Лист тридцать восьмой. Слышу голос из прекрасного далёка... (1/1)

8 августа 18… годаПещера в скалах на побережье КорнуоллаДело к полуднюВсе замерли. Даже, кажется, дышать перестали. Настала полная тишина, такая полная, какой никогда не бывает на поверхности земли. ?Гробовая?,?— пророчески подумал Скуртул.—?Баба,?— сказал один из матросов, неразличимый в темноте.—?Помогите! —?опять донеслось издалека.—?Точно,?— подтвердил второй и засопел шумно.И все остальные тут же засопели, задышали, заворочались. Застучали кресала, высекая искры, и потухшие факелы вновь загорелись. Скуртул встревоженно оглянулся по сторонам, поправил намотанный на шею шарф… Подчиненные были на месте, все двенадцать. Никто, пользуясь темнотой, не сбежал. Может, просто не успел? А может, и не собирался?— что-то в его матросах изменилось, но вот что?— он сообразить не успел.—?Не баба! —?возразил вдруг еще кто-то.—?Да уж конечно,?— ехидно ответили ему. —?Что ж я, бабу от небабы не отличу, по-твоему?—?Не баба! —?настаивал упрямец.—?А кто? —?спросили сразу несколько человек.И после недолгого молчания прозвучал восторженный, с придыханием ответ:—?Дева! В беде!И вместо по всем законам логики полагающегося дружного похабного гогота матросы почему-то все разом благоговейно выдохнули:—?А-а-аххх!—?Так чего ж мы стоим? Мы тут… А она?— там… А может, там её…От одной только мысли, что вот они тут стоят, а там, может, там?— её, все всполошились. Каждый подумал свое, и все загомонили, наполняя своды грота глухим и ворчливым эхом.***Большой черный нетопырь, удобно устроившись под прикрытием здоровенного сталактита, довольно похрюкивал. Удачное место он выбрал?— видно все, как на ладони.Голос и вправду был женский, а то и девичий?— нежный, слабенький и в то же время зовущий, манящий, ну как есть дева в беде, тут пират не ошибся. Никакому мужику не устоять. Слышалась в этом крике такая щемящая боль, одиночество, отчаяние, а следом, отголоском?— тихое обещание награды за спасение, того самого цветка, что срывают только на почве взаимности… Любви, попросту говоря. Классика!Хотелось сразу же подставить крепкое плечо и прилагающуюся к нему расшитую жилетку, встать на одно колено… Ну, и так далее, что там еще входит в арсенал благородных рыцарей, спасителей нежных дев. Даже нетопыря Лендера подмывало кинуться на помощь. А дамочки молодцы, ничего не скажешь. Интересно, кто это? Наверное, Полина.—?Ну, рулевой, что тут у нас?Голос капитана прозвучал прямо-таки ниоткуда. Не ожидавший ничего такого нетопырь нервно дернулся и повис, махая одним крылом и озираясь так, что едва шею не свернул.—?Кэп! А вы где? —?брякнул нетопырь, не задумываясь, и тут же прикусил себе язык?— буквально, чуть не оттяпал самый кончик.Потому что болтать вслух прямо тут, под носом у неприятеля?— это кем надо быть?К счастью, природа словно заранее позаботилась о непутевом вампире Лендере?— как бы громко он не говорил, из клыкастой пасти вырывался только пронзительный писк.Капитан при этом его прекрасно понял.—?Да не вертитесь вы,?— сказал он отчаянно скребущему когтями по камню нетопырю. —?Я у вас за спиной. Хватит ёрзать!Нетопырь наконец успокоился, снова повиснув на обеих задних лапах. Все-таки лихой у них капитан. Ну да, Сиятельство абы кого к себе не допускает. Вот он, Теодор, так не умел?— в тени ходить невидимым. Надо будет попросить, чтобы научил… Ну, потом, когда они с Балфером разберутся.—?У нас тут отряд недоумков,?— ответил он капитану. —?Тринадцать душ. Это нам на один зубок. И дамочкам нашим волноваться не о чем. Отошлите вы их к магистру, что мы, сами не управимся?—?Тринадцать? —?усмехнулся капитан. —?Ты же лопнешь, деточка! Нет уж, действуем, как договорились. И давай-ка, братец, без излишеств. Много не пей?— развезет с голодухи. Береги силы. Это только первая волна. Удачи!Темнота за спиной опустела.***—?На помощь! —?выдохнула тьма в третий раз, и всем тут же стало ясно, что нужно спешить!Вот только?— куда? Семь коридоров разбегались перед ними, словно пути-дороги в сказке, и были они все одинаково темны и зловещи.—?Вон туда! —?уверенно ткнул пальцем в крайний левый коридор матрос Смит.—?Да нет, туда?— так же уверенно указал на крайний правый коридор матрос Вессон.—?Прямо! —?хором сказали матросы Глок, Кольт и Бульдог, прозванный так в насмешку?— за свой интеллигентный нрав и склонность к поэзии, кажется, это именно он первым признал в зовущем из тьмы голосе Деву-в-беде.—?М-м-малчать! —?рявкнул Скуртул и вскинул вверх дуло пистолета. Палить, правда, не стал?— успеется.Матросы дружно замолчали. Они как-то успели забыть про своего командира, хотя времени прошло совсем немного, не больше трех-пяти минут.А командир и сам забыл, что хотел сказать. Ему вдруг померещилось, что народу вокруг стало как-то больше… Он быстро, пока подчиненные не опомнились, пересчитал их по головам… Ну, так и есть! Было двенадцать, а стало?— тринадцать. Нет, не может быть. Вот этот дылда, подпирающий башкой низкий потолок?— кто таков, откуда взялся?Скуртул зажмурился на секунду. Открыл глаза?— никакого дылды… Что, вот так и сходят с ума?—?Молчать! —?повторил он в полной тишине, чтобы только подбодрить самого себя.—?Молчим, командир,?— сказал матрос Беретта, уроженец Сицилии.А из пещерной глубины послышался тяжелый и в то же время мелодичный вздох…Матросы заволновались и зашептались, нарушая запрет командира.Незнакомка в потемках, прекрасная как леди Годива, и так же, как она, обнаженная (по крайней мере, они на это сильно рассчитывали), ждала помощи, и каждый был уверен, что именно от него.Скуртул считал точно так же, а еще он точно знал, что идти нужно во второй коридор по левую руку. Ну, просто потому, что ему так шепнула летучая мышь. Вон она, висит вниз головой под самым потолком. Здоровущая какая! Висит и помалкивает, как будто она не при чем. Типа спит, ага!Летучая мышь растопырила оба глаза и уставилась на Скуртула. А потом взяла и нагло ему подмигнула. Да еще и хрюкнула.Первый помощник дернулся и ударился затылком о выступающую из стены каменюку.—?Вы как хотите, а я пошел! —?завопил вдруг матрос Лепаж, пылкий, как истинный потомок галлов, и ломанулся вправо, увлекая за собой еще трех человек, прицепившихся к путеводному канату.—?Отставить! —?Скуртул окончательно пришел в себя.Он подскочил к Лепажу и отвесил тому смачную оплеуху, а потом вырвал из рук его канат и швырнул на землю.Пора было напомнить этому отребью, кто здесь командир.—?За мной! —?скомандовал он и первым вошел во второй коридор по левую руку.Команда, получив четкие ориентиры, устремилась за ним. Из второго коридора слева еще некоторое время доносился шум шагов и отблеск факельных огней, потом стало темно и тихо.И в этой темноте и тишине раздался негромкий и довольный женский смех.Большой черный нетопырь спорхнул на пол и обернулся тем самым дылдой, который примерещился первому помощнику капитана Скуртулу. Огляделся и покачал головой: в своем стремлении поскорее помочь неведомой Деве-в-беде эти бедолаги побросали тут все, что прихватили с собой. В ряд к стене были приставлены несколько деревянных распятий грубой работы. Прямо на ходу валялась косица чесночных головок?— крепкие, ядреные, с фиолетовыми прожилками по белым чешуйкам шелухи. Не чеснок, а загляденье!Лендер не удержался, отодрал от связки пару головок и сунул в карман?— на потом, вместо павшего смертью героя корабельного питомца.А матросики эти, пираты, и вправду дурачье. Бросили тут все, что хоть как-то могло бы им помочь. Даже веревку.Двойной рифовый узел, подцепленный когтем в нужном месте, развязался легко. Теодор отправился следом за очарованными странниками, сматывая веревку в аккуратный и ровный клубок.***Они топали по узким коридорам, жарко дыша друг другу в затылок. Капли горящей смолы падали с факелов наземь, то и дело попадая на ботинки усталых путников, но те не обращали на это никакого внимания. Дева звала их из тьмы, и они шли к цели, не замечая, что кружат на месте по одним и тем же коридорам. Вот только было их уже не тринадцать…Первый помощник Скуртул зацепился ногой за какую-то стоявшую у стенки загогулину и мешком повалился на пол. Отряд этого не заметил?— один за другим обошли матросы своего упавшего командира и устремились в очередной раз в коридор?— второй слева, если смотреть по ходу их движения.А Скуртул как будто проснулся. Оторопело смотрел он, как проходят мимо него матрос Смит, матрос Вессон, пылкий Лепаж с горящими глазами, Кольт, Глок, лысый Люггер и коротышка Браунинг… Постойте, а где же Беретта? Где Маузеры, младший и старший? Матросов… стало меньше? И только он так подумал, как коротышка Браунинг, шедший последним, вдруг захрипел, схватился за горло и… куда-то делся. Его как будто втянуло в густую черную тень. И только оброненный им факел валялся на полу, чадя и догорая.—?Сюда, красавчики! —?звал откуда-то женский голос, он изменился и звучал он теперь хрипло, с распутным подхихикиванием. —?Поспешите, и я вас расцелую!Теперь даже чокнутый на всю голову Бульдог не назвал ее Девой-в-беде. Но Скуртулу было не до нее. Проводив взглядом свой поредевший отряд, он уставился недоуменно на загогулину, об которую споткнулся.Это был большой деревянный крест. Один из тех, что были выданы каждому матросу перед входом в пещеру как средство индивидуальной защиты. Как единственное средство, если не считать чеснока. Потому что серебро, которое адмирал Балфер отпустил команде ?Драккара? на эту кампанию, чистейшее серебро самой высокой пробы, способное отпугнуть любого кровососа (уж кто-кто, а Балфер знал в этом толк) все эти слитки, коим предполагалось стать амулетами для матросов, до матросов как-то не дошли. Растаяли по дороге. Все приложились, не устояли перед искушением, и капитан Череп, и первый помощник Скуртул, и второй помощник, и боцман…Тогда, перед походом, Скуртул больше думал о своем банковском счете, о том, что выпал славный случай обеспечить себе безбедную старость. А сейчас он думал, что, наверное, до старости не доживет.—?Мама… —?тихо сказал первый помощник Скуртул.Перед ним прямо из стены вышел высокий широкоплечий человек с убеленными сединой висками. То есть, какой, к черту, человек? Разве люди ходят сквозь стены?—?Мама! —?повторил первый помощник Скуртул громко и отчетливо.Высокий нечеловек шагнул к первому помощнику и поднял его в воздух, ухватив за горло одной рукой. Рука была ледяной?— Скуртул почувствовал это даже через намотанный в три слоя шарф.—?Ответишь на пару вопросов?— умрешь быстро,?— спокойно сказал пришелец из тьмы, и глаза его блеснули зеленым волчьим огнем.—?Сколько вас и чем вооружены. Цель. Четко, коротко и ясно. Говори.Хватка, сжимавшая горло первого помощника, чуть ослабла, и на своем последнем выдохе Скуртул рассказал все, что от него требовалось. Четко. Коротко. И ясно.***Даже сквозь пелену наведенного морока оставшиеся матросы чуяли?— конец пути близок. В затуманенном сознании каждого рисовались картинки?— одна другой краше.Матрос Смит точно знал: Дева белокура, юна и свежа, как фиалка на залитом солнцем поле.А матрос Вессон был уверен, что Дева черноглаза и смугла, словно индийская баядерка. Пылкому Лепажу Дева представлялась укрытой с головы до пяток густою гривою огненно-рыжих волос. Бульдог бубнил себе под нос: ?…И показалась она перед взором моим обнаженной. Мне в безупречной красе тело явилось ее…?*. А лысый Люггер, приземленный и практический, не сомневался, что Дева высокоросла, дородна и пышна, особенно в верхней передней части, хотя нет, и в нижней задней тоже, а какая там у нее прическа?— вообще неважно, под чепцом все равно не видать.Но когда они наконец завершили безумное свое кружение по перетекающим друг в друга пещерным ходам и очутились в просторном гроте, забредя довольно далеко в глубь скалы, их ожидал сюрприз.Дева была не одна. Перед ошалевшими и запыхавшимися матросами стояло сразу три девы, и по виду их было ясно?— помощь им не требуется. А вот матросам она как раз бы и не помешала.Потому что все три девы улыбались. И не вежливо, как приличествует порядочным дамам, девы там они или нет, а радостно и искренне. А главное?— широко. Во все зубы.Пылкий Лепаж заорал первым. И первым же бросился было назад, в зияющий темнотой коридор. Но не тут-то было. Путь ему заступил здоровенный детина в высоких ботфортах.—?Ну все, мужики. Вы пришли,?— сказал детина и тоже улыбнулся.—?Это ловушка! —?крикнул Лепаж.—?Она самая!Тут матросы?— а их из двенадцати осталось только девять?— заорали все разом: кто что, но по большей части простое и всем понятное ?Мама!?.—?Ну ладно, ладно,?— сказала одна из дев, больше всех похожая на мечту Люггера, пышная во всех своих частях, правда, не такая высокая, как ему хотелось бы. —?Полно мамку-то звать. А ну-ка, иди сюда, красавчик. Ишь, лысенький какой!И Люггер послушно шагнул к своей воплощенной мечте и безропотно принял свою судьбу.Вторая красавица, черноволосая и стройная, змеей обвилась вокруг Вессона?— тот и пискнуть не успел, как шлепнулся наземь пустым мешком.Третья, лицо которой сложно было разглядеть в облаке каштановых кудрей, подумала немного и выбрала Бульдога?— очевидно, узнав в нем родственную трепетную натуру. Последнее, что услышал несчастный любитель поэзии, было:—?Вы не бойтесь! Я осторожно!Так что, когда из-за спины детины в ботфортах появился еще один упырь, с отрядом Скуртула уже было покончено.Капитан окинул взглядом поле первого боя, покрытое безжизненными телами. Потом посмотрел на своих бойцов?— посвежевших и румяных, как наливные яблочки.—?Молодцы. Только не увлекайтесь. Сейчас им смена придет.И точно. Скалы гулко дрогнули, освежая только что утоленный вампирами голод?— в пещеру снова вошли люди.—?На исходную! —?скомандовал капитан.***Лиловый кролик нервничал.Все ушли. Драться. Хозяин, Вожак. Рыжий хозяинов приятель. Укушенный со своим здоровенным другом и их маленькая подружка. Даже барышни, занудные и довольно бесполезные. А он, боевой морской кролик, должен сидеть здесь, в укрытии.Они там веселятся. А он тут?— с противным магистром. Один. Ну, не один, конечно, доктор тоже тут и нечесанный плотник. Вот почему это, спрашивается, Полина ни разу не захотела причесать плотника, а все время приставала к нему, к кролику? Несправедливо! Кролик почувствовал себя еще больше обиженным и уткнулся носом в холодную каменную сосульку. Пожалел себя немного.—?Ну, ушастый, что приуныл? —?доктор почесал кролика за ухом. —?Не горюй, без тебя не обойдется. Ты же у нас связной. Вестовой. Считай?— фельдъегерь. Почетная и опасная работа!Кролик заурчал благодарно, но легче ему не стало.—?Да, братец,?— сказал доктор. —?Тяжелая это работа?— ждать. Особенно друзей. Особенно с поля боя…Кролик согласно зашевелил усами. И вдруг понял, что вовсе он и не обижается. Он?— волнуется. За хозяина. За белую лисичку с семью хвостиками разной длины. Даже за доставучую Полину?— за всех. И раз уж он вестовой, считай?— фельдъегерь, может быть, уже пора пойти и поразведать, узнать те самые вести?Кролик вопросительно посмотрел на доктора.—?Что? —?спросил тот. —?Неймется? Ну ладно…Он хотел сказать что-то еще, но тут издалека раздались какие-то звуки. Доктор и кролик подскочили на месте, а плотник, все это время чем-то шуршавший в дальнем углу убежища, оторвался от своего занятия. Глаза его светились красным, не хуже, чем у любого вампира.—?Нчлсь! —?сказал плотник, и подкинул в руке тяжелый топор.По ногам доктора как будто пронесся короткий, но очень буйный вихрь, и когда пан Вениамин глянул вниз посмотреть, что там, оказалось, что там?— ничего. И никого. Лиловый кролик без дальнейших объяснений удрал?— туда, где шумели. Туда, где?— началось.***Капитан сказал, что снаружи толчется еще человек двадцать, не меньше. Кто знает, надолго ли хватит их терпения. А ну, как ломанутся все разом? Так что со вторым отрядом справились даже быстрее.И кролик подоспел уже к самому шапочному разбору. Хотя торопился изо всех сил. Но одно дело?— бесшабашно скакать туда-сюда по знакомой до последнего гвоздика родной палубе ?Дмитрия?, и совсем другое?— пробираться незнакомыми переходами в самой сердцевине прибрежных скал. Тут даже опытный боец растеряется.Особенно если наткнется в полной темноте на спящего медведя. А именно это с кроликом и произошло. Это уже потом он догадался, что за медведь дрыхнет тут без задних лап, по запаху и по ворчанию, что, дескать, шляются тут всяки-разны, доброму человеку и вздремнуть нельзя, а чего ж не вздремнуть, покуда дело до дела не дошло, дак. Да и пах медведь точь-в-точь как дружок укушенного. Как его там. Винни, да.Но это кролик уже потом сообразил, а сначала растерялся. Не испугался, а именно растерялся! Оттого и шарахнулся в боковой коридор и с разбегу проскочил его и еще три (кажется) насквозь и затормозил только возле дырки в полу, откуда тянуло холодом, сыростью и запахом моря.А потом пока сообразил куда скакать, в какую сторону… В общем, лиловый кролик заблудился. И не сразу понял, как теперь отсюда выбраться. Хорошо, что каменная тропа еще хранила слабый запах хозяйских ботфорт. След был нечеткий и прерывистый, а потом вообще оборвался, но, к счастью, там, где уже был слышен шум кипящей битвы.Хотя то, что предстало перед глазами кролика, на битву походило мало. Три барышни стояли посреди грота, заваленного посторонними телами, сплошь в полосатых фуфайках. Хозяин тоже был там, а потом откуда-то и вожак подтянулся, кролик не очень понял, откуда оба взялись, потому что уставился на последнего чужака, которые еще не валялся на полу безжизненной тушкой, а сидел прямо на камнях, тупо пялясь на барышень и глупо улыбаясь.Видно, бедняга не осознавал, что с ним происходит. Потому что если бы осознавал, то вряд ли бы уцепился за первую попавшуюся ногу и не стал бы обнимать ее как родную.Нога была мужская, в мягком поношенном сапоге. Мужик в полосатой фуфайке припал к ней щекой и пролепетал:—?А поцеловать?—?Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь,?— сухо ответил Вожак и попробовал высвободить ногу из цепких пиратских рук.И тут мужик увидел, как из тьмы на него неровными скачками летит чудовище, не слишком большое, но кошмарное, мерцающая синими искрами шерсть стояла на чудовище дыбом, глаза пылали багровыми огнями, но страшнее всего были длинные искривленные зубы, торчащие из разинутой во всю ширь пасти.Ужас смыл с замороченного сознания матроса мечты о девах в беде и поцелуях. Он заорал так, что крик его каким-то неведомым образом прорвался через толщу скал и вереницу переходов, вырвался на волю и эхом достиг оттопыренных ушей капитана Черепа. Правда, сам мужик об этом так и не узнал. Заорав, он инстинктивно отпрянул от приближающегося адского видения, с силой ударился головой об стену и повалился на пол, пополнив бесчувственные ряды своих товарищей.—?Кроля! —?обрадовался рулевой. —?Ты чего это? Кавалеров пугаешь? Смотри, не огорчай наших дам. Они у нас?— героические!Однако дам, похоже, это маленькое недоразумение не огорчило: подумаешь, одним кавалером меньше! И вообще, они были какие-то довольные, непривычно раскрасневшиеся и посвежевшие.Да и хозяин выглядел каким-то… неголодным. А вот Вожак был бледен как и прежде. Даже, пожалуй, еще больше. Видно, от забот.—?Ты зачем прискакал? —?спросил Вожак. —?Случилось что?Если бы кролик мог, он бы объяснил, что не в силах он, боевой морской кролик, сидеть возле кислого магистра, пока у них тут такое творится. Но Вожак, кажется, и так понял, потому что?— невиданное дело?— наклонился и потрепал взъерошенный кроличий загривок.Кролик от важности надулся и стал похож на мохнатый шар.—?Ну хорошо, хорошо,?— сказал Вожак. —?Оставайся с нами. Только под ногами не путайся. Сейчас третья порция пожалует.Кролик перестал гордиться и прислушался.—?Идут,?— кивнул хозяин. —?Скоро будут здесь. Ну что, действуем как и прежде?Но в этот раз ?как прежде??— не вышло.____________* Овидий, ?Любовные элегии?, Книга первая, 5