Глава 3. Кофе и пустыня (1/1)

В кафе в тот день было не так много людей, а Шерон в кои-то веки захотелось остаться одной, не в душной сонной комнате, где бывает так тихо и тоскливо, что хоть волком вой, а там, где в спокойные вечера свет уличных фонарей жёлтыми пятнами скользит по узким столикам, по заметно выцветшим скатертям и по полу в чёрно-белую плитку. Там, где она могла повстречать кого-то из старых знакомых, поздороваться и больше ничего, ибо того вполне было достаточно. Здесь фоновая музыка была ненавязчивой и тихой, не как любила Ким в этих её клубах и барах с сомнительной дешёвой выпивкой и смазливыми официантами.Полчаса назад она заказала картошку фри с соусом и одну колу; ела неторопливо и смотрела в окно, на улицу, в полдень утопающую в оранжевых лучах солнца, поджаривающего пустыню. Сотовый лежал перед ней, на сенсорном экране?— фото за фото мелькал её отец, иногда Ким или мама, иногда она и Дилан вместе. Она могла смириться с тем, что больше не принадлежала Дилану, но никто не мог забрать у неё приятные воспоминания как о нём, так и об отце.Уходя, она задержалась у кассы и попросила сделать кофе с собой. Задумавшись на какое-то мгновение, Шерон взяла стакан и, даже не поднимая головы, сделала шаг, однако тут же врезалась в того, кто так неожиданно оказался позади неё. Лишь чудом повезло не вылить напиток на внезапную ?жертву?, но то было неизбежно, и Шерон лишь осталось с раскрытым ртом рассматривать большое кофейное пятно на чьей-то дешёвенькой серой футболке.—?Господи! Простите меня! —?она ахнула, подняв глаза. —?Вот блин… Я… я…Перед ней стоял их новый сосед и, судя по выражению лица, то ли пытался не засмеяться, то ли не выругаться. Шерон еле выдохнула. Ей показалось, что она уже минуту не дышала. И снова разразилась потоком бесконечных извинений.—?Всё нормально, брось. И хватит извиняться. Сама не пострадала? —?тут же последовал ответ.—?Да что я? Тебе больно? Горячо же! —?осознала она вдруг, протянула к нему руку, но поняла всю глупость этого жеста и одёрнула себя. —?Чёрт меня подери, прости, пожалуйста! Я не смотрела вперёд. Просто не знаю, куда я смотрела…Сосед сохранял невозмутимость до последнего, и она взглянула ему в лицо, отметив, что он снова небрит, суров, как, наверное, подобает копу, и вообще просто неотразим. Так уж ей показалось. Кое-кто из посетителей глазел на них, две дамы среднего возраста за столиком впереди хихикали без стеснения. Шерон знала, что уже покраснела от стыда, и её лицо зашлось пятнами, как обычно бывало в минуты волнения; она обернулась к продавцу и полушёпотом спросила:—?Простите, где тут у вас туалет?Она ждала минуты две у закрытой двери мужского туалета, всё ещё ощущая, как пылает лицо. Надо же было такому случиться! Она проклинала себя и тот кофе, на чём свет стоял. И рассуждала о том, каким дурацким совпадением она обязана тому, что её сосед-полицейский оказался в этом кафе в этот день, в ту самую минуту, вместе с ней.Дверь со скрипом приоткрылась, и Шерон обернулась, выпрямившись как по стойке ?смирно?.—?Сделал всё, что мог,?— произнёс сосед, улыбаясь. —?Как выглядит?Шерон оглядела мокрое пятно, тянущееся на его футболке по груди, к поясу джинсов, хмыкнула и заметила, слегка поморщившись:—?Что-то не очень. Может, надо высушить? Там должна быть… должна быть сушилка. Ты попробуй.—?Я и не подумал. Спасибо. Не поможешь? —?он протянул ей свой рюкзак, и Шерон, разумеется, взялась его посторожить. —?Только никуда не уходи. Я быстро.А потом он вдруг взял и стянул через голову свою рубашку. Вот так, по обыкновенному. Прямо перед ней. Сосед улыбнулся, кивнул и снова скрылся за дверью. Следующие несколько минут Шерон провела в раздумьях о том, что случилось… и что она увидела. Да куда там Дилану до этого… В смысле, Дилан был спортсменом в школе и всегда следил за собой, конечно, но этот парень… Как вообще за несколько секунд можно нахвататься эдакого специфического впечатления от внешнего вида незнакомца? За какую грань можно зайти, избавившись от одежды? Всего-то, ха! Но есть в нём нечто… нет, и дело не в красивом теле, вовсе нет. Это было в его взгляде, метко поймавшем её внимание, стоило лишь снять чёртову футболку. Даже в воздухе вокруг это тоже было… Внезапное и тяжёлое ощущение неполноты и какого-то лёгкого безумия. Кто-то из колледжа, возможно, одна из подруг-психологов, отметил бы явное напряжение с её стороны и бездумную (но не показную) откровенность со стороны соседа. А Ким сказала бы, что у её сестры гормоны бушуют. И богатая фантазия разыгрывается время от времени. А всё потому, что давно не было мужчины. Однако Ким не знает про порезы на бёдрах. Всё же с фантазией у Шерон не густо.А, может, просто все копы такие? Открытые и простые, но иногда немного мрачные.И всё-таки он был хорош собой, этот новый сосед, нельзя не признать.—?Мне надо на воздух,?— произнесла она вслух. —?Просто освежиться.За дверью зашумела сушилка для рук, на минуту и дольше, но Шерон не выдержала и вышла наружу. Запахи жаренных бургеров вперемешку с ароматами кофе и шоколада стали невыносимы в этом душном помещении.Её автобус ушёл буквально минуту назад, теперь ждать придётся ещё полчаса. Горизонт за фанерными зданиями уже медленно, но верно окрашивался в светло-рыжий, и холодный ветер набирал силу. Молодёжь высыпала на улицы, теперь всё чаще слышались смех и пьяные весёлые возгласы.Она подтянула чужой рюкзак на плечо, прикинула примерный вес. Лёгкий, но на дне было несколько предметов, и связка ключей позвякивала в одном из карманов. Шерон стояла у обочины дороги, подталкивая камешек носком кроссовка, когда ей позвонила мать.—?Ты снова в городе одна? Не слушаешь меня, никогда не слушаешь!Шерон молча выслушивала, как Мина в очередной раз отчитывала её за одинокую прогулку. Так было всегда, стоило не согласовать свои планы с ?миссис Командиршей?, убеждённой, что за последние пять лет маньяков в пригороде развелось по три штуки на каждый квартал, и каждый из них жаждал утащить её драгоценных девочек.—?Когда-нибудь я прибью тебя, Шерон Хауэлл, пока кто-то другой этого не сделал!..—?Я отключаюсь. Буду через пару часов.—?Мы ещё к этому вернёмся…—?И я тебя люблю, пока-пока!Последняя фраза должна на любую мать действовать, как бальзам на душу, но Шерон знает, что Мина попытается ответить ей даже после прерванного звонка.Ощущение того, что она больше не одна, стало таким явным и непонятным почему-то, и Шерон обернулась, встретившись взглядом с посерьёзневшим соседом. Тот стоял в метре от неё, Шерон на секунду показалось, будто на его лице промелькнула тень недовольства или, скорее, осуждения что ли.—?Ты высушил футболку! Молодец! —?констатировала она, думая, зачем вообще ляпнула такое, и протянула ему рюкзак. —?Извини, что вышла сюда. Мне стало дурно.Сосед взял свои вещи и кивнул. Нет, ей действительно не показалось. Он разозлился, да так, что движения его вдруг стали резкими, губы сжались в тонкую линию. Глаза он до последнего не поднимал, будто и вовсе противно стало смотреть.—?Я бы не стащила твой багаж,?— заверила Шерон, пытаясь улыбаться как можно искреннее.Но она себя со стороны видела. Ей искренность в последнее время плохо удавалась.—?Я не прервал твой разговор? Торопишься? —?спросил он так, словно его вынудили это сделать.—?О нет, не то чтобы… Это моя мама. Мамы?— они, сам знаешь, вечно зря беспокоятся. А эта так вообще продохнуть не даёт!Он выдохнул и улыбнулся, снова вернувшись к образу ?очаровательного героя?. Возникла одна из таких пауз, когда совершенно не знаешь, о чём стоит начать разговор и стоит ли вообще начинать его. Шерон не знает этого парня, она ничего о нём не знает, кроме имени и что он, вроде как, полицейский в отпуске, и она пролила на него кофе. Мутное пятно до сих пор заметно, пусть и не явно.—?Прости меня за это,?— произнесла она, намекая на инцидент в кафе. —?Мне жутко неловко. Ты же как бы мне помог тогда, с мистером Стюартом.—?И теперь из-за этого ты думаешь, что я… что? Мстить тебе буду? —?хмыкнул сосед, покачав головой. —?Я не злопамятный.—?Угу…—?Тебе повезло, что мы уже знакомы. Иначе… пришлось бы тебя арестовать.Он шутил, конечно, и это неким образом помогло Шерон снять напряжение.—?Даже так,?— она снова оглядела его всего. —?Наручники, ?право хранить молчание? и далее, по списку?—?О наручниках я бы подумал в самую первую очередь.А вот это уже больше походило на обыкновенный подкат. Но Шерон смело встретила взгляд этих удивительных глаз и просто пожала плечами. Он стоял спиной на юго-восток, заходящее солнце яркими оранжевыми лучами обнимало его высокую фигуру, будто он сам весь был объят огнём. Таял в этом огне. Он ослеплял (свет, конечно же), и Шерон посмеялась про себя. Что ни взгляд на этого парня, то будто очередной картинный кадр из фильма. Тяжко, должно быть, такому атлету нести службу и пытаться сохранять невозмутимость, когда все взгляды вокруг обращены к нему.?Прекрасный принц? вдохнул полной грудью похолодевший к вечеру воздух пустыни, огляделся и вдруг заметил с самым невозмутимым видом:—?Я такой болван. После того, как задержал тебя, даже не удосужился поинтересоваться о твоём следующем пункте назначения.Шерон махнула рукой и убрала за ухо выбившийся из заколки локон.—?У меня выходной, я просто гуляла. Собиралась домой. Теперь, конечно, немного придётся подождать автобус…—?Нет, нет, никаких автобусов! И речи быть не может. Я тебя задержал, я тебя отвезу,?— возразил сосед и, обойдя её справа, указал на тёмно-синий джип. —?Пошли, доставлю в целости и сохранности.Шерон вдруг подумала, что даже не обратила внимания на его машину, попросту не заметила.—?Как-то неловко, знаешь. Я тебя облила, а ты меня подвозишь домой,?— сказала она, кусая губы.—?Глупости! И если ещё раз напомнишь про этот дурацкий кофе, клянусь, что включу ?плохого копа?. А меня лучше не злить, все мои коллеги это знают.Она решила, что это был, пожалуй, первый раз, когда он говорил так непринуждённо и насмешливо, легко, как обыкновенный парень, а никакой не полицейский. Чувствовалось что-то такое в его голосе. Для приличия она с минуту ещё помялась, но в конце концов сосед просто подошёл ближе, мягко, едва ощутимо приобняв за плечи, и подвёл к своему джипу. Галантным жестом открыл перед нею дверь с правой стороны и не отошёл, пока она не забралась на сиденье.***В его джипе всегда преобладал запах давно используемого освежителя с ароматом ни то цитруса, ни то каких-то специфических цветов. Это была одна из тех деталей, что делали его жизнь похожей на жизнь других людей. Людей вокруг него. Незамысловатая и вроде бы приятная деталь.Джип ему нравился. Он приобрёл его в Вегасе за полцены у знакомого доктора Боддингтона, парня по имени Шон?— худощавого корейца, который и оружие ему подгонял. ?Дэвид? знал, как опасно оставлять ниточки, что могли рано или поздно привести к нему. Поэтому пару недель назад сам наведался к доктору. Позже стало известно, что Питера Боддингтона нашли соседи: он застрелился в своей квартире из ?кольт-анаконда? пулями 44-го калибра, что хранил дома.В тот день ему заметно было лучше. Возвращаясь в пригород он вспоминал Анну, Люка, Калеба тоже вспоминал?— все они, их довольно чёткие образы в его перегруженном мозгу, сливались и плавно перетекали в экстатические ощущения, подпитываемые смертью Боддингтона. Как это ни странно, но время от времени возникали мысли о том, каким извращённым засранцем он стал без постоянного занятия. Он?— машина?— и теряет хватку, ха! Не забавно ли? Бег по утрам, поездки в город и могильная тишина дома?— всего этого было мало, ничтожно мало, чтобы ощущать себя живым снова. Ещё немного, и ?Дэвид? сорвался бы с места и рванул за детишками Питерсонов, а дальше… Кто знает, что было бы дальше, если б однажды вечером он не обратил внимание на соседку, совершающую пробежку.Поначалу это было точно так же, как и с другими соседями. Короткое наблюдение, примерный анализ физического состояния и поведения. Но мало что можно понять, если человек просто бегает иногда перед твоим домом. Туда-сюда по вечерам и по утрам. К тому же она явно не любила это место. Перебегала на другую сторону улицы, а если и бросала взгляды на дом ?Дэвида?, то исключительно недовольные, презрительные.Когда её псина прибежала к нему на задний двор, ?Дэвид? успел раскопать уже третью яму, но завершить дело не успел. Хозяйка собаки застала его с поличным. Он решил, что она всё равно ничего не поняла и не увидела. Её счастье, если не увидела.Там же, на заднем дворе, он сумел разглядеть её получше и попытался понять, что за фрукт такой, младшая Хауэлл. От Остинов?— соседей через дорогу?— смог узнать (когда помогал наладить им проводку), что Мина Хауэлл живёт без мужа, с дочерью Шерон. Старшая дочь скоро выходит замуж. Вся соль оказалась в том, что отец семейства умер в этом самом доме. Как и при каких обстоятельствах?— пока не выяснил.Когда бунтующий и пьяный Стюарт толкнул эту отважную особу, и она грохнулась на асфальт, ?Дэвид? среагировал, как по приказу. Моментально, беспрекословно подчинился воле невидимого начальника, да так наподдал тому парню, что сам в итоге удивился, когда очнулся?— с чего бы такой гнев?Потом он понял?— вот оно. Что-то щёлкнуло в мозгу, память его ?флэшки? оказалась заполнена снова. И цель была близко. Но в то же время ?Дэвид? чувствовал, с ней не получится как с другими, даже как с её симпатичной мамашей. Другие на раз-два смотрели ему в рот, Шерон не просто делала вид, что он ничем не затронул её?— она боялась, если такое вдруг произойдёт. А ведь он ничего дурного не сделал. Да, она оценила образ героя, но сначала держалась отстранённо, почти холодно. К тому же, как назло, он несколько дней не мог устроить следующую встречу с ней, просто не было возможности.Так что момент с кофе ему очень помог. Теперь они ехали по петляющему, будто извечно неподвижные волны, широкому шоссе; радио тихонько шелестело, вещая какую-то приятную кантри-мелодию; вокруг?— полыхающая пустыня на фоне заката. Только самый чуткий и зоркий глаз разглядит опасную и романтическую красоту этих мест, особенно проявлявшуюся ночью. Шерон прекрасно знала дорогу, но всё равно её восхищение было явным и забавным.?Дэвид? иногда посматривал в её сторону. Глаза большие, тёмные, сосредоточенность делала её взгляд совсем взрослым, опытным каким-то, хотя на вид ей едва ли можно было дать больше двадцати-двадцати двух лет. Длинные каштановые волосы почти всегда растрёпанные, она поправляет их рукой ничего не значащим жестом, и сама не понимает, сколько кокетства и женственности прячет в нём. В основном она молчит, и не ясно, смущена или просто скучно.Молчание длилось ровно до момента, пока Шерон не спросила про фотографию Люка Питерсона, закреплённую на передней панели, над радио.—?Это мой младший брат,?— ответил ?Дэвид? просто, следя за дорогой. —?Он в школе учится. Далеко отсюда.—?Он живёт с вашими родителями?—?Родителей не стало пару месяцев назад,?— пояснил он; голос стал немного отстранённым, звучал глухо и почти горестно. —?Автокатастрофа. Оба погибли.—?Мне очень жаль. Это ужасно.И ей вправду было жаль, он это чувствовал. Посмотрел на неё?— во взгляде, в приободряющей полуулыбке он это увидел и благодарно кивнул.—?Это действительно было ужасно. Люк у нас сильный, он и то быстрее оправился, а я, как видишь, не сумел, и сбежал, как трус, сюда. Перевёлся в Вегас.—?Твой брат с тобой не живёт? —?спросила она, всё ещё глядя на фотографию.—?Нет, у родни. Он хотел со мной в Вегас, всё пророчил мне большую успешную карьеру и говорил, как здорово было бы по выходным выбираться в город и проводить время вместе,?— он снова взглянул на Шерон; она улыбалась, слегка щурясь от закатных лучей.?Дэвид? потянулся, опустил козырёк над головой девушки, и она смущённо пробормотала ?спасибо?.—?Сочувствую. Когда теряешь обоих родителей?— это просто… страшно. Как, должно быть, это было больно… —?девушка смотрела то на водителя, то на горизонт, постепенно менявший цвет на светло-коралловый. —?Мой отец тоже умер. Два года назад. До сих пор иногда думаю о нём так, словно он рядом и вот-вот даст мне совет, как бывало раньше.?Дэвид? вежливо посочувствовал и выдержал небольшую тактичную паузу. Он всё ждал, что она заговорит, как и где умер её папаша, но она просто молча смотрела на дорогу.—?Я хотел, чтобы Люк поехал со мной,?— заговорил он вновь. —?Но как представлю его в этой пустыне… Нет, это был бы самый плохой вариант для него. Я вечно занят, виделись бы редко. Ему нужны большие компании… и девушки. А после всего, что произошло?— словно стареешь лет на сто. Такое не каждому по силам.Шерон улыбнулась, на пару минут задумалась. ?Дэвид? видел, как она смотрела на фото Люка. Вообще-то снимок уже давно имелся у него, в машине висел где-то дня четыре. Для какой конкретно мотивации он его сюда поместил, так и не разобрался. Возможно, чтобы лишний раз напоминать себе самому, из-за кого он оказался в пустыне.—?Ты его любишь,?— заметила Шерон, с довольным видом разглядывая водителя. —?Это так мило, офицер Уильямс.?Дэвид? посмотрел на снимок?— парень улыбался, запустив руку в вечно закрывающую глаза чёлку, сутулился, но был весел. Как они вырезали тыквы на Хэллоуин, тусовались в баре или просто разговаривали по вечерам в гостиной Питерсонов, ?Дэвид? всегда умел смутить его или заставить смеяться…Живот вдруг скрутило, странным образом стало горько во рту. Он сегодня ничего не ел. Вот, в чём всё дело.—?Да, я его люблю. Однозначно,?— произнёс он вслух, но голос его отнюдь не был ласков.Дальше ехали без особых откровений в разговоре. Он узнал, что девушка работает в гостинице на этом же шоссе. Переезжать от матери не хочет, боится за неё, как бы от одиночества волком не взвыла. И сама так же. Друзей, знакомых мало, в основном, все из компании её старшей сестры Ким.О себе рассказал лишь, что жены и детей не имеет и пока не планирует?— слишком тяжко с такой работой и характером, как у него. Что выучился, затем отслужил (в чём не покривил душой, стоит заметить!), теперь в качестве сотрудника центрального департамента Лас-Вегаса несёт службу от имени округа Кларк.Уже по приезду на знакомую улицу ?Дэвиду? было ясно?— напряжённости между ними больше нет. Шерон даже не звала его по имени. По тому самому имени героя-полицейского. Так лучше, думал он. Привычней оставаться ?Дэвидом?, и некая тень спокойствия прокрадывается в его тревожное подсознание, когда они болтают. Ему уже не хочется действа, драйва, не хочется браться за оружие?— оно самое ощущение. Бинго! Как с Питерсонами в самом начале. Жаль ещё, что он так до конца и не осознал?— почему именно она. Может быть, позже с этим разберётся. А пока ему просто нравится, что есть Шерон Хауэлл, которая смотрит на него сейчас пусть не так смело и надменно, как Анна, но и не подозрительно или чудаковато, как Люк.После расставания с ней, он каким-то образом понимает: она его изучила тоже. Знает, что он самодоволен иногда и честолюбив, что, однако, никак не мешает ей быть с ним любезной и даже пожелать спокойной ночи приятным нежным тоном.Он делает то же самое, мило улыбается и долгим взглядом провожает, пока Шерон не скрывается за дверью своего жилища.И, что самое забавное, она так и не поинтересовалась, зачем он вообще приехал в то кафе.