4. (1/1)

Моя бабушка любила мне рассказывать истории о своем прошлом, когда была жива. В особенности ей нравилось затрагивать темы о невероятной бедности, в последствии повлекшей за собой длительное заключение в тюрьме. Это затрагивало всю ее юность и больше всего тот возраст, в котором нахожусь сейчас я.Я вспоминала большинство ее рассказов в самые отчаянные моменты своей жизни. Особенно мне нравилось вспоминать историю про любимую соседскую собаку Дарси, которую она однажды вместе с аферистом отцом заколола на ужин. Когда настигало такое воспоминание, почти всегда рядом любезно оказывался Эдгар. Я тут же зарывалась пальцами в его длинную шерсть, а после нюхала их и представляла, какой бы запах издавал этот кот в жареном виде. Походы к психиатру у меня были только в детстве во время первого медицинского осмотра, и он ничего про меня не сказал, так что не обессудьте. Не надо.Как я уже говорила, это был один из немногих случаев из тяжелой бабушкиной молодости, которые я вспоминала в трудном настоящем. Еще были истории про групповые изнасилования в тюрьме и любовь к двоюродному брату, похожему, как говорила Ба, на прекрасного Алладина-Разбойника.Последний рассказ невольно проносился в моей голове каждый раз от первого до последнего слова за короткое время, которого обычно хватало Роббу на то, чтобы с напором поцеловать мои губы, после оставляя их распухшими и покрасневшими. Губы. Не щеку.Да-да. Не обессудьте, не надо.Иногда мне кажется, что брат умер еще в тот момент, когда поцеловал меня в первый раз. Мне было пятнадцать лет?— согласитесь, просто идеальный возраст для любви с крышесносным состоянием… В тот день Робб успешно провалил экзамены в колледж Колби в Уотервилле. Он уже второй раз пробовал туда поступить: сначала пытался пройти на факультет архитектуры и дизайна, а через год, после провала, от отчаяния выбрал самое простое, что может быть?— филологию. Наверно, папа до сих пор в душе смеется над этим глупым неудачником.Спустя несколько дней он на попутках вернулся в Дерри. Родители были на работе, когда он заявился вечером домой с бутылкой коньяка и тремя бутылками пива. Я утешала брата, как могла. Когда он нажрался в слюни, то ревел на моем плече не меньше часа. Я уже не знала, что с ним делать и просто поцеловала в обе щеки по очереди. Отец и Норма утешали нас обоих так в детстве. Я решила последовать их примеру.Но Робб не последовал моему. Хотя, сейчас он точно не жалеет, что в ответ выбрал мои губы, а не щеку. Щеки-то, как таковой, у меня и не было. Больше жри, Вэй! Жри больше!Ох. Как вспомню…—?Больше жри, Вэй! —?крикнул Робб, перетянувшись через стол с рукой, в которой он держал вилку и чуть не дал мне ей по носу. Норма, сидевшая рядом, сердито цокнула и сказала:—?Что за манеры, Робб! Она нормальная! Просто у нее такое худенькое лицо…—?Худенькое,?— с кривляниями передразнил Робб. Отломив кусок хлеба, он подвинул назад ко мне тарелку, всунул вилку в руку. Куском корки, клянусь, хотел кинуться в глаз, но почему-то передумал. И только повторил. —?Жри больше!Остальные члены нашей семьи, молчавшие до этого, заговорили тоже. Терренс за секунду выкинул этот инцидент из своей памяти и начал рассказывать о нашем сумасшедшем соседе очередную сумасшедшую историю. Лиза с набитым ртом повторяла последние слова Робба прямо в мое ухо. Жаль, что отсесть было некуда.У сестры была странная привычка говорить высоким и глубоким голосом, с широко расширенными глазами, в которых я нередко замечала наигранное безумие, но мне все равно часто становилось не по себе. Родители и… То есть, отец и Норма… и Робб считали это забавным, отчего я вообще терялась в пространстве?— том самом, наполненном нормальными людьми и где, наверно, нет места таким чудикам как я.Ужин проходил спокойно. Спокойствию взрослых тоже не было предела. Робб постоянно мне подмигивал, а под столом вытягивал ногу, так, что она соприкасалась с моей. Стоило мне заглянуть туда, он тут же изменился в лице: двадцать четыре часа в сутки оно было веселым, но в эти секунды серьезным и чересчур мне незнакомым… Я знала, чего он хочет. И пока не могла ему этого дать…Хотя, кого я обманываю. Конечно могла. Просто не знала как и каким образом. Мне думалось, что этого не должно было происходить в нашем семейном гнездышке. Это слишком даже для меня. Но… что там для меня может быть слишком?Знаете, я еще давно взяла с себя обещание не рассказывать о своих причудах людям до тех пор, пока не выясню, как они к этому отнесутся, но под дулом пистолета и не такое забудешь. Может, уберете наконец?Идем дальше, а?Этот ужин проходил в семь часов вечера, а буквально через полчаса я уже покинула дом и ехала вместе с братом на загородную трассу Дерри, где, как он любил говорить, ?нет места никаким моральным ценностям.? Скудный ужин еще не до конца переварился в моем животе: он издавал бурлящие звуки вместе с оглушительным ревом старого, еще отцовского, мотоцикла и под этот необычный аккомпанемент я чуть дважды не слетела с заднего сиденья, думая о том, когда Робб успел вмешаться в это дерьмо.Мы остановились у обочины рядом с множеством других мотоциклов. Из них, таких ярких, я бы, наверное, решила собрать целую радугу, если бы Робб не нашел мне занятие поинтереснее. Тогда я еще не знала, что меня ждет. Робб взял меня за компанию, показать, какой он крутой гонщик и представить своим друзьям как любимую младшую сестренку. Последний факт меня убивал.Когда Робб снимал с головы свой шлем, я тут же поцеловала его в открывшуюся щеку на глазах каких-то брутальных байкеров. Он отдернулся, словно его ударили электрошоком.—?Воу, ты чего? —?подойдя ближе, проговорил он тихо. Эти громилы уже приближались к нам. Робб стоял к ним лицом и махал им рукой, но разговаривал со мной. —?Эти два придурка знают, что ты моя сестра.Эти два придурка оказались милейшими людьми. На следующую встречу они привели с собой девушек, похожих на типичных домохозяек из семейных фильмов. У одного из них была милая дочка трех лет, с бездонными карими глазками. Я не помню, как их зовут, ибо последующие события в моей жизни велят забыть и не такое.Ой, все ною и ною. Уже устали, наверно, от моего нытья. Сейчас, может быть, оно абсолютно неуместно, но тогда, вот тогда, я имела полное право ныть! Конечно, я понимала, что Робб полностью прав. Мы не должны были проявлять свои чувства на людях, особенно, если они знали о нашем родстве. Но… Но мне так хотелось…Гонки проходили два раза в неделю, в среду и субботу, на загородной и вечно пустынной трассе Дерри. Ходили слухи, что они были настолько популярны, что туда съезжались не только местные мотоциклисты, но и другие с Бар Харбор, Бангора и даже Огасты. А кто-то так вообще заявлял, что там тусили главные звезды Портленда. Дерри был прямо целым Лос-Анджелесом для деревенщин. За победу в гонках не давали ничего, кроме чувства собственного удовлетворения и порой бесплатных пропусков в популярные клубы, если в качестве зрителей приходили особенно блатные люди. Одной из них была Меган Терри, которая подарила Ричи купон на двадцать (двадцать!) бесплатных коктейлей в своем баре.Потихоньку собирались остальные люди. Рев мотоциклов и туман из пыли не оставляли меня даже в самом дальнем углу дороги. Он был незаметен большим скоплениям людей, поэтому, когда кто-то дернул меня за хвост, я вскрикнула и правда испугалась. Но последующий издевательских смех и теплые руки на несуществующей талии заставили меня почувствовать лишь неловкость и ничего более. Робб наклонил мою голову вбок и поцеловал оголившуюся шею, а после жадно лизнул кожу, как голодный кот крышку из-под сметаны. Я встрепенулась, заметив заинтересованные взгляды нескольких парней, куривших в стороне у дуба.—?Робб… Ты же говорил…—?Да-да. Здесь многие знают, что ты моя сестра,?— он опалил мое ухо чесночным дыханием, которое подарили ему черствые сухари в сумке. —?Но те парни?— нет. Они не из наших.Я глубоко вздохнула, все равно чувствуя опасность и спросила:—?А что будет, если они потом об этом узнают?—?Думаю, что очень удивятся. Но не меньше того, что им надерет задницы напыщенный внештатный фотограф. В сегодняшнем заезде нас будет четверо, и эти ребята входят в эту четверку. Я их уничтожу, Вэй. Готова на это посмотреть?—?Робб… Я готова уже на что угодно, лишь бы что-нибудь произошло. Тут скучней, чем в школе.—?Вайлет…—?И так мерзко.Робб легко развернул меня к себе лицом. Приблизился и, останавливаясь в паре сантиметров от моих губ, томно, прямо как какой-нибудь донжуан из старых итальянских фильмов, произнес:—?Улыбайся, Вэй. Я очень люблю, когда ты улыбаешься.Ну, я не могла ему отказать. Сначала Робб взял меня за руку, но после, когда мы вышли на дорогу, отпустил и пошел вперед, ускорив шаг. Я мирно шла следом, незаметной смиренной тенью, наверное, как идеальная женщина. А когда он сел на мотоцикл, то как ангел-хранитель положила ему руки на плечо и прошептала на ухо:?Удачи.?Он оттолкнул меня с такой силой, что плечо болело еще некоторое время. Даже тогда, когда красивая баба в облегающей одежде прогорланила наконец ?На старт, внимание, марш!? и четыре мотоцикла рванули вперед. Первым был мой брат, вторым и третьим?— те любопытные мужчины у дуба, а четвертого гонщика я не знала. Да как вообще можно было перезнакомиться со всей этой толпой? Было, по меньшей мере, человек пятьдесят. Давка стояла чудовищная. Все находились прямо посреди узкой дороги, собираясь уйти лишь тогда, когда гонщики, сделав круг на четырехколесных друзьях, примчатся уже с другой стороны.Как я говорила, толпа не привлекла моего внимания. Но некоторые на него прямо напрашивались. Рядом со мной, одинокой, беззащитной и, на самом деле, не такой уж и плохой девочкой, парочка мужчин жадно целовалась. Я не смотрела на них, хотя было такое желание. Не каждый день встретишь таких… необычных. Но особенно необычно было то, что никто не попрекнул ?влюбленных? нехорошим словом. На дорогах Дерри собиралось весьма толерантное общество.Что улыбаетесь, товарищ следователь? Знакомые люди, не правда ли?Они не успели закончить свой поцелуй (а может и не хотели этого делать), когда звездные мотоциклисты вернулись. Но только один. Он промчался, как молния, тормознул полукругом и обрызгал мои светлые джинсы непонятно откуда взявшейся грязью. Под плотным шлемом я чувствовала надменную улыбку сукиного сына. А когда он снял его, то громкая усмешка из меня вырвалось прежде, чем я снова начала дышать. Как-то чуть не задохнулась от страха.—?Надо же, мышка посещает такие мероприятия? —?вызывающе спросил Тозиер. Он отмахнулся от толпы, показав всем средний палец и кого-то отдельно послав нахуй и подошел ко мне, подкатив еще и мотоцикл.В какую-нибудь книгу рекордов астрономии он точно вошел бы как самая зажравшаяся звезда.—?Я тут с братом,?— ответила я, вспомнив, что Робб и остальные еще не приехали.—?Будешь до утра ждать? —?Тозиер обнажил все тридцать два зуба в улыбке. —?А то этот тормоз раньше не доберется.—?Не знала, что ты катаешься,?— с удивлением произнесла я. Мне показалось (хотя вряд ли), что Ричи был доволен моим интересом. Он выпятил грудь, показывая какой-то серебряный значок в форме кружка на свой кожаной куртке.—?Это знак ночных охотников. Я один из лучших гонщиков в городе. И вообще лучший человек здесь.Восхваление Ричи прервалось появлением остальных гонщиков. Робб приехал вторым, другие следом. В каком порядке?— не считала. Не трудно было представить, как брат был разозлен проигрышем. Честно, сколько бы он не нахваливал себя, я точно знала, что в этой области его успехи очень незначительны.Но вот готовил он просто божественно. Жаль, что не успел этим заняться как следует.—?Ты обогнал этих парней, Робб,?— крикнула я, когда он приближался к нам с Ричи с чертовски презрительной рожей. —?Уже можешь гордиться. А Ричи просто звезда, вон, сам сказал. С ним мало кто может соревноваться.—?Ха. Это пра…—?Вайлет! Ты что, блять, делаешь? Пошла отсюда немедленно!Робб дернул меня за руку так резко, что я свалилась на асфальт. Мне помог встать какой-то левый мужик, в то время как Ричи вдруг яростно толкнул брата, говоря что-то вроде ?Ты что творишь, ублюдок?!? Тут же нашлись люди, решившие любезно прекратить это. Кто-то заломил Ричи руки за спину, а Робба толкнули в мою сторону и прямо сказали уже убираться, ибо его гонка на сегодня окончена.Мы ехали домой в полном молчании. Я не понимала, что такого сделала и чем разозлила Робба. Обычно он всегда был ласков со мной. Но я более чем уверена, что его неожиданный гнев обрушился на меня заслуженно. Он был мне не просто любовником, но и старшим братом. Я должна была идти за ним, а не впереди. Это было правильным…В тот момент.