Пугало (1/1)
Из белотуманных, зелёных краёв,где росы сгибают медвяные травы,бриг уплывал в никуда, а на нёмсаженец яблони с корнем кровавым…Земля, не отравленная ещё тенью креста, охотно приняла саженец. Деревце благодарно пило соки щедрой земли и быстро наливалось гибкой силой. После того как облетел нежный первый цвет, вся маленькая община с трепетом следила за тем, как завязывается на тонкой лаковой ветке единственное яблоко. Румяное, крутобокое, оно счастливо поблёскивало в лучах нежаркого солнца, и переплывшие океан люди тоже были счастливы. К началу октября они забеспокоились, ведь никто из чужаков не спешил сорвать долгожданный плод. Но тревоги оказались напрасными: мальчишка-чероки, неизвестно как забредший в эти края, сдёрнул единственное яблоко с низкой ветки и жадно впился в него зубами. Наверное, он был очень голоден. Скорее всего именно голод притупил чувство опасности, которое у этих дикарей развито отменно. Иначе юный охотник обязательно почуял бы угрозу. Сладость яблочной мякоти смешалась с горечью крови на губах бронзовокожего паренька. Седобородый жрец вытер кремневый нож о волосы жертвы и невесело усмехнулся, думая о том, как неправы слуги креста, считая историю о древе познания – своей. Жрец не был жесток, мальчик не успел почувствовать боли. Но община нуждалась в божестве, ведь законы выживания жестоки. Своих людей надо беречь, а чужие… Пусть их чужие боги и берегут.Всё необходимое они приготовили ещё с лета. И солому, и жерди, и добротную одежду. Маска, быстро, но тщательно сшитая из кожи неосторожного лакомки, плотно легла на набитый сеном малый мешок – голову спящего пока бога. Кровь из пробитого сердца, так же быстро и тщательно собранная в чашу, тоненькой струйкой полилась на корни молодой яблони.***Я проснулся и вспомнил себя. Кто я, и что я. Я смотрел сквозь круглые прорези маски на распластанные передо мной тела людей. Мальчишка, чья душа давала мне силы не спать, смотрел вместе со мной. Смотрел на жалких, полуголодных людей в истрепавшихся одеждах, на своих убийц. Он был прирождённым воином, этот дикарь. Он понял и принял справедливость своей смерти. Племя должно выжить. На их месте он поступил бы так же. Теперь за этих людей отвечаем мы вдвоём.Сладок сон. Сладок красный сок, льющийся через меня в багряные корни яблонь. Сладки яблоки, дающие сытость и покой моим людям. Только раз в год прерывается сон, раз в год я собираю урожай сам. Мужчина и женщина, которых мойры приводят в мой сад в нужную ночь. Не обижайся, Жнец, это не твоя добыча. Нам с мальчиком надо оберегать племя. Нам, воину чероки и старому усталому божеству, которое помнит свой долг, надо следить за тем, чтобы не закончился красный сок. Чужие боги смотрят мимо в этот день.Так будет вечно.***Ого! Чужие боги проснулись?! Это ваш посланник, собратья? Или он сам – божество, раз решил спорить со мной? Мой мальчик охвачен азартом охоты, он воин, а не мясник. Впервые за тысячу лет ему приходится драться, пускай и не на равных. Он счастлив. Я – просто удивлён. Нет, это только человек. На нём нет печати посланца, его силы – силы человека. Но дело сделано – добыча ушла от нас. Дикарь вне себя от ярости, мы не выполнили свой долг из-за обычного чужака! А следующей ночью мы опять заснём на год, если мужчина и женщина не останутся в нашем саду после заката. Люди, слабые люди будут голодать целый год! Мы плохой бог.Мужчина и женщина привязаны к деревьям. Я узнал мужчину – это чужак, помешавший нам прошлой ночью. Племя тоже помнит свой долг, и от этого мне делается хорошо: о нас позаботились. Время собирать урожай.Но почему сердит мой дикарь? Почему он не даёт серпу срезать созревшие колосья?!Я прислушался и понял. Девушка. Она из нашего племени. Наши люди отдали на смерть одну из них. Одну из НАС. Они не заботились о нас, они заботились о себе. Они решили, что могут выбирать вместо богов. Медлит мой чероки. Он не прожил и двенадцати лет, но предательство узнает везде. Мне плохо. Я устал. В саду полно людей, шум и суета. Это непривычно, но я рад. И мой мальчик тоже. Теперь выбираем мы. Чужаки, пришедшие спасать своих, спасают девушку из нашего племени. Они теперь – наши. Наши, убивающие наших – чужаки. Очень просто, и мальчик со мной согласен. Мой маленький дикарь в своей простоте понимает больше, чем древние, больные от усталости существа. То есть, больше чем я.Одного не знает мой мальчик: наши чужаки вернутся. Я знаю огонь, что горит в глазах того, кто был привязан к дереву. Они защитят своих до конца, как могут и как умеют. Сегодня яблоня пила красный сок в последний раз. Я отпустил своего мальчика в леса, полные дичи и приготовился к долгому-долгому сну. Но перед этим я спрятал в землю крохотное семя – своё дитя. Как знать… может быть, ему повезёт больше.Огонь не жжёт, он согревает.