Это не конец (1/1)

Оптимус почувствовал сильную боль в области живота, перед тем как очнуться. Он открыл глаза. Был виден металлический потолок, на котором была четко видна решетчатая тень. Воспоминания нахлынули быстрой волной. Фрэнсис все-таки добился своего. Ему получилось примкнуть Эшли на свою сторону. Он сделает что угодно, лишь вернуть ее назад. Вернуть к себе.Оптимус присел, хватаясь за голову. Осмотревшись по сторонам, он был в камере для пленных. Снова в плену. Он с трудом встал на ноги и, оперевшись плечом об стенку, пытался прийти в себя. Удары от Эшли были весьма серьезными, особенно в области живота. Гематомами ее творение трудно назвать. Ему стало интересно, как еще не удалось переломать ребра.Он подошел к решетке. Пытаясь коснуться ее, отлетел к стене, ударяясь головой от сильного разряда тока. Появился сильный ожог, рука стала щипать. У него было желание опустить ее в холодную воду. Оптимус решил попробовать сменить облик и выбраться с этой клетки. Сосредотачиваясь на этом, ему по каким-то причинам не получалось это сделать. Сколько он пытался, не получалось. Он не понимал, почему. Первые его мысли были из-за сильных ударов. Оптимус раскалился, когда начал думать, что это дело рук Фрэнсиса.Огорчившись в самом себе, сел на пол прижимаясь спиной к стене и, поджав ноги, схватился за голову. Он понимал, что так нельзя поступать. Нельзя поджать свой зад на одном месте, пока не придут на помощь. А вдруг помощи не будет? Вдруг его некому спасать? Нельзя надеяться на других. В первую очередь, необходимо надеяться на самого себя.—?Вижу, тебе не получается сменить облик, Прайм?Оптимус поднял голову. По другую сторону клетки стоял хитро улыбающийся Фрэнсис. Его голос был противным. Оптимус почувствовал, как внутри себя хочет выйти гнев именно на этого выродка. Он стиснул зубы.—?Ух, ты! Я не думал, что великий лидер Оптимус Прайм способен разозлиться до красноты!Фрэнсис громко засмеялся. Оптимус встал на ноги. Ему было плевать, если получит еще ожоги, но будет рад, когда врежет. Он разбежался и, не задевая краев решеток, с диким криком ударил ученого по носу, чувствуя треск его костяшки. Фрэнсис не ожидал от Прайма такого ответа. Он схватился рукой за нос. Кровь текла, словно водопад. Оптимус схватился за руку, пытаясь не заскулить от боли. Кости у этого ?существа? достаточно прочные и просто так не сломаешь, зато постарался на славу и мысленно хвалил себя за это. Его нос стоял не на своем месте. Он находился в паре сантиметрах от глаза.Фрэнсис, держась за нос, наблюдал за улыбающимся Праймом. Ему с трудом удалось поставить нос на место, но кровь течь продолжала. Прайм подошел к решетке и пронзающим взглядом смотрел на него. Этот взгляд немного напугал его. Это послужило Фрэнсису бонусом. Он резко схватил его за шею. Оптимус пытался выбраться, ученый это чувствовал. Но только он не знает, какая у него настоящая мощь. Это только одна десятая.—?Ты еще не знаешь меня, Прайм,?— прорычал Фрэнсис, сжимая горло крепче. —?Так прими уважение ко мне, пока оказался убитым от нехватки кислорода в легких.—?Я… Знаю, что ты такое… Не… надо меня пугать… здесь,?— прокряхтел Оптимус, продолжая смотреть на ученого. —?Я тебя… не боюсь, слышишь?Фрэнсис убедился, что Прайм действительно не боится. Он, несмотря на то, что пережато горло, смотрел ему в глаза и отвечал более, чем уверенно. Он отпустил его.—?Ты сбежать не сможешь отсюда, Прайм. Смирись со своей участью.—?Смирись с тем, что я скоро выберусь отсюда, Фрэнсис, и доберусь до тебя,?— прорычал Оптимус. —?Ты ответишь за все, что сделал. Но больше всего ты получишь от меня за то, что сделал с Эшли.—?Кстати, о ней,?— Фрэнсис отошел назад. —?Иди-ка сюда!Оптимус услышал громкие шаги в его сторону. Он был вне себя от нахлынувшего гнева. Перед ними стояла Эшли такой, какой видел во сне. Только ее волосы черными не были. На коже начал появляться металл. На ней была надета странная черная форма, похожая на военную. Она стояла на месте и молчала. Фрэнсис встал позади и положил свои руки на ее плечи.—?Ну как тебе новая Эшли?—?Я убью тебя! —?закричал Оптимус во всю глотку.Эшли резко схватила его за горло, поднимая ввысь, не замечая, что задела края решетки. Оптимус не мог в это до сих пор поверить. Фрэнсису все-таки удалось это сделать. Даже если он выживет от ее руки, если выживет все пытки, которые для него приготовили, Оптимус поклялся вынести все это.—?Не стоит на него голос повышать, автоботский выродок,?— прошипела Эшли.Она, сжимая его горло еще крепче, тут же отбросила силой к стене. Оптимус схватился за горло. Он не знал, как помочь его Эшли. Она под его контролем. Даже если он будет ее уговаривать, то его жизнь коту под хвост.—?Вижу, ты этого не ожидал,?— усмехнулся Фрэнсис. —?Это очень прекрасно.Он достал из заднего кармана потертых джинсов странный для Оптимуса предмет, чем-то похожий на планшет и на телефон. Он начал в нем что-то щелкать. После чего Эшли кивнула и пошла в неизвестно какую сторону. Оптимус все понял. То, что держит в руках этот ученый-деспот, заставляет контролировать Эшли. Надо любыми силами отобрать его.—?Думаешь, ты сможешь отобрать его у меня? —?Фрэнсис указал на пульт, на котором виднелся радар и мигающая точка. —?Сначала выберись отсюда, а потом мы с тобой поговорим, хотя я не думаю, что получится сменить облик. Во-первых, у тебя повреждены самые необходимые места для смена облика, а во-вторых, было мое вмешательство. Я тоже тебя чуть-чуть повредил. Поэтому у тебя болит в области живота.Так, вот почему он не мог сменить облик. Оказывается, тут было два вмешательства: Эшли и Фрэнсиса большинство. Оптимус был очень зол. За несколько дней ему безумно надоел этот ученый. Фрэнсис достал из кармана пистолет, которым усыпляют животных или даже самих людей. Оптимус напрягся.—?Спокойной ночи, Прайм.Он был готов уворачиваться от выстрелов, но Фрэнсис оказался хитрее. Он стрельнул в стену, и дротик попал прямо на обгорелую руку. Оптимус яростно зашипел, вытаскивая пустой заряд и бросая его в сторону ученого. Транквилизатор действовал очень быстро. За несколько секунд перед ним начало все расплываться и, не выдержав равновесия, упал на холодный металлический пол. Последнее, что он видел, так это Фрэнсис убрал пистолет обратно и ушел прочь.***Оптимус не понимал, как ему не чувствовалось желания спать. Может, снотворное Фрэнсиса не подействовало на него? Он попробовал открыть глаза. Оптимус удивился, что стоит на траве полянки, на которую любил бегать с Эшли. Никакой заросшей травы. Деревья оставались такими же перед тем как уехать из сиротского приюта. Он находится рядом. Только он не понимал одного: в реальности ли он или во сне? Можно дать и то, и другое.—?Не думал, что смогу снова увидеть тебя, Николос, особенно в этом красивом месте.Оптимус обернулся. Он увидел в паре метрах от себя Хана, стоящего с корзиной в руках. Ему было так приятно видеть его.—?Не могу понять, сплю я или нет? —?Оптимус подошел к воспитателю ближе.—?Ты спишь, мой юный друг. Не думал, что в состоянии медитации смогу увидеть тебя. Выходит, не случайно.—?Рад снова видеть тебя, Хан.Оптимус тоже начал чувствовать, что не зря оказался в этом чудном месте. Он понял, что ему нужна помощь, а именно от Хана. Воспитатель подошел к своему воспитаннику и обнял как родного ему ребенка. Оптимус тоже не смог удержаться. Жаль, что его воспитатель не такой высокий как он, хотя Прайму это было не важно. Они вышли из объятий. Хан заметил, что Оптимус что-то скрывает, но так хочет сказать.—?Перед тем как начать разговор, давай присядем и выпьем чаю.Оптимус кивнул. Он присел на траву, скрестив ноги. Хан присел рядом, доставая из корзины маленький чайник и две стеклянные чашки. Хан без проблем разлил содержимое и одну из чашек подал своему другу.—?Спасибо, Хан.Оптимус взял чашку в две руки, как делал когда-то в приюте. Он не думал, что не забудет такой навык. Он поднес чашку ближе и вдохнул запах жасминового чая, заставившего его немного успокоиться и расслабиться.Оптимус сделал первый глоток. Такое тепло начинало разливаться по телу, заживляя гематомы, нанесенные недавно. Ему редко приходилось пить такой напиток. Во-первых, трудно найти, а во-вторых, для него надолго упаковки точно не хватило, а экономить не получалось. Кейду не нравится такой вкус, ему бы крепкий черный чай и чашка горячего горького кофе. Не следит за своим здоровьем. Хан только попивал чай и улыбался. Как только чашка оказалась пустой, Оптимус отдал ее Хану, кивая в благодарность.—?Итак, рассказывай, что за проблема приключилась. Я готов тебя выслушать.—?Я даже не знаю, как тебе сказать,?— Оптимус вздохнул и отвернул взгляд. —?Помнишь письмо Эшли? То, что ее мать умерла?—?Да. А что такое?—?Ее мать жива, Хан, и у Эшли есть еще один брат.Хан удивился. Он внимательно смотрел на Оптимуса.—?Это не все, верно?—?Ее отец нашел нас. Он держал Эванжелину в плену все эти годы, сын?— Кристофер, был марионеткой в его руках, но только этот папаша убил его женщину и их ребенка. Узнал от его матери. Фрэнсис оторвал ей крылья и сделал новой машиной для убийств. Он что-то ей вколол. Она под его контролем сейчас. Видел бы ты ее мощь. Это просто ужасно.—?Мда, все обстоит серьезно, чем я думал,?— Хан налил в чашку чай и подал Оптимусу. —?И никакого лекарства нет?—?Ты слышал о человеке по имени Сэм Уитвики? —?спросил Оптимус, глотнув немного обжигающей жидкости.—?Слышал немного. Власти говорили, что он пропал без вести.—?Рассказать правду? —?Хан в знак согласия кивнул. —?Все это время он был подопытной крысой Фрэнсиса. Но только этот выродок, скорее всего, думает, что он умер,?— Оптимус сжал в руке чашку. —?Я сам не верил в это, Хан, но мой старый друг это доказал. Он был здесь по приказу Эванжелины, чтобы помочь ей справиться с этим ядом. Я не понимаю, как именно.—?Я, кажется, начал понимать, как именно,?— Хан схватился за подбородок, задумываясь. —?Ты сказал, что он пришел помочь избавить от яда. У меня появилось предположение, что твой старый друг тоже очень страдал от этого яда и каким-то чудом смог вылечиться. Нельзя упускать такой шанс за зря.—?Я понимаю, Хан. Но только Эшли сильно избила меня и притащила лично к Фрэнсису,?— Оптимус засмеялся. —?Видел бы ты, где был его нос после моего удара, несмотря на то, что находился в клетке.—?А почему не сменишь облик? —?заинтересовался Хан, наклонив голову. —?Ты об этом думал?—?Хан, я пытался, но у меня не получалось! Фрэнсис говорил мне, что было его вмешательство, но и вмешательство Эшли,?— Оптимус допил чай и поставил рядом с чайником.—?И ты поверил?Оптимус кивнул. Хан усмехнулся. Он достал палочку и треснул ею по лбу своего воспитанника.—?Болван, больше никак тебя не назвать,?— Хан продолжал постукивать палочкой, пока Оптимус не отобрал ее и не отбросил в сторону. —?Запомни! Такие злодеи как Фрэнсис могут запросто обманывать. Если ему получилось это сделать, не означает, что выполнено на все сто процентов. —?Хан серьезным взглядом указал пальцем на Оптимуса. —?Это?— твое тело. Ты делаешь так, как тебе необходимо. Фрэнсис не имеет права тебя изменить. Ты сам по себе.—?Но я по-прежнему не могу менять облик.—?Как ты меняешь облик? Начнем с этого,?— Хан поставил чашку рядом с чайником.—?Я, в основном, напрягаю тело, чтобы сменить облик.—?Сила есть, ума не надо. Есть такая поговорка, и она как раз тебе подходит. Не обязательно пользоваться телом. Ты должен работать не только своим телом, своей головой, ты должен работать со своей духовной энергией,?— Хан указал на себя. —?Возьми пример с меня. Я настолько духовно развит, что в медитацию вхожу без проблем. На это, конечно, необходим определенный опыт работы над собой. Ты тоже должен попробовать так. Скажу тебе только два слова: это сработает. Это не конец.Оптимус не знал даже, что сказать. Он никогда не медитировал и не знает, как это делается. В кое-чем Хан оказался прав. Сила есть, ума не надо. Он, ведь, действительно напрягал все мышцы тела перед сменой облика. Можно попробовать по-другому. Он понял, что без Хана ему не обойтись. Поэтому они встретились здесь не случайно.—?Но перед тем как начать, давай поговорим про Эшли,?— Хан поправил свои очки. —?После вашего отъезда несколько дней назад, я чувствовал между вами что-то. Мне кажется, что ваша детская дружба переросла в нечто большее.—?Ты догадался, Хан,?— Оптимус грустно вздохнул. —?Это так.—?Ты радоваться должен, сын мой. Ты должен радоваться, что именно она появилась в твоей жизни. Эшли открыла тебе одно чувство, которое ты засунул, куда подальше. Этого тебе не хватало за свой актив. Так, ведь, вы говорите? —?Прайм кивнул. —?Как ты думаешь, о чем же я тебе сейчас говорил?—?О любви,?— Хан в ответ только кивнул. —?Я не…—?Ты любишь ее?—?Да. Я очень люблю ее,?— Оптимус не мог сдерживать свои эмоции при себе. —?Но я очень боюсь этого чувства. Это у меня впервые. Мне тяжело это принять. Я не могу.—?Николос, послушай меня,?— Хан положил свою морщинистую руку на широкое плечо своего воспитанника. —?У таких как ты могут быть трудные перемены. Эта ситуация?— это трудная перемена. Таких как ты испытывают на прочность. Какая у тебя самая главная цель?—?Вернуть ее и быть с ней рядом, до последнего вздоха.—?Хорошо. Это твое испытание. Не все потеряно, Николос. Если ты хочешь вернуть ее и любить, так сделай это. Верни ее обратно, признайся, что любишь ее. Поверь мне, результат будет отличным.—?Хорошо. И как нужно медитировать? —?решительно спросил Оптимус.—?Это просто. Повторяй за мной.Хан сел в позу лотоса. Его ладони были сделаны вверх. Оптимус повторил то же самое, только было трудно осанку держать ровно.—?Закрой глаза и слушай мой голос. Ничего сам не говори. Только легкий кивок, хорошо?—?Хорошо,?— Оптимус закрыл глаза.—?Расслабься. Пусть все твои мышцы тела не напрягаются,?— заговорил спокойным голосом. —?Представь, что ты только один здесь, а мой голос представь так, как, будто это ты сейчас думаешь.Оптимус хотел кое-что сказать, но выбесить старого друга ему не хотелось. Не хочет, чтобы снова палкой по голове дали. Как ни странно, он не чувствовал земли под ногами и…это хорошо.—?Представь, что ты сейчас стоишь человеком. Затем сосредоточься на смене облика. Представь, что ты сам по себе. С помощью силы мысли, поменяй облик самостоятельно.Оптимус почувствовал напряжение, а именно оно не давало ему доделать начатое.—?Я не могу, Хан,?— сказал вслух Оптимус. —?Я не могу из-за воспоминаний.—?То, что ты перенес, будет преследовать тебя, пока не отпустишь, Николос. Все страдания, всю ненависть, всю боль тебе необходимо отпустить. Если ты не сможешь, считай это проигрышем.Воспоминания нахлынули на него новой волной. Но больше всего, страдания Эшли. Он не может отпустить ее. Но надо. Оптимус знает, что в реальном мире поможет ей, и тогда она больше не будет страдать. Это последняя боль, которую видел, и пришла пора ее отпустить. Ему стало намного легче. Все исчезло. Он почувствовал, как он начал меняться. Вместо плоти стал появляться корпус. Это очень хорошо чувствовалось.—?Ты справился, Николос. Ты молодец,?— Хан зааплодировал. —?Теперь ты умеешь все. То, что ты говорил мне, ты считал концом. То, что больше никогда не сможешь менять облик. И, наконец, то, что навсегда останешься человеком. Теперь ты понял, что это не конец, а только начало. Моя миссия закончена, Николос. Мы встретились с тобой лишь для этого. Удачи.Оптимус вышел из медитации и увидел, что находится в своей камере и в позе лотоса. Он упал на спину. Такое облегчение он почувствовал после этого сна, если можно так назвать. Такое чувство, что на свет заново родился.Он услышал, как к нему кто-то идет. По голосу это был Фрэнсис. Он с кем-то разговаривал. Оптимус сделал вид, что находится без сознания. Ученый точно подошел к камере.—?Я сейчас смотрю на него, Критсмол! —?Фрэнсис может запросто заставить любого оглохнуть от своего голоса. —?Он в стране снов находится.—?Будь бдителен, Фрэнсис! Ты знаешь, что будет, если Прайм сбежит.—?Я прекрасно знаю, что будет. Не надо мне угрожать. Такое чувство, что ты моя ненавистная мамочка.Фрэнсис отключил рацию. Затем посмотрел на лежачего Оптимуса с ухмылкой на лице.—?Досталось же счастье на мою голову,?— пробурчал Фрэнсис, уходя куда подальше.Оптимус только заулыбался, потому что может все, в том числе, выбраться и с этой будки. Самое главное, это то, что это не конец, а только начало. Ему просто необходимо терпение, чтобы начать свое дело. А пока может полежать.—?Спасибо тебе, Хан.