1. Tides will bring me back to you. (1/1)

on my deathbeds, all I see Is you ? ? – ...Мисс Виндмилл? ? Оли до сих пор не может сказать, что с ней происходило в тот вечер. По рассказам Марго, она ввалилась к ней номер, начала трясти за плечи и, задыхаясь, повторять безостановочно ?его нет его нет он умер его больше нет только тело и все его больше нет?. Потом её глаза расширились, дыхание стало спокойным, и она легла на кровать Марго, свернувшись, как эмбрион. Руки подруги, гладившие её по голове, были ледяными. ? – Нет, невозможно. ? И вот она лежит, рассматривает почерневший потолок в номере, пока Марго, сохраняя рассудок, медленно решает организационные вопросы. Звонит ребятам, трезво оценивает их состояние и способность что-то делать, созванивается с его сестрой, вместе они думают, что сейчас делать с родителями, что вообще сейчас делать. Ответственность за похороны на Лизе и Тане, как на самых сдержанных, на Дэне - ответственность за ребят, как на самом стойком. Закончив все, она ложится рядом с Оли и обнимает её за талию, утыкается ей в затылок. ? –Я не верю в это. Может, всё-таки сон? ? В последний раз они виделись пять дней назад. А сейчас его уже нет. ? Марго заснуть не может - новость уже распространяется, Лиза на месте смерти и разговаривает с людьми, Дэн разбирается, как сделать так, чтобы все остальные тоже пережили эту тяжелую ночь. ? К утру Таня присылает им билеты. Обе молчат, пока собираются. Только в терминале Марго тихо говорит: ? – Время лечит, ты справишься. ? Под глазами у Оли огромные синяки, взгляд потух. Она похожа на мертвеца, и кажется, за ночь похудела килограммов на пять. Отвечает сквозь зубы, сдерживаясь: ? – Заткнись, блять, ничего мне не говори. Просто заткнись, пожалуйста. ? Милая барышня просит на голландском показать паспорт. Оли стоит столбом и рассматривает её бейджик, и Марго приходится делать всё за двоих. В самолёте она засыпает сразу же, и Оли, севшая у окна, начинает рассматривать тяжёлые слоистые облака. Ей не хочется ни есть, ни пить, ни спать. Обычно хочется в такие моменты умереть, но этого тоже не хочется. Ничего не хочется. У неё вместо крови - скорбь. ? Таня встречает их в аэропорту, забирает их Лиза. Пока стоят в пробках, Марго и Лиза выкуривают каждая по пять сигарет. Едут к ней домой, потому что Оли нельзя оставаться сейчас одной, а там у неё всегда кто-то есть. За окном моросит. Таня зачем-то говорит, что никогда не любила Лондон, а сейчас у неё ещё и ужасное воспоминание, связанное с ним. ? Оли усаживается за стол - ей открывают коньяк. Лиза начинает курить прямо в квартире, рассказывает о чём-то ?отстранённом. Все боятся смотреть друг на друга, прячутся. ? – Что сказали в полиции? – спрашивает Оли, смотря на Лизу. Но отвечает, почему-то, Дэн: – Переходил дорогу. А затем он отвлёкся на телефон, и через секунду его сбил какой-то бухой урод. ? Оли хочется смеяться. ? Она представляет его мертвого, на оживлённой улице северного Лондона, где он лежит у обочины весь окровавленный и с вывернутыми конечностями. Рядом с ним валяется разбитый телефон, а на экране глупое селфи Оли, и звонок все ещё идёт. А Оли в Амстердаме пьёт вино с Марго и смеётся над дурацкой комедией и счастлива от того, что весь этот кошмар наконец-то закончился. Не догадываясь, что кошмар только начался. ? Если бы можно было вернуть время назад, она бы ушла ещё осенью. Когда всё было не настолько ужасно, когда была возможность, и когда он действительно мог её отпустить. Сказала бы: ?я люблю тебя, но не люблю быть избитой?, и что бьет - не значит любит, а значит статья. ? Она бы перестала выслушивать его очередные мольбы и ушла, хлопнув дверью. Переехала бы в какой-нибудь Шеффилд и начала бы новую жизнь. – Оли, держи ключи, ты можешь оставаться здесь сколько тебе угодно, – говорит Лиза и протягивает их ей. – Нет, я поеду домой, - отвечает Оли куда-то в сторону. Забывая о том, что дом - его. ? Дэн отвозит её и остаётся ненадолго с ней. Она даёт обещание, что ничего с собой не сделает, и что ей просто сейчас надо поспать. Флинт обнимает её и целует в макушку, шепчет: ? – Ты гораздо сильнее, чем думаешь. Ты справишься. ? Это единственная фраза, которую она воспринимает всерьёз за весь день. Верит в это. ? Оли растапливает камин и усаживается перед ним в кресло, где раньше сидел только он. ? Открывает диалог и начинает читать: ? ? ? 5? 10? , С, ) ты не такая Думаешь что ты лучше меняОшибаешься , ? серьезноПростия опять сорвался ? , А Марго ебется лучшечем яЛаднопростия реально долбоеб Олинам надо поговоритьты же сама это понимаешь Ясно Прости меняпожалуйста , что любила меня ? ? А потом она ложится, но так и не может заснуть. Расплата за то, что в его последнюю ночь жизни она сладко спала. Если бы она взяла телефон - этого не произошло бы. Джош Франчески был бы жив. ? ? ? ? Оли не плачет все девять дней. Сначала она ночует у родителей, потом у Мари, потом едет к Дэну. Тот всё-таки соглашается показать ей треки и Оли начинает хрипло смеяться. ? Песни - потенциальные хиты, которые она будет ненавидеть. Оли открывает комментарии, в которых фанаты гадают, что теперь будет с группой. Хотела бы она знать, что будет с группой, и что будет с ней самой. ? Рядом с ней всегда кто-то есть. Она не ночует одна, ежедневно всем отписывается. Пишет лаконичный пост в инсту, срывается и начинает написывать на заблокированный номер. Отправляет голосовые, рассказывая о каких-то пустяках. ? Она теряет вес. Оли перестаёт смотреть в зеркала и думает о том, что сейчас главное - не начать курить. ? В Инстаграм выкладывают фотографию Джоша с последнего концерта, сделанную в Мехико в ноябре семнадцатого. Подписали, что все ещё не могут поверить в то, что больше никогда не заговорят с ним, не обнимут его, не будут делать музыку вместе. Вышло лаконично, но добивающе. Соцсети разрывались, мессенджеры Оли были завалены. Среди этого хаоса она с трудом находит сообщение от его сестры - четверг, три часа. И адрес часовни. Одна половина на автомате выполняла действия, с кем-то разговаривала, звонила его ?родителям, помогала решать организационные вопросы. Вторая половина была высушена. Что бы у них ни происходило, он был жив. А сейчас придётся переучиваться говорить о нем в настоящем времени. ? Джоша решили не кремировать, как принято, а захоронять. Его отец сказал, что он был бы не против. На похороны приехали даже те, кто десятилетиями друг друга не видели, родственники - седьмая вода на киселе, три бывшие Джоша, собрались даже те, кто не особо его жаловал или в открытую ненавидел. Гроб стоял в середине, засыпанный цветами. Закрытый. Оли подумала, что оно и к лучшему, иначе лицо Джоша отпечаталось в её памяти на всю жизнь и она бы просыпалась в холодном поту каждую ночь. Священник отчитал молебен, почтили усопшего минутой молчания и спели христианскую песню. Один за другим начали выходить люди и говорить прощальное слово. Говорили всё то, что принято в таких ситуациях. Ответственность за речь от группы взял на себя, естественно, Дэн. Пару раз даже удачно пошутил – родители неловко рассмеялись. Говорил от всего сердца, и Оли была удивлена - она и не догадывалась, что Дэн такой талантливый оратор. Тяжелее всего было Максу. Он смог собраться и на пять минут выключить чувства, на холодный рассудок рассказал какие-то истории из его детства. Сказал, что был его лучшим другом семнадцать лет, а после этого замолчал на минуту. Было видно - сейчас заплачет. Он поднимает глаза на Марго, и заканчивает свою речь, смотря на неё. Сдерживается. ? Оли нервно усмехается, когда осознаёт, что Джош попал в клуб 27. Лиза отказалась что-либо говорить. Она шепчет на ухо сидящей рядом Мари: ? – Какой же он, всё-таки, эгоист. Умирать в Англии так дорого! Мог подумать о своей семье, им же пришлось так потратиться. ? Мари смотрит на неё, как на прокаженную, а затем Лиза извиняется и спешит к выходу. Мари идёт за ней. Никто не реагирует на произошедшее - они же не англичанки, чтобы сдерживать эмоции. Прощание проходит естественно и не наигранно. Без театральщины. И хоть похороны не афишировали, но толпа подростков все равно приходит поглазеть. Да и не только подростков - объявились даже те фанатки, которые преследовали группу и ходили на каждый концерт, хоть им и больше двадцати. Когда Макс и Лиза выходят покурить, а Оли с ними решает постоять за компанию, он говорит, что в их зареванных лицах не только желание подойти и попросить сфоткаться, но при этом сожаление от того, что сделать это сейчас - совсем бесчеловечно. Оли старается не думать об их лицемерии. Ей чертовски некомфортно в этом маленьком чёрном платье, хоть оно ей и идёт. ? К ней подходит Юджи, жутко смущаясь. У неё красные глаза и копна изумрудных волос, она протягивает дрожащими руками рисунок и говорит: ? – Он спас мне жизнь. ? Оли прикусывает губу. Жаль, что её от него никто так и не смог спасти. ? На рисунке она целует Джоша в щеку, они любят друг друга и все у них хорошо. Оли понимает, что у нее есть полное право разреветься, но вместо этого слабо улыбается и благодарит её. ? В конце, когда все уже начинают расходиться, к ней подходит Макс и говорит: ? – Мы виделись в тот вечер. Он сказал, что его ещё никто не любил так, как это делала ты, и что ты самый важный человек в его жизни. Он правда хотел, чтобы ты его простила. ? ?Виделись в тот вечер?. Её боль - не сравнима с его. ? Оли улыбается ободряюще, но на её лице это выглядет жутко. Она обнимает Макса, и стерев со щеки слезу, говорит: ? – Мне жаль. Я не хотела, что все так закончилось бы. Очень глупая трагедия. ? – Да, действительно глупая. ? Макс смотрит на неё с явным сожалением, и в его глазах читается, что ее скорбь - это ничто. Сколько она его знала? Год? Даже меньше? Джош был, определено, в некоторых моментах самой настоящей свиньей, но он прожил с ним всю жизнь, со всеми его достоинствами и недостатками, дурацкими привычками и закидонами, пережил всех его девушек и был всегда рядом последние семнадцать лет. ? Что вообще она знала? ? Макса уводит Марго. Он практически ни с кем не разговаривает, кроме неё. Его лицо так и подчёркивает отсутствие жизни. ? Паб сняли в самом центре. Когда Оли в десятый раз слышит, как здесь уютно и душевно, она чувствует, как по щеке ползёт одинокая слезинка. Она её вытирает, надеясь, что никто не увидит, и идёт дальше уделять время каждому гостю. Нужно спросить у родителей, что делать с домом, как-то грамотно и коротко сформулировать все свои вопросы. Кому отдавать собаку. Решила подойти к сестре, та сказала, что Оли может оставаться в доме ещё пару месяцев, все равно вопрос с имуществом не будет поднят раньше. ? Но по интонации понятно, что Оли следует съехать оттуда как можно скорее. А собаку она может забрать себе. ? Оли уезжает чуть раньше, чем планировала. Ей звонит Мари и спрашивает, нужно ли с ней оставаться на ночь. Оли находит в себе силы отшутиться и говорит, что нет, не надо, она справится. А затем она останавливается перед входной дверью и из-за тремора не может вставить ключ в замок. И понимает, что не может зайти туда. Она никак не реагирует, когда через пять минут слышит, как подъезжает к воротам чья-то машина, по голосам определяет, что Мари и Лиза всё-таки приехали. ? Дом, в котором она прожила почти год, кажется ей непривычно чужим. Как будто бы это не она выбирала шторы в гостиную, будто бы не её пианино стоит у камина. Она словно видит эту комнату в первые. Из всего света - только свечи, за окном темнеет звездное небо в последний день весны. ? Оли, наконец, может сидеть в его кресле, сколько вздумается. Оли может приходить домой, во сколько ей вздумается. ? Оли может делать, все, что ей хочется. Повезло, что она все ещё не разучилась это делать. ? ? Она обновляет соцсети каждые пять минут, наблюдает, как сыпятся лайки на некрологи и последний пост в его инсте. Фанатки ноют под всеми его фотографиями, диванные философы размышляют, что теперь будет с музыкой. ? А что с музыкой? Оли знает, что ненавистная ей Straight to my head понравится всем. Как и любая другая песня про нее. ? Она пялится в телефон и измученно улыбается. Ей хочется скулить, как скулит его собака, хочется взять его за руку. Но если бы у неё была возможность вернуться ровно на год назад, когда в её жизни началась глава под названием ?Джош?, она бы сначала подумала, перед тем, как что-то ответить. ? Оли сидит до трёх утра. Убедившись, что подруги точно спят, она выходит на крыльцо и закуривает. Теперь она может курить со спокойной душой, ведь больше никто не посмеет сделать ей замечание. Ей не хочется плакать по Джошу, ведь у неё банально не остались на это сил. ? Она тушит сигарету и садится на ступени, утыкаясь лицом в колени, и начинает плакать уже по себе.