"Дай нам мира, господи" (1/1)

В тот день было сыро и противно. Я опрокинул на себя утренний кофе точно за несколько минут до выхода из дома, обжегся утюгом, чуть не сшиб какого – то ребенка в грязь. Под ногами хлюпали черные лужи, оставшиеся после ночного ливня, и я морально хоронил свои новенькие туфли. Помимо этого, в воздухе пахло чем – то затхлым. Я покрутил головой в поисках источника сего аромата – как оказалось, проводится массовая отчистка больницы от ее отходов.Что сегодня, черт подери, происходит?Вонь нагнала меня на крыльце, да так резво, что пришлось зажать нос. Невозможно дышать. Люди, берущие на свои плечи обязанность находиться в таких условиях, должно быть, чертовы мутанты.С устойчивым ощущением, что подобное начало дня не предвещает ничего хорошего, я вбежал по лестнице на второй этаж. Навстречу – лишь мрачные, уставшие лица. Либо я недостаточно внимательно раньше смотрел в лица санитаров, других пациентов и посетителей, не замечая очевидного, либо неудачи начали не только мое утро.- Добрый день, Оливер.- Николас, - санитар ограничился кивком. Я думал, мы были как минимум приятелями.Ладно, черт с вами.Я получил папку и вошел в помещение. Пустое, душное – пуленепробиваемые стекла форточек не имели. В воздухе кружили частички пыли. Я вдохнул полной грудью.Каллум будет доставлен через полчаса. ?Есть время взглянуть на сегодняшний план? - подумал я, опускаясь на табурет. Тот приветственно скрипнул. Хоть кто – то рад меня видеть. * * *- Ну, Агилар.. – я ткнул в экран смартфона, и колонка послушно замолчала, - Сегодня ты поработал неплохо, но можно было и лучше. Ты знаешь, - я посылаю ему доброжелательный взгляд, а в ответ получаю что – то холодное, с примесью ненависти. Что это он так? С прошлого сеанса на меня ополчился?Я засовываю телефон в карман, коротко кашляю, осознаю, что мог разбудить в себе простуду. Появляется отчетливое желание сматериться.- Отвратительный день, - бормочу. Похоже, молчаливый собеседник со мной согласен. До конца сеанса еще около десяти минут, а раньше меня черта с два выпустят. ?У нас все расписано? - закудахчут санитары, а видеть их лица, не выражающие ничего, кроме мертвенной усталости, мне не хотелось. - Ладно. Давай послушаем еще немного песен, пока я не убрал колонку.Ни реакции, ни движения. Он дышит вообще? Я поднял голову и быстрым взглядом прошелся по телу пациента. Вроде, живой. Мертвый с таким остервенением пялиться не может.Я вынимаю телефон, прохожусь плейлисту, проматывая его большим пальцем, и задеваю одну из композиций. То ли экран был грязный, то ли мозоль на пальце среагировала..От первой оглушительной ноты вздрагиваем оба. Телефон с глухим стуком встречает пол. Видимо, я передавил в кармане кнопки громкости.?Da pacem, Domine, in diebus nostrisQuia non est alius Qui pugnet pro nobis Nisi tu Deus noster …?Тамплиерский гимн! Ч-что? Что он делает в?.. Точно.Этот остался еще со времен моего первого исследования – предсказания симпатии или антипатии к произведениям искусства с помощью генетики.. ?Не самая хорошая композиция для человека с личностью – ассасином? - судорожно проскальзывает у меня в голове, и рука быстро протягивается к телефону.Меня опережают.Телефон, жалобно звякнув, разбивается вдребезги. В комнате воцаряется мертвая тишина.У меня звенит в ушах.-Аг-гилар. Ты что себе позволяешь? – я пытаюсь повысить голос, но связки не подчиняются.Идиота кусок. У меня денег на осенние туфли нет, а он мне телефоны бить начинает. Господи, какого хера я ввязался в это? Сделать диплом по серийному убийце, освободить его от цепей, потому что вел себя хорошо. Верх, блять, разумности. Я имею право требовать от него возмещения ущерба? По идее, все это должно перейти на больницу, а у нее точно будут достойные адвокаты..Я бормочу грязное ругательство, опускаюсь на корточки с табурета, собирая разлетевшиеся по полу бумаги. - Нет. Нет необходимость.. – тихое.- Что? – я вздрагиваю вновь и задираю голову. – Каллум?Мой любимый пациент за несколько недель выучил базу языка. Феноменальные способности.Как же я его люблю за это трудолюбие.. Но, все же. Что он делает здесь? Сейчас ведь время Агилара.- Да. Я есть здесь. Все быть в поря-Хрип. Линч встряхивает головой, и на его лице снова появляется страшный оскал.- Нет! Глупец, ты сам все слышал! Как животных, как чертовых…- Ник, Н-ник. Все есть хорошо. Я он успо…- Заткнись! Ты жалок, как жалок он! Я, обмерев, не могу пошевелиться. В висках бешено стучит сердце.Агилар и Линч. Они просто спорят. Спорят по поводу гимна Тамплиеров. Тут нечего бояться. Обо мне нет ни слова.Ватные ноги не дают мне устойчивой точки опоры. Если вмешаюсь – убьют. Точно убьет один из них.Я медленно отхожу назад, пока Линч, вздрагивая всем телом, продолжает кричать.Господи, ну что за инцидент – надо.. надо не дрожать в углу, а записывать. Верно? Срочно записывать. Контакт двух личностей – тут есть, о чем поговорить после.Я делаю знак камерам – мол, все в порядке, после чего выдергиваю из кармана карандаш.- Чертов тамплиер. Я раскрошу его кости, как делал десятки раз. Раз мы – животные, которых нужно усыпить, он не лучше.- Нет, Агилар, слушать..- Слушать здесь нечего!- Ты есть более сильный чем мы, но не быть более благоразумный. ?Мы?? Я знал, что прав!- Заткнись!- Ник хотеть дать помощь.- Ник хочет помочь.Я слышу английский и окаменеваю. Неужели.. Неужели это – та самая третья личность? - Мало того, что давишь нас, как беспомощных детей..Разрыв предложения. Звуки борьбы.-Нет, блять, дай мне закончить! Раз ты отстранил меня от Света, отобрал имя, так еще и испанцу голову надурил, так дай сказать хоть раз! Скажи ему правду! Так Ник поймет, что надо сделать, он разберется, он не станет вас убивать, - он рывком поворачивается ко мне и тычет пальцем в листок, лежащий под его ногами. Изрисованный в профессиональную бессонницу.- Я – Каллум. А тот, с кем ты говорил раньше – испанец, появившийся во время... Неизвестный давится злостью. Но удерживает контроль.- ..Во время укрытия в Испании. Он вырос со мной, пока Агилар был в отключке. – борьба, и вновь он выстаивает, - Моя копия. – эту короткую улыбку я узнаю везде. Одинаковые морщинки в уголках глаз, ямочки в самых уголках рта. - И он знает, как заглушить Агилара.На этот раз Линч давится насильно, и искаженный прежде в страхе рот скалится. Как какой – то дикий пес.- Пора с этим кончать.- Что? Нет! Нет, не иметь надобность!Он настигает меня в два шага. Я пытаюсь закричать, вырваться из удушающего захвата, в дверь врываются санитары. Они что - то кричат, размахивают руками, пытаясь отвлечь Агилара. Не выходит. Слишком поздно.Я слышу лишь стук крови в ушах, а потом - омерзительный хруст. Шейные позвонки.И темнота.