Рождение. (1/1)

Следующий день прошёл спокойно, гладко. Всё у нас в палатке было хорошо. Хотя, знаете что, давайте я всё-таки буду называть это домом! Вот… Миша и Иван всё колдовали у плиты с их камнем: желтуха, салаты, бифштексы, котлеты. Они делают большие успехи в кулинарии. Надеюсь, они когда-то перейдут на сковороду, но, если им нравится камень, то пусть продолжают готовить на нём… Рейн была в этот день не прочь поесть солёного. Хотя нет, не так… Она ела только солёное! Я её не виню… В первые дни беременности организму нужно много солей. Хорошо, что она хотя бы не ?низвергает из себя? эту солёную еду… Её живот стал большим. Неужели детёныши Сергалов такие большие? Интересно… Нужно сказать Грегу, но об этом потом…На следующий день Рейн родила… Как мне потом объяснил Грег: ?В животе у Самок Сергалов очень быстро развивается плод и, само собой, детёныш.?. Первой у нас появилась девочка. Мы уже заранее придумали имя для девочки и для мальчика, потому что не знали, кто у нас родиться. УЗИ у Сергалов пока не было… Это была настоящая богиня красоты! Её фиолетово-белая шёрстка просто убивала меня своей красотой! Я держал этот маленький волосатый комочек у себя в руках. Я боялся уронить её. Боялся уронить такую красоту. ?У неё твои глаза.? Спасибо Аргент. Мне приятно. Кстати, теперь, ты тоже отец! ?Я? Но ведь ты…? Нет-нет. В чьём теле я нахожусь, не подскажешь? ?Спасибо тебе, Андрей, спасибо.? Да не за что! Какая же она маленькая. Ещё не открыла глазки. Она слушала внимательно всё, что окружало её. Её кисточки на ушах подчёркивали идеальный слух! Я был счастлив. Я?— отец такого маленького комочка радости! Я?— отец такого красивого существа! Я?— отец… Вынесли второго ребёнка… Вот это уже интересно! Двойня! Я был рад ещё больше этой новости! Мальчик. Мальчик и девочка! Серум и Сирена! Они уже тянулись друг к другу. Неразлучники. Два комочка радости! У меня нет слов, чтобы описать, насколько я счастлив! ?Спасибо!? Я понимаю тебя, Аргент! Я тоже счастлив. Они ещё не открыли глазки. Откроют только на следующий день. Но это и не нужно. Я уже видел, что они самые красивые и самые добрые дети в мире. Я знаю, что это далеко не так, но я счастлив. У Серума была голубо-зелёная шёрстка, которая тоже подчёркивает его доброту. Самые лучшие и милые младенцы!Наступил следующий день. Они открыли свои глазки! Сирена! У неё были сиреневые глазки! Серум! ?Это не к добру…? Его глаза меня поначалу напугали. Чёрные глаза с красными зрачками… Он посмотрел на меня. Я знал, что он таким взглядом хотел изобразить любовь и радость… Неплохая попытка… Его красные зрачки пробивали меня насквозь. Я всё равно люблю его! Люблю Сирену! Мне не помешают никакие ?кровавые? зрачки, никакие дырявящие взгляды… Они же дети! Я успел посидеть с ними. Смех. Детский смех так ласкал моё ухо! Дети любили меня! Я любил их… Здорово. Вот, какого это?— быть отцом! Если это сон, то я не хочу просыпаться! Я с ними поел, хотя они попили молоко у матери, но всё равно. Я с ними поиграл. Здорово. Классно! Замечательно! ?Я смотрю, Андрей, тебе уже понравилось быть Сергалом?? Спрашиваешь? Да я в восторге. Знаешь, сколько я страданий испытал в том теле? Потерю родных, друзей… А тут я это обрёл вновь! Ты понимаешь? Новая жизнь! Мне дали новый, чистый лист, на котором я могу рисовать, писать стихи… ?Твои родители погибли в автокатастрофе?? Аргент, давай не сейчас… Мне грустно становится. ?Твои друзья пошли на войну против нас и умерли?? Аргент! ?Наверное они погибли храбро…? Аргент! Заткнись! Ты понятия не имеешь, какого это! Вот спасибо! Теперь я разозлился! Дети заметили мою ярость и заплакали… Вот видишь, что ты наделал?! ?Прости.? Прости?! И это всё, что ты можешь сказать в своё оправдание?! Эх… Ладно, и ты меня прости, сорвался немного… ?А ведь ты знаешь, я тоже сирота… Помнишь?? Да… Деревня… Огонь… Солдаты… В моей голове очень быстро пробегали картины этого действа… Расстрел мирных сергалов, сжигание домов, сопротивление и наконец долгожданная пуля в лоб… Так ты… ?Да, моих родителей тоже расстреляли…? Сочувствую… Прости… Я не подумал… Брякнул с дуру… ?Ничего. Ты за детьми следи…? Я обернулся на детей. Они также мирно лежали и смотрели на меня, перестали плакать. Я не мог сосредоточится на них… В голове всё мелькали эти картины. Крики, плач, выстрелы… Военные… После этого вряд ли можно сосредоточится на сидении с детьми. Я попросил Рейн посидеть с ними, а сам ушёл в душ… Обдумать всё это… Расставить всё, как говориться, ?по полочкам?…