6 (1/1)

РобНапряжение звенело в воздухе, и Роб не хотел ни слушать его, ни вдыхать.Кеннет сказал, что нет никакого напряжения, что хватит себя накручивать; Кеннет сидел на полу в наспех надетых джинсах и рубашке, перебирал листы с незаконченными песнями Роба, иногда комментируя их и даже не удивляясь, почему Хэлфорд вообще не в состоянии что-либо ответить.– У тебя как со снами? – внезапно просил он, потянувшись за случайно отброшенной в сторону ручкой. Роб непонимающе посмотрел на него. – Я в том смысле, что ты смотришь на меня, как на что-то нереальное, словно путаешь со сном. Так вот, у тебя никогда не было проблемы с определением реальности?Роб долго буравил улыбающегося Кеннета взглядом.– Всё у меня было нормально, пока тебя не встретил, – нервно выдохнул он, перекатываясь на конец дивана, к тому месту, где сидел Даунинг. Дрожащие как никогда пальцы убрали светлую прядь ему за ухо. – Потому что я так безумно счастлив, но до сих пор не верю, что ты остался.– Ну и хер с тобой, – всё так же непринуждённо улыбаясь, ответил Кен. Роб не смог сдержать улыбки – в этой грубости и был весь Кеннет. – Рано или поздно всё равно поверишь.Кеннет повернул к нему голову, почти сокращая расстояние, и Роб задержал дыхание, но Кеннет, всё с той же улыбкой, зажал его нос между двумя пальцами и, хохоча, потянул на себя. Хэлфорд смеялся с ним, смотря потом, как Даунинг неаккуратно сгреб в охапку его до того ровно сложенные листы, отодвинул в сторону и поднялся на ноги.* * *Он знал, что Кеннет был просто человеком-ураганом, таким быстрым, что за ним невозможно поспеть. Хэлфорд понимал, что любил его и за это (он вообще любил его так слепо, что самому стыдно было), но так боялся того, что этот ураган просто выметет всё наружу, оставив самого Роба на пустыре его чувств.– Иногда ты говоришь это вслух. Про ураганы и прочую хрень.– Прости, – вздохнул Роб.В студии звукозаписи всё пропахло кофе и сигаретами. Кеннет почти спал, практически не слушая Роба, Роб сжимал зубами конец ручки, пытаясь исправить чёртов текст, но думая совсем не о нём.– Я правда человек-ураган, что ли? Пиздец. Я думал, произвожу впечатление получше, – зевая, ответил Даунинг, лениво оглядываясь.– Ты производишь отвратительное впечатление малолетнего беспризорника, а когда тебя узнаёшь лучше, то вообще... – покачал головой Хэлфорд, продолжая бездумно смотреть в лист бумаги. Даунинг не поленился, дотянулся до него и едва ощутимо ткнул в бок.– Пошли, покурим или кофе выпьем, я устал тут сидеть.– Я уже надышался и кофе, и сигаретами, так что нет.Когда Кен в следующее же мгновение очутился перед ним на другом конце стола, сцепив руки в замок и серьёзно посмотрел на него, Роб в который раз убедился, что он просто так же непостоянен, как ураган. – Я так не поступлю. Я тебя не брошу.Почему-то Хэлфорд понял.– Да.– Ты мне не веришь.Роб заколебался.– Не отвечай. Это не вопрос. Я знаю – не веришь.Ладонями он облокотился о стол и перегнулся через него к Робу.У Кеннета губы перманентно были вкуса сиропа и сигарет, он губил и пытался лечить себя одновременно. Роб знал это слишком хорошо, и сейчас облизал его верхнюю губу, притягивая к себе ближе для поцелуя.Даунинг так редко позволял себя трогать, что Хэлфорд даже случайно выстроил иллюзию его невероятной хрупкости, но ведь Кеннет хрупким ни разу не был – его руки всегда прижимали Роба к себе с такой силой, что рёбра грозились продырявить потерявшие воздух лёгкие, и сейчас, стоя на коленях на несчастной столешнице, нависая над ним и целуя с отчаянной жестокостью, крепко прижимал к себе.Роб пропустил момент, когда оказался прижатым к этой самой столешнице; и тяжело дышащий, прижимающийся своим стояком к его бедру, Кеннет целовал его шею. Руки Хэлфорда заскользили по его груди, вцепились в пряжку ремня, да так и остались там, без возможности расстегнуть их или убрать. Даунинг вжимал его сильнее, продолжая целовать, иногда опускаясь к шее.?Я никогда его не пойму, – обречённо думал Роб. Потом мысль сбивалась, но возвращалась опять. – Он хуже, чем ураган?.Даунинг сам расстегнул свой ремень, сам припустил и свои, и Роба штаны, а потом всего его мысли, мысли, которые постоянно вихрились в голове, окончательно покинули её, и Кеннет перестал быть человеком-ураганом или кем-то там ещё.Он стал просто Кеннетом, вокруг которого можно обвить ноги, тесно прижимаясь к его телу, в волосы которого можно зарыть пальцы и даже оттянуть голову назад, заставив его недовольно зарычать.Кеннет, которого он просто безумно любил.Кеннет– В моей жизни слишком много неправильных поступков, – просто сказал Даунинг, поднося к глазам стакан с виски и рассматривая через гранёное стекло коричневый лёд. – Нет ещё в жизни такой вещи, о которой бы я не пожалел.Гленн поднял на него полупьяный взгляд, ожидая продолжения разговора, и Кеннет готов был поклясться, что в этом взгляде даже слишком много понимания. Даунингу стало жутко.– Ты же знаешь меня. Я… – Он хмыкнул. – Человек-ураган.– В плохом смысле? – вскинул брови Типтон, притягивая к себе пепельницу.– У этого слова есть хорошее значение? – тоже удивился Кеннет. – В общем, неважно. Потому что даже человек, который любит меня, боится за себя. Этот человек открыто говорит мне, что я рано или поздно разобью ему сердце, он живёт одним днём, испуганно не смотря в будущее, и я могу его понять. Но мне не лучше от этого. Потому что… Я никогда этого не испытывал.Кеннет в жизни таких громких слов не говорил. Он и сейчас поёжился, допил остатки виски, прилива храбрости почему-то всё равно не чувствуя, и потянул на себя пепельницу. Пьяный взгляд Типтона был всё таким же внимательным, и Кеннет отвернулся.– Я люблю его.– Её.– Да, её, – эхом повторил Кеннет, крепко сжав пальцы на пустом стакане.Гленн тронул его за плечо.– Но, Кеннет, ты же человек-ураган. Сейчас ты любишь её, а потом… Потом – нет, – не стал углубляться Типтон, щёлкая зажигалкой. – Или ты так не думаешь?Если бы взглядом можно было прожечь дыру, то она бы давно была на теле Кеннета. Тот прикурил у Типтона, сам не зная, как ответить на этот вопрос. Видимо, так и не нашёл нормального ответа.– Какая разница, что думаю я? – Это главное, Кен.– Я думаю, что ему… ей невероятно повезло со мной, ведь я просто прекрасен.Гленн тихо засмеялся.– Люблю твой щит грубости и иронии, Кен, серьёзно, люблю. Никогда не встречал ещё таких людей, как ты. – Он задумчиво посмотрел на перекатившуюся из одного угла стакана в другой льдинку. – Расскажи мне про неё. ?Про кого?? – почти спросил он. Потом сразу же понял и судорожно выдохнул, поняв, что про… Господи, помилуй, про Роба.Это было даже смешно. Кеннет улыбнулся, прикрыв рот ладонью, чтобы Гленн не заметил; хотя Гленн в данный момент пьяный, расслабленный, можно нести всякую чушь (которая сейчас эквивалент правды), и потом тоже говорить, что сам был пьян.– У неё имя такое… Резкое. Быстрое. Я не знаю. Даже полное – оно неуловимо-рычащее. Она назвала меня человеком-ураганом. А сама спокойная. Я думаю…. Если я – ураган, то она… бриз? Летний спокойный бриз.– Бриз, – отозвался задумчиво Гленн. – И у неё летом День рождения?– Да. Летняя… девочка, – ответил Кеннет.И сам чуть не засмеялся.– Я знаю её.– Знаешь? – со смешком отозвался Даунинг. Почему-то сейчас его совсем не пугала перспектива, что Гленн всё узнал, ведь иногда Кеннету даже казалось, что их с Хэлфордом во многом неправильные отношения самые правильные. Хотелось даже рассказать об этом, но он молчал. И сейчас сердце бешено забилось, но совсем не от страха.– Я знаю таких девочек, Кен. Они всегда выбирают безумных придурков, как ты, – с беззлобной улыбкой ответил Гленн, и Кеннет понял, что не может злиться на него. Улыбка помимо воли расплылась на его губах, а вместе с облегчением от того, что про них с Робом всё-таки не узнали, пришло и лёгкое разочарование.– Это потому что я блондин. Девки любят блондинов. Надеюсь, в следующий раз ты не упустишь свою летнюю девочку, – сказал он, и крепкая рука Типтона легла ему на колено.– Уже упустил.Пронзительно взглянул на него тёмными глазами, убрал ладонь с колена и взял в руки стакан. Даунинг смотрел на него и думал, что слишком мало о нём знает. Они решили разойтись по домам тот момент, когда бармен сообщил, что закрывает заведение. Гленн уверенно говорил, что в состоянии добраться до дома сам, но Кеннет буквально тащил его на себе до такси, а на прощание даже потрепал за щёчку, изображая заботливого родителя (и плевать, что Гленн был старше его на добрых четыре года).И понял, что ему н-е-о-б-х-о-д-и-м-о увидеть Роба. Прямо сейчас.Жизнь ничему тебя не учит, Кеннет, с усмешкой подумал Даунинг. Его покачивало – слегка, он был слишком пьян до идеально ровной походки, но слишком трезв для того, чтобы буквально ползти, как Типтон.Когда он в прошлый раз завалился без предупреждения к Робу, там его встретил этот парень, чьего имени и лица он даже не запомнил. В хороших отношениях нет места сюрпризам.Но когда Кеннета волновали последствия?Роб переехал в более благоприятный район, и теперь был уже не отбросом Бирмингема, а более-менее порядочным гражданином. Кеннет недолго искал его дом среди одинаковых других – так часто он тут бывал, а окно на первом этаже, святящееся в столь поздний час, заставило ускорить шаг, слушая собственное участившееся дыхание.Роб сидел на полу, облокотившись спиной о диван, писал что-то; стоящая рядом коробка с дисками была выпотрошена на ковёр. Он был сонным, голова постоянно клонилась вбок, но он старался не заснуть, читал что-то, иногда убирая пряди волос за уши. Даунинг поймал себя на мысли, что просто подсматривает за ним, мотнул головой и, привстав на носочки, постучал в окно, словно какой-то старшеклассник к своей девушке со злыми родителями.Вначале Роб даже не поднял голову, просто потёр уставшие глаза, но когда Кеннет с раздражением постучал ещё раз, он непонимающе осмотрелся вокруг и увидел сияющее пьяной улыбкой лицо Даунинга.Створки распахнулись так резко, что едва не задели Даунингу по носу. Тот рассмеялся и опять прилип к подоконнику, смотря на проступающее непонимание на лице Хэлфорда.– Ты серьёзно?– И я рад тебя видеть, моя летняя девочка.И Роб улыбнулся в ответ, пытаясь сохранить серьёзное лицо.– Ты чего несешь? – Он прикрыл улыбку ладонями. – Залезай.– Не-а. Ты вылезай, – ответил Кеннет и, схватив его за тонкие запястья, потянул на себя. Роб засмеялся уже в голос.– Куда мы пойдём?– Это так важно? – вскинул брови Даунинг. – Я же с тобой. Что тебе ещё надо?Уже светало. Звёзды, итак немногочисленные в большом городе, начали совсем исчезать. Горячая полоса рассвета светлела где-то вдали, и Кеннет, не думая, потянул Роба к ней, зная, что никогда не доберётся до горизонта, где вставало солнце, но всё равно таща его за собой, сжимая в руке выскальзывающую, но крепко сжатую ладонь.Роб ни о чём не спрашивал, просто преданно шёл за ним, иногда переплетая их пальцы, говоря что-то. Кеннет был ему благодарен, потому что ни ответов, ни даже просто слов у него сейчас не было.Он остановился, когда полоса одинаковых домов осталась позади, а вперёд шла длинная дорога, ведущая прямо к рассвету. Роб едва не врезался в него, и когда Кеннет почувствовал его прикосновения, то повернулся к нему, отводя завороженный взгляд от поднимающегося ярко-красного солнца, и крепко обнял Роба, прижимаясь к нему.– Я всё ещё тебя не понимаю, – глухо ответил Хэлфорд, положив подбородок на его голову и обнимая в ответ. – И никогда не пойму.– Нет, Роб, ты прекрасно меня понимаешь, – нервно усмехнулся Даунинг и, поднимая голову, поцеловал его. Сердце Роба, как всегда при нём, готово было проломить грудную клетку.