Часть 4. Колодец. (1/1)

Искрошите память в мелкую стеклянную пыль. Пусть поначалу по незащищенной коже станут бить осколки, впиваться, выталкивать из вас капли крови и болезненные сжатия сердца. Терпите. Память не вечна, души не могут до конца времен цепляться за одно и то же воспоминание, измочалив его до неузнаваемости. До хрупкости, до надрыва. Однажды отпустит. Вы привыкнете к зуду в ладонях, там, где намертво в кожу впиталась ваша стеклянная пыль.Вы не забудете. Вы научитесь смотреть на свою боль со стороны. Станете жаться к прутьям ее решеток, закрывать глаза ладонями. И от знакомого запаха снова видеть проклятое прошлое.Но уже не будет так режуще больно, как до измельчения стекла в пыль. Не вспоминайте нюансы, не вспоминайте подробности, не ищите. Это было, просто было. Где-то раньше, как-то со стороны.Только уберегите себя от повторного погружения в личный кошмар. Иначе вас двойным прессом раздавят многослойные пласты земли, в которой вы погребли себя.Я помню."Окно" в мир, в ночное темное небо. И серый дым, тянущийся к рукам. Я разбил стекла этих воспоминаний, я топтал их ногами, я рвал их темнотой и криками на ночных улицах. Я заливал их чужой болью. Я смотрел. И впитывал иной мрак, чтобы он лег поверх моего собственного. Чтобы он укрыл его покрывалом отчуждения и непричастности. Я смотрю со стороны.И я не позволю тебе это менять.Наруто хочется проснуться. От осознания того, что он сейчас не спит, становится еще горче. Давай же, давай, страшный и нелепый сон, уходи. Исчезай, вгрызаясь зубами в край сознания. Но неотвратимо падая в его недра, постепенно растворяясь, оставляя лишь еле заметную пленку на поверхности.Из разных уголков души по сердцу хлещет контрастными эмоциями. Узумаки действительно избрал этого безразличного брюнета проводником в тайны этого города, в помощники, в путеводители. Он избрал его, невольно попадаясь на извечную тягу к загадочности и неординарности, избрал как того, кому будешь доверять. Настолько, насколько это сейчас возможно.В конце концов, Саске уже два раза его выручил.В конце концов, раньше Наруто никогда не ошибался в людях. За любой маской способен был увидеть незапятнанный искренний свет. И мог расчистить к нему дорогу.И Узумаки казалось, что тут - тот же случай. Мрачность города таит за собой нечто очень нежное и хрупкое, как детские воспоминания. Нужно просто посмотреть с нужной стороны, суметь увидеть - и это дарует прозрение.А теперь Наруто не может понять - человек перед ним вообще или нет. Недаром говорят, что у дьявола симпатичная мордашка.Саске не двигается. Словно дает время и право выбора. Он похож сейчас на одного из магазинных манекенов, которых так часто по незнанию можно принять за людей. Дергаешься удивлением и легким испугом, а потом хихикаешь в оправдание. Показалось.- Ты... человек... или нет?Слова впитываются тишиной и гаснут. Наруто уже готов к тому, что его сейчас ринутся убивать. Он уже готов драться. Хотя совершенно не знает, как может победить в такой ситуации.Саске следит за ним одними зрачками, выжидает, не спешит нападать. Как хищник таится в зарослях перед финальным броском. Узумаки чувствует, как пот мелкими капельками скатывается по спине и вискам, впитывается в рубашку и волосы. Руки начинают нервно дрожать, а дыхание кажется слишком громким для этой тишины.Наруто медленно поднимается со стула, делает шаг в сторону, не прерывая зрительный контакт. Это уже не страх - сплошное напряжение. Это уже не побег, а стремление к свободе и безопасности. Он осторожно отступает к двери, старательно сжимая кулаки.И не успевает среагировать на мгновенную смену поведения своего врага. Радужка снова становится красной, а движения - молниеносными. Саске рывком выпрыгивает из своего неподвижного состояния и припечатывает Узумаки к стене, сжимая его шею цепкими пальцами. По которым снова змеятся серые полосы.Наруто задыхается. Перед глазами все плывет, лицо напротив качается из стороны в сторону, отгораживается легкой дымкой. Наруто не пытается что-то понять, причины, следствия, сейчас все абсолютно не важно. Только странно, что в по-прежнему темных зрачках врага нет ни злобы, ни ненависти. Одно лишь едкое и бесконечное безразличие.Нет, так не пойдет. Слишком хочется жить.

Узумаки судорожно сжимает душащую его руку, скорее от беспомощности, чем от реальной возможности этим что-то изменить.Пальцы второй лихорадочно скребут по деревянной столешнице и натыкаются на увесистые старые часы. Тик-так, тик-так. Время утекает быстрее воды в бурной реке. И Наруто, не думая, со всей силы наугад бьет в затуманенное перед собой пространство. Глухой удар и пальцы, сомкнутые на шее слабеют. Узумаки мгновенно сползает по стенке, жадно глотая воздух. А на пол вместе с тяжелыми часами падает что-то еще.С кислородом в легкие в сознание приходит и отчетливая картинка мироздания. Темная комната, только фонарь за окном освещает скудную ее часть. Фигура, лежащая на полу, по щеке - контрастом этой черноте алая полоска. Она настолько четкая и ровная, что кажется нереальной. Она копит влагу у самого края и спихивает ее вниз увесистой каплей.Наруто пару минут неотрывно смотрит на неподвижное тело, в ожидании того, что оно дернется, шевельнется или прошипит что-то. Ему кажется, что он снова в доме Защитника и смотрит на очертания силуэта под простыней.

И снова сознание топит страх, граничащий с безысходностью. Наруто осторожно подается вперед и кончиками пальцев касается спутанных черных волос. Тут же одергивает руку, будто обжегся.- Эй... эй… ты…Отчего-то становится очень больно. Пальцы трясутся, вычерчивая дуги по чужой щеке.С улицы доносится непонятный гул. Ветер стих окончательно, даря и без того нелюдимому городу вовсе негостеприимный облик.

А где-то в доме Защитника становится еще холодней.Наруто пятится к двери, вываливается на крыльцо, еле перебирая ногами. И бредет вдоль дороги. Никуда не стремясь, но ведомый чем-то. Он закрывает ладонями лицо и пытается прогнать чужую память. Чужие эмоции и мысли. Чьи - неизвестно, зачем - непонятно. Картинки крутятся перед глазами, толком ничего не разобрать. В горле ком, и хочется заорать во весь голос. Или заплакать.Но Узумаки сильнее стискивает зубы и ловит ускользающее. Ему говорят: "Куда ты... бросаешь?" Ему говорят: "Пошел вон!" Ему кричат в уши, стучат кулаками в спину. Он упал бы на колени, если бы девичья пальчики уверенно не сжали бы его руку и не повели за собой.- Идем, ты опоздал к закату.Сейчас в Хинате нет робости, нет неуверенности, слабости. Надежды тоже нет. Она ведет за руку заблудшего. В пустой теплый дом. Где его встречают крепкие объятия и обеспокоенный голос.- Наруто! Где ты был?!Сакура всем телом прижимается к парню и расслабленно выдыхает. Желание отколотить его за долгое отсутствие перебивается облегчением. Все в порядке, с ним все в порядке.- Я так волновалась, дурак!Обнимает сама и получается объятие в ответ. Наруто еще растерян, еще толком не может выдавить из себя ни слова. Это пугает и его, и Харуно. Но главное в норме. Они живы.- Все в порядке?Узумаки кивает и пытается улыбнуться. Получается. Как по привычке.Хината смотрит пытливо, в глазах - десятки неозвученных вопросов. И Наруто не хочет отвечать ни на один из них.- Где это мы?- Хозяин дома умер недавно, но здесь безопасно.Сакура не спрашивает про Сая. Она и так видит, что его нет рядом. Она садится поближе к горящей свече и думает о том, чтобы скорее пришел рассвет. Она тоже хочет быть сильной.- Хината.Девушка вздрагивает от звучания собственно имени и отходит от закрытой двери. Она чувствует, как за окнами просыпается ветер.- Хотите что-нибудь? Тут есть яблоки.Округлый фрукт в руке сжимается до деформации нежной кожуры. Девушка стоит спиной, не в силах повернуться. Закрывает глаза и ждет, когда ее снова позовут.- Хината, я так ничего и не понял. Кто такой этот ваш Защитник?- Разве Саске не рассказал?- Он... сказал, что Защитник раньше берег город от своей семьи, теперь от чужаков. Но это все только общие слова, ничего не понять! И еще не понять... кто такой сам Саске?Девичья фигурка дергается. Миг - и на Наруто взирает пара испуганных глаз.- Он житель города.- И все?- Он просто житель этого города!Нежданная перемена от спокойствия к истерике ставит в тупик. Хината закрывает лицо ладонями и тихонько всхлипывает.- Почему каждый раз одно и то же! Почему каждый раз вы спрашиваете это, а потом умираете! Почему никто не может помочь!Сакура испуганно взирает на подрагивающую от рыданий девушку, а Наруто уверенно подходит ближе, участливо сжимая хрупкие плечи, стараясь успокоить одним лишь взглядом. В нем мгновенно отражается нездешняя серьезность и целеустремленность.- Расскажи, что здесь происходит. И тогда мы сможем помочь.- Не сможете! И я не могу рассказать, Саске может!- Саске не смог.Хината замолкает, поднимает глаза и смотрит пытливо. Узумаки тоже не отводит взгляд, греет, успокаивает, рушит преграды, плавит и заставляет довериться. И девушка, снова цепко хватая его за запястья, шепчет:- Мы не сделали ничего плохого, все было совершено до нас.Голос звучит словно из-за дымки, отзвуками растекается по всему дому. И сам для себя рождает эхо. С совершенно иным тембром, но точно с такой же болью. Многократной, преумноженной годами и отчужденностью. На устах все было забыто.- Много лет назад. Люди гибли. Что-то убивало их здесь по ночам. Засасывало тела под землю, никто не видел, куда. Никто не знал, почему. Потом появился колдун, он поклялся помочь. Он говорил, что это неуспокоенная душа, что ее невозможно изгнать из этих мест. Но можно задобрить. И цена, по сравнению со всеми этими убийствами, не так уж высока.В доме на окраине города нет света в окнах. Только фонарь скупым отблеском мажет расслабленную ладонь, чьи пальцы дрогнули, как от укола в нервное окончание. Моргнув пару раз, глаза видят дощатый пол и лужицу крови - подтверждение физической жизни. Серый туман впитывается в висок и прожигает душу, как раскаленное железо, заставляя громко зашипеть и резко выпрямиться.Саске молча оглядывает пустую комнату, задерживается на распахнутой двери. И громко смеется, скривившись от банальности такого развития событий. Поднимается на ноги, выходит на крыльцо и долгим пустым взглядом впивается в сияющий свет фонаря. Который постепенно затухает.- Колдун сказал, чтобы эта душа не забирала всех… А она бы всех забрала, по очереди. Нужно... нужно отдавать ей кого-то добровольно. Раз в пять лет - одного ребенка. Это небольшая цена, он говорил. Сначала, конечно, все возмутились, кричали, что это дикость, что они так не поступят. Но каждую ночь кто-то умирал. И они согласились.Саске выдыхает в темноту: "Ветрено". Накидывает на плечи плащ и закрывает за собой дверь. Ступает по дороге четко и размеренно. Никаких лишних движений, эмоций, беглых взглядов в стороны. Он знает, куда идет. Знает, зачем.- Потом в течение почти полувека, раз в пять лет этот колдун выбирал ребенка. И его сажали в колодец, оставляли там, никому не позволяли подходить. Ребенок умирал, в колодец сыпали землю, погребая останки. И забывали об этом еще на пять лет.Саске подходит к дому. Боком прижимается к двери, обессилено опускает плечи и зло щурит глаза. Но не мешает. Тоже слушает тихий голос Хинаты, порывистые вздохи Сакуры и учащенное сердцебиение Наруто.- Но... четырнадцать лет назад та душа не приняла жертву. Мальчик вернулся домой. Сам пришел, сказал, что его вытащила из колодца какая-то сила. Все были в шоке, в панике. Они боялись, что чем-то не угодили. Пробовали оставить в колодце девочку. Она тоже утром вернулась домой.Наруто силится ухватиться хоть за какую-то мысль. И хоть слова, произносимые девушкой не красочны, обычны, даже кажутся слишком сухими для такой темы. Но ее голос звучит как плач раненого животного.- Колдун говорил, что есть еще один вариант. Отдать той душе его же потомка, колдун знал, кто умер когда-то на этой земле. И после той ночи появился Защитник.- А потомок?- А потомок тоже вернулся домой.Хината плачет, так горько, будто вспоминает нечто неозвученное.- Я видел колодец. А рядом с ним ребенка... и знак странный у него на щеке. Такой как... веер что ли.Девушка медленно кивает и крепче сжимает чужие запястья.- Да, да, да... ты видел? Где ты его видел? Где этот колодец?Бум! Громкий удар в дверь подбрасывает всех присутствующих вверх и ускоряет пульс в разы. Сердца больно и синхронно бьют в грудную клетку. Еще один глухой удар, еще. Явное намерение войти самому, раз не пускают.Хината прижимается к руке Наруто, зажмурив глаза. Сакура до боли стискивает ладонями подлокотники стула и сжимает зубы. По спине пробегает холодок, добра от такого вторжения не жди.- Защитник? - одними губами спрашивает Узумаки. Недоспасительница качает головой и ждет. Уж она точно знает, кто за дверью.Аккуратно щелкает закрытый изнутри замок, дверь поддается легко и непринужденно. У Наруто перехватывает дыхание, а Саске невесомо касается указательным пальцем виска, от которого еще видна красная полоса вниз.- Больно, знаешь ли.В этом городе, кажется, нет правил. Только исключения.- Ты обещал отвести, куда скажу. Отведи к колодцу.Стоит на пороге и ни шагу вперед. А Наруто пытается понять, что чувствует. И с ужасом понимает, что чувствует облегчение.- Не ходи.Хината шепчет, выталкивая из глубин наружу, во взгляд все ту же, уже бесящую надежду.- Наруто, не вздумай даже!Сакура категорична, она уже готова возненавидеть этого ночного гостя и ночного хозяина. Он уже во второй раз пытается их разделить. И разделяет.- Какая все-таки милая.Саске недобро кривится в ухмылке и в его зрачках мелькают алым крошечные искры. Наруто не нужно предупреждать дважды. Он рывком поднимается с места и успокаивает:- Я скоро, Сакура, я скоро. В этот раз точно.Ободряюще подмигивает и ступает за порог, невольно задерживая дыхание, поравнявшись с темной фигурой брюнета. Тот ждет. Странная дорога под странной путеводной звездой начинается с молчания.Узумаки идет медленно, шаг за шагом. Толком не понимая, откуда знает, куда идти. Его тянут невидимые нити и дрожащий детский голос. Не нужно думать, что к такой жути можно привыкнуть. Это страшно. Тихая поступь за спиной выбивает дрожь по рукам. Не человек. Саске точно не человек.- Ты уже второй раз меня куда-то уводишь. Признайся, я тебе приглянулся, да?Пытается пошутить, скосив глаза, но не дожидается никакого ответа.- Я думал, что убил тебя. Я... рад, что это не так.Снова ничего.- Почему вы сами не можете найти дорогу к этому колодцу?Ночь в своих правах. Под каждой травинкой шевелятся тени. Ветер нападает порывами, путая волосы и заставляя жмуриться.- Эта история - правда? Ты мне рассказывал другое. Врал, да?Где-то совсем близко залаяла собака, и сердце сжалось от близости места назначения.- Если это правда, то это бесчеловечно.Резкий и долгий порыв ветра пробирает холодом до костей. Саске вглядывается в затылок впередиидущего, концы ворота плаща больно бьют по подбородку, словно пытаясь отругать за что-то. Или отвлечь.- Но это делали люди.В уже знакомом голосе – яд. Наруто останавливается. Оборачивается, встречаясь взглядом с чернотой чужого. Снова хочется убежать. Далеко. За пределы собственного сознания и собственной памяти.- Пришли, я вижу.Небольшой колодец, заросший травой. Ни следа человеческого присутствия возле него уже много лет. Это место наполнено страхом.Саске смотрит поверх плеча Наруто, не видя ничего кроме каменного ободка, который должен быть укрыт природной зеленью. Но вопреки всему окрашен в желтые тона увядания.Саске отпихивает блондина в сторону, осторожно ступая вперед.- Убирайся отсюда.- Что? Это почему?- Потому что я так сказал.Мгновенная потеря интереса ко всему кроме. Мгновенное погружение куда-то вне и вглубь. Саске не видит ни ночи, ни теней. Только колодец.- Мама.Дрожащая тень, словно сплетена из воздуха. Ребенок. Маленькие ручки, острые коленки. Он поднимается на ноги, шатается. Прижимает правую ладошку к щеке, придавливая вырезанный на ней знак.- Где мама?- Мамы нет.В безразличном голосе мелькает что-то тяжелое. Режущее. Искаженно заботливое.- Мама не придет?- Нет.Саске опускается на корточки и протягивает руку. Тень недоверчиво взирает на чужую ладонь, дрожит от безысходности. Холодно. От этого места веет могильной сыростью и обманчивым спокойствием надгробных плит.- Но я пришел. Иди сюда. Не бойся.Ребенок хватается за края колодца, как за руку матери, не желает отпускать. Смотрит безцветием собственных глаз в те, что неотрывно следят за каждым его шагом.- Не бойся.Шепотом. Уверенно. Без тени жалости или упрека. И тень движется ближе. Осторожно касается кончиками маленьких пальчиков холодной руки. На которой уже проснулись серые линии.- Больно?Невесомость момента ощущается всем естеством. Губы чуть дрожат в подобии улыбки, и Саске отвечает, протягивая вторую ладонь:- Уже нет.- И мне не будет?Туман окутывает детские ручки, постепенно и весь силуэт укрывая в густой дымке.- Не будет.Обещает, все еще ощущая прикосновения ледяной нежизни. Линии мерцают, заглатывая серый дым. Ветер отсеивает ненужные куски чужой смерти, ничего не оставляя этой земле. Тени больше нет, но Саске не спешит подниматься, украдкой, словно чего-то опасаясь, поднимает взгляд к темному, беззвездному небу.Наруто понимает, что плачет, только когда глаза начинает нещадно щипать от соленой влаги. Он стоит и смотрит на одинокий силуэт возле колодца. И понимает, что ничего более гнетущего он в своей жизни не видел.Что не видел в своей жизни ничего более красивого.