Глава 18 (1/1)

За окном вечер медленно превращался в ночь. Солнце давно зашло, серые неприветливые сумерки укутали город, и над столицей Талига заблестели первые, пока ещё редкие и бледные звезды.Риченда вновь мерила шагами спальню. Сомнения терзали девушку, а ведь ещё несколько часов назад ей казалось, что она всё делает правильно. ?Цель?оправдывает средства?,?— повторяла себе Дана, но сейчас, когда до свадьбы оставалось лишь несколько часов, она снова не была уверена в том, что готова платить любую цену.Наконец, устав от метаний, герцогиня опустилась на табурет перед туалетным столиком и сжала виски ладонями. Взглянула в зеркало. И без того бледная кожа сейчас имела восковой оттенок, будто вся кровь отлила от лица. Казалось, что голова сейчас взорвётся от переполнявших её мыслей.А если это лишь очередная мерзкая насмешка Ворона, и он не женится на ней? Он вообще не из тех, кто женится. Алва?— первосортный образец скучающего мерзавца с деньгами, властью и неотразимой внешностью. Такие, как он, ни на бье не сомневаются в своей неуязвимости, и не боятся последствий своих поступков. Что, если на этот раз в поисках развлечений, он решил поиграть с ней??Это какое-то безумие?,?— повторяла себе девушка. Да ещё и горничная куда-то подевалась! Мари должна была принести платье, сшитое на помолвку. У Риченды не было ни одного светлого наряда, который мог бы сойти за подвенечный, и потому она решила надеть новое платье: шёлковое, серебристо-серое, почти белое, отливающее мягкими оттенками перламутра.—?Где ты ходишь? —?прикрикнула на служанку Риченда, когда та, наконец, появилась. —?Скоро спать укладываться, а я ещё не убедилась в том, что платье готово.—?Не извольте беспокоиться, госпожа, я всё отгладила и накрахмалила, —?скороговоркой ответила девушка.—?Помоги надеть.Пока Мари занималась шнуровкой, Дана рассматривала своё отражение в зеркале. Цвет платья необыкновенно подходил к её глазам, но выбрала герцогиня его не поэтому. В эсператизме серый?— цвет траура, этим она хотела показать, что помолвка для неё подобна смерти. Впрочем, для свадьбы с Вороном наряд подходил ещё больше.—?Да не тяни ты так сильно! —?нервы сдавали, и Риченда срывалась на ни в чём неповинной служанке.—?Простите, госпожа,?— прошептала Мари и вдруг разрыдалась.—?Что случилось? —?устыдившись собственной несдержанности, Дана усадила горничную на табурет.—?Простите, я… —?девушка снова судорожно всхлипнула. —?Мари, успокойся и скажи мне: что с тобой такое?—?Отец при смерти. Боюсь, сегодняшнюю ночь не переживет, а я даже проститься не успею,?— сквозь слёзы, наконец, рассказала Мари.—?Почему сразу не сказала? Иди домой, я тебя отпускаю.—?Можно? —?не поверила Мари.—?Конечно.—?Благодарю вас, госпожа! —?служанка бросилась целовать Риченде руки.—?Перестань немедленно и поспеши домой,?— Дана достала из шкатулки несколько таллов и протянула горничной. —?Вот возьми. Не благодари. Ступай.—?А как же платье?—?Во дворце достаточно прислуги, чтобы помочь мне раздеться.Мари убежала, и Риченда вновь подошла к окну. Темнота загустела ещё сильнее: небо стало совсем тёмным, а луна почти белой. Герцогиня в очередной раз взглянула на часы. Выждав ещё полчаса, девушка сказала себе: ?Пора?, —?и, накинув на плечи тёмный плащ, вышла из комнаты. Капитан Личной королевской охраны ждал её в условленном месте. В руках он держал фонарь. Коротко поприветствовав её, Савиньяк подошёл к неприметной с виду нише, скрипнули рассохшиеся петли и перед Ричендой вдруг оказалась низкая дверь. Вслед за графом девушка вошла внутрь. Затхлый запах застоявшегося воздуха резко ударил в нос, не привыкшие к тьме глаза на мгновение перестали что-либо различать. Дана сощурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то. Свет фонаря едва разгонял густой, почти осязаемый мрак подземелья. Серые щербатые стены уходили куда-то вперёд и терялись в пыльном затхлом полумраке.?— Следуйте за мной,?— голос Савиньяка прозвучал глухо и быстро погас под каменными сводами.Немного поколебавшись, герцогиня подобрала юбки и направилась за провожатым. Было тихо, и лишь шаги гулким эхом разносились по каменному пространству.Лабиринты коридоров, по которым они шли, казались бесконечными. ?Надеюсь, он знает куда идёт?,?— с опаской подумала девушка. И чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей, начала размышлять о том, какие тайны хранят эти подземелья. А что, если именно по ним сбежала из дворца королева Бланш с маленьким наследником?—?Это Дорога королев? —?не удержалась от вопроса Риченда.—?Нет, это её подобие,?— неохотно пояснил Савиньяк. —?Эти подземные ходы появились при Георге Олларе.—?Значит, Дорога королев?— вымысел?—?Нет. Её вы тоже сегодня увидите.Савиньяк замолчал, и вновь повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом шагов.—?Вам ведь не нравится вся эта затея? —?спросила Риченда. От Савиньяка так и веяло холодом, недоверием и чем-то ещё, что девушка не могла уловить. Граф не старался скрыть своё неприятие, но при этом всё же вызвался помогать Ворону. Непонятно.—?Сударыня, будьте внимательны, пол неровный, —?коротко бросил в ответ он.Некоторое время они снова шли молча, но за очередным поворотом граф остановился и извлёк из кармана чёрную ленту.—?Я должен завязать вам глаза.—?Как хотите,?— фыркнула Дана. Он не желает, чтобы она знала, где находится выход. И соответственно?— тайный вход во дворец.Что-то лязгнуло, будто ключ повернули в замке, и ставший уже привычным неприятный запах, сменился, пахнувшей в лицо, свежестью.—?Где мы?—?Ни слова,?— шикнул на неё Савиньяк,?— дайте мне руку.Идти вслепую было неудобно, но вскоре они снова остановились, вновь открылась и закрылась какая-то дверь. Потянуло запахом сырости и земли. Повязка слетела с лица, Риченда оглянулась и не увидела ничего нового, кроме всё тех же каменных сводов.—?Идёмте,?— сказал Савиньяк и пошёл вперед, освещая путь фонарём.Риченда больше ничего не спрашивала, просто шла следом, придерживая юбку, и стараясь не касаться запылённых, местами затянутых паутиной стен. Когда капитан Личной королевской охраны вновь остановился, Риченда молча протянула руку, требуя передать ей повязку, и сама завязала себе глаза. Поворот направо и голос Савиньяка, предупреждающий о том, что впереди ступени. Уже поднявшись, Риченда качнулась и вытянув руку коснулась стеллажей с чем-то гладким и стеклянным. Бутылки?Ещё ступени и, наконец, ненавистная повязка снята. Риченда несколько раз моргнула, привыкая к свету.Комната, в которой она оказалась, производила странное впечатление. Синие стены с алатскими гобеленами были увешаны оружием и охотничьими трофеями. В отблесках свечей кабаньи головы выглядели особенно жутко. Взгляд девушки выхватил стол у окна, стопки книг, шкаф, бюро, снова книги. Вся мебель из тёмного дерева. К дальней стене придвинут кожаный диван, на нём гитара и в беспорядке брошенные чёрные шёлковые подушки.—?Добрый вечер, сударыня,?— поприветствовал Риченду хозяин дома. —?Вы задержались.—?С завязанными глазами передвигаться достаточно сложно,?— обернувшись, ответила Дана, хотя понимала, что замечание предназначалось Савиньяку. —?Опасаетесь, что, узнав дорогу, я подошлю к вам убийц?Граф за её спиной кашлянул, а Алва, открыто усмехнувшись, ответил:—?Ко мне уже подсылали убийц. И не раз. Но как видите, я всё ещё жив.—?Почему мы в вашем доме? Вы сказали, что будете ждать в часовне.—?Простите, не уточнил: в домовой часовне моего особняка. К тому же,?— продолжал, одетый во всё чёрное, герцог,?— я слишком заметная персона, для того, чтобы появиться в городе неузнаным. Позвольте, ваш плащ.Дана зло дёрнула завязку, Алва ловко подхватил тяжёлую ткань, прежде чем, та упала на ковёр. Герцог положил плащ на диван и распахнул дверь в приглашающем жесте:—?Прошу вас.По длинному коридору, отделанному тёмным деревом, они вышли на верхнюю площадку широкой лестницы, застланной дорогим ковром, очевидно привезённым из Багряных Земель. Во дворце такие висели на стенах, а в Надоре подобной роскоши и не видывали. Герцогиня посмотрела вниз, невзначай подмечала детали: просторный вестибюль с чёрным мраморным полом, обсидиановая ваза с ветками кипариса.—?Направо,?— подсказал ей Алва и распахнул двустворчатые двери.Риченда вошла и огляделась. Небольшая часовня была убрана белоснежными цветами, словно невеста; сотни зажжённых свечей; сладкий запах ладана и лампадного масла. Мягкий свет отражался от светлых стен и янтарных витражей высоких окон и по мраморным плитам пола плясали размытые жёлто-оранжевые блики. У небольшого алтаря стоял священник с Книгой Ожидания. Риченда предпочла бы эсператискую церемонию, но тогда у кардинала был бы повод оспорить брак. К тому же Алва?— наверняка олларианец, а она, хоть и воспитывалась в эсператиской вере, но, подобно Катарине Ариго, вынуждена была скрывать это.—?Благословите, святой отец,?— прошептала Дана, опускаясь на колени перед клириком.—?Рокэ,?— донёсся до неё приглушённый, но не способный скрыть злость, голос капитана королевской охраны. Старшему Савиньяку предстояло стать свидетелем на их венчании, и своей ролью он доволен не был. —?Не ты ли утверждал, что никогда не женишься?Алва проигнорировал вопрос друга.—?Ты остаёшься или мне искать другого свидетеля?—?Остаюсь,?— после некоторой паузы уступил Савиньяк.Мужчины подошли, и Рокэ подал Риченде руку. Она приняла её, встала и смело встретилась взглядом с Вороном. Холод синих глаз обжигал. Но в её взгляде?— не меньший лёд и, кажется, что это безмолвное противостояние длится уже целую вечность. Растерянный священник, переминаясь с ноги на ногу, переводил удивлённый взгляд с жениха на невесту и обратно. Наконец, Алва едва заметно кивнул ему.—?Мы собрались здесь...