Глава 7: Защита и нападение. (1/1)

***…Копье рукотворное даровано было агнцу с целью великой: карать и защищать грешника ли, праведника ли. И защищал он, и карал он, себя не жалея. Но копье?— не есть творение Божье, а есть лишь дар, ведь орудие, не важно для какой ли цели пользуемо, есть власти предмет, искушений начало и жизни конец.***Надолго в кабинете инспектор не задержался, потому что почти вслед за ним зашел дежурный с просьбой немедленно явиться во вторую допросную комнату. Настроение у Канды портилось с каждой минутой: этот подозрительный анонимный информатор, раздражающий стриптезер с его драным адвокатом, ?висяк? по делу о маньяке, да еще и Алма, который, как оказалось, имел от него секреты.Канда пытался отогнать от себя дурные мысли, так и заполонившие ему голову, а все из-за Уолкера. Нельзя сказать, что инспектор доверял словам стриптизера, особенно сказанные под давлением на допросе, но неприятный осадок оставался и не спешил исчезать.Отворив дверь допросной, Канда слегка опешил от увиденного. Перед ним сидел все тот же Аллен Уолкер, рядом?— его адвокат, который нетерпеливо барабанил пальцами по столу, однако, в руках у стриптизера был, как оказалось, парик, а слипшиеся седые волосы, выбиваясь из-под заколки, свисали над столом. Когда дверь допросной закрылась, Уолкер никак не отреагировал, зато адвокат был готов высказать все инспектору в лицо, как только тот сядет?— что, собственно, и произошло.—?Итак, инспектор, мне, а моему клиенту в особенности, не терпится услышать от вас извинения за нанесенный ущерб, и! Прошу заметить, мой клиент согласился не подавать на вас иск, хотя имеет на это полное право… —?последнее адвокат промямлил куда-то себе под нос, но из-за хорошей акустики, всем все было прекрасно слышно,?— Так что, прошу, не стесняйтесь!Канда был раздражен: его внезапно возникшая головная боль пульсирующей струйкой разливалась по границам сознания и, казалось, доползла до самых глаз. Еще больше его раздражал вальяжно расположившийся в кресле допросной адвокат. Вообще, дело было даже не в этом конкретном адвокате: ему априори никто не нравился. Пожалуй, это можно было бы назвать недостатком профессии, но Канда не жаловался и считал это, скорее, полезной привычкой, которая еще ни разу его не подводила. Вот и сейчас эта привычка, чутье, интуиция?— как угодно, подсказывала, что этот стриптизер не так прост, каким кажется.?Зачем носить парик? Скрывается от кого-то или следит за кем? Зачем жечь пальцы? Такой метод даже среди профи не сильно распространен, а тут… Седые волосы? В наше время полно придурков, но если перекрасился, зачем парик??—?Инспектор? —?от собственных мыслей Канду отвлек голос адвоката, который уже барабанил пальцами по столу в нетерпении,?— Нам долго ждать, пока ваша совесть соизволит показаться?Седые взмокшие волосы. Грязь на лице из-за падения в переулке. Набухающий в том же месте синяк от удара. Взгляд, направленный в стол.—?Приношу искренние извинения перед мистером Уолкером за то, что не смог сдержаться и превысил должностные полномочия.В допросной повисло молчание. Адвокат сменил положение, облокотившись на стол, теперь постукивая ручкой по блокноту, который совсем недавно выудил из портфеля.?Взгляд до сих пор направлен в стол. Нет ни намека на эмоцию: удовлетворен извинениями? Продолжать раскаиваться? Или нахрен это все и еще раз врезать: для профилактики? Не ясно.?Уолкер нервно теребил в руках парик. Тонкие руки все в грязи. Как и одежда.—?Кхм-кхм? —?тактично кашлянул адвокат, намекая на то, что Уолкер, судя по всему, не слишком-то удовлетворен сказанным.—?Впредь обещаю быть сдержаннее.Краешек губ.?Он усмехнулся? Сглотнул? Что за хрень.?—?М-да, уважаемый инспектор,?— протянул после недолгого молчания адвокат,?— Не больно-то вы сожалеете о содеянном. Боюсь, в суде мы-таки встретимся…Однако он не успел договорить, а Канда почти не успел раздраженно цыкнуть, когда Уолкер все-таки оторвал взгляд: от пола ли, от парика?— не совсем ясно,?— и приподнял руку, призывая закрыть тему. Сиплый голос, последовавший за этим слегка отрезвил Канду.—?Все в порядке, я доволен.Теперь грузно выдохнул адвокат, явно недовольный тем, что такое выигрышное дело провалилось, не успев начаться.—?Тогда перейдем к делу: по какому поводу вы задержали моего клиента?—?По делу о серийных убийствах,?— Канда начинал опять закипать, потому что понимал: когда дело дойдет до оснований для задержания, он будет в полной заднице. Тем временем головная боль набирала обороты.—?Да что вы говорите? Мой клиент утверждает, что вы произвели арест в общественном месте, хотя никаких оснований он для этого не давал.Надменный голос адвоката раздражал, словно частые и несильные пощёчины.—?При просьбе остановиться, он подчиняться отказался. Вместо этого бежал так, что пятки сверкали.—?Если каждому служащему придет в голову поступать так, как вам, то половину спортсменов на пробежке можно будет в обезьянник посадить, уважаемый инспектор. —?Адвокат не отрывал взгляда от Канды, а последнему казалось, что на долю секунды они поменялись местами, хотя чего уж там: сам напортачил, самому и разгребать,?— Мой клиент утверждает, что торопился укрыться от дождя в ближайшем кафе. Это во-первых,?— адвокат сменил позу, перелистывая блокнот,?— Во-вторых, мне бы хотелось увидеть материалы по делу о серийных убийствах и, раз уж на то пошло, услышать основания для задержания и избиения моего клиента.?Началось…?Канда попросил дежурного за дверью позвать Ривера с документами по делу. Спустя пару минут в допросной зашуршали листы, звуки переворачиваемых фотографий отдавались от стен и небольшим эхом возвращались к присутствующим. Инспектор следил как за адвокатом, который лишь хмурил брови и больше читал, нежели смотрел, так и за Уолкером, который постарался максимально огородить себя от вида убитых омег. Даже зажмурился, чтобы наверняка. Канду это забавляло: ему не привыкать видеть трупы и среди того, что он видел, эти убийства были далеко не из ряда вон выходящими. Наконец, папка с фотографиями была закрыта.—?Итак, уважаемый инспектор, какое ко всему этому делу имеет отношение мой клиент?Канда глубоко втянул воздух с нотками еще не выветрившейся хлорки и сырости, краем глаза заметил, как при этом стриптизер слегка вздрогнул, как будто очнулся, и начал излагать свою первоначальную версию:—?Ваш клиент находился в том же районе, недалеко от места убийства; был единственным, кто недавно устроился туда работать и чье досье было подозрительно чистым…—?Хах, ну конечно же,?— усмехнулся адвокат,?— Ваша логика продолжает меня удивлять. Но допустим. Мой клиент заявляет, что в это время он преспокойно спал у себя дома… С вашего позволения,?— он обратился к притихшему омеге,?— Цитирую: ?Приходил в себя после оскорбления его личности как омеги и как человека?.Адвокат красноречиво смотрел поверх блокнота, в который записал показания Уолкера, на инспектора, который сильнее сжимал челюсти и пытался не улыбнуться на подобное заявление.—?Я ничего не хочу сказать вам, инспектор, все мы вольны проводить свое свободное время так, как нам заблагорассудится. В рамках закона, естественно,?— адвокат вновь отложил в сторону блокнот,?— Но мне интересно, как эта ваша личная неприязнь к моему клиенту внезапно отразилась на его заключении под стражу. Это во-первых,?— перебил он Канду, который только хотел разъяснить ход своих мыслей. —?Во-вторых, мне бы хотелось, чтобы вы все-таки сопоставляли физические возможности моего клиента, уважали его права и, наконец, опирались на факты, а не на какие-то свои фантазии. Ну и, полагаю, так как ничего, кроме, как вы говорите, ?чистого досье? моего клиента с погибшими не связывает, он может быть свободен.Канда не желал, чтобы эти слова были произнесены, но понимал, что для этого есть все основания. Вообще, по-хорошему, он должен был радоваться, что до суда дело не дошло, потому как о превышении должностных полномочий уже наверняка доложили его начальнику, так что ему предстоял тяжелый разговор с верхами. Но все равно его не отпускала интуиция, чуйка?— как угодно это назовите: этот стриптизер еще вернется в следственный изолятор.Омега при этих словах выдохнул, наконец, оторвал какой-то полуосознанный взгляд от стола и приподнял руки над столом, намекая на то, чтобы ему расстегнули наручники. Канда взглянул на это мельком, позвал дежурного, а сам быстро удалился.Пока дежурный снимал наручники и провожал Аллена на пост для оформления необходимой документации, омегу одолевали чувства: он буквально бесился. Его гнев был настолько силен, что превращался в апатию, в бессилие, в немую злость, такую плотную тягучую раскаленную до бела, что не выразить никакими словами или действиями. А его тело приятно млело: млело от едва уловимого запаха, млело от голоса, млело от образа. Его. Чертово. Тело.Аллен впервые в жизни возненавидел себя. Возненавидел омегу в себе. Это была ненависть к самой своей сущности. Потому что создавалось ощущение, что Аллен?— животное, которое подчиняется инстинктам, не слушает разум, а пляшет под дудку истинности и гормонов. Казалось бы вот, пощечина, пинок, но его внутреннее ?я? просто ползет обратно к ноге, к руке, что причинила боль и жаждет прикосновения. Любого.Дверь квартиры глухо закрылась, парик улетел в мусорное ведро. Тихое тиканье часов. Звук воды по трубам. Серый город за окном.—?Я заебался… —?выдохнул он, поворачиваясь к окну, где мерно плыли такие же серые облака,?— Пошел ты нахуй, Канда Юу. Пошел ты нахуй! —?не выдержав, выкрикнул Аллен в пустоту, и судорожно, немного истерически, засмеялся. Сорванный, хриплый тихий смех отражался легким эхом.***После того, как Канда покинул допросную, его немедленно известили о том, что Старший инспектор ожидает его в кабинете?— что и требовалось доказать, а Ривер сообщил, что вскрытие последней жертвы по делу о маньяке завершилось, отчет выслали, и патологоанатом готов поговорить вечером.Собственно, как Канда и думал, его отчитали за непрофессионализм и спросили о подвижках в новом деле, однако, инспектор не мог сообщить ничего нового. Его не отпускали сомнения по поводу последней жертвы: очень мало схожих моментов с прошлыми жертвами даже на первый взгляд?— тогда вопрос: почему его приписали конкретно к этому убийце?Чтобы решить этот вопрос, Канда зарылся у себя в кабинете, открывая отчет патологоанатома и попутно?— заключения по прошлым жертвам. Картина маслом: все поголовно омеги от 12 до 18 лет, светловолосые?— и крашенные, и натуральные; в отчетах?— раздроблены суставы ног и рук, сожжены ладони чуть ли не до углей, сломаны крайние ребра вследствие избиения, предположительно, железной трубой или битой; подожжены волосы, судя по всему, при жизни, и, как финальный штрих?— перерезанное горло. Судя по фотографиям, на первых жертвах убийца будто тренировался: движения неумелые, а по выводам предыдущего инспектора, занимавшегося этим делом, порядок действий постоянно менялся, как будто маньяк подбирал правильную комбинацию, которая ему понраву. Но вот она?— последняя жертва: восемнадцатилетняя омега, работала консультантом; суставы целы, тупая травма на затылке, связаны руки, 7 ножевых ранений в области живота, погибла от кровопотери. На правой руке отрезаны дистальные фаланги мизинца и безымянного пальцев.?Каким образом это связали? Возможно, по срокам совпало??И действительно: Канда взглянул на предположительные даты смерти, потому что некоторых находили далеко не сразу: 25–30?июля. Довольно определенные даты, если задуматься. И последняя жертва попадала именно по временному критерию.Пока инспектор думал, ему пришло сообщение с отчетом судмедэксперта с места преступления. В нем не было ничего нового: ни отпечатков, ни каких-либо биологических жидкостей, ни волос, разумеется, однако, на этот раз были обнаружены следы…—?Мел? Это еще что за приколы?..—?Инспектор,?— в кабинет вошел Ривер, уже одетый и слегка удивленный тем, что его начальник до сих пор не собрался,?— Я помешал?Канда отвлекся от фотографий и прочих документов, не совсем понимая?— по какой причине Венхам решил к нему заглянуть.—?Что случилось?—?Я предупреждал, что патологоанатом готов будет с нами пообщаться сегодня,?— повисла небольшая пауза,?— Собственно, он ждет нас.Взглянув на часы, Канда с удивлением отметил, что его рабочий день подходил к концу и, кивнув, принялся собираться, захватив с собой пару фотографий последней жертвы. Ривер это заметил, и поспешил завести разговор:—?Что-то нашли по делу?Канда сухо кивнул, поправляя пиджак.—?Жертвы связаны датами. Что у нас происходит 25 июля? —?обратился инспектор к сотруднику, который задумчиво глядел в окно.—?В каком плане?—?Какой праздник? Может, событие… Что угодно, в общем.—?Хм,?— задумался мужчина,?— Так сразу и не припомню, если честно. Потсдамская конференция? День поминовения апостола Иакова…—?Ты католик? —?отвлекся Канда, бросая слегка удивленный взгляд на коллегу. Тот тоже удивился, но улыбнувшись, ответил, что он атеист, а вот его мама?— ярая католичка. —?Ясно. Что-нибудь еще?—?Простите, инспектор, ничего такого не припомню.—?Ладно, забудь. Поехали.Прибыв к патологоанатому, довольно эксцентричной женщине, если учитывать ее профессию, мужчины были приятно удивлены: так как рабочий день заканчивался не только у них, женщина уже была при параде?— короткие волосы держит небольшая заколка, белый халат сменили синяя блузка и такого же цвета юбка-карандаш,?— и предложила провести неофициальную встречу в каком-нибудь кафе или ресторане. Полицейские были не против, поэтому сейчас они сидели в теплом помещении с приятным приглушенным светом, который не перебивал красоту улиц и располагал к неторопливой беседе.—?Собственно,?— начала женщина, ожидая заказа,?— По вашей девочке. Моя версия такая: сначала ее оглушили сзади по голове бутылкой?— нашла у нее в черепе несколько осколков?— затем, пока она была в отключке, ее связали и нанесли удары ножом… О, спасибо!Им, наконец, принесли заказ, и она прервалась.—?В общем, не сказала бы, что убийца пытался ее именно ?убить?: удары пришлись в основном на кишечник и лишь частично на печень, селезенку даже не задел… Хотя я бы на его месте!..—?Роад, мы тебя поняли,?— перебил женщину Ривер, запивая вставший комок в горле вином,?— Так, что дальше?—?А дальше все! —?женщина пережевывала пасту, игриво покручивая помидоркой на вилке,?— Девочка умерла от кровопотери, ну, вы читали,?— отмахнулась она,?— Больше никаких особенностей, если честно.—?Изнасилование?—?Я тебя умоляю, Канда, если бы что-то такое было?— я бы сказала, а не сказала?— значит, написала бы. Нет, ни-че-го. У вас что?—?Пусто,?— ответил Ривер, заканчивая с вторым блюдом,?— Может, судмедэксперт что-нибудь нашел?—?Мел,?— отметил Канда, заканчивая трапезу. Голова к концу дня как будто перестала болеть, но осталось не совсем понятное, подвешенное состояние. —?На месте преступления. Установил примерный рост убийцы и… —?Канда замялся,?— В общем, да, Уолкер нам не подходит.—?А я говорил! —?усмехнулся Ривер, подзывая официанта. —?Что по росту?—?Примерно, 6 футов. Уолкер даже с натяжкой не дотягивает… Коротышка, блин.—?Ого,?— удивилась Роад,?— Что ж он тебе такого сделал, что ты так зол на него?Мужчины были довольно давно знакомы с Роад: почти столько, сколько Канда на своей должности, а потому неплохо общались. Можно было сказать, что они друзья, но это не точно, однако, они позволяли друг другу отпускать между собой шуточки разного характера.—?Станцевал перед ним,?— усмехнулся Ривер, довольный сытным и вкусным ужином,?— У нас тут корпоратив на днях был, и негоже проводить его без начальника,?— Ривер опять усмехнулся,?— И вот там был один омега, который чуть не охмурил нашего женатика!..—?Уоу! Канда, берешь пример с Лави? —?посмеялась Роад, на что у Канды дернулась бровь.—?Завязывайте,?— прервал он.—?Так это еще не все,?— еще хитрее щурился Венхам, придвигаясь ближе к женщине,?— Мы его после этого танца еще пару часов не видели. Зато видели, куда он ушел…—?Венхам,?— уже строго осадил Канда, вспоминая те события.Тогда у него были самые смешанные чувства за всю жизнь, пожалуй. Уолкер?— красивый омега, действительно красивый, но Канда?— женатый человек, а потому, когда произошел довольно неоднозначный ?приватный танец?, да и после?— просьба Лави посидеть с незнакомым омегой, еще и за руку его подержать… Скажем так, он был в растерянности, в какой-то мере сконфужен и слегка раздражен, потому что если сначала он отвлекался на разглядывание окружения и самого виновника его заточения в комнате отдыха персонала, то после нескольких таких часов это перестало его развлекать.—?А если честно, Канда, что тогда произошло? —?поинтересовался Ривер,?— От тебя так омегой пахло, что мы разное успели надумать…—?Ничего не произошло,?— снова оборвал его реплику Канда, начиная собираться,?— Вы закончили?Все поняли, что Канда не настроен на откровенные разговоры, а потому молча принялись собирать вещи. Уже покидая помещение, Канда вдруг поинтересовался:—?Камелот, ты знаешь какие-нибудь события, может, праздники на 25 июля? Или вообще на конец июля.Женщина удивилась вопросу, но задумалась. Ничего такого ей в голову не приходило, о чем она непременно сообщила.—?Единственное, что помню?— в школьные годы мы на экскурсию примерно в это время ездили с классом.—?И всё? —?Канда, конечно, сильно не надеялся, но все равно грузно выдохнул, понимая, что ловить тут нечего.—?Прости уж. Ладно, мальчики, я пошла! —?Роад попрощалась с полицейскими, поймала такси и скрылась за поворотом.Собственно, Канда с Ривером тоже вскоре расстались.Потемневшее небо сопровождало инспектора, пока тот неторопливо брел по освещенным улицам. Его одолевали размышления по поводу дела, еще не отпускали слова Уолкера, сказанные им на допросе. О том, что Алма мог что-то скрывать. Верить или нет? Они в браке довольно давно, да, у них нет детей, но Юу казалось, что так сложились обстоятельства: служба, карьера… Канда думал, что Алма его прекрасно понимал, а потому не донимал с семейными делами. Но, возможно, это было не так, и он нашел себе кого-то на стороне.Взглянув на часы и увидев там половину десятого, Канда решил, что лучше один раз проверить?— поговорить, в конце концов, а потому уверенно направился в сторону печально известного Сада.И попутный ветер дул ему в спину.