Глава 14. (1/1)

Спускаясь вниз, девушка с мрачным выражением на лице размышляла о том, к кому мог послать задание спутник. Это были либо такие же охотники, как он, либо его наставник, если он еще остался жив. Черт возьми, если его наставник и ее сестры отзовутся и примчатся на помощь, то могут поубивать друг друга! Предупредить своих она могла, но как объяснить все Колдеру, чей мозг закостенел в ненависти? Правда сама она вела себя не лучше, едва сдерживая проклятие, готовое сорваться с губ, когда этот недоносок - деревенский староста, начал обвинять ?чертову знахарку? во всех бедах, приключившихся в деревне. Если бы не охотник, бросающий на нее настороженные взгляды, она бы его своими руками удавила. И никакая магия бы не понадобилась. Как же хорошо, что спутник не давал сорваться. Вот теперь он пододвигал к ней миску с кашей, на которую она тут же переключила все свое внимание, будто интереснее и важнее еды в мире не было ничего. Прикончив свою порцию, она попросила у хозяйки еще. Пусть не сомневаются, что перед ними парень проглот, а она пока послушает, как фальшиво поет староста, что знать не знает никаких бледных девушек. Брехло дешевое! Попросив у хозяйки еды в дорогу, знахарка поднялась со скамьи и ушла с ней на кухню, игнорируя взгляды охотника. Нет, он что, действительно думал, что она уйдет из этого дома просто так? Ну, нет… В кухне Ярра, скрывающаяся под личиной парня, незаметно провела рукой над большой бочкой с водой и сыпанула в него пару гранул магической смеси, не приводящей к летальному исходу, но лишающей сил. Любой, кто выпьет этой воды, не сможет работать в полную силу. После получаса любого занятия люди будут чувствовать себя уставшими настолько сильно, будто проработали весь день. Но этого мстительной ведьме показалось мало и она кинула в очаг пару иссушенных листьев, которые тут же прогорели, не оставив и следа. Теперь эту семью и всех их потомков удача будет обходить стороной. Оставь девушка куклу в тайном месте или сделай что-либо еще материальное, чары можно было бы снять, а против сделанного не было никакого спасения. И если в ситуации с водой им будет достаточно сменить бочку, так как крупицы, растворившись в воде, впитаются в дерево и будут отравлять её сколько бы не меняли. То удача не вернется ни к одному человеку из рода, даже когда они сменят дом. А дом им точно придется сменить, так как люди, против которых применяли подобное, зачастую разорялись, скатывались вниз по жизни и умирали на самом дне. И знахарке не было жалко ни молодой девушки, которая была вот уже как пару месяцев беременна, ни маленьких детей, которых поспешно увели вглубь дома, дабы они не попадались на глаза охотнику. Ибо для всех них человек, наделенной силой является злом. Охотников они боялись и терпели, потому что могли нанять их за звонкую монету, а вот ведьмы были для них врагом, подлежащим уничтожению. Видит небо, они ошибались в том, что сестры являлись детьми демонов, порождениями тьмы и ада. Да, многие ступали на сторону легких решений проблем, многие хотели всего и сразу. и расплачивались за это душой. Но были и те, кто не желал никому зла, те, кто просто хотел жить. Да только кого это волновало? Девушка присоединилась к своему наставнику как раз в тот момент, когда он прощался с хозяевами. Бестолково поклонившись в знак благодарности, она поспешно вышла на улицу и направилась к воротам. Когда спутники проходили мимо центра деревушки, Ярра заметила тощую фигурку старушки, стоящей у входа в храм. Кажется, она просила у людей помощи, говорила что-то о сыне, погибшем на охоте и том, что ее лачуга сгорела. Бедная, она вынуждена была умолять их. Глядя на это, ведьма загадала кое-что, в выполнении чего очень сомневалась. Но она должна была дать им этот шанс. Часом позднее, когда с ней заговорил спутник, девушка мрачно бросила на него взгляд. Она шла все в той же одежде, только теперь не скрывалась под чужой личиной. Мужские же шмотки, плотно облегали изгибы ее тела, не стесняя при этом движений. – Хотела бы я поделиться с тобой своими мыслями, охотник. Да только ты тогда попытаешься избавиться от меня, а я уж слишком хочу жить. – Неприятно усмехнувшись, она подняла взгляд к небу, которое затягивали тучи. На душе было гадко. Гадко, что ее столь бестолково лишили всего немногого, что у нее было. Выпускница Академии, сильная волшебница, она вынуждена была бежать, как обычная ведьма чернокнижница. Так унизительно. Гадко ей было и потому, что в этой деревеньке народ был такой же гнилой, как и окружение короля. Внезапно ей захотелось рассказать Колдеру о том, что недавно сделала, пусть даже это было слишком рискованно. Все же что-то внутри подсказывало, что этот ее поступок он поймет. – Ты видел старушку, просившую милостыни у храма? – Изогнув бровь, рыжеволосая глянула на мужчину. – Знаешь, я ведь прокляла их... не выдержала. Нет, никто из них не умрет, – помолчав с минуту, она усмехнулась. – Только звери и птицы больше не будут селиться в лесах и холмах поблизости. Подземные воды изменят течение, и колодцы постепенно опустеют. Земля станет плодоносить гораздо хуже... Поймав на себе пугающий взгляд мужчины, она лишь покачала головой, охваченная мрачным весельем. Ну вот, он видит в ней исчадие зла, позабыв, что ее жизнь была продана за пару десятков звонких монет. Горечь заполнила ее, но Ярра все же продолжила. – Но, смотря на ту старушку, я загадала, что если ей дадут кров и пропитание, если найдется кто-то, кто возьмет ее под опеку, то проклятие перестанет иметь силу. Если же они останутся слепы и глухи к чужой беде, то сами себя обрекут на тяготы, которые им не по силам.Признание рыжеволосой заставило Колдера невольно потянуться к кинжалу. Ледяным взглядом он смотрел на девушку, с которой медленно сходили вчерашние чары, и которая признавалась в своей ворожбе так непринужденно, словно делала это не перед своим злейшим врагом, а похвалялась перед своей сестрой или подругой. Перед внутренним взором охотника медленно, словно поднятая со дня реки тина, проносились картинки, прошлого, такого далекого и такого близкого. Когда в их деревушку пришла беда, он был уже практически взрослым. Двенадцать - по деревенским меркам парень в самом расцвете сил. Освоив азы отцовского ремесла, он все чаще отправлялся вместе с ним по соседним деревушкам, селам, городам, починяя нехитрую утварь, помогая отцу продавать на городских ярмарках вырезанные им ложки, плошки и прочую хозяйственную снедь. Но той весной они так никуда и не пошли. Сначала слег отец, а потом и ухаживавшая за ним мать. А через пару дней в деревню явились святые отцы. Они грузили осиротевших детей в кибитки, а опустевшие дома предавали огню. Дабы не распространялась по округе всякая нечисть. Тогда Колдеру удалось сбежать. Несколько долгих дней он, полуголодный и уставший, бродил по лесу, питаясь тем, что удавалось собрать в весеннем лесу. Сколько бы он еще протянул, если бы вечером одного из дней, обессиленный и голодный не встретил Макса, промышлявшего охотой на ведьм, и который на многие годы заменил ему семью, неизвестно. Но именно с тех пор он не любил и ведьм, насылающих по поводу и без проклятия, и церковников, которые были ничем не лучше тех, первых. Но если с церковниками можно было иметь дело, получая за их заказы звонкую монету, то среди ведьм попадались поистине злобные существа. Вот и сейчас та, к которой потянулось его сердце, оказалась по ту сторону баррикад. Столько лет он мотался по свету, охотясь, выслеживая, заметая следы, столько девушек побывало в его руках… и действительно злобные ведьмы, занимающиеся чернокнижием, сводящим в могилу за считанные минуты, и простые деревенские знахарки, оговоренные по чьему-то навету. Неужели выработанное за столько лет чутье в этот раз подвело его? Колдеру не хотелось в это верить. Если бы только знала рыжеволосая Ярра, что не утром, когда окликнула его и толкнула в плечо, пытаясь разбудить, а именно сейчас, была на волосок от гибели. Но… какая-то неведомая сила остановила охотника. Медленно убирая руку от кинжала, решив, что разобраться со своей добычей он успеет всегда, Колдер криво усмехнулся. – Надеюсь, что чары твои, знахарка, все же сойдут на нет. Ведь… Замолкнув на полуслове, охотник резко развернулся и двинулся по дороге, ведущей к городу, в котором накануне он видел странную парочку. В том, что они появились здесь не зря, Колдер не сомневался. Главное, чтобы успел тот, к кому он сегодняшней ночью послал гонца, чтобы был он в здравии, и чтобы не раскрылись раньше времени его планы. За последнее охотник переживал более всего, зная, что порой у церковников не только длинные уши, но и длинные руки. Отмеряя по пути шаг за шагом, мужчина практически забыл о спутнице, полностью погрузившись в свои мысли. И лишь когда дорога, превратившись в лесную тропу, запетляла среди деревьев и зарослей кустарника, притормозил. Обернувшись, он удивленно хмыкнул, так как Иньярра все еще следовала за ним, не сбиваясь с шага, поспевая и не пытаясь сбежать. Отыскав посреди небольшого леса поляну, удаленную от дороги и скрытую от посторонних глаз густыми зарослями орешника, Колдер, все же медленно обошел ее – мало ли кто или что пряталось в кустах. И лишь когда ветки сомкнулись за знахаркой, отгораживая их от остального мира, позволил себе расслабиться настолько, насколько это было возможно. Занявшись разведением костра, он не упускал возможности понаблюдать за своей невольной спутницей, пристроившейся на другом краю поляны. Мужская одежда не только не портила ее, а, казалось, красила, подчеркивая изгибы фигуры. Тысяча чертей! Почему же от одного взгляда на нее, у опытного охотника внутри все переворачивалось и замирало, перехватывало дыхание, словно после долгого бега? Почему судьба свела их, находившихся по разные стороны баррикад, готовых при случае убить друг друга, в одно время в одном месте? Легкий треск ветки под сапожком Ярры, практически бесшумно подошедшей к костру, вывел Колдера из задумчивости. Глядя ей в глаза, сквозь поднимавшийся над небольшим костерком дым, он хрипло выдавил из себя: – Для чего? Для чего вы, ведьмы, делаете это? Проклинаете тех, кто не причинил вам вреда, накладываете заклятия на то, к чему не прикоснутся ваши руки? Неужели после этого жизнь становится лучше?Она все прекрасно видела и чувствовала, идя рядом с охотником. Пусть он ненавидит ее, пусть считает, что она не отличается от той, которую ей пришлось убить собственными руками. Но пока он твердо намеревается помочь в борьбе против демона, Ярра не нарушит хрупкого перемирия. Рыжая не была идиоткой понимая, что в одиночку у нее слишком мало шансов выйти из этой передряги живой. Если ему так проще, пусть ненавидит, ничем не отличаясь от остальных мужчин, готовых за монеты убить девушек, не разбираясь виновны они или нет. Обычно знахарка путешествовала пешком от деревеньки к деревеньке, поэтому темп, заданный мужчиной не был ей в тягость. Конечно, было бы гораздо легче ехать верхом, но потеряв однажды верного друга, Иньярра не стремилась вновь привязываться к кому бы то ни было. Когда дорога привела их на окраину леса, девушка подумала, что здесь улизнуть от него было бы проще простого. Если бы она действительно хотела этого. Если бы была моложе и глупее. Если бы верила, что от демона можно скрыться. На выбранной поляне девушка не мешала мужчине самому заняться обустройством привала. Она и пальцем не пошевелила для того, чтобы собрать хворост или расстелить покрывало. Ему так нравилось показательно не обращать на нее внимание? Да пожалуйста. А пока он там лелеет свои негативные чувства, она установит защитный контур вокруг их ночного пристанища. Убережет от случайного зла и скроет от любых поисковых чар, будто и нет их. Возвращалась к уже разожженному костру Ярра в паршивом настроении. Магия вытянула из нее остаток сил и теперь в голову лезли поганые мысли. Хотелось уехать подальше отсюда, построить свой домик и пить вино на веранде по вечерам, любуясь закатом в горах или на побережье. И как раз в этот момент Колдера прорвало на откровения. Поморщившись, рыжая бросила на него насмешливый взгляд. – Утри сопли, охотник. Мужчине не пристало так раскисать. Тем более рядом с врагом не умно показывать свою слабость. Она села на теплый плед рядом с ним, почти касаясь его бока своим. Рациональный ум ведьмы не позволял неприязни стать причиной неудобств. Хочет сидеть на земле, пусть сам отстраняется.– А ведь ты считаешь меня врагом... – не вопрошая, а утверждая произнесла она, – смешно и нелепо, Колдер. На пару минут она замолчала, решая с самой собой, есть ли смысл отвечать на его вопросы. Но усталость делала свое дело. Знахарка глубоко вздохнула и повернула к мужчине голову. – Не все ведьмы одинаковы. Не все пользуются темной магией. Но ты не веришь в это. Или не хочешь верить, – глядя в его глаза, она печально улыбнулась. – Ты говоришь, что люди, которых я прокляла, не причинили никому зла, но ты ошибаешься, охотник. Неужели ты так слеп? Как ты можешь называть невинными тех, кто наложил порчу на беременную девушку и на ее ребенка от зависти? Как можешь называть невинными тех, кто заплатил тебе и наклеветал на меня? Видит небо, моя сила никогда не была направлена против людей невинных. Ты жалеешь их, называешь меня и моих сестер порождением демонов, а на то, что та старуха может умереть от голода и непогоды, просто закрываешь глаза?! Тогда ты лицемерен, охотник. Протянув руку к огню, рыжеволосая улыбнулась, когда язычки пламени начали ластиться к ней, мягко оплетая пальца, потом ладонь, а затем и запястье. – Пусть я ведьма, Колдер, но я спасала жизни многих. И я действительно занималась ремеслом знахарства. Просто хотела мирно жить. – Прикрыв глаза, янтарноокая улыбнулась ласке пламени. – Как и хотели жить мои сестры, которых нашли такие же продажные выродки, как и ты. Обычные целительницы и травницы. Их убивали только лишь за то, что они родились с даром. Потянувшись к своему рюкзаку, девушка достала оттуда свернутый паек, выпрошенный у жены старосты. Достав еще хрустящий свежий хлеб, она отломила кусок себе и еще один для спутника. – Нас убивают только за то, кем мы родились. Разве это справедливо? Да, некоторые срываются, желая получить больше силы, больше могущества, но их не так уж и много, чтобы сжигать невиновных на кострах. – Глубоко вздохнув, она отломила кусочек хлеба и бросила его в огонь, угощая духов пламени, чтобы те охраняли их. – Ты никогда не задумывался, скольких девушек перед казнью изнасиловали и подвергли издевательствам? Я знала одну женщину, которой удалось сбежать после двух дней насилия и пыток... и я не удивилась, когда она, до этого двадцать лет помогающая людям, наслала смертельное проклятие на всех родных тех ублюдков. Знаешь, я считаю, что она вправе желать смерти их детей, матерей, братьев и сестер, жен, взамен того, что они били ее по животу, в котором теплилась жизнь. Охотник... ты называешь нас злом? Вскинув бровь, она усмехнулась и спокойно принялась за еду. Все чего хотелось, поскорее лечь спать, чтобы хоть немного отдохнуть от этого безумного дня.