Глава 16. Отмеченный и ждущий (1/1)

Где ты?Лен прищурился. Сообщение пришло от Барри. Последние несколько часов после визита к отцу парень бегал, и Лен не ожидал ни сообщения, ни чего-либо другого вот так сразу. По своей природе он был не из тех, кто выдаёт своё местоположение, и уж тем более он не стал бы говорить Флэшу о баре Негодяев, поэтому Лен вышел на улицу и стал отвечать, направляясь к мотоциклу. Утром было чертовски жарко, но ночь становилась прохладнее, начиналась августовская гроза, и Лен радовался, что надел свитер после возвращения из тюрьмы.Собираюсь ехать домой.Адрес?Лен сглотнул. Это правда происходило? Что, чёрт возьми, такого сказал Генри Аллен, что Барри решил связаться с ним той же ночью? И он собирался прийти к Лену домой? Лен напечатал адрес, стараясь не думать об этом, не беспокоиться, что дома его будет ждать целое отделение CCPD. После откровений доктора Аллена он всё ещё думал, как подступиться к Барри, что сказать, чтобы объяснить их разногласия. Узы всё ещё были полны беспорядочных эмоций, возмущения и злости, но в них были и новые чувства, например волнение и что-то постоянное, неподдающееся определению, но абсолютно точно сложное. По крайней мере, это перекрывало тоску.Лен остановился у дома и увидел Барри в чёрном свитере, прислонившегося к двери. В тусклом свете — солнце пряталось за горизонт и скрывалось за плывущими облаками, а с неба уже летели первые капли дождя — в Барри было какое-то почти потустороннее изящество: эти его скулы, гладкая кожа, сжатая челюсть. Он был красивым. Лен хотел бы, чтобы ему лучше удавалось обращаться с красивым вещами, но почему-то все они в итоге оказывались сломанными.Лен вышел из гаража, в котором припарковал мотоцикл, желая чувствовать себя не таким взволнованным. Он мог не показывать этого, но ему всё равно не удалось бы скрыть беспокойство от уз.— Барри.— Нам нужно поговорить.Капля дождя ударилась о его лоб, другая — о щёку, третья упала на плечо. Лен запрыгнул на ступеньки, и Барри отодвинулся, чтобы дать ему открыть дверь, отходя почти на полметра. Лен попытался подавить каждую свою эмоцию и инстинктивно закрыл за собой дверь, провожая Барри в гостиную. Барри не стал тратить время, оглядываясь вокруг. Ни один из них не сел. Они стояли в нескольких шагах друг от друга, воздух был заряжен, скручивался, как пружина. В окно застучали капли дождя.Барри сделал глубокий вздох и взорвался.— Мой папа, Лен?! Ты пошёл поговорить с моим папой?!— Я…— НЕТ! Никаких оправданий! Ты сошёл с ума?! Тебя могли поймать, и что тогда? Или что случилось бы, если бы кто-нибудь просмотрел камеры и захотел бы узнать, почему Капитан Холод разговаривал с Генри Алленом?! Или, может, тебе вообще не стоило выслеживать моего отца, не стоило сбрасывать трубку, когда я звонил тебе, умоляя, не стоило ранить мою чёртову семью, Лен?!Он тяжело, со злостью дышал, а потом рванул вперёд, к Лену, и тот сделал полшага назад, на ковёр, однако Барри был уже рядом с ним, говоря тихо, но со злобой.— Я был вот так близко к тому, чтобы попытаться всё исправить, даже после того, что ты сделал, а потом ты изменил мне, и я решил, что не достоин того, чтобы немного подождать.Лен сглотнул, горло сжалось, а лицо было совсем близко к слезам в глазах Барри, непролитым, но мокрым и злым. Лен не мог отвести взгляд.— Ты сказал, что между нами всё кончено, и я верил, что ты говорил серьёзно. Согласно всеобщему мнению, я идиот, потому что в этот раз поверил тебе на слово.Барри медленно выдохнул и сделал шаг назад, зарываясь руками в волосы и отводя взгляд, а потом снова возвращаясь к Лену.— Я понимаю, ладно? Я сказал, что между нами всё кончено, но я просто хотел, чтобы ты доказал, что тебе не плевать на меня.Вне зависимости от того, что сказал Аллен, Лен никогда не сможет этого понять. Он посмотрел на Барри.— А как насчёт того, что я уважаю твою просьбу вести себя так, будто мне плевать, парень? Ты сказал мне отступиться — так я и сделал.— А ещё я сказал не ранить мою семью, но ты не сильно-то слушал! Твоё выборочное внимание…— Уэст был случайностью, которую я пытался избежать…— Видимо, недостаточно сильно.Лен сжал зубы. Видимо. Барри выпрямился и гневно посмотрел на него.— А ещё ты не слушал, когда я просил тебя остановиться. Блядь. Лен на секунду прикрыл глаза, потому что мир пошатнулся.— Барри, мне…— Не надо.Лен потянулся вперёд, и Барри сделал шаг назад, на мгновение встретившись взглядом с Леном и снова отведя покрасневшие глаза; его губы были поджаты, лицо сморщено от того, как сильно он пытался сдержать эмоции. Барри не смотрел на него, челюсть была сжата и напряжена, подбородок немного выступал, но Лен всё равно мог почувствовать все тонкости его эмоций, их близость передавала так много всего. И, блядь, парень так полно всё ощущал. Горячие вспышки эмоций задевали Лена, а потом уменьшались. Они были хрупкими и ничем не прикрытыми, появлялись и слишком быстро ускользали сквозь пальцы, не давая ему выцепить какие-то отдельные эмоции, только ком боли и непонимания. — Тебе больно, Барри. Я просто хочу помочь тебе справиться с болью.— Справиться с… Это ты причинил мне её! Ты причинил мне её, когда ранил Джо, ты причинил мне её, когда ранил меня… И ты думаешь, тот факт, что ты спрашивал совет у моего отца, всё уладит? Поверить не могу, что ты настолько сошёл с ума, что пошёл в Айрон Хайтс! — Барри выплюнул эти слова, снова поворачиваясь к Лену, готовясь к вызову.Лен заставил себя говорить спокойно, не бросаться в горячку и кричать, как это делал Барри.— А чего ты от меня ожидал, Барри? Ты не хотел говорить со мной. Я не мог спросить совет у Уэста или твоих приятелей из STAR Labs. Тебе было больно, и я решил, что ты не можешь ненавидеть меня больше, чем сейчас. И разговор с этим мужчиной казался неплохой идеей.— Тебе многое кажется неплохой идеей, да, Лен? Например, украсть у города меч? Или переспать с какой-то шлюхой, когда я… — Барри задохнулся на этих словах, его лицо напряжённо сморщилось.Лен сосредоточился на более лёгкой части — той, что не включала в себя Джо Уэста, оставшегося на несколько дней в больнице, — умоляя Барри понять его.— Я думал, что у нас не осталось ни единого шанса, парень. Ты ясно дал это понять, и я поверил тебе. Поэтому, когда появилась возможность секса, я ухватился за неё. Я привык время от времени спускать пар. Это всё, Барри, и, если бы я думал, что у меня есть шанс с тобой, я бы никогда так не поступил. Ты должен понять.Барри медленно качал головой, глядя на всё и ни на что, в итоге останавливаясь на какой-то точке; он оборонялся, и это читалось в каждой чёрточке его тела.— Значит, так? Ты переспишь с кем угодно, если появится возможность?Лен поджал губы, его брови изогнулись, хоть он и не хотел этого.— Я бы спал только с тобой, если бы ты был заинтересован. Но раз уж это не так, я не собираюсь воздерживаться всю оставшуюся жизнь.— Это была одна ночь!— Барри, ты сказал, что между нами всё кончено, а потом позвонил мне спустя месяц прямо посреди минета. Чего ты от меня ожидал?— Что ты остановишься!— Чтобы ты сбросил и больше никогда со мной не разговаривал? Чтобы я снова хотел того, чего никогда не смогу получить? — Лен услышал свой собственный голос, и он был слишком злым, слишком похожим на рычание, но волосы стояли дыбом.— Я прошу тебя быть терпеливым, это так много?! Не искать какое-то тёплое тело и остановиться, когда я прошу?!— Я прошу не быть в одиночестве одну чёртову ночь, это так много?! — Это было слишком громко, слишком честно. Слова были вырваны из него, и Лен чуть ли не попытался проглотить их, сжать их зубами. Горло жгло, и он не знал, куда двигаться дальше, что сказать, чтобы это не было слишком грубым, но Барри сделал дрожащий вдох, а потом…— Ладно.— Что ?ладно?? — Лен попытался удержаться и не огрызнуться, но не смог. Однако теперь Барри был спокойнее, делая ещё один успокаивающий вдох, выпрямляясь, переставая выглядеть так, будто готов взорваться в любую секунду. Это помогло Лену успокоиться, несмотря на то что Барри отвечал на его вопрос.— Я не… я не смогу… простить тебя за то, что ты ранил невинных, ранил мою семью, но если это то, что тебе нужно, тогда… ладно. Я пойду тебе навстречу.— Пойдёшь навстречу в смысле?.. — Лену давали разрешение спать с другими? Почему-то после всего, что произошло, он сомневался.— В смысле я пересплю с тобой, ладно? — выдавил Барри, и Лен почувствовал, как в груди всё сжалось. Это не могло значить то, что это должно было значить по мнению Лена.— То есть ты… Что, займёшься со мной сексом?Барри напряжённо кивнул.— Это… Я не хочу этого, Барри. — Лен не хотел сделку, он хотел своего соулмейта.— Судя по всему, хочешь. Ты говоришь, что заботишься обо мне, что будешь спать со мной и только со мной, что не хочешь быть одиноким, так что ладно. Если это то, чего ты хочешь, то просто… получай.Лен качал головой, озадаченный, в отчаянии.— Получай? Что? Прямо сейчас?— Я… — Барри выпрямился, чтобы казаться выше, опустив руки, приподняв подборок. — Да. Можем покончить с этим.Это было неправильно. Отчасти — и эта часть была больше, чем Лену хотелось признавать — он хотел поддаться искушению. Лен привык получать желаемое, и, господи, как же сильно он хотел этого — хотел Барри. Злость и пустота внутри него заставляли задуматься о том, каково будет сделать Барри своим, забрать всю его красоту и уничтожить её, увидеть, как он выйдет за рамки, подтолкнуть его к краю и разрушить. Та часть, которую он всё ещё держал под контролем, заставляла его представлять, как он сделает их первый раз нежным, мягким, ласковым. Он рисовал в воображении, как сможет заставить Барри отвечать ему, наслаждаться, упиваться каждым прикосновением и каждой лаской. Лен был хорош в сексе, и в жёстком, и в нежном, и мог заставить Барри почувствовать себя восхитительно, испортить его, полюбить его.Но прямо сейчас Барри выглядел так, будто был готов к войне, а не к сексу: неподвижный, плечи отведены назад, тело — сплошная твёрдая линия, слишком спокойный и напряжённый. Это было не соблазнение, а минное поле.— Нет.— Чт… — Барри совсем чуть-чуть расслабился, а лицо выражало скорее злость, чем недопонимание. — Почему нет?— Ты не хочешь этого.— Я же сказал, что сделаю это.— Проблема не в этом. Ты не хочешь этого.Барри запустил руку в волосы и отвёл взгляд от Лена, не убирая ладонь со лба.— Слушай… Просто я сделаю что угодно, чтобы убедиться, что ты не сделаешь этого снова.— Тебе не нужно ничего делать, Барри. Я не сделаю этого снова.— Я не верю тебе, Лен… С меня хватит верить тебе на слово. Ты сказал, что хочешь с помощью секса избавиться от одиночества, тогда ладно… Я могу помочь с этим моему… тебе.Лен раздражённо выдохнул. Он всё ещё не мог сказать этого?— Ты упускаешь суть, парень.— Не упускаю, послушай, я…Лен чувствовал его отчаяние и с недоверием наблюдал, как Барри стягивает с себя свитер и рубашку и бросает их на пол. Оголённая кожа и оголённая метка, полуобнажённый в его гостиной. И Лен понимал: это был вызов; Барри не отступал, напирал, потому что ему всё ещё было больно, он всё ещё был зол, в нём всё ещё было столько всего, но даже с учётом всего этого Лен не мог отвести взгляд. Он не видел метку с самой инициации, не видел так много обнажённого Барри и хотел просмаковать вид, но Барри уже выплёвывал слова, снова будучи хрупким.— Если тебе так сильно нужно выпустить пар, ладно, бери, что тебе нужно.Лен встретился с Барри взглядом. Его терпение подходило к концу, и Лену нужно было покончить с этим. Как ему объяснить, насколько ужасно всё будет для них обоих, если сейчас он дотронется до парня?— Пожалуйста, Лен… Ты же хочешь этого, правда? Позволь мне сделать это для тебя.Что, чёрт возьми, он должен был сказать?Прежде чем он успел ответить, Барри рванул вперёд, к Лену, схватил его за руки и прижал его ладони к своему телу, к груди, и… дерьмо. Прикосновение было наэлектризованным, и Лен вздрогнул. Они не касались друг друга целый месяц, подавляли ощущения больше, чем должны были, и Лен чувствовал так много всего через кожу Барри: напряжённые линии его позы, боль в челюсти от того, как сильно он сжимал зубы, страх, от которого желудок закручивался в узел. Кожа Барри была мягкой и нежной под его пальцами, ладони Лена лежали на торсе Барри, удерживаемые его собственными руками, и что-то в груди Лена так сильно болело из-за этого контакта, что он был почти поглощён им.Он встретился взглядом с болотно-зелёными глазами Барри, в которых видел — чувствовал, заглушая узы силой контакта — отчаяние и страх. Лен знал, что его лицо выражало то же самое.Всё должно было быть не так.Лен сделал вдох и наклонился вперёд, скользя пальцами по коже Барри, по стройной талии, подходя ближе. Он так сильно хотел его, что мог почувствовать вкус, как горький цитрус где-то в горле. Лен знал, что может заставить Барри почувствовать себя восхитительно, если он только расслабится, если только позволит себе тоже захотеть этого. Но он не хотел и буквально просил этого, и Лен был в замешательстве. Барри напряжённо вздохнул, неглубоко, когда Лен проскользил ладонями по бокам, тёплой, почти слишком гладкой коже. Потом он положил ладонь на метку, и Барри дёрнулся.— Тебе нужно расслабиться, если ты хочешь, чтобы мы сняли напряжение, — прошептал Лен. Это был манёвр, он надеялся, что сможет заставить Барри уступить ему. Но парень только упрямо поджал губы и опустил ладони на плечи Лена, всё ещё слишком напряжённый. Отражение удара. Лену казалось, что они играли в самую опасную Gay Сhicken1, которую он только мог придумать, состоящую из острых углов и ужасных последствий, включающих в себя кровь. Ему было страшно подумать, какие из его эмоций чувствовал Барри.Будучи в замешательстве, Лен поцеловал Барри в правое плечо, потом в ключицу, затем в то место, где плечо переходило в шею. Его ладонь скользила ниже, на бедро Барри, большой палец поглаживал тазовую косточку. Лен знал, как быть нежным, мог сдерживать желание укусить, пометить, надавить. Может, если Барри расслабится, он даст этому закончиться до того, как потеряет контроль. Лен медленно поцеловал Барри в шею, чувствуя трепещущий пульс Барри, слишком быстрый.В комнате было тихо, не считая рваных вдохов Барри и звуков дождя, льющего за окном, бьющего по асфальту, в окно. Время будто бы замедлилось.А потом Лен пошевелился, взял одной рукой подбородок Барри, пальцами наклонил его голову, чтобы поцеловать, но тот вдруг резко отвернулся.— Ты издеваешься, Скарлет? — Лен сделал шаг назад, опустив руки, плечи напряглись. Он не мог делать это. Не мог играть в эту игру. Лен знал, когда признать поражение.— Я…— Ты говоришь мне переспать с тобой, но я не могу поцеловать тебя, Барри? Ты мой соулмейт.— Я просто…— Просто что?! — Воздух был пронизан электричеством, его крику вторил гром снаружи. Лен знал, что он был в отчаянии, в замешательстве, он, чёрт возьми, запутался, но не злился на Барри. Он заставил себя немного расслабиться, чтобы понять, что за херня тут вообще происходит. — Тебе не нужно заставлять себя, и я не собираюсь принуждать тебя. — Он произносил каждое слово отчётливо, и Барри дёрнулся. — Ради бога, блядь, я не хочу, чтобы ты просто лежал и принимал, Барри! Я хочу, чтобы ты хотел меня.— Это… Чёрт возьми, Лен, ты ранил мою семью, а потом переспал с кем-то другим! Какой реакции ты от меня, чёрт возьми, ожидаешь?!— Не такой!— Ты так сильно хотел секса, что просто ухватился за первую же возможность, и я не хочу снова проходить через это! — Он протянул руки вперёд, но остановился, глаза снова покраснели, кулаки сжимались и разжимались. Без всякого предупреждения, как только он произнёс эти слова, запал будто бы покинул Барри. Он опустил руки, наклонил голову вперёд, а голос опустился почти до шёпота. — Я не хочу снова проходить через это, ладно? И если всё вот так, если мы навсегда застряли друг с другом… — Слова Барри резали, просто, блядь, резали по живому. — Тогда мне нужно начать делать усилия, чтобы давать тебе что-то, если я ожидаю чего-то в ответ. Я могу привыкнуть к мысли о том, что секс будет таким.— Каким, парень? Бесчувственным? Натянутым? Принудительным? — Лен чувствовал тоску, проходящую сквозь него, его собственную боль.— Это лучше, чем давать тебе… Слушай, ты не хочешь воздерживаться, и я справлюсь.— Господи, Барри, каким образом сексуальное насилие будет лучше? — Потому что именно об этом просил Барри, говоря Лену просто брать, пока он сам ненавидел каждую секунду. Барри даже не пытался это отрицать, просто обнимал себя, и Лен продолжил. — Ты не хочешь, чтобы я спал с другими мужчинами, и я уважаю это. Ты не тот человек, который занимается сексом без обязательств, но я могу разделять секс и любовь, парень. Я могу подождать, если я буду с тобой, я просто не хочу воздерживаться всю оставшуюся жизнь. Ты ведь тоже не воздерживался всю свою жизнь до этого момента.Снаружи сверкнула молния. Что-то в позе Барри изменилось: он стал слишком неподвижным. Замерший, взгляд остановился, а потом появилось это чувство, прошло через узы. В голове появился звук скрежетания шин резко останавливающейся машины, сердце почти перестало биться, желудок упал вниз.О. Нет. Гром прокатился по дому.— Барри… — Его голос был мягче и спокойнее, чем Лен ощущал себя прямо сейчас. — Ты ведь занимался сексом, правда?Не может быть. Это же безумие, правда? Но Барри опустил голову, глядя на пол между ними, и… о, блядь. Парень сглотнул, сделал резкий вздох и качнул головой.— То есть ты никогда… — Голос Лена дрогнул, потому что что?!— То есть я просто… Я никогда не хотел… Господи, чёрт возьми! — Барри отошёл назад и запустил руки в волосы. Его эмоции вышли из-под контроля — стыд, ужас, страх, — и они должны были оставаться где-то на периферии сознания, но сейчас, после того как они не виделись целый месяц, эти чувства казались Лену такими настоящими. Он чувствовал, как сильно Барри был близок к слезам, а когда он продолжил говорить, его слова звучали как мольба. — Я встречался, я целовался, я пытался заставить себя, но я просто никогда… Я не хотел… Всю свою жизнь я провёл с меткой на коже, и я хотел подождать. То есть не всю жизнь, но… И, знаешь, всё равно никто не хотел серьёзных отношений с ОиЖ, а я не хотел секса без обязательств, я хотел…Барри мерил комнату шагами, водил руками по лицу и выглядел таким расстроенным, и… Как это вообще могло быть правдой?— Барри, тебе двадцать пять…— Я знаю! Я знаю, ладно? Я не планировал становиться таким взрослым, не попробовав этого… Просто так получилось! Я был в коме почти год, а потом стал Флэшем, и это не казалось важным, а до этого я был влюблён в Айрис, а она не была заинтересована. И я просто не хотел делать это с кем-то, к кому у меня не было серьёзных чувств! Я немного встречался и в колледже, и потом, но ничего… Я никогда никому не позволял дойти до секса, или рта, или… рук. — Его голос стал тихим, почти неслышным. — И отчасти я всегда хотел… сохранить себя, сохранить это для кого бы я ни…Барри резко замолчал, глядя в пол, снова обнимая себя руками, всё ещё будучи полуобнажённым. Несколько мгновений единственным звуком, который они слышали, были капли дождя.Лен не представлял, как переварить это. У Барри были чувства к Айрис Уэст? Барри не только был девственником, ему даже никогда не дрочили? Не делали минет? А потом до него дошло…Желудок Лена сжался, и он… почувствовал, что его сейчас вырвет.— Ты… Через узы, когда ты звонил, это был первый раз, когда ты чувствовал… это был твой первый минет?Барри взглянул на него, а потом снова опустил взгляд. Лен увидел слёзы на его лице, и внутри всё перевернулось. Барри кивнул, но не заговорил, и Лен почувствовал, как горло сжалось, глаза стало печь. Господи. Что же он натворил?— Мне жаль. — Это были первые слова, которые вырвались. Этого было недостаточно. Ничего не могло быть достаточно, потому что он повесил трубку и стал трахать рот Хартли, чтобы заглушить собственную боль, будучи отверженным, а Барри хранил свою девственность для него. Блядь. — Мне так жаль, Барри. Я не знал, что ты… — Лен чуть не задохнулся на этих словах. — Хранил себя.Барри пожал плечами и покачал головой. Он крепче обхватил себя руками и, кажется, задрожал, и Лену хотелось обнять его, но у него не было на это права. У него не было, блядь, права, не сейчас. И, наверное, никогда не будет.— Я отключил связь после того, как ты повесил трубку. Мне не пришлось ничего ощущать после этого. — Но это ничего не меняло. Ничто не могло бы этого изменить. Всё и раньше было плохо, когда он знал, что Барри чувствовал его минет, но, по крайней мере, хоть какой-то опыт мог помочь парню разобраться в его чувствах. И Барри продолжил, проворачивая нож внутри Лена. — По крайней мере, пока ты не кончил. Это я почувствовал.Лен закрыл глаза и досчитал до десяти, выдыхая. Его могло стошнить. Когда Лен снова открыл глаза, он не чувствовал себя лучше, но Барри уже вытер слёзы с лица и теперь смотрел на него.— Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь всё исправить, Барри. Я не знаю, сможешь ли ты понять, как сильно мне жаль, и я плох в извинениях, но я хочу всё исправить. Чего бы ты ни хотел, что угодно, просто скажи мне, и это будет твоим.— Я не могу… Я ничего не хочу.Барри качал головой, сдерживая слёзы, и тогда Лен понял, что именно предлагал Барри, говоря ему ?Получай?. Желудок снова перевернулся, и Лен сглотнул желчь. — Барри, почему ты… твой первый раз… Ты хранил себя столько лет не для того, чтобы просто так выбросить это.Барри взглянул на Лена и снова опустил взгляд, его стыд затапливал их обоих.— Я подумал, всего на секунду, что, если я дам тебе то, что ты хочешь, может быть, всё станет хорошо, ты будешь слушать меня и… будешь верен мне. — Его голос был тихим и поверженным, сломанным и слишком тонким.— Чего я хочу… Ты даже не представляешь. Я не хочу заставлять тебя, не хочу, чтобы ты заставлял себя, я… — Барри хранил себя для Лена. Никто не трогал его, Барри никогда не был и никогда не будет ни с кем, кроме Лена. Широкие романтичные жесты, это точно. И дело было даже не в опыте, не в так называемой чистоте и даже не в том, что Лен был собственником. Сама идея того, что Барри ждал, жертвовал, был терпеливым, и всё для того, чтобы между ним и его соулмейтом было что-то особенное. Это доказывало, что ему было не всё равно, что он будет работать, будет стараться… что Лен не был единственным, кто делал это. Никогда не был единственным.Лену нужно было коснуться Барри прямо сейчас, обнять его, спрятать от всего мира и никогда не выпускать из своих рук. Но он держался, потому что у него, чёрт возьми, не было права.— Пожалуйста, Барри, я…Барри сделал шаг вперёд, почти слишком быстро, во вспышке молнии, и вдруг оказался рядом, обхватывая Лена руками, цепляясь за него, и Лен и описать не мог, какое сильное облегчение почувствовал. Он всё ещё был напряжён, всё ещё был чертовски сломан, но Барри жался к нему, а Лен обнимал его, ладони лежали на гладкой коже, прижимая ближе. Он слышал грозу снаружи, дождь стучал в окно, по дому прокатывались вспышки грома и молнии, и такой погоде не видно было конца, но, даже если бы случился конец света, Лен бы не заметил, ему было бы плевать на всё, кроме Барри в его руках.Следующие слова вырвались из уст Лена, непрошенные, путанные, едва различимые.— Я буду верен тебе. Господи, чёрт возьми, парень, я буду верен. Больше никого, никогда. Только ты. И мы будем двигаться с твоей скоростью, Барри. Не вот так. Я всё сделаю идеально. Как только ты захочешь. О чём бы ты ни мечтал, я сделаю даже лучше. — Лен прижимался щекой к щеке Барри, чувствуя слёзы. Он взял лицо Барри в ладони, поцеловал его в лоб, провёл пальцами по мягким волосам, а потом снова притянул его ближе.— Мне жаль, мне так, чёрт возьми, жаль, — пробормотал он в ухо Барри, который скомкал в руках ткань свитера Лена, сделал вздох и задрожал, расслабляясь в объятии.— Я просто не… Как ты можешь делать это, а потом брать и говорить все эти вещи? — Его голос был полон эмоций, защита спала, ведь Барри чувствовал себя в безопасности, прижимаясь лбом к месту, где шея Лена перетекала в плечо. Он рисовал круги на спине Барри, закрыв глаза и глубоко дыша. Ему нужно хотя бы попытаться объяснить…— Я был ублюдком. Я был зол и испуган, мне было больно. — Ему нужно было быть честным. Это было тяжело, но Барри заслуживал искренности. Барри заслуживал всего, что Лен мог ему дать. — Я думал, что ты больше никогда не заговоришь со мной. Мы почти месяц не разговаривали, и я пытался двигаться вперёд, уважать, как я думал, твои желания. Я понятия не имел, что ты почувствуешь это, пока ты не позвонил. А потом ты позвонил, и я не мог нормально соображать. И я злился, Барри: ты позвонил именно в тот момент, когда мне наконец удалось перестать думать о тебе, и после этого я не мог думать ни о чём, кроме тебя. А потом я… — Как он мог сказать, что был настолько жестоким, что в тот момент хотел, чтобы Барри почувствовал это? — Я хотел, чтобы ты злился. Я хотел, чтобы ты ревновал, — прошептал он. Лицо горело, горло сжималось. Теперь стыд был его собственным. — Я хотел, чтобы тебе было так же больно, как и мне, чтобы ты завидовал так же, как и я.Барри зашевелился, толчок электричества в руках Лена, и отклонился назад, чтобы вглядеться в его лицо. Парень был слишком открытым. Неужели он не понимал, насколько страшно было разговаривать о таком с кем-то, кто мог видеть его лицо, видеть его неприкрытую боль?— Чему ты завидовал, Лен? Я ни с кем не был.Лен покачал головой и отвёл взгляд. Было слишком тяжело смотреть на Барри прямо сейчас.— Завидовал другим людям со счастливой связью. Всем тем людям, которые знали, как заставить тебя улыбаться. Всем тем людям, с которыми, я думал, ты был раньше.Барри коротко, надтреснуто рассмеялся, сведя брови к переносице, и немного покачал головой. Одна его ладонь заскользила вниз, останавливаясь на талии Лена, а другая накрыла рубашку в том месте, где скрывалась метка Лена.— Я клялся, что не хочу ранить тебя, а потом именно так и сделал, да ещё и в тот момент, когда это было важнее всего. — Лен закрыл глаза, потому что ему было слишком тяжело признаваться в этом. Он нарочно ранил своего соулмейта. Лен знал, каким монстром его это делало.Но Барри не отстранялся. Не чувствовал отвращения. Лен ощущал только грусть, и он распахнул глаза, глядя в покрасневшие глаза своего соулмейта, который снова казался решительным, полным той силы, которая давно стала ассоциироваться у Лена с Барри.— Лен, я… Я не говорю, что это нормально, но я делал то же самое. Когда я сказал, что ненавижу это, тогда, в переулке, я сказал это только для того, чтобы сделать тебе больно. Я ненавидел свои чувства, каким беспомощным я был, но я не ненавидел всё… Я не ненавижу свои чувства, когда ты обнимаешь меня. Иногда я немного ненавижу себя за то, что мне это нравится, но я… — Барри замолчал и сделал вздох, может, потому что чувствовал эмоции Лена в этот момент. — Когда я поцеловал тебя после этих слов, я и это сделал для того, чтобы ранить тебя… Я боялся, был зол, мне было больно, и я… Я не ожидал, что захочу этого, что поцелуй будет так хорош, что я начну тонуть в нём. И мне жаль, что так получилось.Лен кивнул. Они оба срывались друг на друге и были одинаково виноваты. Жестокость была жестокостью.— Мне всё ещё жаль.— Я хочу верить тебе. Правда. Но то, что тебе жаль, не значит, что ты не сделаешь этого снова. Я хочу верить тебе, но я… — Барри наконец-то отступил назад, полностью выскальзывая из рук Лена, но он поймал ладонь Барри, который тут же замер. Потом, медленно, будучи наполовину уверенным, что Барри отпрянет, но не колеблясь, он потянул ладонь Барри под свою рубашку. Лен глубоко и медленно дышал, удерживая взгляд Барри, ни один из них не смотрел вниз, горячая ладонь прижалась к тёплому животу, проскользила вверх по коже, пока не очутилась на своей цели — на метке.— Барри… — Он не решался дотронуться до Барри в ответ. — Мне жаль. Может быть, будет легче, если ты поймёшь: я потерял девственность за год до того, как ты родился, за год до того, как у меня появилась метка. А когда я узнал, что ты был ребёнком, я думал, что будет бессмысленно просто… ждать. Я думал о девственности как об обычной социальной конструкции, шкале опытности, не как о чём-то, что нужно хранить или… Секс никогда не казался мне чем-то серьёзным, я считал его просто возможностью избавиться от напряжения, и я и не задумывался об этом. — Лен посмотрел Барри в глаза. — Та ночь по телефону была ошибкой. И я никогда не совершу её снова.Барри изучал его взгляд долгую минуту.— Лен… — Барри поднял свободную ладонь, несмело, а потом решительно проводя ей по лицу Лена. От этого по спине и шее побежали мурашки. — Хорошо. Тогда то, что между нами, может продолжаться, мы можем двигаться дальше. Я хочу двигаться дальше. Я хочу, чтобы каким-то образом у нас что-то получилось. — Потом он покачал головой. — Но моя семья, то, что ты ранил моих друзей… Ты не прощён. Не за это. Я не могу… Я ещё не готов простить это, не сейчас. Я пока не могу доверять тебе насчёт этого.Лен кивнул.— Я понимаю. — Он боялся спросить, но ему нужно было. — Тогда к чему… мы пришли? После сегодняшнего мы вместе?Барри развёл пальцы, чтобы ладонь накрывала метку.— Мы вместе. Больше никакого игнора или холодного приёма. Это не помогает, и я не должен был… Я не могу ожидать, что ты прочтёшь мои мысли. Я знаю, что я пытался избежать разборок с этим… с нами. — Лен рефлекторно сжал ладони на талии Барри. — Это, очевидно, не сработало. Я не знаю, сработает ли это, я не знаю, смогу ли я справиться с этим… С тем, кто мы, что ты сделал, что ты можешь сделать в будущем. Но я хочу хотя бы попробовать.Лен хотел наклониться и нежно поцеловать его в щёку. Вместо этого он ответил словами.— Всё, что захочешь, Барри.Лен мог поклясться, что чувствовал сердцебиение Барри, заполняющее Лена его чувствами. Он ощущал страх, но ещё и другую эмоцию, которую чувствовал раньше, но не мог назвать. Когда это чувство исходило от Барри, у него появлялось название, незнакомое, но кристально чистое ощущение. Надежда. Она причиняла боль.— Сегодня я хочу… — Барри засомневался, и Лену захотелось пообещать ему целый мир, лишь бы подбодрить. — Я хочу остаться.Лен почувствовал, как руки, лежащие на талии Барри, задрожали.— Остаться?— Здесь, на ночь.— Тебе не нужно заставлять себя, Барри. Ни в том, что касается секса, ни в чём-то ещё… Всё будет хорошо.— Нет, я хочу. Я не смогу двигаться дальше, если буду продолжать убегать. Я не могу продолжать притворяться, что не хочу быть ближе к тебе, — прошептал он.Лен не мог даже описать, как эти слова заставили его чувствовать себя. Напряжение, желание и отчаяние одновременно. И он мог почувствовать эмоции Барри, одни можно было назвать, другие удавалось только описать без слов.— Ты хочешь… Есть моя комната, есть отдельная. — Лен больше не собирался делать никаких предположений касаемо Барри. Если бы он попытался угадать, он бы ошибся.— В твою. Если ты не против?— Не против, — ответил он, а потом поддался искушению и снова притянул Барри к себе, вдыхая запах, который напоминал ему воздух после грозы. За окном сверкнула молния, и на секунду Лену показалось, что он действительно может понять человека в своих руках. Барри был наполовину молнией задолго до того, как взорвался ускоритель частиц, и Лен не знал, как он не понимал этого раньше. Барри был героем не из-за своих сил, это Флэш был героем из-за того, что он был Барри.Момент длился так долго, как Лен мог позволить, наслаждаясь тем, что Барри обнимает его в ответ, а потом он заставил себя отпустить его. Они мгновение смотрели друг на друга, а потом Барри всё же отошёл в другой конец комнаты, чтобы поднять свои вещи, но не надел их.— Нам нужно… Уже поздно, да?Лен кивнул, и напряжение в комнате рассеялось достаточно для того, чтобы снова дышать. Барри проследовал за ним по коридору, оглядываясь по сторонам, а Лен копался в шкафу, доставая для него зубную щётку. Всё было неловким и машинальным: они по очереди приняли душ, Барри был первым. Отчасти Лен всё ещё ожидал, что Барри уйдёт к тому времени, как он вернётся в комнату, хоть узы и дали бы ему знать, если бы это случилось. Он избегал своего собственного отражения в зеркале. Когда Лен вернулся в комнату, ему пришлось остановиться в дверном проёме, чтобы насмотреться.Это казалось почти нереальным. Барри был в его доме, в его комнате, в его кровати. Он сидел на дальнем конце кровати, прижав колени к груди, забравшись под одеяло, с оголённым торсом. Лен краем глаза заметил джинсы Барри на полу и попытался подавить ощущения, возникшие в нервной системе. Сердце подскочило. Лен наконец сделал шаг в комнату и закрыл за собой дверь, а Барри не сводил глаз с коленей. Потом, нервничая больше, чем должен, Лен стянул свитер через голову и снял джинсы. Обычно он спал в белье, но Лен давно не засыпал с кем-то ещё, а это была первая ночь рядом с его соулмейтом — рядом с Барри, — и ему хотелось бы сделать её особенной.— Поэтому ты всегда носишь свитера или что-то с длинными рукавами?Лен поднял взгляд, Барри кивал на его руки, его тату. Лен всё ещё был в тонкой белой майке, но виднелись плечи, тату и рукав на правой руке. Ему стало интересно, возможно, слишком поздно, что Барри подумает о них, и Лен выключил свет.— Нет, мне просто нравятся свитера. — Лен прошёл через комнату и опустился на кровать, в нескольких метрах от Барри. — Я предпочитаю давать вещам остыть и тепло одеваюсь для этого.Рядом с собой, почти потерявшись в шуме дождя, стучащего в окно, и мира снаружи, он услышал фырканье Барри.— Ты заранее придумываешь свои каламбуры или они просто вырываются?Лен улыбнулся, хоть Барри и не мог увидеть его в темноте.— И то и другое.Они несколько мгновений сидели в темноте, шума дождя было достаточно для того, чтобы тишина не давила на них.— Я не… Я должен был сказать это раньше, Барри. Я просто не представляю, что я делаю. Иногда я буду злить тебя, это то, кто я есть, но это не значит, что мне плевать на тебя.Лен хотел бы расшифровать чувства, появляющиеся в узах, но они были такими же запутанными, как его собственные, такими же мерными, как дождь. В них не было злости, её Лен не чувствовал, и это было уже кое-что. Он ощутил, как прогнулась кровать, когда Барри ложился, и Лен последовал его примеру, пока глаза медленно привыкали к темноте; серебристый свет из окна проходил сквозь тёмные шторы.— Я тоже, Лен.— Будет ли это слишком, если… — Лен перекатился на бок, лицом к Барри, не зная, как закончить предложение, но Барри догадался. Ладонь Лена лежала между ними — на нейтральной территории, — и Барри взял её. Напряжение в комнате немного рассеялось.После этого ни один из них не заговорил, и, может, они просто не знали, что сказать. Тишина висела слишком долго. Когда дыхание Лена стало ровным и он уже почти засыпал, ему показалось, что он услышал шёпот ?Мне жаль?, и задремал. Он не знал, за что извинялся Барри, но знал, что сожалеет гораздо сильнее, чем когда-либо будет сожалеть его соулмейт.