Лавина. (1/1)

Выныривает из-под земли, пробивается наружу через толстый слой снега и… вздыхает: мороз приносит облегчение. Он не сразу соображает о том, что произошло, но, выпрямившись, горбится от боли; пелена в глазах исчезает быстро, и немец замечает на собственной рубашке кровавое пятно, разлившееся чёрным цветком на ткани. Зигмунд стискивает зубы; пошевелиться тяжело, но он должен что-то сделать. Должен! Он пытается осмотреться, но чёртов буран скрывает всё окружение: неизвестно, где и что с ними сталось. И живы ли другие? Немец вспоминает: кто-то напал на них, взрыв гранаты, лавина… Donnerwetter! В голове молниеносно проносятся отрывки из недавнего прошлого: он не боится за жизни остальных, он боится…- Рейн, - шепчет он в ураган, а затем смотрит вниз.Превозмогая боль, он рукой выкапывает слои снега, добираясь до другой; когда он её видит, то тут же прижимает к себе, дышит ей в волосы, не веря; жива, без сознания, но жива. Им просто повезло, когда Зигмунд толкнул её с собой в воздушный карман, и лавина не смела их невидимой косой смерти. Немец держит девушку одной рукой, как мешок, но по-другому не может – неполноценен, уродлив, но сейчас ему плевать на собственные предрассудки. Он вытаскивает её на поверхность, пытается идти по глубоким сугробам, но рана даёт о себе знать… Зигмунд хочет быстрее, но выходит намного медленнее, чем он думает. Буран загоняет их обратно.Немец рычит морозу: должен справиться, должен спасти её! Плевать на всё остальное – хватит с него смертей ни в чём неповинных жертв обстоятельств. Зигмунд делает ещё один шаг, ещё и ещё, но ему кажется, что он не продвигается ни на метр; он останавливается, чтобы взвалить дампира на плечи; у той висок рассечён, у той, возможно, времени ещё меньше, чем у него… Кригер не сдаётся.Он Рейн держит удобнее и идёт дальше, всматриваясь в глубину заснеженной туманной темноты, в самую даль, пытаясь найти выход. Но падает на колени, запнувшись обо что-то невидимое; ледяной ветер заставляет его затормозить.Кригер встаёт и через силу шагает в неизвестность; он замечает в снегу торчащие руки, вывернутые ноги – те, что как коряги, пугают своей неестественностью; всё, что осталось от их группы – останки и кровавые кляксы, запорошенные снегом. Они – последние выжившие. Но выживут ли? Зигмунд уже ни во что не верит, но если есть хоть один шанс – он им воспользуется.Он продвигается дальше и в буране, что бушует на горах, видит что-то: высокое, тёмное, достающее шпилями до самого неба. Кригер решается идти туда. Убежище или ловушка – неважно. Он должен спасти её.- Только держись Рейн, только держись…Он идёт вперёд и мысленно молиться, чтобы не наступило слишком поздно.