонкий фарфор, оттеняет синеву волос и создает ощущение морозного солнца; Хлоя уже и не помнит, как давно она заменила домашнюю теплоту ярко-желтых светильников на враждебную холодность привычных операционных лампочек.Перед ней светло-бежевая выцветшая папка?— неподписанное, анонимное медицинское дело Рейчел Эмбер полугодовой давности; и Хлоя делает затяжку каждый раз, когда находит нестыковки.Очень скоро пепельница наполняется до краев.Диагнозы не сходятся, не собирается анамнез; никаких зацепок или опознавательных знаков?— ни-че-го; Хлоя сердится, курит одну за другой, исписывает новые и новые стикеры, расклеивает их по всей кровати?— но ничего не находит.Никакой ярости?— только бессильная, тяжелая печаль; Прайс тянется к чашке с крепким кофе, делает глоток и пишет на зеленом стикере: ?СОРЕВНОВАНИЕ??.Электронные часы у кровати показывают час ночи, когда экран ее телефона на секунду загорается?— и сразу же гаснет.Погруженная в свои мысли, Хлоя лениво тянется к мобильнику, и сигарета выпадает из ее рук, когда она видит имя звонившего.Макс поднимает трубку с первого гудка, и хриплое ?Алло? эхом отзывается в голове кардиохирурга.—?Колфилд, час ночи. —?Вместо приветствия?— изнуренный голос. —?Либо ты ошиблась номером, либо…В трубке повисает тишина?— напряженная, звенящая; Прайс терпеливо ждет, пока ей ответят, щелкает зажигалкой и затягивается.На другом конце города Макс прижимает к своей щеке телефон и вслушивается в мерное дыхание Хлои, улавливает мельчайшие действия, затаивает дыхание, услышав выдох.—?Я просто хотела Вас услышать… Простите.Связь прерывается.И Колфилд бы прибежала к Прайс, ломая на этом пути саму себя, если бы та захотела; стерпела бы всю боль, прошлась бы по раскаленному песку, лишь бы иметь хоть какой-то повод побыть рядом лишнюю минуту, чтобы просто сказать: ?Простите меня?.Она впервые в жизни мечтает стать услышанной.Но Макс может только корить себя, разбирать по кусочкам, складывать снова?— неправильно, неверно, недопустимо; писать в дневнике неровным почерком и хранить зеленый стикер ?КОФЕ??— как напоминание о том, что доктор Прайс умеет улыбаться.Хлоя?— разрывающее ее серое небо иссиня-черное торнадо.Но Колфилд пока не может найти смелость себе признаться.* * *Прайс проклинает все на свете: погоду, пробки, внезапный снегопад, погасшие рождественские огни, высокое давление?— и опаздывает на работу на три с половиной часа.Ее ?Toyota Rush? заезжает на парковку с почти запрещенной скоростью, и кардиохирург, громко хлопнув дверью, влетает в приемное отделение со служебного входа.Гневный вопль дежурного санитара о стерильности заставляет ее скинуть парку и перекинуть через руку; остальные его слова Хлоя уже не слышит?— кабинет Джастина располагается в самом конце коридора, и Прайс, запыхавшись, врывается к Уильямсу.Глава приемного отделения полулежит на кушетке для пациентов и пьет чай сразу из трех пакетиков, плавающих внутри его большой прозрачной кружки.—?Прайс! —?Уильямс машет ногой в знак приветствия. —?Тебя ищет Чейз. И дети. И Истер. И все твое отделение тебя тоже ищет. Тебя даже я ищу.—?Подождут,?— отвечает Хлоя, кидая рюкзак и парку ему на стол. —?Что с Майерс?—?Раскололась, как орешек. —?Джастин щелкает пальцами. —?Две новости. Хорошая и плохая. Хорошая?— она соврала, плохая?— полиции. Прикрывает Нейтана; но не говорит, кто ее попросил об этом.Уильямс делает большой глоток чая.—?Нет никого глупее влюбленной женщины,?— резюмирует он.—?Прескотта, значит,?— задумчиво протягивает Хлоя. —?Есть еще новости?—?Пока тебя не было, приезжал офицер,?— говорит Джастин. —?Марш официально признали пропавшей без вести. Твоя Колфилд тоже тебя обыскалась, говорит, что-то с пациентом; Истер взял твоих интернов; Чейз истерит все утро. Все как обычно, Прайс. Здесь никогда ничего не меняется.Хлоя на ходу бросает ?спасибо?, пропуская мимо ушей ?твоя Колфилд?; поднимается по лестнице и проскальзывает в переполненный посетителями лифт?— еще быстрее добраться до своего блока сейчас нет возможности.В коридоре кардиоотделения мертвая тишина, и Хлоя зря добрых пять минут пинает носком ботинка дверь Чейз. Хейдена она тоже не находит на месте: очевидно, у хирурга операция, да и вся троица ведущих кардиологов тоже отсутствует, и Хлоя, обрадовавшись, что взбучка отсрочена, поскорее натягивает халат, параллельно замечая, что его все же неплохо бы еще раз отгладить.Ярко-желтый стикер ?КОФЕ? вешается с другой стороны двери; Хлоя закидывает ноги на стол, включает ноутбук?— без своих пространственных пауз она не существует.Колфилд ставит перед ней неизменную чашку с переклеенным на нее стикером через десять минут после того, как Прайс все-таки погружается в работу; садится на стул и не сводит с нее взгляда.—?Чего тебе? —?Хлоя отрывается от монитора с графиком операций на неделю. —?О, кофе!—?Вы слышали о Кейт? —?Пепельные глаза Макс на секунду гаснут.—?О ней уже все слышали. —?Кардиохирург делает глоток.—?Вы наш куратор…—?Это не значит, что я знаю больше других,?— отрезает Хлоя. —?Уильямс сказал, что ты меня разыскивала. Зачем?—?Я хотела поговорить… —?Макс тушуется. —?Но сейчас не самое подходящее время. Когда Вы достаточно свободны, чтобы выделить мне полчаса?Хлоя поднимает бровь.—?Прости?—?Когда Вы будете свободны? —?терпеливо повторяет Колфилд.Только сейчас Прайс замечает, насколько Макс напряжена: неподвижная, идеально прямая спина, губы, сжатые в тонкую полоску, подрагивающие ресницы; и не нужно быть психологом, чтобы определить: ее практикантка явно борется со своими эмоциями, которые готовы выплеснуться в любой момент.—?Колфилд, что случилось?Что-то во взгляде Макс заставляет Хлою занервничать: глаза Колфилд из светло-серых становятся почти угольными, словно подернутыми поволокой; вокруг них почти физически ощутимо начинает сгущаться воздух.Я просто хотела Вас услышать, вспоминает Прайс.—?Ты что-то приняла вчера?—?Боже, нет, я… —?Макс делает вдох.—?Прайс, живо в приемку! —?Стальной вспышкой Чейз проносится мимо ее стеклянной двери. —?Переоденься! —?Врачебный костюм Виктории вновь мелькает в обратном направлении.—?Мы поговорим позже, ладно?Хлоя распахивает дверцы шкафа?— на стальной перекладине в чехле висит ее свежая хирургическая форма. Несмотря на спешку, Прайс аккуратно вешает снятый халат обратно на вешалку?— это железное правило медицины она усвоила сразу?— и по-мужски быстро сдергивает с себя рубашку, сменяя ее на свободную синюю футболку.Обнажая простое черное белье, на пол летят джинсы?— вместо них Хлоя надевает прямые штаны на уродливой резинке, одергивает ткань и взъерошивает и без того растрепанные волосы.—?Подожди меня здесь. —?Кардиохирург скрывается за дверью.У приемного отделения стоят четыре машины скорой и столько же?— реанимационных; Хлоя видит парамедиков, замечает Истера?— его светлые волосы, обычно собранные в хвост и заправленные под черную форму, растрепаны; Хлоя видит на них бордовые пятна.В ушах стоят крики с улицы?— они слышны даже сквозь толстое прочное стекло.Мимо нее по служебному коридору бегут санитары, толкая перед собой кровати-каталки; Хлоя замечает среди них и Майки?— Норт-младший в единственном на все отделение синем, а не белом, халате сильно выделяется среди других.—?Майки! —?Прайс буквально выпихивает того из толпы. —?Что происходит?—?У нас сразу две аварии! —?кричит он ей на ухо. —?На Салмон Бэй Бридж и Мерсер-стрит. —?Норт тянет ее за собой. —?Нам нужно в оперблок! Скорее!Хлоя разворачивается на сто восемьдесят градусов, пытается пробраться сквозь бегущих.В коридоре, ведущем в операционный блок, царит идеальное спокойствие.В уже ставшей родной третьей комнате их встречает Виктория в непривычном для нее хирургическом амплуа?— белоснежный костюм, волосы под шапочкой, полное отсутствие косметики. Хлоя думает, что без алой помады и черных строгих стрелок Чейз кажется слишком голой.—?Прайс, ты со мной тут; Норт?— тебя ждут в пятой.Виктория резкая, острая, хладнокровная; ее терракотовые глаза горят пламенем, пока она вводит готовящуюся оперировать Хлою в курс дела.—?Твой отдых кончился. У нас ДМПП* с осложнениями; уже стоят искусственный клапан и шунты. Будем оперировать.—?Чья бригада? —?кратко спрашивает Прайс.Они синхронно поворачиваются к медсестрам, держа обработанные антисептиком руки перед собой.—?ДаКосты. —?Виктория ныряет руками в перчатки.—?А Грант? —?Хлое помогают завязать хирургический халат.—?У Хейдена два разрыва одновременно. —?На Чейз надевают новую маску.—?Бедняга,?— искренне сочувствует Прайс, надевая оптику.В операционной перфузиолог машет Хлое рукой в знак приветствия.Уверенной рукой рассекая фасцию и надкостницу, Виктория Чейз проводит стернотомию; электростернотом в ее руках едва слышно жужжит, пока заведующая кардиоблоком озвучивает каждое свое действие; тонкие пальцы обрабатывают края раны стерильным хирургическим воском; затем сосредоточенность операционной пронзает ее гортанное ?Ретрактор!?.Хлоя ставит пластиковый катетер в правое предсердие и командует:—?Подключайте мою крошку.Включается артериальный насос, снимаются зажимы с венозной линии; с каждой секундой Дэниэл увеличивает производительность качалки и величину венозного притока, внимательно следя за мониторами?— на них вот-вот отразится объемная скорость.—?Два и три,?— наконец говорит он. —?Устанавливаем… Устанавливаем… Все. Стабилен.Пока Виктория придерживает сердце, Хлоя разрезает стенки правого предсердия.—?Семнадцать,?— докладывает она спустя минуту; окровавленная линейка летит в железную кюветку.—?И впадение вены в правое предсердие вместо левого,?— добавляет Виктория. —?Нужен тоннель в полость.—?Готовьте заплатку. —?Несмотря на напряженность обстановки, Хлоя чувствует себя уверенной. —?Сколько у нас на сегодня внепланок?—?Еще семь… —?отвечает Чейз. —?Сушим… Зажим…Через секунду им протягивают тонкий кусочек белоснежного вещества, внешне похожий на колечко, и Хлоя ставит заплатку, направляющую окисленную в легких кровь в левые отделы сердца.—?Тут бы клапан поправить,?— говорит Чейз. —?Прайс?—?А у него точно есть страховка?.. Дайте крючок… Пинцет… Есть, схватила!..Ловкими пальцами, удерживающими тяжелую конструкцию, Хлоя выпрямляет имплант; еще раз перепроверяет заплатку и наконец улыбается под маской:—?Крошка больше не нужна. Снимаем.Качающий кровь насос постепенно затихает, и на экранах выводится величина центрального венозного давления.—?Сто шестьдесят,?— озвучивает Дэниэл. —?Стабилен. Убираю АИК.—?Не расслабляемся,?— велит Чейз. —?Десять минут отдыха?— и в седьмой нас ждет абляция.Хлоя молча садится на освободившийся стул?— в ее дне вновь наступает пауза.* * *Когда Прайс возвращается в свой кабинет, больничные часы показывают почти шесть; и Хлоя мечтает только об одном?— упасть и умереть.Каждая клеточка тела молит о пощаде; мелко подрагивают пальцы; болит натруженная спина; от постоянного стояния ноют ноги?— работа хирурга требует определенной сноровки, которая у нее, безусловно, имеется, но Хлоя, прежде всего, человек, а уже потом?— врач; и не важно, что она постоянно забывает об этом.Прайс вваливается в темный кабинет, на пару секунд повисает на ручке двери и на негнущихся ногах изломанной походкой направляется к шкафу.—?Доктор Прайс? —?раздается из темноты сонный голос.—?Боже! —?Хлоя роняет с трудом поднятую с пола одежду. —?Господи, Колфилд, какого черта ты еще тут?—?Вы сами сказали Вас ждать,?— бурчит Макс, разлепляя глаза.Кардиохирург молча прикусывает губы и качает головой?— на выяснение таких мелких аспектов у нее нет сил, оттого она сдергивает с себя хиркостюм, влезает в обычную одежду и падает в свое огромное алое кресло, не забыв закинуть ноги на стол.—?Мне нужна еще одна пауза! —?объявляет Прайс и закрывает глаза.Макс Колфилд с раскрытым ртом наблюдает за мирно сопящей Хлоей. В сумеречной темноте кабинета ее синие волосы кажутся почти черными; не застегнутая на три верхние пуговицы красная хлопковая рубашка обнажает края белья?— Колфилд может разглядеть витиеватый узор кружев, едва касающихся оголенной кожи.Она думает, как в такой хрупкой и тонкой Прайс умещается столько сил и воли; и ей безумно хочется иметь хотя бы малую схожесть с Хлоей; но кардиохирург всегда будет железным арсеналом, тяжелой армией неприступной островной крепости, и Колфилд может только любоваться ею издалека да читать легенды в старых книгах.А затем понимает, с чем ассоцируется у нее Прайс; и от этого понимания у Макс начинают зудеть кончики пальцев.Хлоя для нее?— невероятная зима Нью-Йорка: белоснежный покров снега на холодных бетонных небоскребах, морозная рождественская ночь, россыпь цветных огней и кристально-чистое синее небо без звезд.—?Ты что, ждала меня здесь весь день? —?Хлоя приоткрывает один глаз.Макс кивает.—?Ладно, Колфилд, как насчет примирительного ужина?