Симбиоз. (1/1)

Время останавливается. Для него – сейчас. Он не спит: не мёртв и не жив – состояние где-то посередине. Но когда резко открывает глаза, то воздуха начинает категорически не хватать; выгибается дугой, царапает койку, кричит немым голосом, чувствуя, как внутри него разливается сила: она привыкает, абстрагируется, внедряется в него… Организм подчиняет чужое. Больно. Невыносимо. До слёз в глазах. До ломоты в костях. До разрыва мышц, но Симон терпит; он в палате один – распорядился, чтобы никто не смел прерывать его слияние с чужеродным.Но уже со своим.Кригер закатывает глаза до белков, стонет, а затем резко успокаивается – словно агония, захватившая тело, исчезает мгновенно; немец силится встать, переворачивается на бок, пытается хотя бы сесть, но голова идёт кругом, а к горлу подступает целый ком помоев, но он терпит; ему хреново, ему кажется, что его выворачивает наизнанку… Немец пытается оттолкнуться от кушетки, опуститься на пол на твёрдые ноги, но вместо этого падает на колени и начинает смеяться: истерически-страшно. И смотрит на свою руку – бывшую механическую – её нет. Нет! Нет! Симон смеётся, наблюдая чужое, не принадлежавшее ему: рука – не его, рука – Белиара – теперь его. Чёрная, словно состоящая из переплетения тонких металлических ветвей, она заканчивается массивными когтями. Симон не может не нарадоваться проделанной работе.Получилось! Получилось! Ему до сих пор не верится.Он хочет проверить, удостовериться, убедиться; он тянется за тележкой и скидывает новой рукой какие-то склянки – те разбиваются, расплескивая жидкости на кафельный пол, но ему плевать; Симон подхватывает один из инструментов Менгеле и всматривается в гладкий металл, ловя своё искажённое отражение: зубы – острые, как у пираньи; глаз – красный, с вертикальным зрачком; рёбра… Кригер тоже прощупывает их демонической рукой – они сильно выпирают. Немец смеётся; идеальный ариец, идеальный фюрер.Идеально правильный человек.Получилось! У него почти все силы Белиара. Дурак Вульф! О чём думал старик, мечтая о таком подарке судьбы?Немец даже не замечает, когда к нему входит Менгеле; она цепенеет мраморной статуей, замечая Симона… новым, изменённым. И не может сказать ни слова.Она рассчитывала на его смерть, но он… Отец слишком хорошо постарался над экспериментом.Симон Кригер почти добился своей цели; осталось найти лишь сердце.