Глава 1 (1/1)

И после нас останутся только стены,хранящие шёпот, смех и отзвуки стонов... AnafestДоктора ведь, кажется, дают какую-то клятву, не позволяющую им причинять вред кому-либо? А о запрете мучить чужое сердце там ничего нет? Видимо, нет, потому что один знакомый мне доктор уже множество раз нарушал эту клятву. Бим, я ненавижу тебя так же сильно, как и люблю.— Ничего не сделаешь? Твоя жёнушка заигралась… — Лэм хмурится, глядя перед собой.— Плевать, — делаю пару глотков, допивая пиво, и ставлю пустую бутылку на стойку. В отличие от Лэма, развернувшегося к залу, я тупо пялюсь на едва заметное пятнышко на белоснежной рубашке бармена. — Я не узнаю тебя, Форт! — Лэм злится. — Какого хера ты позволяешь доктору творить такую херню? Вы, блядь, встречаетесь или как?— Или как. Идём.— Если ты сейчас просто уйдёшь, он ей приём по высшему разряду организует! Консультация-то уже успешно прошла. Гланды он ей языком тщательно проверил! — Меня поражает не то, что говорит Лэм, а сам факт того, что именно он говорит это, злясь сильнее меня. У меня больше нет сил злиться. Смысл? Не в первый раз.— Пошли. Смотреть больше не на что? — иду к выходу. — Клянусь, я убью этого сучонка, если он приблизится к нашему факультету! — Лэм шагает рядом, отпихивая попадающихся на пути людей. — Не убьёшь. — И это тоже не в первый раз. И не в последний. Друг многократно обещал переломать доктору Биму все конечности, если увидит его рядом со мной. — Почему ты прощаешь его? Тебе девок мало? Помани пальцем только, Форт! Они же текут от одного взгляда на тебя! Девочек не хочешь, так мы парня найдём! Любого! — Не хочу.Мы выходим из бара. Лэм со злостью пинает подвернувшуюся под ноги картонную коробку. Знаю, что с ещё большим удовольствием он отпинал сейчас кое-кого другого, но я не позволю. Он знает это и бесится ещё больше. Лэм уезжает на такси к какому-то приятелю продолжать вечер, а я топаю в сторону общаги. Прохладный ветер освежает мысли. То, что нужно сейчас. — Пи Форт, какая встреча! — Ненавижу этот голос!Медленно оборачиваюсь и отвечаю сквозь стиснутые зубы:— Здравствуй.Он делает вай, а мне хочется засмеяться в голос: этот мелкий гадёныш не уважает никого. Заноза в заднице, головная боль, геморрой всех наставников — этот первокурсник вообще многофункционален.— Идёшь домой, пи?— Как видишь.— Я тоже. Составлю тебе компанию, — он широко улыбается, а я закатываю глаза. Даже если я пошлю его куда подальше, всё равно сделает по-своему. Система СОТУС для него всего лишь пустой звук. Сколько раз он был наказан? Я сбился со счёта после первого десятка. Продолжаю молча идти. Он шагает рядом и таращится на меня. Кожей чувствую этот взгляд.— Пит? — резко останавливаюсь и поворачиваю голову к нему. — В чём дело?— А что не так, пи? — удивлённо вскидывает брови.— Чего ты хочешь?— Вообще или прямо сейчас? — ехидно скалится.— Просто заткнись, — отворачиваюсь и иду дальше. Ребята уже не раз прикалывались, говоря, что он влюблён в меня. Бред! Этот мелкий упырь просто обожает играть на нервах других. Особенно на моих. В целом, наверное, он неплохой, просто не знает, когда надо закрыть рот и не отсвечивать, за что и получает постоянно от старших. Его уважение к наставникам саркастично-наигранное. Тошнит от этого.Мы подходим к общежитию, когда он вдруг спрашивает:— Пи Форт, может, выпьем?— С тобой? Я и ты?— А почему бы нет?— Спасибо, но я откажусь. Скоро тесты, подготовься к ним.— Когда я не был готов? — усмехается самодовольно, а мне нечем крыть: он лучший на своём курсе.— Вали спать.— Провожу тебя сначала, пи.Больной на всю голову!— Пит! — возмущаюсь, но он всё равно поднимается на мой этаж, хотя живёт этажом ниже.Возле моей двери, прислонившись к ней сгорбленной спиной, сидит Бим. Ожидаемо. Или он взял такси, или его подвёз кто-то, раз он оказался здесь раньше меня. Обычно так и происходит.— Вставай, — тяну его за руку и поднимаю.— Ничтожество, — брезгливо бормочет сзади мой младший.— Что? — оборачиваюсь.— Ничего. Спокойной ночи, пи Форт, — он делает вай и быстро уходит, вскинув голову и засунув руки в карманы. Крутым хочешь казаться? Ну-ну.— Это кто? — пьяно выдыхает Бим.— Никто, заходи, — открываю дверь и впускаю его.Бим не так уж пьян, но от него жутко разит алкоголем, будто он обливался им. А ещё от него воняет женскими духами и сигаретами. Доктор, ты ведь даже меня вынудил бросить, так какого чёрта?.. Ты ведь не выносишь этот запах… — Форт, — он виснет на мне, едва мы оба успеваем разуться.— Тебе нужно принять душ.— Я хочу тебя. — Шальной взгляд, розовеющие скулы. Да, Бим, я люблю тебя и неизменно желаю. Он тащит меня к кровати, а я иду за ним послушным телком. Я не умею сопротивляться. Только не ему. Бим не мнётся зашуганной девицей. Он так не умеет. Отдаётся он всегда, будто в последний раз, сгорая дотла. Так было с самого начала. Это при ком-то Бим продолжает стесняться наших отношений, разве что больше не пытается открыто отталкивать меня, но в темноте моей комнаты, когда в ней только мы вдвоём, он принадлежит мне без какого-либо смущения, без остатка. Он безостановочно выстанывает моё имя и слова любви, а я радуюсь, как идиот, что слышу это хотя бы в такие моменты. Слишком редко это происходит. Пятничное счастье — так я называю наши ночи. Каждую пятницу после очередного загула в баре и зажиманий с какой-нибудь девкой он неизменно приходит ко мне. Я не злюсь. Я знаю, что не выдержу, если и эта малость исчезнет. Я не могу без него, как бы сопливо это ни звучало. Весь универ знает, что мы вместе, поэтому те, кто стал свидетелями его похождений, недоумевают и даже посмеиваются надо мной за спиной. Плевать. Ни одна тварь не посмеет смеяться открыто. Трусы! Откровенен со мной лишь Лэм, резко изменивший отношение к Биму ещё после первого его загула. Он не спал ни с одной из этих девиц. Я знаю. Он усердно учится, а в конце недели устраивает себе своего рода отдых в каком-нибудь баре, после чего едет ко мне, где мы трахаемся, как кролики, до утра. Мы не занимаемся любовью — мы трахаемся. Но даже от этого я не готов отказаться. И сейчас, вколачивая стонущего Бима в матрац, я понимаю, что сдохну без него. Каким бы он ни был, я действительно люблю его. И если раньше я сгорал от ревности, злился, психовал, устраивал разборки, то теперь практически смирился — Бим не изменится. Или я приму его таким, или потеряю навсегда. — Я люблю тебя, Форт… — эти слова ядом просачиваются в мои уши. Сладким ядом. Бим тяжело дышит, раскинувшись на постели, а я не могу оторвать от него глаз: он прекрасен. Я одержим им. — Хочешь съездить куда-нибудь? — зарываюсь пальцами в его густые чёрные волосы.— С ребятами? — Да. Йо нужно отдохнуть ото всего. — Меня всё ещё трясёт от злости, когда я вспоминаю, как поступили с малышом из ревности. Удивляюсь, как Фа смог остановиться и не убить Парка и Принг. Я бы не смог. Конечно, мы все удерживали его, но при желании он мог бы закончить начатое. — Опять Йо? — Бим вздыхает и косится на меня. — Форт, я всё понимаю, я сам беспокоюсь о нём, но твоя забота… Это неправильно. Фа может не так понять. — Фа знает, что я люблю тебя.— А другие? Не делай из Вайо в очередной раз героиню драмы. Он натерпелся достаточно.— Героиня моей драмы… Бим, это ты. И весь универ знает.Он поджимает губы и отворачивается. Спрашивает приглушенно:— Ты был там?— Да.— Между нами ничего…— Знаю.— Почему ты не остановил меня?— Потому что ты не хотел останавливаться.— Но ты должен был остановить! — Бим зол. — Твои слова значат хоть что-то?— Сомневаешься во мне или в себе? — Мне больно по-настоящему.— Я, как и ты, мужчина, Форт. Я не просто твоя жёнушка! Я не могу перечеркнуть прошлое. — Ты стыдишься?— А сам как думаешь? — он закрывает глаза и тяжело вздыхает. — Дай мне время.Бим, доктор Бим… Бабник, главный плейбой университета, он стал одним из самых обсуждаемых студентов после того, как все узнали, что я ухаживаю за ним. При взгляде на нас не возникает вопросов, кому принадлежит роль жены. Ему стыдно. Возможно, я понял бы это, но ведь его никто не заставлял! Почему он не отказал мне? Из жалости или просто сдался моему напору? Если он любит меня, так какого чёрта его волнует мнение окружающих? В отношениях не должно быть сторонних лиц. Почему мне плевать? Даже если бы я был на его месте… Я ведь люблю его. Меня волнует лишь он. Надо мной тоже стебутся друзья, а благодаря Биму и остальные шушукаются за спиной, называя рогоносцем, но я же не бросаюсь всем и каждому доказывать, что мужик. Мне, кроме него, никто не нужен. — Форт, — он обнимает меня за шею и притягивает к себе, — прекрати думать. — Его губы обжигают. Он знает, как заставить меня заткнуться. Знает, что рядом с ним я могу думать только о нём. Эта уловка стала его коронной фишкой, решением всех проблем. И я сдаюсь, снова погружаясь в бездну под названием ?Бим?. Он не отпускает меня до рассвета, как изголодавшийся. Как я когда-то не мог оторваться от него, теперь он терзает меня, не давая остановиться. Между нами слетают все запреты. Здесь и сейчас нет ничего, кроме всепоглощающего желания.Я топлю в нём свою боль и отчаяние. Я беру те жалкие крохи, которые мне предлагают. Я жалок? Я влюблён. До безумия, до дрожи. Я сам боюсь этого чувства, но не в силах отказаться от него. Бим — тёмный омут, погибель. После душа он ложится рядом и сам обнимает меня, сонно бормоча:— Поговорим позже с Фа. Если он согласится, поедем все вместе. — И Кит с Мингом?— Конечно. Кит надуется, если мы забьём на него.— И съест Минга.— Скорее его мозг, — Бим устраивает голову на моём плече. — Спи.— Я люблю тебя. Очень.— Знаю.Он больше не скажет мне ответных слов. Всё закончилось. Лимит его чувств иссяк. И я снова буду ждать счастливую пятницу, когда он в очередной раз причинит мне боль, а потом будет своим телом просить прощения за это.