Часть первая — Возрождение (1/1)

IВыдра по имени Лилла проснулась рывком, будто вынырнула из воды. Пару секунд понаблюдав, как лунный свет заводит игру на потолке, она тяжело поднялась и села в постели. Тихая, спокойная ночь, а её опять будят эти кошмары. Дверь на балкон неслышно отворилась, и благоприятно обдул её морду, чуть коснулся глаз. Казалось бы, это всё давно в прошлом, но оно неотвратимо продолжало преследовать её. Выдра потёрла нос и уместила локти на перилах — снизу открывался вид на садик с морковью, который вела крольчиха Эмми, немного яблонь, столик в саду, на который вчера вечером подавался ужин, и скамья при нём.Она решила выпить немного чая: Эмми превосходно готовила отвар из любых трав и ягод. Натянув майку на плечи, выдра размяла шею и лапы, встряхнула ими для порядка и проследовала на кухню.Лилла разогрела чайник и достала кружку с полки. Пока ждала, проверила цветы на подоконнике.Первый глоток сделал дело превосходно: по телу разлилось приятнейшее тепло, дрожь ушла, растворилась. Лилла успокоилась и глянула на часы: половина второго ночи.Мыть кружку Лилла не стала, хотя и понимала, что это невежливо: из-за мелочей тоже иногда бывает неприятно, даже если это всего лишь кружка из-под чая. Лилла тихим, неслышным шагом направилась в прихожую, чтобы надеть маскировочный плащ с капюшоном. Надевая его на себя, Лилла мельком глянула в зеркало. ?Я так выгляжу?? — с удивлением спросила она себя, будто увидела своё отражение впервые за много лет. Тело после операции по извлечению имплантов приняло совершенный вид: подтянулось, разгладилось. Уши больше не являлись локаторами опасности, лапы более не были изуродованы никакими вставками, хвост окреп, глаза сияли.Словом, она была хороша.Лилла обратилась к зеркалу ещё раз, вставила записку за свободное крепление и покинула обитель Пасхальной Крольчихи.Закрыв входную дверь, Лилла посмотрела вверх, и ей показалось, что небо подмигивает ей, как знакомой.IIГород — скопище сияющих ночных огней, искусственно созданных человеком. Выдра старалась не попадаться никому на глаза: об этом её предупреждали Лейла Лучезарная и Эмми. Дворы и тёмные углы оказались очень полезной штукой, так что она без особых проблем продвигалась вперёд, к парку. Добежав до ближайшей лавочки и не переставая озираться по сторонам, Лилла села, подтянув лапы под себя. ?Ничего, — думала выдра, — они могут принять меня за игрушку, или вроде того?. Из урны неприятно пахло сигаретным дымом и недопитым пивом; отодвинувшись подальше, она превратилась в практический незаметный комок. Чай дал о себе знать, и скоро, через, может быть, полчаса, Лиллу разморило: зевнув, выдра потянулась и в это же время приоткрыла один глаз. Но никого почти не было вокруг.В последнюю секунду Лилла открыла глаза, чуть не в ужасе похлопала себя по щеке. ?Нельзя, нельзя спать, иначе кошмар вернётся… снова туда, где холодно, где Ракета плачет над тобой… нет, нет! Я не могу…? Ловец Снов вновь звала выдру в свои владения, но Лилла боялась вернуться туда, зная наперёд, что ждёт её.Лилла почесала то место на шее, где когда-то находился чип, и отдёрнула лапу, словно от раскалённой плиты. Горячее место расплывалось, увеличивало радиус раздражения. Она начала пылать, вскочила со скамьи, но это не помогло. Оступившись, Лилла упала, запутавшись в своём плаще. Последним усилием она сбросила его. Лилла побежала: боль, столь невыносимая и страшная, овладела телом, но единственное, что она сейчас могла сделать — это попытаться найти воду, пока не стало слишком поздно. Языки пламени вырастали на ней, как цветы, однако сил кричать не было. Шерсть начала отпадать кусками; некоторые пласты разлеглись перед ней, зашевелились, сплетаясь воедино в одну массивную фигуру. Нечто обернулось Ракетой — Лилла, утратившая возможность лить слёзы, бежала дальше, спотыкаясь о рытвины и шипы. Но вскоре мышцы тоже отказали, и выдра, уже практически тлея, ползла вперёд, как могла. Глаза треснули и закрылись.?Если я найду это место, я хочу, чтобы ты был со мной?.?Как пожелаете, моя леди?.Обгоревшая выдра, ничего не видя, ощутила, что находится во тьме. Кости ещё немного повиновались ей; Лилла с колоссальным трудом поднялась на практически полностью сгоревшие лапы и двинулась вперёд. Открыла остатки глаз и ошеломлённо обнаружила, что они на самом деле всё видят.?Объект 89Р14, без изменений, — сказал там, вдали, мужской голос, который она узнала даже спустя такое долгое время, — готовьте летальную инъекцию?.Темнота исчезла окончательно: Лилла увидела в конце тоннеля клетку с нею самой, и они обернулись в шипящих змей, чёрных и скользких. Путь к отступлению был отрезан, а сверху, будто с небес, раздался ещё один голос: ?Ракета…? При этих словах Лилла словно очнулась: кошмар стал более над ней не властен. Шагнув вперёд, выдра с ненавистью смотрела и на змей, и на возникших из темноты зеленокожих мутантов, и на боевых роботов, убивших её когда-то. Змеи перестали шипеть и испарялись, мутанты отступали, Лилла видела ужас в их глазах. Тело обрастало вновь, усы, появляясь, кололи щёки и веки, лапы приобретали прежнюю стойкость. Где-то в бесконечности заржала лошадь заунывным и гулким голосом, а затем всё сгинуло; полыхнул яркий свет, ослепивший Лиллу на миг, и вот она уже стоит посреди белой поляны — насколько хватало глаз, этот свет занимал всё пространство вокруг. Лилла сделала несколько шагов. Из белой мглы явилось странное создание. Больше всего оно было похоже на земную девушку — длинные волосы до талии спадали коричневыми волнами и не были заплетены, кроме одной косички у левого плеча. Носило существо красное платьице и имело кошачьи уши и хвост. Но самая главная прелесть заключалась в глазах: они являли собой янтарные огранённые камни. Девушка приблизилась на расстояние полуярда и сказала голосом, больше всего похожим на мелодию:— Не бойся, я тебя не обижу.Лилла поверила ей — её голос, манера походки, глаза — заставляли забыть о страхе. Его ледяной клубок быстро таял, превращался в тёплый пар. Выдра подошла почти вплотную, задрала голову вверх и встретила лёгкую улыбку девушки своей:— Спасибо. Но кто ты?— Юля, — просто ответила девушка с ушами и хвостом. — Некоторые называют меня Богиней Юлей, но я к такому обращению не привыкла, так что, пожалуйста, зови меня просто Юлей.Лилла кивнула и назвала своё имя; девушка вновь чуть улыбнулась и ответила:— О, так это ты! Я слышала от Ловца Снов… для меня это удовольствие, видеть тебя. Но ты наверняка устала? Позволь поговорить с тобой некоторое время; неплохо за чаем немного побеседовать. Или ты торопишься?Лилла рассказала, что пока она спит, её физическое тело находится на скамье в городе и может вызвать подозрения. Юля кивнула: ?Маскировочный плащ, да? Это не проблема?, а затем повела рукой по воздуху, словно гладила кошку.— Теперь всё в норме, — ответила Юля на немой вопрос, — ты в безопасности. Так что насчёт чая?Лилла опустила голову и спустя минуту кивнула: пожалуй, стоит послушать эту девушку, раз она говорит, что всё в порядке, к тому же, от неё исходит такой приятный свет. Юля, словно прочтя её мысли, снова улыбнулась, и они вместе пошли вперёд.IIIРакету снова разбудила боль в голове: глаза разлипались, словно были склеены желе, нанесённым в несколько слоёв. Последнее, что помнил енот: пьянка, проводившаяся… а, хвост его знает из-за чего. Сколько он влил в себя помоев из этой забегаловки? Две бутылки? Пять? Пятьдесят? Мозг отказывался работать нормально сразу после пробуждения, мочевой пузырь ныл, требуя освобождения, так что Ракета первым делом занялся поиском туалета. Первая попытка подъёма дала такой удар в голове, что он показался еноту размером с хорошую кувалду. Чтобы, так или иначе, не сходить ?под себя?, енот, превозмогая боль, вскочил на лапы и прыгнул к первому попавшемуся углу, на лету расстёгивая ширинку. Когда струя брызнула на давно не мытую стены, енот выдохнул и закатил голову; мозг начал проводить обновление до последней сохранённой версии памяти и устанавливать её. Енот застегнул ширинку и отошёл в сторону, оглядывая всё мутными глазами. ?Так, опрокинутая мебель, мусор, бутылки, всё не то... где же... твою мать, где она?!? Ракета, спотыкаясь о разбитую и разломанную мебель, помчался по всему трактиру, чертыхаясь и ища ?её?. Почти отчаявшись, Ракета едва не зарычал в голос, как с верхнего этажа раздался хорошо слышимый бас: — Эй, грызун! Забери-ка свой металлолом!Что-то массивное едва не пришибло его, если бы Ракета не поймал ?металлолом?, грузно присев под его тяжестью. Да, так и есть, вот она, его красотка — пушка. Поглядев сонными глазами вверх, он ответил:— Сам ты металлолом, синюшник! А это чудо инженерной мысли!Забросив пушку на плечо, енот покинул заведение. Холодное солнце осветило его. Ракета направился к их кораблю.Во сне он блуждал неизведанными тропами, но основная картина оставалась крайне ясной, леденящей душу. Сколько он уже раз видит это, но ужасная фотография из "подкорки" мозга не желает оставлять его в покое уже очень давно: пять чёртовых, проклятых лет! Сколько бы он ни заливался выпивкой, не топил себя в этом хреновом омуте, никак! Снова в памяти рисуется грязно-оранжевая трава, бледное солнце и ОНА. Лилла.Последний раз он был на её могиле года два назад вместе с Питером Квиллом: они убирали её. Добравшись до своей каюты, енот завалился на кровать и замер. Столько недоделанной работы валялось на полу, но за последнюю неделю он только и успевал, что выпивать и колупать своё оружие. Никаких новых заданий, заказов, даже Коллекционер, хвост его дери, молчит, хотя обещал позвонить и ?всё уладить?.Дверь позади него открылась, а голос Питера Квилла вяло сказал:— Эй, Ракета? Ты как, нормально? А то я вчерашний день вообще не запомнил.Ракета что-то пробормотал в ответ и углубился в свою грязную подушку — даже Квилл сейчас был ему не нужен. Никто не был нужен. ?Хотя, может, зря я так с ним? — мелькнула у него в голове мысль. — По крайней мере, он понимает меня, так что…? Только Квилл захотел повернуться, чтобы уйти, как енот оторвался от своего грязного белья и сел на койке. Питер сел рядом и задал старый вопрос:— Снова она?Ракета кивнул и вытер морду лапой. Он не стал отвечать, да Звёздный Лорд и не настаивал на ответе. Пару минут они сидели молча, однако затем Ракета понял, что ещё немного, и он разрыдается:— Снова. Который раз уже… достало.— Не унывай, брат. В который раз Ракета слышал эту фразу, и снова она подействовала как обезболивающее, но наглеть даже по меркам себя самого он не хотел. Скудная улыбка, похожая на гримасу, отобразилась морде и погасла. Хлопнув Ракету по плечу, Питер вышел; енот, почти готовый выть в голос, повалился на свою койку и закрыл морду лапами.Неизвестно, сколько енот бездумно провёл в трансе: может быть, час или два, но когда Ракета снова открыл глаза, лампа на потолке уже не горела: сдохла, видимо. Мрак обступил его плотной стеной, енот тупо пялился в пространство над собой, не делая попыток выбраться из темноты или хотя бы попытаться встать. Терпел енот до того момента, пока не начала зябнуть спина, тогда выбора уже не оставалось — зверь поднялся на лапы и потянулся.Перебирая в голове метафоры для несносного электронного аппарата, Ракета открыл дверь и остановился как вкопанный. Его глазам предстало поистине необыкновенное чудо: он увидел перед собой, ярдах в пяти… Лиллу. Не веря своим глазам, он всё-таки попытался крикнуть ей хоть что-либо. И, кажется, это сработало — выдра, оглянувшись на его зов, чуть не выронила из лап чашку с чаем, едва успела поставить её на стол и, соскочив со своего стула, помчалась к нему.— Эй, Ракета! — вдруг раздался голос извне. — Ты будешь вставать или нет?IVЛилла и Юля устроились на стульях посреди белой пустоты. Выдра отметила, что стол очень удобен и не вызывает дискомфорта. До столовых приборов можно дотянуться лапой. Девушка уселась напротив и посмотрела ей в глаза — Лилле показалось, будто она нырнула в золотой пруд.— Где мы? — первым вопросом в голову выдры пришёл именно этот.Юля была готова к нему и моментально ответила, одновременно разливая чай по чашкам.— Место, в котором мы находимся, называется Астральная бесконечность, — моё отдельное измерение, мой маленький мирок. Неприятности здесь уничтожаются сами собой… это даётся мне нелегко, но я пока справляюсь. Что же, угощайся, — сказала Юля, подавая выдре чашку.— Ну, как тебе?Лилла ответила не сразу; выдра с трудом смогла поставить чашку на столик и сказала:— Очень вкусно. Спасибо.Юля предложила приступить к десерту — небольшим розочкам с кремом внутри. Съев две штуки, Лилла больше не смогла проглотить и грамма. Откинувшись на стуле, выдра ещё раз сказала ?Спасибо? и засоловела. Ей снова начали приходить видения: словно бы она ещё не отставила свою чашку, а где-то вдали ей мерещится... нет, возможно ли это? Там, в белом мареве к ней бежит Ракета и что-то кричит, но отсюда не разобрать. Ей бы встать и кинуться навстречу, однако сил не хватает.— До встречи, — услышала Лилла последнюю трель соловья и исчезла из места грёз.Падение продолжалось всего пару секунд, и вот уже щека коснулась подушки, словно и не расставалась с нею.— Лилла, проснись. Ты что, куда-то уходила ночью?Лилла с трудом смогла разлепить веки. — Я… — прошелестела выдра, потихоньку разминая затёкшие конечности, — я… не… — Да что же это с тобой? — спросила Эмми и помогла ей приподняться и сесть в постели.— Идём, — ответила она на рассказ выдры, — завтрак уже ждёт. Быстро приняв душ, Лилла уселась завтракать.Пока выдра ела, в промежутках между бутербродами и чаем она рассказывала о том, что видела во сне. В моменте с кошмаром она снова сжалась, как пружина, а когда дошла до Юли и морока с Ракетой — улыбнулась и прослезилась одновременно. Лилла так и не смогла ответить ни себе, ни Эмми, было ли это правдой, или буйное воображение снова изобразило её тайные желания.VГамора разбудила Ракету и с удивлением обнаружила, что тот весь мокрый от пота. Они глядели друг на друга несколько секунд, затем Ракета с трудом отлепился от лежака и протёр глаза. Тупая игла, сидевшая в мозгу, со звоном рассыпалась в пыль. Повернувшись к Гаморе, он сказал:— Ну, чего тебе надо? Зачем припёрлась?— Я лишь пришла проверить, всё ли у тебя в порядке. Ты целый день спишь.— Э-э, да какая тебе разница, женщина? — отозвался енот, вставая и ковыляя к выходу. При этом он старался несильно мотать головой. Гамора посмотрела ему вслед, но не стала более его воспитывать.Ракета поднялся на нижнюю палубу и сонными глазами оглядел присутствующих. — Я есть Грут, — раздалось сбоку от него.Ракета протрезвел почти полностью: задрав голову вверх, он увидел молодого цветущего древообразного парня, игравшего в приставку. Из-за своего состояния ?подростка? голос Грута был писклявым.— Привет, дружище, — отозвался енот, — как ты, ничего?— Я есть Грут, — ответил тот, уставляясь в экран приставки опять.— Ага. Полная, — парировал на это Ракета, присел на скамейку. Под лапами валялась куча избитого хлама, правда, здесь его было меньше. Мысли снова переключились на закончившийся сон.— Ракета…?Да твою мать, кто опять…?Ладонь легла ему на плечо. Ракета снова выплыл из небытия, готовя слова для идиота, который опять дёргает его, но глаза наткнулись на Квилла.— А, привет, Квилл… — Ты как, нормально?— Да, вроде отпустило после вчерашнего. Я не всё помню, но, кажется, никто не умер… вроде бы.— Нет, никто, — ответил Квилл, — так что можешь не волноваться… Что с тобой? Ты весь мокрый…— Я был… ну… не просох ещё до конца, ах-ха-ха…— Ну, понятно, — Квилл кивнул ему и отошёл. Ракета впервые в жизни почувствовал себя куском дерьма.VIЛейла Лучезарная, Ониксовый Страж и Пылающая Собака, страдала от невыносимой боли. Её шея, нижние и передние лапы, живот были покрыты чёрными наростами, пульсировавшими, как гнойники. Самка с шерстью белого цвета стоически принимала лекарство. Падший Страж Роман Шиа’кар, золотистый лабрадор, поил её из чашки с резными краями.Когда-то Роман был одним из тех, кто защищал октавселенную Реджинальда Блэка, но во время экспансии на Кендрагон был побеждён Лейлой. Разум после этого вернулся к нему нескоро. В Чертоге царила ночь, озарённая тысячами звёзд. Сейчас все отсутствовали, и Лейла была только наедине с Романом. Она хотела что-то сказать, но не могла — пульсирующая зараза не давала ей покоя. Операция по удалению имплантов и фактическому возвращению с того света далась нелегко даже самой Лучезарной. Она приняла часть её ?проклятия? на себя и покрылась струпьями.Но самое интересное произошло после неё. Когда Лилла спала после удаления имплантов, Страж Волчонок, решивший выпить кофе, пожаловался на идущий в коридоре дождь. Лейла не поверила и сама вышла это проверить. Под потолком вились грозовые тучи, и от начала до конца коридора лил заправский ливень, нещадно топя ковёр. Собака остановила это безобразие и устранила последствия, после чего вошла в комнату и обнаружила, что выдра плачет во сне. Собаке стало все ясно.В дальнейшем чудеса не прекратились: по неопытности Лилла могла прожечь пол или заморозить комнату в порыве какой-нибудь эмоции. Благо, все это ликвидировалось почти сразу. Никто не ругал Лиллу за это, а просто снова указывал, почему такие силы нужно держать под контролем.Позже начались тренировки. На первом же месте стояло развитие внутренних способностей, за ними следовало всестороннее физическое воспитание. Лучше всего Лилле давались плавание (что неудивительно) и акробатика. Азы мастерства давались после воскрешения несложно (это обуславливалось продвинутым интеллектом), и уже в первый месяц Лилла показала первые достойные результаты. Тогда же она приняла свою первую форму Стража. Выдра даже испугалась, когда неожиданно обнаружила, что выросла и стала светиться.Когда Стражи собирались вместе, они старались провести время со своей новой ?сестрёнкой? как можно веселее. Каждый показывал что-то своё. Например, Волчонок совершенствовал её боевой стиль, Альфи раскрывала секреты быстрого перемещения и учила её танцевать. Кайла Ветер, самая творческая личность среди Стражей, обучала выдру игре на гитаре и клавитаре, но больше всего ей понравились барабаны. Стражи распевали песни под первые аккорды и ритмы и с удовольствием наблюдали за движениями по комнате. Разумеется, Лилла много раз просила Собаку попробовать связаться с Ракетой, чтобы дать о себе знать, утешить его. Лейла согласилась только на явление выдры еноту во снах, объясняя это тем, что пока никому не следует знать о её возвращении ?ради её же безопасности?. По истечении третьего года перед Собакой стояла совершенно иная Лилла: гибкая воительница с лоснящейся шерстью. От неё прежней не осталось и следа (по крайней мере внешне). Лилле был торжественно вручён боевой лук Ик’ретар (в переводе ?Око рассвета?), и она оказалась в числе своих новых собратьев, давно ставших ей как родными. В конце концов выдра оказалась у Эмми. Они быстро нашли общий язык. Лилла старалась помогать ей чем могла, с потрясающей скоростью узнавая новое. И вот сейчас она завтракала вместе с Пасхальной Крольчихой и вспоминала ночное путешествие. Времени терять более было нельзя. Сегодня она выступит вперёд. А пока можно насладиться последними часами в доброй обстановке. Ещё немного, и она покинет свою бесконечно добрую подругу. — Слушай, пока я ещё здесь, может быть сходим куда-нибудь? — спросила Лилла, вытирая рот салфеткой. Ужасный ночной кошмар и внезапный приятный сон превратились в лёгкую дымку и теперь едва кружили где-то в глубине сознания. — До вечера ещё полно времени. — И что ты хочешь предложить? — поинтересовалась Эмми, отпивая морковный сок. — Сходить на улицу, — ответила Лилла, — будем надеяться, что твой Макс ужасно соскучился сидеть дома и он тоже не прочь проветриться. Эмми заметно смутилась, когда Лилла, ехидно улыбаясь, сказала "твой Макс". Между ними ничего такого нет, кроме как крепкой дружбы и профессиональных обязательств. Или, может, ей так только кажется? С тех пор, как он получил свой большой меч, прошло около двух лет, и за всё это время они виделись лишь пару раз и то мельком. Поэтому Лилла права, пусть она и "подкалывает" её. Это в случае молодого Стража только плюс, особенно учитывая все эмоциональные потрясения. Пусть только не увлекается. — Ну ладно, — "сдалась" Эмми, отворачиваясь, чтобы Лилла не могла видеть румянца на щеках. — Стой, а что насчёт морковных грядок? Их же нужно полоть. Лилла чуть поморщилась: как же они вчера забыли об этом, ведь весь день были в хлопотах! Придётся сокращать время прогулки. — Погоди, — остановила подругу выдра, — помнишь, я говорила, что Максу скучно? Так давай его и привлечём к, так сказать, общественно полезному труду. А потом устроим прощальный ужин. Что скажешь? Просто я себе не прощу, если ты одна будешь это делать. Я и так достаточно времени... — Не переживай, сделаем всё на быстро и на "отлично". Мне нравится твоя идея. К тому же, это будет отличная тренировка твоих талантов. Так не будем же откладывать, — согласилась Пасхальная Крольчиха, заканчивая завтрак. — И как по мне, живи сколько хочешь. Это даже лучше. Временами мне здесь бывает очень скучно, а с тобой время летит незаметно. Лилла поблагодарила Эмми и допила морковный сок. Сказано — сделано. Соблюдая прежние правила безопасности, две подруги покинули дом Эмми и закоулками добрались до подземного жилища кролика Макса. По пути Эмми высказала опасения, что его может не оказаться дома, но в этот раз фортуна им улыбалась: новоиспеченный воитель как ни в чем не бывало спал без задних ног. Лилла подкралась к своему другу и без зазрения совести чуть подула ему в ухо. Макс задёргал левой задней ногой, но не проснулся. Это только усилило их азарт. Стараясь хихикать не очень громко, выдра чуть понизила температуру выдыхаемого воздуха и снова повторила свой трюк. На этот раз он сработал отлично. Макс вскочил как ошпаренный, крутя головой в стороны. Где враг?! Откуда он?! Уже готовясь нащупать в темноте меч, он отчётливо услышал сдержанный смех и мягкий голос: — Извини, извини, пожалуйста, я не хотела так сильно! Кроль обессиленно повалился обратно на кровать. Отбой тревоге. — Могли бы просто позвонить или голубя прислать. Я б подготовился, — устало проговорил он, снова закрывая глаза. Эмми села к нему на кровать и как бы изучающе окинула взглядом. — Сегодня Лилла улетает, — начала она, — нам нужна твоя помощь. — Я весь внимание, — донеслось снизу. — Я думала, ты поможешь нам прополоть грядки, — сказала крольчиха, готовясь к незримому удару. Взрыву негодования. Но его не последовало — по крайней мере, не в той форме, что она ожидала. — Уже сегодня? Понимаю, Космос наконец позвал тебя. Но я только сегодня ночью вернулся из Индонезии, — вяло парировал кроль, — Школа послала меня очень далеко с заданием, которое они сами в полной мере не оценили. Ты осталась здесь под предлогом архисрочных дел — тренировки, всё такое. Так что я наскоро съел как попало сляпанных бутербродов и поспал максимум три-четыре часа, так что думаю, будет справедливо, если я не составлю вам компанию. То есть составлю, но чуть позже, часиков через пять. Разбудите меня, ладно? Эмми все эти доводы показались разумными, но Лилла знала, что у неё всегда есть ещё один козырь в рукаве. Но какой же? — Что ж, ладно, это разумно, — согласилась Эмми и наклонилась к самому уху Макса, — но мы собираемся устраивать прощальный ужин, с тортом. Но ты ужасно вымотался, так что мы оставляем тебя в покое. Она первой пошла к выходу. Одна секунда, две... — Хотя с другой стороны, можно просто влить в себя десяток кружек кофе и размяться, — уже гораздо бодрее донеслось с кровати. Макс лишь единожды попробовал торт, который Эмми с другими ученицами Школы готовила на Пасху, и тогда по уши влюбился в его незабываемый вкус. Конечно, в тайне он разделял те же чувства и к молодой крольчихе, но боялся признаваться в этом даже себе. Конечно, скажет кто угодно, можно получить полноценный кусок и после празднества, но это будет уже не совсем то. — Ты точно в этом уверен? — скрывая улыбку, спросила Эмми. — Да, я уже бодр как никогда, — подтвердил кроль, вскакивая с кровати и едва не спотыкаясь об опрокинутую бутылку. — Когда ты в последний раз убирался? — А, история не запомнила этого момента. Ну, пошли? Остаток дня друзья провели в хозяйственных хлопотах. Как Эмми и говорила, Лилла здорово помогла ей с прополкой, так что с этим они наскоро управились. Макс не пожалел о своём решении помочь девушкам, ибо награда действительно стоило того. Уже сгущались сумерки, когда Лилла отставила последнюю кружку с чаем и взглянула на небо, словно вымеряя, какой курс ей взять. Она приняла свою новую форму: выросла до метра семидесяти, крылья белого цвета раскрылись подобно шатру, и она чуть тряхнула ими.Шерсть тоже заметно осветлилась и теперь напоминала лёгкий кофе, разведённый молоком. Вечером Лилла приняла третью форму: выросла до метра семидесяти, крылья молочного цвета раскрылись, и она чуть тряхнула ими.— Через два дня Пасха.— Прости, что я не смогу быть с тобой, — прошептала Лилла, обнимая добрую крольчиху, — но я должна лететь немедленно.Эмми оценивающе глядела на неё:— Понимаю, ничего. Твой енот ждёт тебя.Эмми отошла на шаг.Лилла взмахнула крыльями и устремилась ввысь. Эмми стояла на лужайке перед домом и смотрела ей вслед. Она вытерла набежавшую слезу. Макс обнял ее за плечо, и они вместе проводили взглядами удаляющуюся подругу.Ракета в тот же момент был поглощён мыслями: Квилл и он вели корабль вперёд, иногда уворачиваясь от астероидов и тому подобного космического мусора. В какой-то момент новая, но уже тёплая иголка кольнула его под ребро и испарилась. Его морда окрасилась приятной полуулыбкой.