Кристальное озеро (1/1)

Громкий хлопок раздался по всей долине, преодолевая свою милю сквозь холодный воздух ночной пустыни, смешиваясь с завываниями ветра. Пуля очертила кривую, оставив яркий след за собой, преодолевая сопротивление воздуха. Если бы человек мог уловить ее полет в замедлении хотя бы в десять тысяч раз, то мог бы восхититься этим зрелищем. Выстрел был невероятно точным, что говорило о врожденной меткости юноши. Снаряд пробил топливный бак и взорвался внутри него, мгновенно воспламенив грузовик, словно тот был картонным. Глядя в свой прицел, Кайл увидел как находящиеся в нем люди, охваченные пламенем, выпрыгивали из кузова. Поддавшись панике, остальные погружались в свой транспорт и в спешке покидали это место.- Цель поражена.- Подтверждаю. Великолепно, капрал! - Боб довольно похлопал по плечу парня, отдав приказ собирать снаряжение и быстро покинуть позицию, выдвинувшись к точке эвакуации.

Дорога была изматывающей, пришлось на милю отступать в сторону Басры. Песчаная буря грозившаяся опрокинуться на них тревожила его, ведь заблудиться в ней ничего не стоило. Не меньшее беспокойство вызывало и то, если иракская армия сочтет нужным выслать вертолеты на поиски стрелявшего, то пиши пропало. Несмотря на это, Кайл был уверен в своих силах, среди салаг в его роте ходят легенды о его стрелковых и боевых навыках, и отнюдь не напрасно.Вертолет пришлось ждать некоторое время, а когда "Черный Ястреб" наконец прилетел и завис над ними, молодой человек с облегчением вздохнул. Внутри машины было несколько солдат, сидящих на пулеметах и два пилота. Шум стоял невероятно сильный, без шлемов с переговорными устройствами услышать друг друга просто не представлялось возможным. Упершись спиной в сиденье, Кайл откинул голову назад. Вертолет тряхнуло, он плавно набрал высоту и начал свое движение. Торн снова взялся за бинокль, всматриваясь в окно дверцы. Повернувшись к кабине пилота, он приказал подлететь ближе к дороге, на которой остался лишь каркас горящего ярким огнем грузовика. Кайл удивился, когда открыв глаза, увидел, куда они летят. Ему стало любопытно, и парень с неподдельным интересом взглянул вниз, когда они уже совсем близко подлетели к дороге. Зачем они прилетели сюда, ему было непонятно. Странное поведение ЦРУшника не давало ему покоя на протяжении всего времени операции. Но раз по ним не стреляли и все было спокойно, то можно было оценить результат своей работы. Юноша пристально вглядывался в остов машины, пытаясь разглядеть детали и намереваясь уловить суть, кроющуюся в их миссии. Разобрав черты грузовика, парень быстро помрачнел во взгляде. Столь важной целью оказался пехотный грузовик армии США. В пылающем огне четко угадывались характерные для этой техники формы и детали, которые в прицел не были столь очевидными в этой темноте. Молодой человек опешил, он не верил в то, что видел. Растерянным взглядом он посмотрел на пилотов, пулеметчиков, затем на своего наводчика. Тот с довольным видом рассматривал машину в бинокль, пытаясь подсчитать количество мертвых тел рядом с ней.- Сэр, что это?- Тебе это знать не обязательно, солдат.- Что за хрень вы заставили меня сделать?Роберт Торн удивленно посмотрел на парня. Он мог отчитать за такой тон юного салагу, который топчет землю в армейских ботинках куда меньше, чем Боб. Но мужчине показалось, что молодежь должна понимать, чем занимается на войне и какова роль солдата во всей этой системе.- Зачем ты здесь по-твоему, сынок?- Я служу своей стране, сэр. Но это ведь наш грузовик, я здесь не для того, чтобы стрелять по своим!- Ты на войне, солдат. А от солдата на войне требуется только одно – чтобы он выполнял приказы. Ты свой приказ выполнил. Будь уверен, перед командованием ты получишь от меня только положительные отзывы. А это, это были солдаты, которые служили не своей стране. Они помогали врагу и подобное ни ты, ни я допускать не вправе.- Что там было?- Беженцы, оружие, медикаменты, какая разница? Ты выполнил задание и от тебя больше ничего не требуется. Хочешь быть хорошим солдатом, научись поменьше думать головой.- Мы здесь за тем, чтобы помогать этим людям, а не убивать их! - на лице парня проявилась ярость. После этих слов один из пулеметчиков нервно заерзал, Торн сидел и тяжелым взглядом смотрел на Кайла.- Ты пошел в армию ради этого. Здесь ты делаешь то, что приказано. Не вынуждай меня менять мнение о тебе, сынок.- Это не та война, на которую я приехал! Вы убийца!Агент засмеялся, откинувшись на сидение, он достал сигарету из своего нагрудного кармана и закурил. Выпустив струю белого дыма, он озадаченно смотрел на молодого парня. После такого, снайпером тому уже быть не светит, но в любом случае Торн был глубоко разочарован и удручен, терять такой талант! Как ни крути, капрал Морс отлично справился со своим заданием, и если бы не его проклятая этика, то Боб без сомнений, спустя время, лично предложил бы ему работу в Лэнгли. Какой извод! Несколько секунд он смотрел на подавленного юношу, глубоко втягивая сигаретный дым, а когда их взгляды встретились, проговорил:- Нет, парень. Убийца – это ты!***Посылка была размером с ребенка. Она лежала на кофейном столике, завернутая в серую бумагу и перевязанная бечевкой. На ней стояли штемпеля не менее дюжины различных стран, но сказать, откуда она была отправлена и как долго странствует по свету, не представлялось возможным. Филипп Лемаршан знал лишь, что она была доставлена к его порогу и адресована "жильцу".Бросив заниматься архитектурой много лет назад, он приехал сюда, в Нью-Йорк, чтобы голодать во имя искусства и "более высоких целей, нежели тщетная и давящая рутина чертежного стола". Он был скульптором, предпочитающим геометрическую точность металла всем другим материалам. Хотя недавно его искусство превратилось в пытку, в его личную преисподнюю, когда он пытался воплотить в стали свое последнее видение, непрерывно терпя лишь неудачу за неудачей. Часто, доведенный до слез, он падал на колени и молил об ответе.Когда-то он услышал об одном материале, субстанции столь совершенной, что лишь она могла бы послужить сырьем для воплощения всех его самых безупречных замыслов. Какие чудеса он мог бы сотворить с таким материалом!А теперь, содрав остатки оберточной бумаги, неотрывно глядя на то, что он поначалу принял за поделку из камня, черного камня, всегда холодного на ощупь, он не мог понять, что за бог ответил на его молитвы. Да ему и не было до этого дела - и поверхность камня отражала его улыбку.Свиток, приложенный к камню, описывал почти алхимический процесс, необходимый для перевода камня в пригодное к работе состояние.И процесс призван был изменить не только камень. Лемаршана не смутили строки о том, что элемент должен двадцать четыре часа вымачиваться в кипящем котле с человеческим жиром.Стивен, его преданный помощник, был тощим и жилистым, как никто другой. Но он пришелся весьма кстати, как и резец ваятеля, который рука Лемаршана вонзила в его череп во сне.Жир, пока свеж, представляет собой жидкость, и за отсутствием опыта большую его часть Филипп пролил на пол. Однако, используя спринцовку для соусов, он сумел выкачать достаточно жира сквозь отверстия, проделанные в ягодицах и на внутренней поверхности бедер, чтобы провести свой маленький эксперимент. После нескольких подобных испытаний он был на седьмом небе от радости, открыв, что жир застывает в холодильнике, что позволяет с относительной легкостью нарезать его большими белыми ломтями. Годом позже Филипп Лемаршан закончил свою первую значительную работу, гарантирующую ему стремительный взлет к славе и успеху. Его первой рабочей моделью стала маленькая музыкальная шкатулка. Игрушка-головоломка, основанная на геометрической последовательности, которой он дал название Конфигурации Плача. Это был ключ, ставший воплощением того желания, которое выведет других, как он вывел сам себя, на черный, кровавый путь, где все дороги ведут в ад, в мир Левиафана, к их собственному вечному проклятию...***Дизайн шкатулки поражал его воображение. Материал был холодным, но это было не потому, что в комнате беспрерывно работали системы климат-контроля, которые были необходимы для поддержания условий хранения книг и рукописей. Он будто сам по себе имел постоянную температуру и обладал некоей энергетикой, свойственной только ему.

Искусно выгравированные рельефы на коробке завораживали. Каждый узор словно сам управлял пальцами, скользящими вдоль их линий. Раз за разом они приводили его к кругу, что точно ядро атома являлся центром всей этой изумительной композиции. Кайл искал нужные последовательности, способные привести в движение механизмы, которые вмещает в себя нутро этого необычного куба. Однако все было не так просто, как он ожидал. Шли минуты, он тщетно водил пальцами по еле ощутимым выбоинам и выпуклостям, одновременно рисуя их карту внутри своего сознания. Спустя мгновение, его пальцы сошлись на шести полукругах одной из граней коробки. Легкое давление вызвало слабый щелчок внутри шкатулки, глаза парня засверкали, он ощущал, что движется в правильном направлении. Затем двигая большим пальцем вдоль линий, он пришел к золотому кругу в центре, легким нажатием активировав очередной механизм головоломки. Ладонью левой руки он ощутил еле различимый выступ, образовавшийся после проделанных им ранее действий, и это сразу навело его на мысль, что нужно делать дальше. Уцепившись уголком ногтя за одну из острых линий, ведущих к центру импровизированного солнца, испускающего черные как смоль лучи, он описал одну окружность против часовой стрелки, уловив последний щелчок.Звук запустившегося моторчика и незамысловатой музыки, которая доносилась из коробки, дали понять что все действия были проделаны правильно и механизм наконец заработал. На самой светлой и яркой грани, часть куба выдвинулась из общей конструкции, разделившись при этом на две составные. Своими геометрическими формами они напоминали структуру архитектуры ацтеков и майя. Внутри можно было разобрать мельчайшие детали, управляющие тонким механизмом невероятной простоты и сложности одновременно, что сотворил гений конструктора и явил это поражающее воображение изделие. Эти составляющие были настолько малы и работали так слаженно, что были сравнимы только с ювелирным исполнением швейцарских часов. Одновременно со всем этим раздалось приглушенное эхо звонящего колокола, откуда-то издалека, на что Кайл тут же обратил внимание. Настораживало то, что звук доносился не со стороны улицы, проникая сквозь занавешенные окна его библиотеки, или через дверные щели. Источник находился непосредственно в самой комнате. Приняв решение не отвлекаться, он легким движением, практически не прикасаясь к выдвижным частям, поставил их на место. Они, повинуясь практически неразличимому давлению воздуха, антимагнетизму его тела к этому прибору, выполняли негласные указания своего обладателя. Спустя мгновение парень стал свидетелем более невероятного события: то самое солнце из белого золота, испускающее черные, украшенные мельчайшими узорами лучи, выдвинулось вперед, прихватив с собой их часть. Через секунду, провернувшись на тридцать градусов против часовой стрелки, также неожиданно встало на место, явив восхитительную и абсолютно нереальную при учете конструкции шкатулки геометрическую форму. В руках образовался гротескный цветок, схожий по красоте с шипастой розой, что только расцвела. Однако это было далеко от истины, но воображение явило ему именно эту ассоциацию. Звон колокола усиливался, точно в такт биения сердца. Звук шел по нарастающей, через пару минут уже став причиной легкой мигрени. Отдаваясь эхом в голове, резонируя от внутренних стен черепной коробки, он полностью заполнял ее содержимое. Приблизившись к моменту, когда это стало почти невыносимым, звон внезапно исчез, растворился в полной тишине мрачной комнаты, уступив место шуму биения сердца и участившемуся дыханию.Из неведомых щелей подул легкий ветерок, потревоживший играющее пламя на свечах, гася одну за другой. Не похоже было, что дело в климат-контроле, Кайл всегда следил за тем, чтобы он исправно работал. Удивленный, он наблюдал как помещение начало медленно погружаться в темноту, теряя мягкий свет свечей. Но с последним угасшим огоньком, тьму рассеяло тусклое, чистое, без единого постороннего оттенка сияние. Свет исходил из стен, за которыми должна царить глубокая ночь. Постепенно, вторгаясь внутрь комнаты, сияние сохраняло тот чарующий сумрак, что царил в ней до него, растворяя препятствия, которые мешали ему попасть сюда. Стены продолжали раздвигаться, открывая взору бесконечную пустоту, освещенную тьмой, которая поглощала практически все неважное, окутывая углы читальни, оставляя лишь скромный ее клочок, на котором восседал призвавший ее. Нежные прикосновения лёгкого прохладного дуновения, ласкали его кожу, вызывая дрожь и волну возбуждения, пронизывающим всё тело.Кайл не знал чего ожидать, он ощущал трепет, не имея точного представления, что будет дальше. Свет, исходящий из тьмы точно ожил, предвещая чье-то приближение. Из бездны потустороннего мрака доносился тихий звон цепей и еле различимый лязг металла, еще больше встревожив его."Посмотри на пустоту в своей душе, вакуум, в котором ничего не чувствуешь и тебе на все наплевать. Приходи ко мне, дай мне заполнить эту пустоту. Я могу вернуть твоей жизни смысл, поделиться с тобой радостями огромного мира, сделать тебя другим.Путь отыскать нетрудно, просто изучи наш альбом как настоящий Морс, найди в нем подсказки. Откройся этому сам, и кусочки головоломки встанут на место. Давай, мальчик, подтяни штаны и следуй за отцом.Еще не поздно для тебя принять нашу семейную судьбу, как это сделал твой брат, я сам, мой отец и отец моего отца до тебя", - строки письма его деда, адресованное сыну, будто услужливо всплыли в памяти Кайла. Именно это послание побудило Дублина отречься от семьи. Одержимость стала сильнее и следуя ей он сгинул в безвестности, оставив Элизабет, с их ещё не рождённым ребенком, одну. На лице Кайла на мгновение отразилась удовлетворённость, тут же сменившаяся тревожным предвкушением ожидания неизвестного, он напряжённо вгляделся во тьму.- Ты не разочаровал меня, Кайл. Я горжусь тем, что ты носишь мою фамилию, ты достоин ее! - в пустоте прозвучал мужской голос, из нее вышел до боли знакомый мужчина в старой военной форме, прекрасной осанкой и строгим взглядом.- Дед? – опешил парень. В мужчине лет сорока, он узнал своего предка - Брэндона Морса, фотографии которого ему так нравилось рассматривать в семейном архиве. - Как?- Когда плоть уходит, мир становится понятнее, Кайл.Как только в голове юного Морса стали пробиваться ростки сомнений, мужчина исчез. Видение оказалось иллюзией, которая мгновенно развеялась как прах на ветру. Секунду спустя вернулся леденящий звон цепей, но куда более отчетливый, говорящий о том, что его судьба медленно приближается. Кайл не знал, как реагировать на все происходящее, он продолжал всматриваться в черноту перед собой, ожидая тех, о ком пророчили послания Патрика Гэллуэя - известного в узких кругах ирландского знатока оккультизма начала XX века.Первым свету явился причудливый золотой обод, что тускло блестел под лучами неведомого светила, врезаясь в рамена. Саму бледно-синюю плоть плеч украшали глубокие раны, являющие загадочные символы на теле гостя. Грациозно из мрака явилась на свет фигура, представляющая собой нечто невообразимое. Черная кожаная юбка была вшита в туловище стальной нитью, чьи швы органично дополняли ее грубый стиль. К ним крепились цепи с различными хирургическими приспособлениями, иллюстрации которых можно было найти в средневековых медицинских справочниках. Плотное телосложение укреплялось железным колючим поясом, что скрывался у основания предсердия, уходя глубоко под кожу в самое основание плоти, обнажая только острые шипы, торчащие из нее. Выход они находили в ладонях, видимо проходя через весь массив мышечной ткани и костей, впоследствии крепко обвиваясь колючим проводом вокруг фаланг. Черты лица проявились в последнюю очередь - им оказалась гротескная маска, натянутая на лицевую сторону черепа. Содранная с затылка кожа была прикреплена золотыми крючьями к ободу, обнажая голую кость. Веки правого глаза были скреплены с бровями и скулами стальным проводом, не позволяющим глазу моргнуть, в то время как левый был намертво им зашит. Верхние углы губ и вся нижняя были смещены таким образом, чтобы явить взору ужасающую улыбку, закрепляясь изысканными серебрянными кольцами для пирсинга.Вслед за мрачным херувимом вышло еще двое, нога в ногу шагающих навстречу к их призвавшему. Зрелище они являли не менее брутальное. По правую руку лорда шел еще более изувеченный ангел боли, у которого вместо головы был высокий воротник из черной кожи, словно трон, вмещающий в центре себя мертвое сердце. Артериями оно уходило в туловище, можно было только догадываться, соединено ли оно с кровеносной системой всего организма, либо является чудаковатом украшением этого необычного наряда. Толстые, угольно-черные лоскуты крепились огромными болтами к голове, которая воцарилась в центре грудной клетки, удерживаясь на ребрах. Все остальное, кроме рук и плеч скрывалось за теми же одеждами, напоминающими легкий средневековый доспех, сочетание чёрной кожи с тускло поблёскивающим металлом и открытой плотью создавало устрашающее впечатление. Мертвецки синяя кожа была аналогично расписана глубокими разрезами, оголяющими мышечную ткань.

Параллельным курсом, не отставая ни на шаг, шел еще один член темного ангельского ордена. Кожа на лице была сильно стянута к носу, скрывая все его черты под огромными складками. Уши были аккуратно вырезаны, а на месте рта только влажные розовые десна. Белые зубы плотно смыкались и время от времени скрипели, подбородок скрывался все в той же черной кожаной броне, что покрывала все туловище под прочным жилетом. Плоть на голове была изранена узорами, с точностью до мельчайших деталей копирующих рисунки одной из граней шкатулки-головоломки. В пояс по самые внутренности, воткнуты огромные мясные крючья, с которых свисали цепи. С плеч и рук была содрана кожа, переливаясь бликами под слабым светом, мышечная ткань и сухожилия вызывали внешнее ощущение присутствия жизненной силы в этом теле.

От всех троих улавливался странный запах, который заполнил комнату и заменил собой все остальные ароматы вокруг. Аромат жасмина и крови, но не тошнотворный и отталкивающий, а напротив, манящий и завораживающий. Вид этих мифических существ пугал и возбуждал одновременно. Сердце парня тяжело застучало, ком подступил к горлу и рвота была готова вырваться наружу, но извращенный ум восхищался их естеством. Какое невероятное явление жизни, жизни потусторонней и свободной от оков, парализующих большинство смертных. Однако глубоко внутри он испытывал тревогу, подобную той, что сопровождала его в той миссии в Иракской пустыне. Невозможно было сказать, оправдали эти гости его ожидания, или наоборот. Он ведь даже не мог себе вообразить тех, о ком отрывками читал на ветхих и выцветших страницах "Из Ада". Сенобиты, так их звали. Демоны для одних, ангелы для других. Проклятые, которые благодаря своей извращенной психике и измененному сознанию, вознеслись над остальными заблудшими душами, обретшими свое новое пристанище в бескрайних владениях Левиафана. Движимые лишь желанием и похотью, низменными аппетитами, которые они уже не могли удовлетворить в окружающем их мире, они раскрыли свою истинную сущность с помощью запредельных даров мертвого бога.- Мы ощутили твое желание, теперь мы здесь, - низким, умиротворенным голосом, заговорил первый сенобит. Кайл, как зачарованный смотрел на эту величественную фигуру, безмолвно уставившись на херувима.- Вы! Не может этого быть! - собравшись с мыслями, воскликнул парень. В его глазах можно было прочесть некое безумство, казалось, психика уже не выдерживала. Он схватился за голову и засмеялся, как помешанный. Эмоции хлынули бурным потоком внутри, утопив сознание и лишив воздуха.

- Так зачем мы здесь?

- Чего ты хочешь? – грубо вмешался в разговор безголовый. Голова в груди изобразила игривый, возбужденный взгляд, выразив свое нетерпение.

- Все! – не думая, ответил парень.Безликий сенобит быстро защелкал своими зубами, словно адский щелкунчик. Создалось впечатление, что он решил посмеяться над этим ответом. Лицо обезглавленного выразило глубокое удовлетворение, а казавшееся мертвым сердце, оживленно забилось.- Ты же понимаешь, что заплатив свою цену, обратной дороги уже не будет? - поинтересовался безголовый сенобит. Его лицо выдало ехидную улыбку и глаза игриво прищурились.- Дайте это мне!

- Инженер скоро прибудет, а пока наслаждайся, - монотонно добавил лорд, чей золотой обод сиял словно нимб. После этих слов, все трое медленно скрылись во тьме.По нагому телу молодого человека прошла сильная дрожь, кровь прилила к лицу и членам, он ощутил, как ему становится трудно дышать. Но это не было удушьем, наоборот, ощущение было невообразимо приятным, будоражащим. Это было сильное половое влечение, природа возникновения которого для парня была загадкой. Затем он услышал страстный вздох, издаваемый определенно женщиной, перешедший в протянутое урчание. Незнакомка грациозно вышла из-за его спины и встала над ним, властвующее глядя на склонившегося и пытающегося совладать с собой парня. Очередной сенобит, но уже иного порядка.

Жрецом темных знаний, явившимся его зову, на этот раз оказалась незаурядной привлекательности женщина, запредельной красоты, которую обычный ум не смог бы принять. Поймав на себе тусклый свет, она предстала во всей красе. Отсутствие волос на голове не делало ее отталкивающей, лоб украшали заточенные золотые прутья, воткнутые в череп, изображая королевскую тиару. Глаза подчеркивал идеальнейший макияж из пепла сожженных ею узников ада, а пухлые страстные губы намазаны почерневшей густой кровью, смешанной с семенем вверенных ей грешников. От краев уст до ушей шла молния, сшивающая разрезанные щеки, в ушах висели жуткие серьги в форме крюков, которыми можно было с легкостью ловить крупную акулу. Каждый дюйм ее великолепного, абсолютно симметричного тела был исколот золотыми украшениями, бледная кожа умазана ароматными маслами и кровью, создавая иллюзию живой плоти, придавая нежный розоватый оттенок. Умасленное тело соблазнительно блестело под лучами чистого, запредельного света, который исходил из невиданных недр владений Темного Божества. Грудь, точно созревший плод сладчайшей дыни, манила к себе. Из великолепных сосков торчали острые золотые иглы, способные больно ранить любого, кто к ним прикоснется. Ее ягодицы были сочны и подтянуты, точно созданные для искушения слабой мужской плоти, а ее грот наслаждения, поблескивая влагой, сводил с ума точно девственное лоно. Под пухлыми и манящими половыми губами скрывались еле заметные острейшие лезвия, призванные награждать невообразимыми страданиями каждого, кто смел постичь ее недра. Длинные ноги, подтянутый живот, вся эта роскошь была тем самым идеалом, о котором грезили миллиарды мужчин. Баланс между полнотой и стройностью, точное воплощение женской плодовитости, греховного вожделения и мучительной расплаты за него.Для нее было наслаждением наблюдать борьбу этого смертного с искушением, то, как сильно его воля борется с жаждой, дарованной самой природой. Для Кайла это было страшнейшим наказанием, ибо долгие годы он сам цинично искушал женщин, сводил их с ума и толкал на безрассудство, аукающиеся им впоследствии болью. Даже когда он плотно закрывал глаза и отворачивался, ее образ появлялся и будоражил извращенную фантазию. Насыщаясь зрелищем мучительной борьбы тела и разума, она медленно, чувственным прикосновениями прошла ладонью вниз по своему телу, массируя грудь и растирая кровь на своем теле. Блуждая руками по нему, она издавала сладкие любому мужскому уху звуки, вздохи, соблазняющие мычания. Казалось, что с ней можно постичь бесконечное множество плотских удовольствий, а ее взгляд негласно предлагал их абсолютно безвозмездно. Темная жрица порочного наслаждения играючи испытывала его дух, словно дьявол, искушающий Иисуса в пустыне. Блаженство в ее лице выглядело искренним и манящим, но это было далеко от истины. Своя плоть ей уже давно не приносила удовлетворения, ее безграничный аппетит и честолюбие утоляли муки проклятых душ, терзаемых ее великолепием. Тонкий аромат, доносящийся от нее, был ни с чем несравним. Им хотелось дышать, вбирая воздух, пропитанный им, во всю полноту легких, головокружительный аромат секса и страсти. Порочная прелюдия длилась несколько долгих минут.

Остановившись у себя между ног, она собрала кровавый нектар греховного желания и прикоснулась обеими руками к лицу Кайла, размазывая сок порочной любви по его губам. Кайл полностью потерял контроль над собой, неописуемо сильная эрекция буквально рвала его белье, парень был готов наброситься на нее и не смотря ни на что ощутить близость с обворожительной демонессой. Тот спектр ощущений, что он переживал, был неповторим, но только он успел моргнуть, как она растворилась в воздухе, словно ее и не было. Испытание его воли было лишь ее маленькой прихотью, ничтожным мгновением шалости, что она порой себе позволяла с особо искушенными душами. Ее, дочери Темного Бога - госпожи Абигор."Что это за игра?" - опустошенный, Кайл не находил сил, чтобы собраться. Судорога сковала тело, не давая вздохнуть, сердце колотилось, готовое выпрыгнуть из грудной клетки, непрестанно дрожали руки, глаза блуждали по комнате, натыкаясь на предметы. Спустя время он начал сознавать, что вокруг всё по-прежнему: горели свечи, стена нетронутой твердыней стояла на своем месте. С улицы доносились звуки ночного города, а в комнате еле различался звук действующей системы климат-контроля. Где-то за окном проехала машина, бездомный кот через улицу в очередной раз истошно мяукал под луной, а за стеной, на кухне, можно было услышать работающий холодильник.

Неужели это был сон? Парень взглянул под ноги и увидел шкатулку, которая ни капли не изменилась с того момента, как он открыл ее. Глубоко вздохнув, он только собрался встать, как тут же упал обратно. Сильнейшая боль пронзила его голову, словно в его череп вонзались поросшие ржавым налетом гвозди. Она проникала со светом, который отражаясь от стен, падал на роговицу его глаза, со звуком, что проходил сквозь его барабанные перепонки, даже с воздухом, который он вдыхал. В миллиардную долю секунды он стал невероятно восприимчив ко всем тонким материям, окружающим его. Восприятие и чувства обострились до нечеловеческих пределов, мозг раскрыл свой стопроцентный потенциал, заложенный в него природой, десятая доля которого была доступна лишь величайшим гениям. Пытаясь открыть глаза, он видел плотную, непробиваемую стену молекул и атомов, кружащих вокруг него. Мысли и сны людей, спящих в необозримом радиусе, открылись ему словно прямая трансляция спортивного матча в "Синглспид Брюинг". Каждая фантазия была невероятно осязаема - вкус поцелуя, тяжесть удушья, ужас кошмаров, все в один миг обрушилось на него. Лица окружали его всюду, миллионы незнакомых ему людей проносились мимо каждую секунду. Оргазм, побои, жажда, пытки, смерть, абсолютно все происходящее с кем-либо в этом мире, стало подвластно его ощущению. Адская симфония всепознания, мука, которой он не мог себе вообразить. Кайл не мог даже упасть, в конвульсиях и судорогах он сохранял свою прежнюю позу. Находясь в капкане мышечного напряжения, он стал подобен живой статуе, изображающей агонию. Дичайший оскал на лице воплотил адскую боль. Даже сама ткань времени разрывала его, каждый нейрон, каждый мускул был зажат в ней, и тем не менее он оставался жив.

- Что вы сделали со мной? Прекратите! Прошу вас, остановитесь! - взмолился он в своих мыслях, надеясь, что сенобиты придут и заберут свое ужасающее подношение обратно в тот ад, из которого явились.- Поздно отвергать наши дары, - твердый, властный женский голос раздался в голове, муки мгновенно покинули парня и он вздохнул с судорожным облегчением. - Ты заплатил столь высокую цену и мы не вправе быть неблагодарными.Кайл открыл глаза, и перед ним вновь были раскрыты врата в потусторонний, неизвестный и необычайно опасный мир, полный боли и страданий. Комната впитывала тьму, отчего загадочное сияние казалось еще ярче. Из глубин непроглядной пустоты, явно цитатой из библии, доносился скрежет зубов и звон цепей. Параллельно друг другу, из мрака вышло два серафима. По левой стороне шла женщина, чей голос ознаменовал конец немыслимых терзаний, охвативших его душу. Чертами своего мертвого великолепия, она была похожа на ту, что посещала его до того, но одновременно с этим, являлась полной ее противоположностью. Точно с монашеским целомудрием и невиданной грацией, она мягко ступала по полу. Большая часть ее тела сокрыта под черным, обтягивающим, латексным плащом, обнажая лишь подтянутый живот и длинную шею. Скромное декольте перерастало в высокий приподнятый ворот. На поясе висели легко узнаваемые пыточные инструменты, которые во времена инквизиции использовали для допроса ведьм и колдунов. Из щек выступала причудливая, округлая стальная конструкция. По бокам от нее, крючья на концах тонких стальных стержней растягивали глубокий разрез вдоль ее горла, а в центр переносицы была воткнута игла, пронзающая кость. Она четко предстала его разуму жрицей темного ордена, имя которого Кайлу было неведомо. Ее взгляд беспристрастен, холоден и пронизывает душу насквозь. Глубины ему придавал мрачный макияж, более тонкие, чем у предшественницы губы говорили о закрытости и сдержанности в отношении бесконтрольного потакания своей жажде крови, а лишенная волос голова, даже наделяла ее неким шармом.

Ее облик ощутимо контрастировал со вторым сенобитом, что шел в пяти футах от нее. Все его тело было сокрыто под черным костюмом, похожим на непроницаемую крепкую броню черно-угольного цвета. Одежда, за исключением шести узких вырезов на груди и тонкой вертикальной линии плоти на животе, прятала мощное тело. Вокруг пояса плотно обвивалась толстая цепь, берущая начало из его пупка. Концы ее звенели, обвившись вокруг длани этого палача, свисая над полом и увенчанные ужасающим мясницким крюком с острыми зазубринами. Черты лица скрывались за огромными гноящимися волдырями и шрамами от ожогов. Вся кожа на голове была небрежно перешита, скрывая глаза, уши, нос. Все, за исключением губ, которые были вывернуты с помощью острых крючков на тонкой прочной струне, что обвивалась вокруг его черепа. Влажные десна стали плодородной почвой для вечно щелкающих, кривых, похожих на клыки зубов. Чудовище будто являло собой боль и страдания, которые только можно испытать в этой и загробной жизни. Утробные звуки, которые время от времени оно издавало помимо непрекращающегося щелканья, были похожи на ласковое кошачье урчанье.Оба гостя окружили его, перекрывая возможные пути побега, который парень мог пытаться совершить. Он даже не успел оглядеться, как из пола в мгновение ока вылетели, пробив деревянный паркет, цепи с огромными рыболовецкими крючьями, на которые ловят, как правило, очень крупную рыбу. Они глубоко вонзились под кожу, царапая кости, разрывая сосуды и сухожилия, полностью обездвиживая свою жертву. Щеки, плечи, спина, живот, руки, все попалось на крючок невидимого рыболова, который поймал свою добычу. Цепи подались чуть назад, плотно уцепившись за плоть и незначительно растянув ее, кое где обнажая свежее мясо и кости. Раны обильно кровоточили, образовав под парнем алую лужу. Кайл громко вскрикнул от боли, хотя она не казалась ему ужаснее той, что он испытал ранее, обретя "все". Можно было с уверенностью сказать, что в контрасте с ней, эта боль была отдушиной, более похожей на извращенное удовольствие. Неожиданно под лучами света начало образовываться свечение. Оно было настолько яркое и кристально чистое, что слепило глаза. Одновременно с этим, вернулся звон колокола, который с медленным приближением этого неведомого существа, похожего на ангела, все усиливался.

Наконец появился он - Инженер, Принц Ада, возлюбленный сын Темного Бога. Его синяя кожа была чиста как кожа младенца. Искусно изрезанное в клетку лицо полностью усеяно на месте пересечений линий огромными серебристыми булавками, шляпка которых сияла как бриллиант на солнце. Спокойное выражение лица, незамутненный взгляд, смотрящий сквозь физическую оболочку, был неподражаем. Плотная черная кожа облегала его тело, скрывая под собой полностью все, кроме рук и головы. На расписанной грудной броне были пришиты в два симметричных ряда лоскуты из его собственной плоти. Тугой, кольчужный корсет на талии был так же украшен длинной полосой из кожи с его живота. Пупок стал пристанищем большого, окровавленного крюка, с которого свисала тонким поясом цепь. На ней висела дюжина крючьев поменьше, на которых гнили остатки чьей-то кожи и мяса, пачкая кровью длинную юбку.В комнате стало холодно, с потолка начал сыпаться снег и обжигать израненное тело молодого человека, который был прикован к полу, пойманный в ловушку своего невежества. Широко раскрытые глаза смотрели прямо на булавкоголового, тот в свою очередь оживился и с заинтересованностью посмотрел на парня. Сделав для себя какой-то вывод, он потерял всякий интерес и переведя взгляд, осмотрел комнату. Плавными шагами, Инженер, практически не обращая никакого внимания на Кайла, прошел мимо него. Подойдя к одной из высоких стопок его книг, он взял привлекшую его внимание, открыл нужную ему страницу и достал оттуда хрупкий пергамент. Часть его была иллюстрирована десятками непонятных символов и изображений, вторая же вмещала грандиозный, детализированный чертеж загадочного механизма. Сенобит вновь опустил взгляд на Кайла и загадочно усмехнувшись, заявил: "Хорошо". Цепи мгновенно исчезли, ран будто и не было вовсе, а мрачные гости развернулись и медленным шагом ушли туда, откуда явились в этот мир. Темнота в комнате начала сгущаться, обретая плотность и возможность быть осязаемой. Тьма давила на парня, сжимаясь над ним, обжигая абсолютно все живое, чего касалась. Встав на ноги, Кайл в безысходности взглянул на свет, исходящий из бесконечно темного коридора, откуда явили ему откровение сенобиты, и не успел он понять в чем дело, как из нее десятки цепей и крюков вонзились в его тело, разрывая его, повреждая кости и цепляя за собой молодого человека. Ошметки все еще живой плоти пропадали во мраке, тем временем парень, словно речная рыба, сопротивлялся тянущему ее на поверхность "рыболову". Каждое прилагаемое им усилие вызывало дополнительные цепи, что намертво цеплялись к его разорванному мясу, сдирая все больше кожи с обнаженного тела. Оставив надежду, Кайл полностью отдался воле своих палачей и стремительно отправился во владения Темного Божества, врата в которые он сам открыл, ценой своей души.