2. Исторический момент поимки преступника на месте преступления (1/1)

– Написали мы контрольную просто отвратно, – заявила я в конце рабочего дня Илану, и мой друг со мной согласился. Мистера Куинна во имя нашей ненависти дьявол в тот день мог бы сжечь на костре, и если бы мысли были материальны, то так бы и случилось. Однако мысли наши материальными не были, а литератор сам себя сжигать точно не стал бы. "После седьмого урока" подумала я, не без доли коварства, "наведаюсь-ка я в кабинет мистера Куинна. Там и допишу в этой контрольной всё необходимое для отметки "отлично"...И план мой в исполнение был приведён. Ключ на вахте получить мне не составило труда, а после я зашла в кабинет литератора, как ни в чём не бывало. Заглянула в лаборантскую, будто настоящий партизан, а после, неторопливо зайдя, прикрыла за собой дверь. Порывшись в бумагах, я всё же нашла пачку с нашими сегодняшними контрольными и принялась быстро исправлять собственные строчки с божьей помощью гугла. Карандаш мой порхал над бумагой, выписывая верные ответы, и я настолько увлеклась своим преступлением, что не услышала щелчок ключа в замочной скважине. Когда я, замерев от ужаса, различила звук открывшейся и сразу же закрывшейся двери, я подумала, что мне пришёл конец.

Скорая, но страшная смерть.Голоса за дверью принадлежали двоим – женщине и мужчине. Мне следовало быть настороже, возможно спрятаться или выйти через окно: благо находился кабинет литературы на первом этаже всё же. Но, едва услышав голоса за дверью, я, поглощённая процессом уже не списывания, а подслушивания, совсем забыла про осторожность. И вот тут…

Тут меня ждал первый сюрприз из тех, что приготовил мне мистер Куинн.В том, что в кабинет зашёл именно литератор, у меня не было никаких сомнений, но вот дама с ним… кто она была? Мать очередного двоечника? Ещё одна учительница? Или... это посторонний на территории учебного заведения?! Вариантов было множество, шанс узнать – только один.Голос женщины был мелодичный и высокий: она что-то быстро и неразборчиво говорила литератору. На цыпочках приблизившись к двери, я навострила слух, стараясь не пропустить ни словечка.– … и нет, Келлин! Есть та работа, которую лучше не совмещать. Только представь себе на мгновение, что твои ученики узнают… – говорила женщина, и тон её был обеспокоенным и раздражённым.– Здесь не место для встреч. – отчётливо послышался мне ответ литератора. – Зачем ты пришла?– Зачем? – возмутился женский голос. – Я хотела увидеть тебя, увидеть перед тем, как…– Уходи. – резко оборвал её Келлин, скорее всего встав из-за учительского стола: послышался звук отодвигаемого стула.– Уходить? – переспросила женщина с непониманием. – Хорошо. Но когда мы встретимся и где?– И не проси меня о подобном! – недовольство и раздражение внезапно придали голосу литератора томный, я бы даже сказала пикантный оттенок: из-за двойки в классе он никогда так не злился… Это будоражило и… озадачивало одновременно.– Келлин! – голос женщины стал умоляющим.– Ладно-ладно. – довольно быстро сдался литератор, видимо осознав, что на громкие крики дамы, могут сбежаться ненужные свидетели.Я услышала непонятный мне скрип стола, очевидно на него сели, или даже… легли. Любопытство начало распирать меня изнутри, и я больше не смогла утерпеть, приникая к замочной скважине уже своим окуляром.– Есть один бар ближе к окраинам города… – донеслось до меня, а дальше литератор понизил голос, и я не разобрала ни слова: только поняла, что он тщательно и подробно объяснял женщине, видимо, дорогу к бару. Две тени на полу рисовали очертания двух обнимавшихся тел: очевидно было, что литератор прижимал к себе женщину, которая скорее всего – в тот момент я была на сто с лишним процентов уверена, что она – была его любовницей.– Так вот он какой... Совратительных дел мастер... – прошептала я, прищурив глаз, и силясь сквозь замочную скважину разглядеть хоть что-нибудь ещё, но больше ничего видно не было. Вдруг за моей спиной раздался негромкий стук. Что-то упало со стола.

И моё сердце синхронно с этим упало куда-то в пятки. Я резво обернулась и увидела валяющийся на полу мой карандаш: видимо он лежал на краю и всё это время выжидал момента, чтобы упасть. Это было первое, что я подумала, а затем, я осознала, что голоса за дверью стихли. Это означало, что литератор и его подружка тоже внимательно прислушивались к тишине. Я в ужасе замерла, ожидая худшего, но…– Должно быть форточка… – задумчиво произнёс Куинн, и я неимоверно обрадовалась этой его мысли, возникшей в сраной кудрявой литературной голове.– Ты уверен? – подозрительно спросила его собеседница, и я почти мгновенно возненавидела эту подозрительную женщину: всё-таки её интуиция работала отменно. В отличие от "чутья" Куинна.– Да. Пойдём, – литератор, кажется, настойчиво потянул её к выходу из кабинета, собираясь спровадить. – Нам не стоит здесь оставаться. Послышался хлопок – это закрылась дверь кабинета, а после наступила тишина, в которой звук моего мечущегося в грудной клетке сердца оставался самым громким. Я, тяжело выдохнув, сползла по двери вниз, глядя невидящим взором на карандаш, чуть не ставший причиной трагедии.(Если бы она произошла, я уверена, что масштаб был бы не меньше, чем у Гамлета или Макбета. И Шекспир не позавидовал бы мне). Всё же трезво рассудив, что мой запас удачи на сегодня точно исчерпан, я поднялась на ноги, торопливо собирая свои вещи и заметая на скорую руку следы своего преступления. Вернув работу на место, а стопку с листами в надлежащий вид, я закинула рюкзак на плечо, замерев на мгновение перед столом и проверяя, чтобы весь бардак на нём свидетельствовал о том, что меня и близко не было "в гостях у литератора" (новая программа, прямо блин). Перед глазами мелькнул клочок бумаги – вроде цветного стикера, на котором пишут записки своим детям особенно заботливые мамы, чтобы потом повесить записку на холодильник и отпрыск непременно её отклеил и прочитал. На листке было написано несколько странных словосочетаний: часть из них либо была чересчур неразборчива, либо была зачёркнута жирной линией и вовсе нечитаема, но кое-что я всё-таки сумела разобрать.… Paddock Park, For All We Know, Broadway… Какие-то странные названия и все написаны петляющим неровным подчерком.

Но кое-что было написано очень изящно и витиевато – с явным старанием и знанием каллиграфии:Sleeping With Sirens"Спящие с сиренами"? Я озадаченно нахмурилась, всё же отходя от стола прочь и направляясь к двери: литератор мог вернуться в любую минуту.– Назначение секретных встреч в сомнительных местах, разврат на рабочем месте, мутные личности среди близких знакомых и непонятные разговорчики о так называемой ?работе? мистера Лучезарность-не-к-месту…. – пересчитала я по пальцам всю полученную информацию. – Да, вы, мистер Куинн, никак работаете агентом на службе у президента и правительства на полставки, а на вторые полставки – школьным учителем. И с первой должностью вы лучше справляетесь, надо сказать… Однако сколько бы я не шутила, поморщившись, всё же стоило признаться самой себе: что-то не так было с нашим мистером Куинном. Может он практиковал чёрную магию или преступную деятельность разворачивал во всю, являясь мафией, а простым учителем лишь прикидывался в дневное время?.. Чёрт его знал, этого мистера Куинна! А мне до чесотки в носу хотелось быть тем чёртом, который разоблачит волка в овечьей шкуре…