34 (1/1)

Всё началось с платья…Алекс сам утверждал эскизы образов для новой коллекции.Для этого пришлось лично побеседовать с каждой из сотрудниц, входящих в ?орден? ЖенСовета. Встречи растянулись на три не самых счастливых дня, но Алекс был доволен результатом?— он наконец-то составил себе картинку внутренней организации этой компашки.Бабы оказались безобидные, ничем не примечательные. Только гонору было очень много, да и сплоченности им было не занимать. Поэтому решено было сделать концептуальное решение?— всю одежду коллекции продумать в едином цвете, но в разных оттенках и с разными аксессуарами. База всегда была в моде, поэтому для показа был выбран синий цвет в различных тонах, начиная от темно-синего цвета ?navy? и заканчивая бледно-голубым.Проектируя саму коллекцию, Воропаев был благодарен Пушкаревой?— такой разбег размеров, который представлен в ЖенСовете он вряд ли смог бы найти в сжатые сроки.Попутно работая с основной линейкой, у него вдруг родилось множество идей относительно одежды для беременных и кормящих матерей, парных комплектов по типу ?мама-дочка?…Да и вообще, работать даже с основным модельным рядом было одно удовольствие. ЖенСоветчицы были благодарными ?моделями??— узнав, что с их имиджем будут работать профессиональные консультанты, им могут достаться эксклюзивная одежда от Милко, и за это еще не надо будет платить, девушки пришли в восторг и покорно принимали все ?тяготы? модельной жизни… благо у них даже не отнимали рабочие часы, платили зарплату, а за участие в показе обещали премию.И всё это им выбила Катерина…С которой Алекс ни при каких обстоятельствах не контактировал дольше чем пятнадцать минут в день…… Все заботы по изменению Катиного облика он переложил на плечи Юлианы… но, как и в случае с ЖенСоветом, контролировал исполнение ценных указаний.Пожалуй, даже очень сильно контролировал.И эскизы, которые рисовал Милко, Алекса категорически не устраивали. Поэтому он обратился к чужому дизайнеру, в надежде на то, что образ получится действительно уникальным.Хотелось… облечь Катерину в сияние. Сделать ее другой?— уверенной в себе девушкой, бизнес-леди с красивой прической, наконец-то показать ее самые выгодные стороны. Хотелось, наконец, чтобы она поняла! приняла себя…! Увидела свою красоту! И не тушевалась, не стеснялась ее наличия!В том, что она, эта красота, всё-таки в Кате есть, Воропаев не сомневался, с удивлением замечая, что изменение имиджа идет ей на пользу. Еще недавно сутулые плечи расправились, голова перестала удрученно опускаться вниз, а поднялась… и гордо вздернутый носик всё чаще мелькал в толпе у лифта. А какая фигура вдруг начала проглядываться, стоило только сменить нелепые длинные юбки и старомодные блузы на красивые платья и изящные кардиганы.Словом, Алекс ни о чем не жалел…Кроме одного… момента…Стены безразличия, выстроенной между ним и Катериной Валерьевной.Той стены, которая с каждым днем и с каждым мимолетным Катиным прикосновением, будь то физический контакт или ободряющие слова и взгляды, становилась всё выше и выше, сокращая время взаимодействия с нею до десяти-пятнадцати минут в день.Ведь Катя была не глупа, интуитивно чувствовала, кто стоит за этим аукционом невиданной щедрости для ЖенСовета. Воропаев надеялся, что она знает только о ЖенСоветчицах, и совершенно не подозревает о том, сколько денег из личных средств (ну хорошо?— из дивидендов акционера ?ZimaLetto?) отдал Алекс на апгрейд Пушкаревой.И в этом отношении, то, что происходило между ним и Катей он, как всегда справедливо, списал на действия благодарности и доброго к себе отношения.И это почему-то ранило еще больше…… Алекс выдохнул и занялся своими бумагами. Дверь с легким скрипом приоткрылась и вошел Федор с пакетом документов. А следом за ним?— Катя…?Легка на помине!?.Пока Коротков поспешно клал корреспонденцию на стол, Воропаев пристально наблюдал, как Катерина мнется у открытой двери.—?Вы что-то хотели, Катерина Валерьевна,?— теперь он обращался к ней подчеркнуто-вежливо, без дружеского панибратства.—?Александр Юрьевич, можно я сегодня пораньше уйду с работы? —?смущенно спросила Катя, а Воропаев, в который раз, отметил про себя, что смущение ей идет.—?Хорошо, можете уйти в четыре,?— Спокойно сказал мужчина, разбирая корреспонденцию.—?И вы не спросите, куда я собираюсь уйти?—?Нет. Я не любопытен.—?Хорошо,?— выдохнула Пушкарева, возвращаясь в каморку, доделывать отчет.Алекс только хмыкнул про себя и углубился в чтение документов.