Красивые картинки (1/1)

Когда ты просыпаешься после очередной пьянки, голова не так болит, как сейчас, а это ужасная головная боль не от пьянки, мне просто приложили хорошенько, и хрен поймёшь за что, я невинный. Но открывая глаза, я понимаю, что, во-первых, я связан и прикован к железной коляске, на меня наставлено множество пушек. Во-вторых, на голове - железный браслет, который я чувствую, и словно что-то у меня внутри головы. Больно в висках.— "Поскольку тебе в голову ввели две иглы, они тонкие, и, как я понимаю, эти иглы подключаются к нашему разуму." - Голос Жана меня вообще не успокоил, я сжал губы. Прекрасно, лучше бы меня Томас задушил, а то чувствую себя подопытной крысой, и где я? - "Как я понял, твой "друг" лис спас нас от Тома, но, как говориться: "Колобок тоже от многих уходил". Но всё равно пришёл непонятно куда, где ему надрали уши. Если мягко сказать..."— Мы снова в дерьме, что за жизнь! Нафига ты мне постоянно показываешь свои ягодицы... - Я немного похныкал, подёргался, как и оружие со мной, издавая механический звук. — "Ну кто сказал, что жизнь - сказка, я это уже давно понял. Успел умереть, ожить внутри тебя. Проветрить свои булочки..." - Моргая и слушая его, я дёргал носом, бля, я бы всё, что угодно сделал, чтобы мне почесали нос. Но тут я понял, что у меня возник один вопрос...— Какие булочки? Как ты вышел? Ты что, как-то вылез из меня, а почему я тебя не увидел? - Как это случилось? В голове тишина, так где же сверчок в ней для более интересного эффекта, это молчание вообще не подозрительное. — "Я, разве, такое говорил? Я не выходил, всё было нормально. Лучше подумай, как мы выберемся отсюда. У меня твои "фанаты" механические уже вызывают зуд" - Слушаю его с возникающим вопросом, в каком это месте у него зуд? Я вообще многого не понимал, что тут происходило. Но мне нужно собраться с мыслями, чтобы дальше я смог развивать свои мозговые мышцы, так что упустил момент вопроса, где у него может быть зуд. Дёргая головой по сторонам, словно умалишённый, она капец как болит, не стоит, наверно, сильно шатать. Так легче, плавнее стал двигать головой: сзади - камера, сбоку - камера с пушкой, и так со всех сторон, благо в яйца мне не цепляться. А нет, опустил голову: между ног была пушка, целящаяся мне в яйца, это не люди, это ироды какие-то. — Ай-ай... и долго я буду в этом дерьме? Алё! Привет, меня зовут Жал, я как бы в туалет хочу, или я у вас тут в памперсе сижу? Я знаю, тупо звучит, но извинитеее! Алёёё! Я сейчас петь начну, предупреждаю, у меня слегка хриплый голос... КАК БЫ!!! - Я пытался как-то привлечь внимание других, да, бредятину говорить может каждый, ещё как. Сидел я и смотрел на камеру, я бы написал на камере много нецензурных слов, не, ну прикинуть можно: ты сидишь, в голове - иголки, на яйцах - дуло, много чего делают и так с моей бедной головой. Я плюнул в камеру, она отряхнулась, какая умная камера. Мои ноги сильно затекли, не чувствую их, не знаю, что меня ожидает потом, это так выбивает из мыслей. Тишина, которая заставляет мозг болеть, и чувствую ещё в голове мерзкие иглы, которые словно царапались внутри. Голова, словно лишена мыслей. Но если подумать, я же был таким, безмозглой куклой, или вообще ничего не чувствовал, если подумать. Сейчас, в этой тишине, смотря по сторонам, вижу множество камер. Много их, и перед глазами стоят, другие, как дроны, окружают меня, и умирают на глазах братья. Я видел смерть издалека, а потом разглядел её в глазах братьев, которые стали мне близкими. Каждый брат так близок ко мне, больно видеть, как каждый умирает, хотя почему-то было уже безразлично. Я раздевал трупы, а когда было голодно я, иногда стыжусь, отламывал руки замёрзшего на смерть брата в снегу, не знаю как меня угораздило тогда попасть в ту проекцию. Но жрав брата, я тогда был словно в тумане, дикий зверь, и не часто это вспоминаю. Каннибализм - отвратительный момент моего существования. Еда в проекции была важным аспектом, как и одежда, найти мусор от экспериментов было долей счастья. И сейчас можно подумать, белая пустота, белый цвет, на котором была кровь, следы взрывов, звери, которые грызли кости, разлагающаяся плоть. Но иногда я помню, что сидел в тишине и смотрел по сторонам, та тишина, словно ласковые руки. Словно обнажённый ангел обнимает и нежно перебирает пальцами твои волосы. Я словно видел девушку, хоть видел только недавно ту девушку без головы. А та, видно, была в моём восприятии, но она была прекрасна. Я неверующий и, возможно, это была моя голодная галлюцинация. И благодаря той белой леди я двигался. Оказывается, я люблю белый цвет...Хмыкая, смотрел в потолок, и, наконец-то, послышались шаги, но я не двигался, а потом опустил глаза на дверь, которая появилась в стене, и камеры с оружием стали складываться и прятались, словно червячки от солнца. Хмыкнув, усмехаясь, я всё же посмотрел на гостя, и кого я вижу? Алые волосы с короткой стрижкой, которые были уложены назад в строгий хвост, глаза так подчеркнуты идеальными стрелками и тенями на верхних веках намазюкала себе. Слегка блестели алые губы, словно кровь. Ровный носик, слегка вздёрнутый вверх, глаза слегка узкие. В её маленьких ушках были серёжки с алыми кристаллами, от чего меня так смачно дернуло внутри. Она была, опять же, в облегающем костюме из кожи, что обтягивала всё её тело, фигура у неё хорошая, конечно. Но, всё же, не мой типаж женщин, хотя я ни разу не спал с женщинами, но это не поднимает моего солдатика в режим смирно и вперёд в катакомбы. — Что такое, дорогой Жал, да? Ты так напрягся. - Она улыбаясь, подошла ко мне и провела своим идеальным маникюром по моей щеке. Оглаживая её и царапая, она водила рукой по моим старым шрамам на щеках. - Такие шрамы у клона от твоих когтей, ты так хотел жить, да? Словно крыса в мышеловке. - Как её там зовут, не помню, но что-то говорило внутри её имя. Шэрон, так её звали и она гладила рукой моё лицо. И не дёрнуться блять, иголки в башке говорят, что дёргаться не стоит, а то на утро будет мигрень такая, что будет бить по затылку, словно молоточками. — А твоё какое дело? Подумаешь, личико своё разукрасил, не ты же мне будешь его портить, некуда, всё испорчено. - Всё же я заговорил с ней, она встала, дёрнула уголками губ вверх, и стала ходить кругами возле меня, пробегая пальцами по плечам, коснулась щеки, слегка царапая её, от чего я дёрнулся и возникла такая боль в голове. - Блять. — Хахах, пришпиленный мальчик гвоздиком к досочке, и стоишь за стеклом, и никто не знает кто ты. А ты просто соломинка среди многих братьев, которую так легко сломать. - Она стала шептать своим голосом, который напоминал девушку из секса по телефону, но она явно не шутит. И это вызывает у меня тошноту, а не возбуждение, или что-то другое. Щека печёт, твою мать, ещё этот взгляд. — Пошла ты нахуй, я такой, какой есть, и... - Тут меня схватили за горло и сжали ногтями то место, где кадик, сжала так сильно, что ногти, словно проникают, как иголки. — Вот в чём интересный вопрос: клоны идут за тобой, и ты упал с такой высоты, и что получается, не сдох? Почему? Почему ты выживаешь? Почему ты не сдохнешь? - Она посмотрела в глаза и приблизилась к моему лицу, смотря в мои глаза своими не имевшими цвета, которые сузились до точки, я прям вижу как слюна чуть ли не течёт. У меня внутри всё сжалось. - Что страшно? Конечно, ведь ты никому не нужен, никто не приходит, да? Задушат тебя все, а оболочку я скину в железную и влажную комнату, гнить. Может, червей скину, чтобы они пожрали и такие, представь, опарыши ползают по твоему телу, и оно гниёт. Ой-ой, а никто не придёт, каждый раз ты сам раны зализываешь, куколка моя. Сам в холодном страхе тянешься ко всем, отдаёшь себя по кусочкам, а потом они умирают, такие как ты. Чем больше слушаю, тем больше болит в груди, я смотрел в её глаза, по телу бегают уколы боли. Я и правда отдаю себя всем, но закрыв глаза, я выдохнул и посмотрел на неё, я видел свои блёклые янтарные глаза, которые загораются.— Для этого и существует семья. Как бы меня ненавидели некоторые из них... - Перед глазами появился Джеймс, который бьёт меня, и как он и Алекс притворно пытаются меня задобрить. Или как Хел стреляет мне в плечо - Как бы они меня не отталкивали и не обманывали. - Шрам с гневом смотрит на меня в душе, и Флэш усмехаться надо мной, показывая себя ласковым сукиным сыном. - Может, безумцы идут за мной ради адреналина, а не потому, что я дал им тепло. - Безумные глаза каждого брата-психа мелькают в душе. - Или как бы я не обманывал их, не сдерживая обещания. - Чет с дырами в теле поворачивается из тени вместе с Нефти с обгорелой кожей, в моей душе. - Я иду, чтобы дать мир, даже если моё тело не выдержит, если я останусь один, а они уйдут вперёд, даже если меня не будут любить. Или я обижу кого-то словами или поступками. Я сделаю всё, чтобы отрывать перья своих крыльев, чтобы они взлетели, пока я умираю внизу. — Ты не просто клон, да? - Она смотрела на меня очень долго, рассматривая мои горящие глаза. - Ты не мученик, не миссия, не ангел-хранитель, ты нечто другое... - Она смотрит по-другому на меня. — Я просто тот, кто хочет, чтобы все были счастливы. - Говорил слегка хрипло, её руки на горле я более не чувствовал. - Потому что... Я не великий, я просто хочу быть тем, кто даст им мир. А не быть куклами для тех, кто играет в свои игры...— Ты говоришь про Тома и Роберте, да? - Она прикрывала глаза, наблюдая за мной, и встала напротив, сзади неё появился стул. — Ты и сама ведь знаешь, да? Они наши отцы, так сказать, кто-то кровно, как Роберт, а кто-то видел наше рождение. Отвергать их, значит, отвергать само своё существование. Мы созданы для того, чтобы кто-то нашёл ключи... - Я не знаю, зачем мы говорим и почему она слушает меня, наблюдая за мной, словно делает выводы внутри себя. — Да, ключи. Точнее, чертежи одной машины. - Она говорит, наклоняя голову на бок, словно прислушиваясь. — И? Что это даст? Наше убийство? Клоны не люди, от этого и страх у людей, как у животных или племён. Что-то новое - означает враг, его надо уничтожить, и сам Томас это понимает. - Выдыхая, я кашляю, она встала и куда-то просунула руку, взяла стакан воды, подойдя, она схватила за подбородок, открывая мой рот и влила воду, а потом откинула стакан и он разбился, а я выдыхал, кашляя, она села. — Не думаю, Томас не имеет страха к вам, он имеет страх быть последним. Но твоё рассуждение интересно. - У меня дёргался глаз, а Жан, как назло, молчит внутри меня. — Это мои догадки. Если не так, как я думаю, попытки дать братьям жизнь, моё понятие... - Она слегка потирала подбородок указательным и большим пальцами, думая. - У меня нету выдающейся уникальности, как у других. — Не сказала, ты клон, словно тёмная лошадка сзади всех, но даёшь рывок и ты впереди. В тебе нету мести, нету обиды, есть стремление, которое может быть самоубийственным. Ты готов умереть, и не боишься смерти, если эта смерть даст твоим братьям жизнь, ведь так? - Она снова посмотрела на меня своими глазами, которые с темнотой в зрачках глядели на меня. — Да. Во мне есть этот страх, но он отступает, когда речь идёт о моей семье. Они мои братья, моя семья. - Закрыв веками свои глаза, я выпускал воздух из носа. — Ты испытываешь столько разных эмоций, я видела видео с тобой, тогда ты был, как ребёнок, но ты растёшь. И не стремишься показать себя, ты просто делаешь - Она говорила, а я открыл глаза, видя как она смотрит в другую сторону. - И вечно прячешь себя настоящего. — Никому не интересно унылое чмо, которое ноет по пустяку и боится, у меня нету груди, в которую я могу поплакать, я плачу для себя. - Она встала и нагнулась, я смотрел внимательно на неё, что она творит? А она стала гладить меня между ног, оглаживая член, что бля? - Какого хрена!? - Я тут душу приоткрыл, а она такое делает. — Тебе бы хотелось быть кому-то нужным, чтобы тебя любили? - Она приблизилась к моему лицу и говорила прямо в губы. - Может я... - Тут я плюнул в её лицо, с напряжённостью и озлобленностью смотрел на неё. Она открыла глаза и вытерла лицо платком, резко ударив меня в лицо, ну заслужил, но как бы мы беседы не вели, она та ещё сука. Кровь с носа потекла, а я смотрел на неё, она вытерла лицо и отошла. А я сплюнул кровь в сторону и смотрел на неё. Это того стоило, я сегодня расплевался, как верблюд, не ну а что, нефиг меня поить. — Ты думаешь, что я трахаться буду с тобой? Да, ты баба, бля, я думал ты поймёшь чуть меня. - Она смотрела на меня, вот момент мой язык водил по губам выставил зубы её. И она же в этот момент смотрела в зеркало, которое выехало из стены, и я видел свой красный, набухший нос, из которого стекала кровь, а зубы красные, и вижу пару клыков у меня во рту. Открывая рот, я шипел на неё, странное чувство, но сам посмеялся, ведя себя, как кот. — Ты ненормальный, или же прячешь обратно свою душу. Свои чувства. Мне показалось одно, ты очень добрый ко всем. - Шэрон посмотрела на него, она повернулась всем телом и смотрела на меня с презрением, а потом вниз, на мой пах. Она подошла и стянула с меня штаны, от чего я стал дёргаться и хотел было снова изобразить из себя верблюда. Но она резко закрыла мой рот чем-то липким. Подождите, это скотч, она покрутила рулон на пальце и откинула его назад, где он упал и покатился немного. Она трогала мой член, а я недовольно мычал. Она водила когтями по члену, тянула за мой лобок от чего я дёрнулся. Она стала водить рукой по члену, но он не вставал, я дёргал головой, она стала безумно отдавать болью внутри. Она поняла и злилась, что член не вставал, от чего я щурил глаза, меня она не возбуждает, конечно, он не встанет у меня. Громко мыча, она встала и пошла куда-то, нажала на кнопки на стене, которые невидимы для моих глаз, наверно, она достала оттуда что-то на подобие иглы, и, подходя ко мне, она достала маленькую табуретку, села, щёлкнула пальцами и мои ноги раздвинулись, она смотрела на мой член, чем так интересен ей мой солдат, когда он спит, так интересно. Тут она резко вколола маленький шприц мне во внутренние бедро, от чего я возмущённо мычал. Больно, твою мать, я бы ей высказал все маты, которые знаю, но смотрел дальше. Она просматривала иглы и резко одна игла воткнулась в моё яичко, она резко вонзила её, от чего я стал дёргаться, так больно. — Больно, да? Ну по-другому я не могу, чтобы ты выплеснул семя, я сделаю с тобой один способ. Иглоукалывание и возбудитель даст мне семени. - Она вколола иглу во второе яичко, от чего я стал громко орать, ну как орать, внутри. Немой крик, бывают разные. Член стал подниматься, она стала вкалывать иголку одну за одной, от чего член встал и стоял весь в иголках, я аж прослезился от боли. Как больно, член пульсировал от боли, как ёжик, весь в иголках. Она достала стеклянную продолговатую колбу, в которой есть тонкая трубочка с подушечкой, она приложила колбу к руке и та слегка присосалась. Она надела на кончик члена и стала нажимать на подушечку, и смотрела на моё лицо. - Больно, я знаю, интересно, сможешь ли ты потом двигать бёдрами. Ещё как, но ты тут заперт. Других, кроме братьев, не трахаешь, потому что ты привязан к ним, и тебя, урода, никто не хочет, без протеза на руки не возьмёшь, далеко не унесёшь. Личико испорченное, а тело, словно лоскуты старой кожи сшили вместе. - Она шептала, водила пальцем, и я видел, как из члена выходит семя, она высасывала его, что за хрень, она пытается ударить по больному? Ну да, не красавчик, знаю я, но зато я живой, а не дохлый красавчик. Я терпел, она продолжала высасывать меня, а потом со шлепком сняла колбу и смотрела на семя в ней, усмехалась широко. Ведьма, бля, сжечь, прошу, меня изнасиловали. Заявление напишу. - Вот оно, отлично. - Она вынула все иголки из члена, блять, как больно, другого слова не подобрать. Она вынула все иголки и смотрела на меня с усмешкой. А член так болит, дёргаясь, она резко надела на меня штаны, я посмотрел на пятна на члене, словно у меня особые женские дни, ну проколотый член можно сравнивать. Не знаю точно, Шэрон - это сука, она смотрела на моё семя, я точно почувствую себя мерзко, если она выпьет это. Но она закрыла колбу колпачком и слегка взболтала. Любопытно, очень даже, зачем ей такое? Я только сейчас заметил, что я без верха и в одних штанах. А я-то думаю, чего так дует сзади, продувает. Шэрон посмотрела на меня внимательно, словно пронзает всего меня своими тёмными глазами, которые как темнота ночи. Она отходит и нажимает на кнопку на пульте, и из двух дверей по бокам от меня выходят двое людей в жёлтых костюмах, такие костюмы используют от радиации, их баллоны сзади так качались, а сапожки были чёрные, а через маску нельзя заглянуть в душу. От этого становиться не по себе, они везли капельницы, я смотрел на эти капельницы, они были другие. Были не пакетики с жидкостью, а железные кубы, они держали трубку с катетерами, они резко и одновременно ввели иглы в мои вены. Больно было очень, но я краем глаза заметил, как они нажали на железные кубы, я увидел, как жидкость стала течь по трубкам, а потом дошла и до катетеров, и в иглу, которая была внутри моей вены. Что за жгучая дрянь, я судорожно дёргался и смотрел на всех. Из глаз пошли слёзы, всё горит. Тут замигал красный свет, и я заметил, как люди в костюмах стали уходить, а в комнату кто-то зашёл, и он дёргался. Голова не держится, её клонит назад, ничего не вижу, не могу... Не могу держать глаза открытыми, они словно налились свинцом. *** От третьего лицаШэрон смотрела на клона, который лежал в отрубе, это не первый раз, когда нечто такое происходит. Усмешка играла на её губах, когда в комнату зашёл другой клон в ошейнике, и тот дёргался на каждом шагу, зрачки его глаз словно пульсировали. И он смотрел внимательно на женщину, которая прошла с ним сзади.— Это клон, ты знаешь как нужно работать. Не уничтожь его, мне он ещё пригодится. Клон отнюдь не глуп, и до боли интересен. И, возможно, когда мы сможем понять его силу, то он отправится на "Рубку" - Клон молча смотрел на неё, наклонил голову на бок, словно птичка в клетке, он дёргал пальцами ошейник на шее, его тело облегал чёрный костюм, который переливался на свету. Его волосы, тёмного орехового цвета, торчали в разные стороны, он чесал свой ровный нос и кусал и так погрызенные ногти. Пробегал пальцами по воздуху и дёргал головой иногда. Женщина смотрела на его шею, видела цифры на шее у клона, которого она успела перехватить у Томаса. Цифры, которые были на шее: "010010101", и как она узнала, он сам на себе это выцарапал. Зачем? Неизвестно до сих пор. — Хахаха, такой слабый на вид, вообще куколка сломалась. Почему ты его не убрала и считаешь ценным ресурсом? Непонятно, но я готов. - Клон проводил языком по своим губам, делая их влажными, словно сейчас у него слюна потечёт. - Шэрон показала на затылок парня, где был разъём, а клон показал средний палец женщине, на конце которого был напальчник в виде подходящего ключа для разъёма, женщина знала, что это штука - часть клона. Он вставил и, резко дёргаясь, стал всасываться, случилась вспышка. Настолько яркая, что ослепляет, а когда открываешь глаза, клона не было. Она смотрела только на ту часть пальца, который был вставлен в разъём, а Жал дёргался слегка. Она усмехнулась, теперь клон, который прозвал себя "О великий Глюк", сломает его разум, что заставило женщину думать, что скоро у неё будет ещё один клон под контролем. Она развернулась и вышла из комнаты с двумя людьми в костюмах, и двери закрылись, свет потух в комнате. А глаза клона открылись и там стало бегать множество цифр, словно он машина. Только глаза Жала горели в тёмной комнате, слегка дёргаясь...Конец от третьего лица***Когда я открыл глаза, сначала не понял, где я и как я открыл глаза, двоякое чувство. И смотрел по сторонам, не понял, что я в тёмной комнате делаю? Единственный источник света - сверху, и как я понял по ощущениям, обычный деревянный стул. И если моя попа меня не обманывает, мы снова в каком-то пиздеце. Вставая, я смотрю по сторонам, темно и что-то пробежало в свету, от чего я дёрнулся. Это что-то другое, что пугало меня, светлые янтарные глаза. — Жан, это ты? - Ответа ноль, тишина, как романтично, однако. Но тут включился свет, я увидел закрытую комнату, а именно тюремную камеру, я смотрел по сторонам, четыре стены, где-то кусок стены упал и были видны кирпичи. И я вижу бетонный пол, и маленькое окошко, кровать с матрасом у левой стены, унитаз у правой стенки. И впереди меня - прутья камеры, это ещё что за камера, я пошёл к двери этой камеры, где ещё стоял мой стульчик. Кстати, посмотрев на него, дошло, а чего я должен идти без ничего в руках, уже ходили-плавали, по лицу получали. Подойдя и взяв стул, разломав его об пол, оторвал ножку стула и поудобнее взял в руку. Теперь, подойдя к двери камеры, я потянулся к ней и стал дёргать, открыл дверь. Удивительно, я вышел в коридор, где множество камер. Смотрел по сторонам: сверху светилась лампочка, которая слегка рябила, что бесило, немного, на полшишки. Но резко, послышался кашель. Я повернулся и замер, увидя себя, но это был не я. Там стоял другой "Я", его волосы были очень длинные, по самый копчик. Лицо я всё же увидел, небрежная щетина, морщинки, глаза... точнее один, которого не было, я видел пустую глазницу, а единственный глаз смотрел с ненавистью. Одет он был в потрёпанные штаны, но ноги на месте, верха не было, и я видел до безумия худое тело, и он был босиком. И тут послышался голос: — "У вас есть выбор: бороться за это тело, ты, Жакл, всю жизнь был заперт, и сейчас убей это, и получи своё тело и другую жизнь." - Слушая его, я смотрел в поток этого голоса, а потом смотрю напротив, на другого меня, из другого мира? То есть измерения. — Что значит всё это, кто ты, почему заперт? Что за хрень? - Не понимаю вообще ничего, я держал деревяшку при себе. Жакл, то есть другой я, из другого измерения. — А что, блять, не понятно, мякоть. Я Жакл, я другой ты из другого измерения, но я не такой слащавый, как ты. Вижу тебе жопу вылизали? - Тут я увидел у него в руках заточку, такая острая и видны капли крови. - Ха, вылупил глаза, как баба. Мечтаешь, небось, о хорошей жизни, каждый мечтает о тепле. Я был заперт десять лет один, меня бросили, потому что я не такой, как все, меня не любили, я чувствовал жгучий холод. Я убивал каждую крысу, пытаясь прокормиться. — А как же другие клоны? - Выдыхал тяжкой хрипотцой, сжимая ножку стула, боже, как больно это слышать все, вечное одиночество. — Все они бросают, тот Шрам, мнимая команда, меня, сука, все бросили. А я так рвал за них свой зад. - Он пускал слюну, смотрел на меня, резко рванул на меня, я выставил палку перед собой, и тут заточка вошла в живот, сука, получить от самого себя, как же больно. Резко я ударил Жакла по голове, от чего он отстранился, схватился за голову, отступил, смотря на меня, он посмотрел на руку, а я выдернул из себя заточку, смотря на него, он рычал и резко рванул на меня, и вдруг...— Кхм...арг...буль... - Открыв глаза, смотрел что я воткнул заточку в его шею, его руки опустились на мои плечи, и с его глаза пошли слезы, он плевался кровью. И я сам начал чувствовать слезы на щеках, он стал что-то говорить.— О...акр......дино.....кчество... - И вдруг он стал падать назад, я тяжко дышу, смотрю на кровь на руках, и я обернулся, взял тело и потащил. Уложил его на матрас. А на другой стене лежало тело, я увидел линию и посмотрел вверх, в шоке смотрел на рисунок, где Жакл был в окружении семьи, которая касается его, и он улыбается. Посмотрев на него, я понял, что он остался один, его бросили тут, я закрыл его глаз, вытащил заточку. Иногда семья бросает тебя, и выходя из камеры, я держал в руке его заточку. Есть другие я, и кто-то может отправлять сюда души других меня. Идя по коридору, я дошёл до деревянной двери, на которой был кодовый замок, но не с цифрами, а с буквами, я стал вводить.— Одиночество. Мне очень жаль тебя, я надеюсь ты в своём мире вернёшь своё счастье. - Улыбнувшись слегка, я открыл дверь, снова яркий свет, который бил в глаза. Блять, но нужно идти. И проходя через это, я резко упал вниз и плюхнулся в воду. Сильный удар прошёлся по спине при столкновении с водой, в этот момент заточка вылетела из рук. Я погружался в воду, медленно, воздух вылетал изо рта. Пузыри плыли наверх, и я смотрю на них, вода, везде она, лёгкие сжимались от нехватки воздуха. Но так хорошо, чувствую спокойствие, одиночество, тишину, окружающую меня. Словно такая тишина внутри меня, но приходит понимание того, что нельзя сейчас умирать. Собравшись, я стал плыть наверх, как я научился плавать? Не знаю. Воспоминания о Нефти вбились в голову, он был один посреди океана из нефти. Он был одиноким, брошенным, а потом он оказался со мной. Я вынырнул из воды, тяжело дыша, ещё бы немного и конец. Если подумать, может бы он и выжил, если бы я не повёл его за собой, я чувствую вину. Вина, что я потерял всех, и сейчас меня хотят убить. Что мой настоящий "Я" ушёл, и его заменил тот, кто хуже живёт в своём мире? . Открыл глаза пошире, они слегка щипали. Что за хрень, я потянулся и шмыгнул носом, вода вышла из ноздрей, я покашлял пару раз. Спина жутко болела, словно её ошпарило крутым кипятком. Кашель был хриплым, хлорка? Я открыл глаза и осмотрелся, я в бассейне? Большой зал, а наверху я увидел небо. И широко раскрыл глаза, увидев звёзды, они были мутные, но я их видел. Тянул руку туда, словно пытаясь достать до них и, моргая, пытался разглядеть. А потом всё закрылось, всего за секунду, кашляя в кулак, опустив руку воду со всплеском. Почему постоянно так, я не могу быть простым человеком? Словно сама жизнь не даёт мне это почувствовать. Спокойная жизнь, но как говориться, мечтать не вредно. Но не время унывать, яйца мёрзнут в холодной воде, так что я стал плыть, это трудно делать с протезом, он железный, тянет на дно. Но я и так всегда на дне, вылезая на берег, кашля, я перевернулся. Лёг спиной на холодный пол, я трогал новую рану. Другой я из... другого мира встретился со мной, убивая меня, они забирают моё тело. Чувствую себя Шизо, хотел бы я, чтобы рядом был маленький безумный котёнок. Его мышление бывает таким жестоким, но это возбуждает. Как мне не хватает сейчас всех моих ребят, того Призрака-лиса, такого тёплого, и который, мне кажется, вовсе не лис. Потирая лицо от воды, поднимаюсь не спеша, чтобы снова голова не загудела. Но есть подозрение, что это тело эфирное, внутри меня, моей головы. Рана есть, больно, от такой раны я бы согнулся и умер от кровопотери, особенно бассейне. Но тут совершенно другое, физика, вероятно, схожа. Чёрт, чувствую себя идиотом, вставая, я смотрел по сторонам. Школьный бассейн что ли? Если посмотреть внимательно, то модно заметить таблички, ещё и перегородки среди рядов бассейна. Я в школе что ли? Вставая со своего места, еле как кашлянул пару раз, горло словно по-настоящему першит, но я понял, что нахожусь в ловушке внутри себя. Кто-то играет со мной, вот как. Ну я понял правила игры, другие Я, наверное, из других измерений, но это их сознания, и чтобы разорвать связь, они должны быть убиты внутри меня. Повернулся всем корпусом, спина болит после того, как я упал, но идя, пошатываясь, я понял, что время убивать самого себя... чтобы выйти из этой хрени.