Яркость. (1/1)

Храм каждый раз складывается по-иному, будто желает затащить воришку в тупик; Рейн бежит просто вслепую, гонимая странными тварями, похожими на змей, но с человеческими головами: будто к только что родившимся младенцам безумный хирург пришил змеиный хвост и вставил взрослые челюсти. Дампир не желает с ними сражаться – только скорее попасть обратно к своим, и забыть весь этот бред сумасшедшего кошмарным сном. Монстров уйма, они не сбавляют шаг, не останавливаются, ползут по стенам и по потолку, хохочут противными голосами.- Отдай то, что принадлежит Господину!- Белиар жив!- Ты почти мертва.- Беги! Беги!- Умри! Умри! Умри!Всё складывается в бессмысленную какофонию; Рейн забегает за угол, ей хочется спрятаться, переждать, но она не может; их смешивающиеся голоса – они сиреной бьют в голове, словно молотками; дампир сворачивает в противоположную сторону ещё раз, и парочка из этих чудовищ сваливается почти рядом, почти царапает её лицо: они готовы схватить полукровку своими крохотными ладошками, но не успевают, от того зло рычат, упустив: дампир падает на землю, скользит по ней, разрывая подол плаща, но продолжает бежать.Чуть-чуть.Ещё немного.Ею движет вера и призрачные силуэты тех, которые ожидают её на противоположной стороне. Там, где тепло, там, где она кому-то действительно нужна, там, где… вполне возможно будут переживать из-за её смерти. Рейн уверена хотя бы минимум в одном человеке, и это уже придаёт ей сил.Но она не знает того, что эти твари – даемиты – не желают ей смерти. Они охотятся за артефактом, который поклялись защищать; личные слуги Белиара, самые опасные существа, самые скользкие и мерзкие…В этом глазу сосредоточена вся их жизнь.Впереди мелькает свет.Рейн прыгает вперёд, ослеплённая яркостью, за которым таится неизвестность: возможно, что её смерть, возможно, что шанс на спасение.