4. (1/1)
- Блин, такая хмарь и пакость на улице, скорее бы снега уже выпало!- Зачем снег? – удивился Дэн.- Ну, можно на санках, на коньках, можно уже и праздников с каникулами ждать, чтоб подарки, чтоб конфеты, - про конфеты Полина говорила особенно мечтательно, аж причмокнула, - шоколадненькие… Как можно снег не любить!- Не люблю.- Почему?- Он холодный.- Он мягонький, пушистый! - Только холодный такой, что спать на нем даже на мягком не хочется, и ходить даже больно, если босому… - Ох, Дэн! – Полина, чего с девчонки взять, полезла обниматься. И утешила:- Ну тогда можно просто подарки и конфеты…Все в школе успело успокоиться и постепенно войти в свою колею – если такое вообще применимо к школе магии и к Старминской школе в частности. Золотая осень на дворе сменилась унылой и грязно-рыжей, адепты на первых уроках клевали носами и которые помладше, те были еще и сплошь сопливы. Потому что тут нет матерей, чтоб брали своих за шкирку и гнали полоскать горло или капать в нос. А про нового школьного целителя кто-то успел малышне насочинять небылиц, мол, некромант-то сюда в школу не просто так явился, нарочно хочет всех извести и превратить в послушную армию нежити. Пожалуй, из них только Дэн не шарахался, потому как в лазарете по первости прообитал достаточно долго: в жилую комнату его поселили уже полностью вылеченным и отмытым. Даже вещей рыжему натащили: новоявленная боевая магичка в выходные у матери перетряхнула кладовую, разжившись старыми, но целыми сапогами и оставшимися еще от отца зимней курткой и шапкой, а Теодор что-то наврал в записке, отправленной с подводами родным – так что ему, хоть и вместе с обещаниями шкуру спустить, а прислали двое штанов. Одни тут же разлетелись по швам из-за попытки уменьшить их чарами, и больше так рисковать никто не стал: Полина ушивала все сама – криво, но прилежно. Ругалась, облизывая исколотые пальцы, и советовала Дэну получше есть, чтоб ничего больше в швы убирать не приходилось.- Может, лучше я сам? – от души предложил рыжий, но Тед отдернул его, мол, если хочешь помочь, отойди и не мешай. И между делом только поинтересовался:- Эй, Палёная, а мать-то зад не сильно взгреет, когда узнает, что ты батино наследство выгребла?- А она знает.- И что?- Ну, сначала долго ругалась, что я связалась даже в школе со всякими побродяжками, я даже про боевую магию не стала ей пока говорить. А потом только рукой махнула и сама собрала – сказала, что у нас только моль их есть будет, а так будет вроде как на помин души.Станислав, случайно услышав этот разговор, усовестился. Не помогло даже то, что вроде как тысячу раз предупреждал, мол, не сгодится он в няньки, не уследит, за взводом-то не уследил в последний раз, когда вернулись только половина, а ведь там не мелкота эта, а сплошь крепкие здоровые парни полегли… Но в выписки и счета все-таки потрудился закопаться, с каких бы пожертвований что откроить, чтоб и не только этому, а всем бы нуждающимся и одежды, и чтоб ели посытней, потому что прочим-то из дому в гостинец и конфеты, и колбаса достаются. И чтоб чары обогревающие подновить всюду, где эти паршивцы учатся или обитают. Да еще напряг троих старших из травников, которые весной должны были выпускаться, чтоб сварили побольше простудного декокта, и даже проследил за тем, чтоб привезли в нужном количестве ингредиенты, плюс расщедрился, заказав десяток новеньких, только из мастерской стекольщика, четвертей под этот стратегический запас. Это немножко всколыхнуло всех от осенней сонности, а потом все пошло по-старому – честное слово, уж лучше бы скорее снег выпал.- Интересно, а зачем Магистр столько пустых бутылок купил? – Полина храбро вскарабкалась на высокий забор следом за мальчишками, уселась аккуратно, чтоб не придавить сидевшего в кармане мышонка, и теперь тоже наблюдала за выгрузкой.- Ну и балда ж ты, Палёная, совсем за мамкиной юбкой ничего не видела! – отмахнулся Тед, увернулся от тумака, и объяснил:- Осень же, холодно, погано! У меня батя и дядьки в таких всегда бражку с медовухой ставят, там удобнее всего – чтоб и бродить ей бродилось, и чтоб не убежала через край. И сколько чего положить сосчитать удобнее всего. - Чего – всего? – не понял Дэн.- Еще одно теля, простите боги… Ну, меда, солода, дрожжей там, шишек хмелевых или всяких там разных штук, если на них деньга будет – кардамончика, орешков морских, померанцевых корочек или долек. На ведро в смысле считают, а потом как раз на четверти разлить будет… Магистру-то после его боевых подвигов тоска зеленая тут сидеть безвылазно, а так вон и делом займется, и вечерами ему пободрее будет.Тед запустил яблочным огрызком в хромого нищего, сидящего внизу, - нищий тут же отрастил вторую ногу и, бодро ругаясь, замахнулся костылем в ответ. - А что у нашего Магистра были за подвиги?- Не знаю, но ведь раз боевой – точно были!- А что ж он тогда до школы, говорят, два года на пенсии был?- Может, воевал-воевал - и довоевался.Комнатки у адептов были крошечными, будто кельи монахов, но больше, чем по двое, в школе никогда не селили – любому понятно, что не следует постоянно держать в одном помещении большого количества магов. Особенно юных, не очень пока сильных и умелых, но иногда не могущих совладать с собой. Двери в эту комнату были приметные: Теодор лично намалевал на них значок биологической опасности. Вот в тот значок Полина и принялась лупить, а что это Полина, было понятно сразу:- Мося, чтоб тебя!.. Тэд, Дэн, вставайте, там такое! Такое-такое-такое!..Значок и сама дверь были для нее слишком хлипкой преградой, так что несколько секунд спустя она, уже в куртке и сапогах, прыгала на крошечном свободном пятачке внутри:- Пошли во двор скорее! Там такое!- Ну, Палёная...Тед покосился в окно и поморщился – кто бы еще с ранья так радовался первому снегу?