Глава 20. День рождения. (1/1)

От Беллы Мы лежали голые на одеяле, обнявшись, улыбаясь друг другу, горящие огнем, все покрытые сладким потом. Это было похоже на сауну, если бы не ночное небо над головой. Может быть, в Нью-Йорке лежать где-то с голой задницей я бы не решилась. Но здесь… рядом с ним. Мне казалось, что весь мир существует только для нас, и я люблю его. - Ты спишь? – я улыбнулась, глядя на его лицо с мирно закрытыми глазами. - Ни в коем случае, - он открыл глаза и тоже улыбнулся мне. – Нам бы колокольчик, чтобы позвонить в него и известить о наступлении самого важного дня. Впрочем, мои часы говорят, что он почти наступил, уже без малого полночь. - Никаких игр и погремушек, - усмехнулась я, разглядывая наши переплетенные ноги. - Никаких погремушек, - он покачал головой, вздыхая про себя, - только твои подарки. - Подарки? – спросила я голосом пятилетней девочки. - Да, ПОДАРКИ, - он улыбнулся, услышав мой голос и увидев, как я кусаю свою нижнюю губу. - У тебя день рождения, - напомнил он. - Какой из меня любимый, если я не сделаю тебе хотя бы одного подарка? Я посмотрела на него так, словно хотела немедленно съесть. Не то чтобы я не пыталась сделать этого раньше… - Что же ты приготовил для меня? – я набросилась на него, становясь такой маленькой девочкой, которую он хотел увидеть во мне. И он только что использовал средство, которое превращало меня в нее каждый раз – подарки! - Боже, успокойся! – засмеялся он, удивленный моим поведением. - Разве ты раньше не получала подарков? - Иногда, - я пожала плечами. - Но нечасто. Рождество и дни рождения были тяжелыми для моего папы… без моей мамы… В основном моими подарками были такие вещи, как альбом с фотографиями мамы или что-то подобное. - Черт побери, это плохо, - он посмотрел на меня с грустью и снял часы, положив их перед нами на одеяло. - Хорошо, что сейчас все изменится, - он сел и потянулся к сумке. - Закрой глаза! Будь хорошей девочкой! - Я, я!.. – я закрыла глаза ладонями, но все же подглядывала сквозь пальцы. - Эй! – он махнул мне рукой. - Я вижу тебя, Свон! Сейчас не получишь никаких подарков! - Нет-нет! – я надулась и закрыла глаза как положено. - Я не подглядываю. Видишь? - Хорошо, - он дал мне что-то в руки… достаточно тяжелое. - Вау! – я скакала вверх и вниз, позабыв, что совершенно раздета, и моя грудь прыгала вместе со мной. Эдвард просто смотрел на меня с намеком извращенного удовольствия, когда я порвала зеленую оберточную бумагу. Затем он засмеялся, глядя на мой энтузиазм, и я наконец извлекла коробку. - Конверс кроссовки, - прочитала я, - мужские. - Открывай, - сказал он, взволнованно глядя на меня. Я открыла крышку, ожидая увидеть обувь, но там был самый прекрасный диктофон, который я когда-либо видела в своей жизни! Я почувствовала, как слезы подступают к моим глазам, и сделала короткий вздох, осторожно вынула его из коробки, рассматривая серебристый с черным корпус, касаясь кнопок. - Это даже лучше, чем у доктора Питера, - сказал он. - Можно записывать до двадцати часов разговоров, и он активируется голосом. Ты можешь сказать ?стоп? - и он остановится, скажешь ?запись? - он продолжит. Он самый лучший, - тут он заметил мои слезы, и его лицо осунулось. - Тебе не нравится? Я могу вернуть его. - Нет-нет-нет! – я плакала, едва в состоянии говорить, шептала, вытирая щеки. - Он мне очень понравился! Это как… ОООХХХХХХХХ! И я кинулась в его объятия, чуть не выронив диктофон из рук. Эдвард поймал его и держал, пока я рыдала и прижималась к нему, покрывая его поцелуями, шепча ?я люблю тебя? снова и снова. - Тебе понравился подарок номер один! – он погладил меня по голове и поцеловал как ребенка, который себя хорошо вел. Он качал меня из стороны в сторону, словно дитя. Подарок номер два был большой коробкой с лентами для диктофона. И я так и не смогла перестать плакать. Но подарок номер три заставил меня рассмеяться. Несколько книг, одна из которых называлась ?Психология для ?чайников??, и еще была ?Расстройство личности для ?чайников??. Это было настолько замечательно, что я смеялась сквозь слезы. - Смотри, тебе не надо будет ходить в колледж, - он улыбнулся мне, вытирая слезы с моей щеки. - Ты просто прочитаешь это и все. К сожалению, у них не было ?Контактов с бывшими рабами для ?чайников??. Пока нет. Ты должна написать об этом книгу. Я поцеловала его и снова осыпала словами любви, но он быстро вырвался из моих объятий, желая вручить мне подарок номер четыре. - Ты как сумасшедший ходил по магазинам? – я моргнула, чувствуя, что слезы вновь капают из моих глаз, когда он протянул мне обернутую в голубое коробку. - Я не покупал этого, - он улыбнулся мне, - я сделал это сам, своими руками. - О-о-о… - я сорвала обертку, не в состоянии ждать, чтобы увидеть, что там. Я подняла крышку коробки, на которой было написано ?картофелечистка?, смеясь над выбором коробок, сбивавших меня со следа. Отодвинув бумагу, чтобы посмотреть, что там, я услышала свой пронзительный вздох. - Эдвард… - я вновь почувствовала слезы. - Это то, что я тебе обещал, - он наблюдал за моим лицом, когда я касалась дрожащими пальцами того, что лежало в коробке. - Я знаю, что когда-нибудь… скоро… у тебя будет свой офис… и ты сможешь спасти много людей так же, как ты спасла меня. Я знаю, ты думаешь, что это моя шутка, когда я называю тебя доктором Беллой, но это не шутка… подарок… Если он тебе нравится, может быть, ты положишь его на стол или повесишь на стену когда-нибудь. Это будет вроде шляп доктора Питера. Милый способ снять напряжение, растопить лед, когда у тебя будет такой же трудный пациент, как я. Я подняла табличку и заплакала, пробежавшись пальцами по гладкому мореному дереву. Цвета были богатыми и яркими, глянцевыми, это было так мило и красиво. На ней было написано ?Д-р. Белла?, и буквы были такими красивыми, шрифт строгим, но в то же время женственным. Но надпись была не слишком девчачьей, смотрелось так, словно кто-то только что написал вишневой краской мое имя, делая петли после каждой буквы. После ?Доктора? вместо точки стояло крошечное красное сердечко. И вокруг моего имени было написано много разных слов в очень тонких пастельных тонах. Таких слов, как ?честная?, ?умная?, ?заботливая?, ?сильная?, ?настоящая?. Табличка была просто идеальной, и он сам сделал ее? Я не могу в это поверить! Я плакала и не могла остановиться. Он улыбнулся и попытался поцеловать меня, но я слишком громко всхлипывала. - Ой-ой, время для подарка номер пять! – он вытащил для меня еще одну коробку и открыл ее, достав оттуда первую розовую салфетку. Он протянул ее мне, и я рассмеялась, доставая из нее пару кусочков бумаги. - Давай, - сказал он, и я послушалась его, вытерла глаза и попыталась взять себя в руки. Он улыбнулся мне, когда я прижала табличку к груди, как самый волшебный талисман. Это было самое ценное. Когда я наконец-то успокоилась, хотя мой голос по-прежнему был слабым и тихим, я взяла его за руку и сказала, глядя в глаза: - Мне так понравилось. Я даже не могу выразить это словами. Я обещаю тебе, она будет на моем столе каждый день, когда я буду работать. О-о-о… Эдвард! И я снова заплакала, почти до боли вцепившись в него. - Как ты это сделал? – спросила я наконец, проводя по табличке пальцами… каждая деталь… он потратил много часов… это было очевидно. - Мне всегда нравилось рассматривать витрины с деревянными изделиями, - пожал он плечами так, словно в этом не было ничего особенного. - Я делал многие вещицы даже после окончания школы. Это очень расслабляет и стало моим хобби. И Боб позволил мне использовать некоторые его инструменты во время обеденного перерыва. Это не грандиозный подарок. - Ты шутишь? – спросила я. - Это лучшее, что я когда-либо получала в подарок. И не потому, что это идеально подходит для моего офиса, который будет у меня однажды. Я люблю тебя! Я снова прижалась к нему, он позволил мне почти удушить его. - У тебя все будет, Белла, - уверенно сказал он мне в ухо. - Я знаю это. Ты будешь лучшим доктором Беллой в мире, которого я когда-либо видел. Я даже готов сняться в твоей первой рекламе! Он заставил меня засмеяться, и я любила его еще больше за это. - Ты будешь великолепен, - улыбнулась я ему, - каждая девушка в этом городе придет в мой кабинет, чтобы увидеть тебя. Я буду отбиваться от них палкой! - Я подарю тебе палку на Рождество, - улыбнулся он мне. - Да, палка для сучек, вот как это называется, - кивнула я. - Хорошая и длинная… и толстая… такая, которая причиняет боль. - Конечно, - согласился он. – Такая, чтобы на их задницах оставался синяк. - Все это чересчур, - сказала я наконец, оглядывая все свои подарки. - Это еще не все, - он передал мне еще одну маленькую коробочку, и я замерла. - Это не то, что ты думаешь, - заверил он меня. – Ну, то есть, не совсем. Открывай! Я сорвала серебристую бумагу и увидела черную бархатную коробочку у себя в руках. - Не бойся, открой ее, кролик, - подмигнул он. Я открыла и увидела необычное ожерелье. Цепочка была золотая, и на ней висела подвеска из бриллиантов в форме разомкнутого и разбитого замка. Зубчатые трещины переливались волшебным светом, сияя каждой своей гранью. - Это моя цепь и замок, которые держали меня, когда мы с тобой встретились, символические, конечно, - объяснил он мне. - Все эти трещины и то, что он раскрыт, объясняет, как много ты сделала. Ты освободила меня, Белла. В две короткие недели ты разорвала мои цепи и победила все, что было в моей голове, снова сделав меня свободным. И это были не Виктория, Джеймс или Рэйвен, удерживавшие меня силой. Это был я. Мой глупый страх. Ты изменила это. Ты изменила меня. Он взял ожерелье из коробки так, чтобы я держала один его край, а он другой. - Потому что ты заботишься обо мне, любишь меня и никогда не разочаровывалась во мне. Поэтому эта цепь такая крепкая. Это моя новая жизнь. Жизнь, которую ты мне подарила, и потому у меня еще есть это… Он достал кольцо из еще одной коробочки и показал его мне. Это было великолепное обручальное кольцо с бриллиантом огранки ?Маркиз? ( п/п.: что-то наподобие этого http://www.lumo.ru/temp/diamond_ring_obruchalnye_kolca_s_brilliantami02.jpg, лодочка с сужающимися угловыми кончиками). Вместо того чтобы надеть мне его на палец, он продел конец цепочки в кольцо, и оно скатилось к замку, а он продолжил свою речь. - Это обещание, что когда-нибудь я попрошу тебя стать моей женой, - сказал он. - Когда-нибудь, когда мы оба будем готовы. Он достал еще одно кольцо, золотое с интересным дизайном, словно на нем играли маленькие кристаллики света. Он тоже надел его на цепочку и сказал: - Ты будешь моей женой… и моей невестой… навсегда. И только нас будет касаться то, что еще добавится к этой цепочке со временем. Он застегнул цепочку вокруг моей шеи, откинув волосы, потом посмотрел на меня, и теперь в его глазах были слезы так же, как и в моих. - Если бы ты не рискнула… - он погладил мои волосы. - Если бы не нарушила все правила, влюбившись в такую мерзкую шлюху, как я… Я сердито посмотрела на него, но он продолжал: - Тогда бы у меня никогда не было этой жизни, этого шанса надеяться на любую из данных вещей, - закончил он тихо. - Я знаю, нам придется проделать большой путь, прежде чем мы доберемся до цели. Но всякий раз, когда ты почувствуешь невозможность сделать это, или когда нам покажется, что мы сбились с пути и ни в жизнь не дойдем до конца… Я хочу, чтобы ты смотрела на это ожерелье и знала, что каждый сеанс, на который я иду, всякое домашнее задание – это еще один шаг к тому, чего мы оба хотим. И даже если я иногда веду себя как идиот и делаю все неправильно… Я люблю тебя, Белла. И буду работать над тем, чтобы делать тебя счастливой каждый день, быть тем мужем, которого ты заслуживаешь. Клянусь своей жизнью. Это мое обещание тебе, мой обет. В мире, где большинство мужчин не держат свои обещания, я сделаю это. И это навсегда. Я хочу умереть в твоих руках и больше ни в чьих. Я была в его руках и плакала как дурочка, когда он поцеловал меня. - Я умру, если не поцелую тебя прямо сейчас… Я таяла от прикосновения его мягких губ к моим. И он начал сцеловывать слезы с моих глаз, лица… - Без тебя я бы до сих пор был сейчас там, - сказал он голосом, полным эмоций. - На коленях у ног этой суки, которая заставляла моего ребенка расти без меня, даже не зная, что такая любовь может существовать. Я плакала, будучи не в состоянии думать об этом. И я поцеловала его, заставляя прекратить говорить это. - Никогда больше… - шептала я, медленно целуя его лицо. - Ты никогда не будешь пленником снова, я обещаю. Ты свободен. Ты мой. Не вспоминай об этом больше, не сегодня… Часы Эдварда запищали, и мы оба посмотрели на них. Полночь! - С днем рождения, Белла! – он погладил меня по лицу, словно стараясь запомнить каждую его деталь. - Мой доктор… Мой спаситель… Мой друг... Моя любовь… Моя жизнь… - Мое сердце, - добавила я, держа его лицо в руках и целуя даже сильнее, чем раньше. Он потянул меня к себе, я оказалась на нем, и мы не смогли прервать наш прекрасный поцелуй… Я чувствовала, как его возбуждение упирается мне в живот, и улыбнулась, смотря на него. - Ты снова собираешься дико трахаться сейчас? - Время для подарка номер шесть? – спросил он, убирая мои волосы от лица. - У тебя есть новый диван для меня или какой-нибудь стул? – улыбнулась я. Он усмехнулся. - Нет… извини… Это бы убило Солнце Полуночи. - Хорошо, - я улыбнулась, как злая ведьма, произносившая заклинание, - ведь у меня есть все, что я хочу, прямо сейчас. И я надеюсь, что Бог закрыл глаза, так как я собираюсь делать невообразимые вещи с тобой. - О-о-о! – его глаза загорелись от волнения и желания. - Белла! - Доктор Белла идет к тебе! – я усмехнулась и опустила голову, готовая до изнеможения пить этого человека. Часть 2 Солнце начало вставать на небе, а мы все еще были голыми. Я сидела между ног Эдварда, а он сзади обнимал меня, прижимая к себе. На моей голове была его черная шляпа, и мы любовались восходом. Наконец, один из нас заговорил. - Спасибо тебе, Белла, - сказал он тихо, руки его прижали меня еще сильнее, когда он это говорил, - это была одна из лучших ночей в моей жизни. Немногие девушки хотели бы в свой день рождения быть в диком месте голыми и есть подстывшую китайскую еду. - Ты что, шутишь? – я прижалась к нему, все еще наблюдая за золотистыми лучами. - Это была лучшая ночь в моей жизни. И определенно лучший день рождения! И я решила, что заниматься любовью на природе – мое любимое времяпрепровождение. - Девушка с блокнотом, - сказал он, целуя мою голову. - Что стало с тобой? - Я стала лучше, - я посмотрела на него, чтобы убедиться, что он согласен. И он кивнул мне улыбаясь. - Да, это так. Я до сих пор не могу поверить, что во всем этом беспорядке я сделал хоть немного хорошего для тебя в обмен на все, данное мне тобой. - Ты и понятия не имеешь, сколько ты мне дал, - улыбнулась я. - Теперь тебе двадцать один, - заявил он, - ты стала взрослой во всех смыслах этого слова. Теперь я даже не смогу вытащить тебя из бара? Я засмеялась, и он тоже. - Я стала взрослой, когда мне было девять лет, - с примесью горечи сказала я, рассматривая черные горы. - Я хочу быть молодой. Я хочу чувствовать себя молодой, пока действительно не стала взрослой. Ты даешь мне это, Эдвард. Впервые в моей жизни я чувствую, что мне только двадцать один. Я имею в виду… Пару недель назад в Pizza Hut мы стреляли из водяных пистолетов, и это был первый раз, когда я делала что-то подобное. И мне понравилось это. - Тебе нравится, когда я веду себя, как ребенок, - заявил он почти обвиняюще. - Да, иногда, - я подчеркнула последнее слово. - Есть, - усмехнулся он, поглаживая мою руку. - Хочешь поиграть в прятки? – спросил он. - Проигравший будет облизывать победителя. Тридцать минут… В любом месте, выбранном победителем. - О-о-о… - улыбнулась я. - Звучит замечательно. Чуть позже. Хорошо? - Хорошо. - Так что же все-таки получит победитель? – поинтересовалась я. - Быть облизанным тридцать минут, - сказал он, как будто это было очевидно, - никто не в проигрыше. - Клево! – улыбнулась я. - Эй! – сказал Эдвард внезапно. - Мы так и не открыли наши печенья с предсказаниями. Я заказал их, надеюсь, они здесь. Эдвард начал искать печенье, и я боялась, что если он его не найдет, мы немедленно сядем на коня и поедем к нашему приятелю Джимми Чану. - О, хорошо, - сказал он наконец, - вот они. Он передал мне одно из них. - Ты первый, - кивнула я ему, мне не терпелось узнать его предсказание. - Нет, ты, - покачал он головой. - Это твой день рождения. - Хорошо, - улыбнулась я, разломила печенье и увидела там светло-розовую свернутую бумажку… не красную. - Ух… - я улыбнулась ему, читая ее. - С днем рождения, девочка! Удачи! - Девочка, - усмехнулся Эдвард, - он даже не знает твоего имени. - В любом случае мы назвали ему вымышленное имя, - напомнила я. - Так мне нравится больше, чем если бы он назвал меня Марией. Я ненавижу это имя. Когда люди называют меня так, мне кажется, что они обращаются к кому-то другому, а не ко мне. - Эй, а как тебе понравилось бы, называй тебя все время МУРАВЬЕМ? – поднял он брови. - Ну хорошо, ты победил, - согласилась я, а он слегка наклонил голову. - Давай, теперь твоя очередь, - ждала я и надеялась, что там не будет чего-то слишком грубого. - Отлично, - он разломил печенье и достал записку… красного цвета, как обычно. Рассмеялся и прочитал вслух: - Если ты обманул меня, что сегодня у нее день рождения, я разобью тебе твою чертову морду, белый мальчик! Ему пришлось перевернуть записку, чтобы прочитать фразу целиком, так как Маркусу не хватило места для выражения всех его мыслей. - Он никогда не разочаровывает, правда? - Нет, - улыбнулся он, решив сохранить и эту записку-предсказание, и положил ее обратно в коробку. Позже мы действительно поиграли в прятки, и мне пришлось облизывать Эдварда в течение тридцати минут. Ему это очень понравилось, в ответ я решила, что за это буду прятаться несколько раз подряд. Эдвард был превосходным искателем, но при этом пару раз мне удалось испугать его тем, что я потерялась. Именно тогда Эдвард, упавший с дерева на камень, обнимал меня, пока я не успокоилась. Этот проигрыш я ему не засчитала. Потом он показал, что ПРИНЕС водяные пистолеты. Визжа, мы заполнили их водой из озера и играли, как два маленьких подростка. Большую часть дня мы были одеты. Раздевались только тогда, когда один из нас должен был ублажить другого за проигранный раунд нашей новой игры. Это был еще один подарок, преподнесенный мне сегодня: играть весь день, быть ребенком, ну… до тех пор, пока мне не приходилось платить за свои проигрыши, но и это было забавно. Мне нравилась эта часть про взрослых. - Давай это будет наше особое место? – спросила я позже, когда мы, отдыхая, лежали на выступе скалы. Теплое солнце обволакивало нас любовью. - Это наше особое место, - согласился он. – Мы будем всегда приезжать сюда. Только ты и я, и какая-нибудь лошадь, на которой мы доберемся до этого места. - Договорились, - я закрыла глаза и почувствовала, что могу взлететь, если захочу. – Сегодня было очень весело. Мне понравилось быть ребенком вместе с тобой. Его рука нашла мою, и он, поднеся ее к губам, поцеловал. - Мне тоже, - ответил он. – Обычно за поведение маленького ребенка меня наказывали. Виктория ненавидела это. Она все время кричала на меня. И мне постоянно приходилось сдерживаться. Даже сейчас ты, вероятно, думала, что я нервничал или даже боялся поступать таким образом, но нет, только не с тобой. Я знаю, ты говорила, что я свободен, и я вижу это. Только я не всегда ЧУВСТВУЮ свободу. А сейчас все наоборот, здесь, с тобой, играя так, я ощущаю себя свободным. Когда, наконец, пришло время собираться домой, я увидела, что Эдвард что-то вырезает на дереве, к которому был привязан Солнце Полуночи. Я не могла не улыбнуться, когда увидела слова: ?Эдвард любит Беллу?. - У тебя очень похоже на ?Домик в прериях? (п/п.: амер. сериал, про который ранее уже упоминалось), - поддразнила я его, на самом деле мне это очень нравилось. Ни один мальчик не писал обо мне подобного. - Я просто пометил нашу территорию, - улыбнулся он, так резво вырезая слова, что щепки разлетались в разные стороны. Он поцеловал меня напоследок, и мы готовы были отправиться в обратный путь, но прежде я присела на колени, чтобы рассмотреть вырезанные им слова. Он поднял меня на руки и закинул на лошадь. Утром Эдвард успел помыть Солнце Полуночи, покормить и попоить, и конь в нетерпении топтался, готовый двинуться в путь. Возможно, он соскучился по дому. При подъезде к нашему дому еще издалека я заметила, что снаружи он украшен розовыми и белыми воздушными шарами, а еще увидела автомобиль Бена за углом. Эдвард пробормотал себе под нос: - Глупый старый козел… Сюрприз означает неожиданность, а он развесил шары снаружи, да еще и автомобиль поставил перед носом… Я хихикнула и посмотрела на него, в то время как Эдвард завел лошадь на задний двор, говоря при этом ?тпру, мальчик?, когда мы достигли центра травянистой лужайки. - Извини, Белла, - произнес он. – Я объяснял свою задумку Бену, но он, очевидно, один съел слишком много мороженого с фруктами. - Все в порядке, - я пожала плечами, - не волнуйся об этом. Он сошел с лошади первым, а потом научил меня, как правильно нужно делать это. Его руки легко обхватывали мою талию на случай, если меня придется ловить, хотя у меня все получилось. - Хорошая работа, - одобрительно улыбнулся он, поправив шляпу на голове. Он отвел коня к дереву и привязал его так же, как тогда, на нашем месте. Я приласкала пожилого коня, а тот при этом издавал довольные звуки. Мне нравилось все это. - Ему нравится, - ревниво заметил Эдвард, улыбаясь нам. - Ой, ты тоже так хочешь? – спросила я и погладила его по щеке точно так же. Эдвард издал звук, похожий на тот, который издавала лошадь, а я захихикала, взяла его под руку и мы пошли к двери… за сюрпризом. Нас не ждал там огромный букет, там было что-то получше. Бен, Анжела и Кэти разом закричали ?СЮРПРИЗ?, как только мы открыли двери. Бен даже дернул за веревочку небольшую красную хлопушку, испугав нас. - Сюрприз, - Эдвард приподнял бровь, напряженно глядя на Бена, - с воздушными шарами снаружи и автомобилем перед домом? Я слегка покраснела и попыталась вести себя дальше так, словно для меня это было неважно, но Бен продолжил: - Не мне говори! – проворчал он. – Не я отвечал за декорации! - А за что ты отвечал? – спросил Эдвард. – За игру на трубе? - Перестаньте, ребята, позвольте девочке войти, у нее сегодня день рождения, - Анжела встала между ними и заставила обоих замолчать, а потом обняла меня. - С днем рождения, дорогая. - Спасибо, Анжела, - улыбнулась я. У Кэти есть открытка для тебя и подарок, - сообщила она мне, и Эдвард взглянул на свою дочь, его глаза были немного напряженными и озабоченными, когда Кэти отступила испугавшись. - Давай, Кэйтлин, - позвала ее Анжела, садясь на диван, оставляя меня стоящей прямо перед ней. Эдвард остановился возле Бена, поглядывая на нас. - Вот, - Кэти посмотрела вниз и передала мне конверт, украшенный сверкающими блестками, на котором сверху было написано мое имя. - С днем рождения, - сказала она, поглядывая на меня, а я в это время старалась аккуратно вскрыть конверт, не испортив ее художеств, и добавила: - Это так красиво… Мне нравится красный блеск. Кэти слегка улыбнулась, в то время как я открыла конверт и увидела внутри листок бумаги, сложенный пополам. Она сделала открытку, нарисовав меня, Кэти и Эдварда впереди, убегающих от диких уток, которые выглядели очень сердитыми со сдвинутыми бровями и разинутыми клювами. Конечно, Эдвард бежал впереди, обгоняя нас. Его рот был широко открыт, большие глаза с маленькой точкой в центре выражали ужас, а медные волосы торчали во все стороны. БЕГИ, ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ ЖИЗНЬ! – говорил он в маленьком облачке над головой, выходящем из его рта. Я рассмеялась и показала открытку Эдварду, который уже стоял рядом с улыбкой на лице. - Это был лучший день, - заметил он, а я раскрыла открытку и начала читать про себя. ?Дорогая Белла, Прости меня за то, что я говорила про еду, которую ты готовишь. Ты очень хороший повар, и я жалею, что трогала твою косметику и одежду. Я обещаю, что больше никогда этого не сделаю. Я рада, что ты живешь с нами, и мне нравится, каким счастливым ты сделала моего папу. Раньше он все время был такой грустный. А сейчас из-за тебя он другой. Ты права, это НАШ дом, и я счастлива, что ты в нем есть. Пожалуйста, не уезжай. Надеюсь, ты больше не злишься на меня. Я люблю тебя. С днем рождения! С любовью, Кэти?. Они что, всей семьей решили заставить меня плакать в эти выходные? Она была уверена, что отец тоже прочитает ее подарок. Кэти смотрела на меня, сгорая от стыда, и это мне напомнило ее папу. Я просто обняла ее и погладила по длинным шелковистым волосам. Она в ответ тоже обняла меня и с облегчением вздохнула. Я чувствовала, как рука Эдварда тоже гладит волосы его ребенка, а сам он тихо шепчет ей, как сильно ее любит и скучает. - Я тоже люблю тебя, малышка, - сказала я, щурясь от слез. – И я не сержусь больше. Мне очень понравилась твоя открытка. Она мне дороже, чем миллион долларов. - Правда? – спросила она. - Правда, - ответила я, закрывая глаза, а затем прошептала ей: - Иди и обними своего папу, хорошо? Он очень сильно скучал по тебе. Кэти кивнула и отпустила меня, пока я вытирала глаза. Она забралась на диван, чтобы оказаться на одном уровне с глазами Эдварда. - Прости меня, пап, - заплакала она, у нее вырвалось рыдание, когда она увидела, какими глазами отец смотрел на нее сейчас. Он обнимал ее крепко-крепко, цепляясь за нее, и целовал. - Я люблю тебя, детка, - сказал он немного сорвавшимся голосом. - Я тоже люблю тебя, - охнула она, продолжая рыдать, уткнувшись лицом в его грудь. - Я не ненавижу тебя, нет! – плакала она. – Не знаю, почему я сказала так. Я никогда не буду ненавидеть тебя. - Все хорошо, - ответил он тихо, и я заметила слезы и в его глазах. – Это хорошо, что ты никогда не будешь ненавидеть меня. И я никогда больше не уйду. Все будет хорошо, я обещаю. Я знаю, что ты так много пережила. Я понимаю, малыш. В этом доме у всех глаза были на мокром месте. Даже у Бена. Анжела заметила: - Бен, ты плачешь. - Я - НЕТ! – выкрикнул он отворачиваясь. – Это воск от свечи попал мне в глаз! Мы все рассмеялись, и это было приятно. Нам нужно было что-то, что облегчило бы момент. Кэти еще подарила мне вкусные духи Bonnie Bell Fairy Dust. Они были прекрасны! Я брызнула ими на нее и на себя. Теперь мы были парой эльфийских принцесс. Я хотела брызнуть еще и на Эдварда, но он остановил меня сказав: - Я не той ориентации! Я взглянула на Кэти и улыбнулась говоря: - МАЛЬЧИК отказывается! Отлично! - Да, отказываюсь, - отозвался Эдвард, уже стоя возле стола, где пытался украсть немного шоколадного крема с торта, испеченного к моему дню рождения. Анжела ударила его по руке и быстро прогнала с кухни. Бен и Анжела подарили мне три прекрасных свитера: темно-синий, ярко-синий и светло-синий, а потом Анжела объяснила: - Эдвард сказал, что тебе очень идет синий цвет, и я не могла решить, который из этих свитеров выбрать, поэтому дарю все. - Они все мне нравятся! Спасибо! – я встала и обняла ее, а затем Бена. - Я не обнимаюсь! – он сделал шаг назад, но я все равно добралась до него. - Все, ты уже обнимаешься, - смеялась я, - прекрати сопротивляться! - Хорошо, хорошо, - он погладил мою спину, - пожалуйста. Счастливого дня рождения! Потом я снова поплакала, когда прочитала их открытку. ?Мы очень тебя любим, Белла. Мы рады, что Эдвард нашел тебя. Ты нам, как дочь?. Я знаю, как трудно, наверное, было для них написать это, но они сделали это. Это был хороший день, и Кэти провела со мной большую его часть. Она красила мне ногти, и я не возражала, хотя она вылезала за края. Даже когда Анжела приготовила для нас обед, Кэти продолжала делать мне педикюр, мои ноги были задраны вверх, а между пальцами вложены ватные шарики. - Посмотри на себя, какая картина спокойствия, - Эдвард сидел в кресле рядом с диваном, и мы все вместе смотрели ?Вам письмо? по телевизору (п/п.: голливудский фильм 1998 г., в котором играют Том Хэнкс и Мэг Райн). - Это прекрасный опыт дзэн (п/п.: одно из течений буддизма), - улыбнулась я, чувствуя, как что-то резкое и довольно-таки болезненное происходит с моим большим пальцем. Мой крик разнесся на весь дом. - Что случилось? – привстав, спросил Эдвард. Я прыгала на одной ноге, заходясь в агонии, когда Кэти очень небрежно ответила: - Я должна была вырвать этот большой и длинный волос с пальца Беллы, это было ГРУБО. - Аххх… - все, что могла ответить я от боли. Эдвард пытался повести себя, как взрослый мужчина, но потерпел в этом неудачу. Через три секунды он и Бен заливисто ржали. Только Анжела сочувствовала мне. - Кэти, нельзя просто выдергивать волосы из людей без предупреждения, - покачала она головой и пошла обратно на кухню. – Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО причиняет боль. Эдвард пытался поговорить со мной, но никак не мог остановить приступы смеха. Это напомнило мне о том, как он в истерике катался по полу, когда я чуть не ушла в колледж в своем халате с мишкой на спине. - Ты… - он продолжал смеяться, подходя ко мне согнувшись. - Ты хочешь… - опять смех, - чтобы я приложил лед к твоему пальцу? И он упал на пол, задыхаясь от смеха. Бен тоже не мог прекратить смеяться, стоя возле стола и наливая себе пиво. Я думаю, что все будет хорошо. Месть – блюдо, которое подается холодным. Он заплатит за это. Ему, возможно, потом понадобится целый ЛОТОК льда, сказала я сама себе. Может быть, я приглашу Маркуса и положу в свою кровать, когда Эдвард будет ночью пробираться ко мне, чтобы научить его, как надо себя вести! Обед был большим, праздничным и особенным. Мне больше нравилось собираться дома, чем выходить куда-то. Кроме того, единственное хорошее место в этом городе было у Джимми Чана, и его пищу я уже ела вчера вечером. А еще я немного боялась возвращаться туда после того, как Эдвард заявился к Джимми на лошади. Он отомстит нам в следующий раз. Я дрожала от одной мысли о том, что он может сделать. Я очень хорошо провела время. Когда Анжела принесла на стол торт с моим именем, где была зажжена двадцать одна свеча, и пришло время загадать желание, в тот момент, единственный раз за весь день, я почувствовала печаль. Я думала о своем папе, Розали и Элис. Мне было жаль, что их нет здесь. И я задула свечи. Все остальное, о чем только можно мечтать, у меня уже было прямо сейчас, за этим столом. Я не хотела жадничать. Расстраивать свою фею желаний. Она и так уже дала мне очень много.