Лист следующий, ибо моряки - народ суеверный (1/1)

Неизвестное судно без каких бы то ни было флагов и вымпеловВход в Брестскую бухту в виду мыса Сен-Матье29 июля 18… годаСакаи несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять разбушевавшийся желудок. Почти помогло. И звон в ушах слегка поутих, но не настолько, чтобы расслышать ясно ответ, долетевший с нижней палубы. Среди невнятного бормотанья он разобрал четко только пару слов, но никакого отношения к делу они не имели, хотя было совершенно понятно, что говорящий чем-то недоволен.—?Винни! —?позвал Сакаи еще раз. —?Рулевой Винсент Черноу! Марш наверх, капитан зовет!Шорохи и лязганье замолкли, сменившись тяжелыми шагами, и на палубе появился коренастый детинушка, весь обсыпанный щепой, опилками и прочей деревянной чепухой, даже в светлых волосах застряла пара-тройка длинных тонких стружек. Широкая физиономия рулевого излучала спокойствие и добродушие, но, очевидно, два эти поистине замечательные качества иногда его покидали?— где-то и когда-то они не помешали рулевому обзавестись парой шрамов на левой щеке, да и нос, судя по всему, в свое время пострадал изрядно. В общем, вид у детинушки был самый что ни на есть залихватский.—?Ну? —?вопросил Винсент Черноу, встав перед капитаном руки в боки.—?Скажи мне, рулевой,?— Сакаи еще несколько раз вздохнул, унимая уже не столько тошноту, сколько подступившее чувство неоправданной вины?— почему-то Винни, чем бы он ни занимался, умудрялся всегда выглядеть так, будто его оторвали от жизненно важного дела, а вот чем вы тут занимаетесь?— это еще проверить надобно! —?Скажи, за каким чертом мы неслись сюда так, словно за нами гналась вся святая инквизиция?—?Дак,?— рулевой невозмутимо пожал плечами,?— ты, капитан, не в обиду, запамятовал, поди? Сказано было?— самый полный. Получи самый полный! Сказано было - в Брест, так изволь!—?Ну, хорошо,?— спорить с очевидным капитан Сакаи не мог. Действительно, сказано было и то, и другое. —?Сказано было?— чтобы догнать купца, держи самый полный, но все-таки не настолько, чтоб кишки наружу.Винни снова пожал плечами. Он вообще не понимал, почему капитан так огорчается.—?Дак, думаю,?— степенно произнес рулевой,?— не только догнали. Перегнали изрядно.Капитан Сакаи имел все основания гордиться своей выдержкой, хотя никто не знал, каких усилий ему это стоило. Стиснув зубы, он заставил себя припомнить кодекс чести, только не сразу выбрал, какой?— хотя вот сейчас особо можно было и не привередничать. Бусидо и Invictus Maneo* расходились во многом, но кое в чем совпадали, а уж тут просто-таки пели в унисон?— благородный муж обязан властвовать собою. Ничто не должно нарушать равновесие его души. А как тут, спрашивается, не отступить от заветов предков?Сакаи прикрыл глаза, посчитал все еще пляшущие перед внутренним взором золотые звезды (их оказалось тринадцать) и подчеркнуто тихо и вежливо спросил:—?Рулевой. Зачем мы неслись, рискуя судном, на самом полном, если мы и так обошли их еще в Гаскони?При этих словах рулевой неожиданно для капитана расплылся в довольной ухмылке:—?Обошли, дак. Славное было дело. Нет, капитан, не скажу дурного?— у них там рулевой тоже не пальцем деланный, но, за похвальбу не сочти, против меня?— жидковат будет!—?Винни,?— голос капитана звучал несколько нервно, но кому, скажите на милость, качка прибавляет терпения? —?Зачем же мы неслись, словно оглашенные, если мы и так обошли их еще у берегов Португалии? А?—?Ну, кэп, тебя не поймешь! То говоришь?— самый полный. То?— зачем неслись? Сказано было?— быстро. А что ране пришли, так-от не я курс прокладывал, не с меня и спрос!—?Позвольте! —?раздавшийся сверху голос заставил вздрогнуть не только капитана, душевное состояние которого за последние полчаса, покачиваясь, еле удерживалось на грани равновесия, но и рулевого, напугать которого по-настоящему не могли ни самый яростный шторм, ни самый мертвый штиль, ни самые настырные британские пограничники. —?Позвольте, капитан! Была поставлена задача?— прибыть раньше русского, так?—?Тьфу ты, анчутка беспята,?— укоризненно сказал рулевой, вскинув голову и осыпая с волос опилки. —?Нешто можно эдак пугать-то? Слазь! —?стараясь докричаться до марса, горла Винни не щадил. —?Вот подумай, как есть курица,?— и обернулся к капитану, сокрушенно покачивая головой,?— так и норовит на насесте угнездиться. Слазь, Франя, кому говорю.Наверху заскрипело дерево, дрогнули веревочные ячейки лестницы, но никто не спустился.Винни вгляделся в сложную мозаику собранных парусов и такелажа, но ничего толком не увидел?— тот, кто сидел на марсе, мог бы при желании легко спрятаться и за корабельной шваброй, не то что за настилом смотровой площадки. Тогда рулевой вдохнул поглубже и заорал:—?Франя! Слазь! Прояви уважение к капитану! А не то я тебя сам достану, помяни мое слово!—?Капитан, при всем уважении, не слезу, пока рулевой не возьмет себя в руки! —?тот, кто сидел на марсе, говорил невероятно быстро, с характерной интонацией уроженца южных широт. —?Я хочу сказать, капитан, что Фумагалли свою работу выполнил. Курс был проложен без ошибки, русского мы обошли, на мель не сели, на риф не наткнулись. А то, что мы неслись, как угорелая курица, так какое я к этому имею отношение?Сакаи снова прикрыл глаза, пытаясь представить себе что-нибудь умиротворяющее и прекрасное, например, заросший ряской тихий пруд и расходящиеся по глади воды круги, оставленные прыгнувшей в глубину одинокой лягушкой, но звезды не хотели так просто сдаваться. Правда, плясать они уже перестали, просто выстроились в ровную линию. Капитан открыл глаза:—?Тихо! Слушай меня!Роджер Сакаи, капитан и владелец двухмачтового шлюпа, бывший офицер королевского флота, умел заставить себя слушаться, иногда не с первого раза, но уж со второго?— точно.Рулевой остановился на полушаге к мачте. Тот, кто сидел на марсе, тоже затих и ждал продолжения.—?Фрэнк, спускайся.Веревочная лестница задрожала, и через минуту на палубу спрыгнул носатый паренек, и вправду напоминающий чем-то слегка взъерошенную оголодавшую курицу непонятной породы: судя по тощему хвостику черных волос?— вроде бы хохлатой, по вздорному виду и нахальному взгляду?— может быть, и бойцовой, но общая щуплость и небольшой рост подсказывали, что скорее всего?— бентамской.Капитан обозрел две трети своей невеликой команды:—?А где Джилл?Рулевой вздохнул и тряхнул головой, избавляясь от оставшихся стружек:—?Дак, это… Спит, должно, где ж ей быть…—?Да, капитан,?— вмешался похожий на курицу Фрэнк.?— Это же был ?самый полный?, а вы же знаете, она очень плохо переносит ?самый полный?, и я даже представить себе не могу, как бы она справилась с ?самым-самым полным? нашего рулевого.Рулевой хотел было что-то сказать, но передумал, только взглянул укоризненно?— дескать, мели, Емеля,?— и, сжав руку в кулак, начал сосредоточенно разглядывать свежие ссадины на костяшках пальцев. Этого оказалось достаточно, чтобы Фрэнк умолк?— кулак был внушительный и летал далеко и метко, в этом уже не раз довелось убедиться.Капитан понимающе кивнул. Четвертый член экипажа, незаменимая и бесценная Джилл, просоленная водами всех морей мирового океана, действительно, обладала одной слабостью?— на самом полном ходу ей становилось так худо, что она поневоле покидала несовершенное и хрупкое человеческое тело и перекидывалась в свою звериную ипостась, что было далеко не всегда удобно?— оставаться на палубе она при этом не могла, а догнать несущийся на всех парусах шлюп было не всегда под силу даже сильному столетнему шелки.** Поэтому, если обстоятельства тому не препятствовали, ?самые полные? она пережидала во сне, уютно свернувшись клубочком на дне специально приобретенной для этих целей деревянной бочки, желательно?— из-под яблок.Почему именно в бочке и почему именно из-под яблок, команда толком не знала. Джилл никогда не рассказывала о своем прошлом, и только капитан был посвящен, да и то не до конца, в довольно запутанную и грустную повесть о девочке, которая так любила море, что переоделась мальчиком и нанялась в бристольском порту юнгой на зафрахтованное каким-то сквайром судно. Дело было гиблым изначально, это же ясно, но тогда, сто лет назад счастливый юнга Джим стоял на корме отходящей от причала шхуны, вдыхал полной грудью пахнущий морской травой ветер, и знать не знал, что всего через неделю плавания команда поднимет бунт, перережет всех пассажиров, а капитана, юнгу и пару матросов, сохранивших верность контракту, ждала прогулка по доске. Юнге повезло. Не дожидаясь, пока осатаневшие от выпитого рома пираты выяснят его истинную природу, юнга чудом ухитрился распутать веревки на руках и ногах и сам прыгнул за борт, от страха перепутав слова последней молитвы, сам хлебнул горькой воды, желая быстрее покончить дело, камушком пошел на дно… и очнулся через три дня на каменистой отмели в окружении дюжины пятнистых тюленей с ласковыми карими глазами, с удивлением обнаружив ласты и у себя, но при этом прекрасно помня свое человеческое имя.Не сразу, совсем не сразу Сакаи узнал эту историю?— о чем-то лишь намеками, а что-то додумал сам, но капитану хватило и этого. Он вообще считал, что ему страшно повезло встретить Джилл и заполучить ее в свою команду. Предрассудки о бабе на борту в их случае не работали?— все-таки есть свои преимущества в том, чтобы быть не вполне человеком. А маленькие женские причуды вроде сна в мало приспособленных для этого местах?— ну что ж, это можно и пережить.Так что сейчас Джилл спокойно посапывала в бочке, притулившейся у борта, и будить ее не имело смысла. Пусть спит, пока не проснется. Судно надежно стало на якорь и сниматься с ближайшие сутки не собирается.Сакаи вдруг вспомнил, что давно уже не видел еще одного обитателя судна, но не успел он и додумать, как промелькнула от одного борта к другому светлая шерстка, сгустилась капелькой у капитанских сапог и одним замедленным прыжком оказалась на плече капитана. Роджер повернул голову, и в щеку ему приветственно ткнулся холодный влажный носик, невесомо потоптались крохотные лапки и, скрывая следы споротого эполета на старом сукне видавшего виды мундира, лисичка улеглась на плече капитана, элегантно свесив все свои хвостики на манер парадного аксельбанта, а сам капитан почувствовал, что совершенно пришел в себя?— и тошнота окончательно ушла, и рассудок прояснился.Маленькую белую лисичку они пару лет назад сняли с брошенного в океане дрейфующего судна. На судне не было никого и ничего, что бы хоть как-то пролило свет на случившееся на борту?— в кают-компании остался накрытый к завтраку стол, в каютах лежали нетронутыми личные вещи пассажиров, навигационные приборы и даже дамские побрякушки, и только по грузу можно было догадаться, что шло судно, скорее всего, из Китая?— шелк и фарфор. И кое-что еще?— едва Сакаи ступил на борт и сделал несколько шагов по палубе, зверушка сама спрыгнула ему на плечи откуда-то сверху, видно, почуяв некоторое родство душ и природы, уцепилась за воротник и уткнулась носом куда-то за ухо. А Роджер, как-то даже не особо и удивившись, тут же понял, что времени у них мало, четверть часа, не больше, а потом надо уходить отсюда, да как можно дальше.Они успели, вернулись к себе. Уже когда Винни и Фрэнк, переругиваясь по своему обыкновению, выбирали фалинь, поднимая шлюпку на борт, на оставленном судне вдруг раздался звучный хлопок, еще один, потом яркая вспышка оранжевого огня?— и судно, развалившись на две половины, затонуло быстрее, чем остолбеневший Фрэнк опомнился и кинулся подбирать выпавшие из дырявого кармана трофеи (не пропадать же кофейным ложкам и жемчугу из пассажирской каюты, в самом деле!).Зверушку полюбили сразу, а она была приветлива со всеми, но все же среди прочих выделяла капитана и большую часть времени проводила у него на плече. Имя новому члену экипажа дал, как ни странно, рулевой?— глянул в темные умные глазки, погладил шелковистое ушко и сказал:—?Ишь ты… Ну здравствуй, Патрикевна!Лисичка возражать не стала. Так и прижилось.—?Спасибо, Патрикевна,?— капитан легонько провел пальцем по белоснежной мордочке, ощущая, как возвращается к нему подрастерянная было уверенность и даже некоторая бодрость духа. Действительно, чего он так разволновался? Прибыли, куда хотели, теперь остается просто ждать, когда добыча сама пойдет им в руки.Таков и был их первоначальный план?— обогнать русскую шхуну, встать на якорь в самом узком месте при входе в Брестскую бухту, спокойно оглядеться, освоиться, дождаться ?Дмитрия? и взять главный приз этой таинственной регаты.—?Спасибо, команда,?— сказал капитан, стараясь, чтобы голос звучал солидно и даже слегка небрежно. —?Мы на месте. Пришли заранее. Обойти нас они не могли,?— на этой фразе коренастый рулевой пренебрежительно хмыкнул,?— так что теперь мы спокойно их дождемся и проверим, насколько верны были слухи. А сейчас отдыхайте. До заката они так или иначе не появятся.—?Дак, думаю, они и к рассвету не доберутся,?— значительно произнес Винни,?— так что времени у нас вдоволь. И раз уж такое дело, капитан, что-то мне на ?право руля? малость неспособно показалось, хорошо бы крепление проверить.—?Ну что ж, вот проснется Джилл, и приступайте. А пока…—?А пока, капитан,?— непочтительно перебил капитана Фрэнк,?— с вашего позволения, я все же пригляжу за горизонтом. Мало ли что, может, они и до заката подойдут, было бы обидно пропустить.Не успел капитан кивнуть, а Фрэнк уже карабкался по вантам с удивительной даже для моряка ловкостью, не прошло и минуты, как он скрылся из глаз, и тут же заскрипело под его ногами дерево марсовой площадки.—?Вот ты ж, курица она и есть курица,?— рулевой осуждающе покосился вверх. —?Лишь бы на шесток свой взлететь, башку под крыло сунуть да от дела отлынивать. Франя,?— завопил он что есть мочи,?— слышь, смотри, как бы нос на солнце-от не облез, растеряешь всю красу!?— Сам ты курица,?— Фрэнк огрызнулся, но как-то вяло и скорее по привычке. —?Иди к себе в берлогу и занимайся своими делами!Перепалки между Фрэнком и Винни возникали раз по десять на дню, а то и больше. Несмотря на внешнюю невозмутимость, терпения рулевому хватало ненадолго, а выдержку свою, в отличие от капитана, он воспитывать и не пробовал. Довольно часто поэтому дело доходило если не до драки (такого безобразия Сакаи на борту не допускал), то до мелких стычек, которые, однако, заключались больше в том, что, спасаясь от увесистой плюхи, Фрэнк карабкался по вантам куда повыше, а Винни с досады шарахал кулаком по первой попавшейся деревяшке. Потом он ворча удалялся на нижнюю палубу, откуда вскоре раздавалось короткое грозное рычание и звуки, по которым можно было бы предположить, что в недрах шлюпа работает небольшая кустарная лесопилка.—?Отставить! —?капитан сейчас менее всего был расположен выслушивать очередную перебранку. —?Фумагалли, раз уж тебе так приспичило, веди наблюдение. Винни, а ты за ним присмотри, потом я тебя сменю.—?Есть, капитан! —?Винни кивнул согласно, и капитан Сакаи с умиротворенно посапывающей на правом плече лисичкой направился к себе в каюту. Он чувствовал настоятельное желание побеседовать с предками с отцовской стороны, что и постарался осуществить как можно быстрее. И это ему удалось?— уже через несколько минут, упав на узкую койку, Сакаи крепко спал.Вход в Брестскую бухту ввиду мыса Сен-Матье01 августа 18… года—?Ну и где они? —?повторял капитан вслух. —?В порт они мимо нас проскочить не могли. Пройти мимо, не заметив Брест?— тоже. Ну и где они?Над морем снова мерцали звезды, только в этот раз Сакаи на них не смотрел. Они четвертые сутки торчали при входе в Брестскую бухту. Мимо них прошло немало судов, место здесь было самое что ни на есть судоходное, попадались среди них и шхуны, и даже русские, но ни одна из них не была ?Дмитрием?. А ведь по всем расчетам он должен был быть уже здесь.—?Вот уж чего не знаю, того не знаю,?— ответил рулевой, хотя обращался Сакаи скорее всего к самому себе. —?Пора бы им уже, это верно. По моим прикидкам, уж сутки, как должны бы быть. Если только по пути чего не стряслось.—?Штормов уже с неделю не было,?— это капитан знал точно. —?А из того, что мы о них знаем, с ними вообще ничего случиться не должно. Просто не может,?— Сакаи задумался.Торчать тут и дальше было уже небезопасно. Суда на рейде?— дело обычное, но все равно мозолить глаза пограничникам лишний раз не хотелось. До сих пор таможенный катер проходил мимо, сбрасывая скорость на подходе к шлюпу, но все-таки его не замечая. Отвести людям глаза?— дело нехитрое, но чем дальше, тем выше риск, что из-за какой-нибудь ерунды внимание на них все же обратят, а объясняться с людьми, да еще при исполнении, да еще без членовредительства?— это задачка не из легких. Значит, пора с якоря сниматься.—?Винни, готовимся и уходим. Будите Джилл. Крепеж осмотрим позже.Винни как-то замешкался с ответом, отвел взгляд, видно, подбирая слова, которые бы не слишком огорчили капитана, поэтому ответил вместо него Фумагалли, как всегда, откуда-то сверху:—?Невозможно, капитан.—?То есть… Почему? —?Сакаи, предчувствуя нехорошее, поднял руку и погладил сидящую на плече Патрикевну. —?Говори, что у нас еще случилось? И почему капитан узнает об этом последним?Винни засопел огорченно:—?Ну, тут дело такое. Бочку-то мы совсем недавно купили, да по случаю. И, понимаешь ты, незадача какая… Не, Джилл-то мы вынули, она уже в каюте, но… Да не переживай ты так, капитан, все в порядке с ней, спит она.—?Да, ничего такого,?— подключился Фрэнк, испугавшись за капитана,?— но, похоже, мы зависли здесь еще на пару суток, пока Джилл не проспится.—?Да почему? Что с ней такое?—?Ничего такого, просто мне кажется, хотя я и не уверен, что в бочке были не сами яблоки, а сидр или даже кальвадос.Капитан Сакаи крепко стиснул зубы и все-таки посмотрел на звезды. Звезды никуда не делись, они были на своем посту и вежливо посмотрели на капитана, только одна, особенно нахальная (не Сириус ли?) вдруг явно высунула язык, а потом скрутила и показала капитану большой обидный кукиш.